Не пара

30. Подумала

Алиса

— Как плагиат?

Мы с Яной в шоке переглядываемся.

Представитель комиссии поворачивает к нам экран своего телефона и включает какой-то ролик.

На нем девчонки танцуют танец, движения в котором местами перекликаются с нашими.

— Это выступление двухгодичной давности другой команды. Как видите, ваш танец на треть полностью копирует их.

— Да это бред, — возмущается Яна, — у нас совсем другие связки.

— В этом будет разбираться уже другая комиссия. Мы увидели плагиат, поэтому к сожалению, ваша команда дисквалифицирована.

— Что? — Меня примораживает.

Как так-то? Мы дошли до финала. И я уверена, что выиграли бы, если бы не обвинение в плагиате, которое нам предъявили перед самым оглашением результатов.

— Вы офигели? — шипят в шоке девчонки. — Ян, это правда?

Поворачиваю голову на напарницу. Она вся покрылась красными пятнами, глаза блестят от собравшихся слез.

— Нет. Девочки, я ничего не воровала. Я пересмотрела массу видео, чтобы почерпнуть какие-то новые движения, но целыми связками не брала. — прикладывает дрожащие ладони к груди, — Клянусь вам. Я же не дура, чтобы так всех подставлять. Алис, ты веришь мне?

Внутри меня клокочут эмоции, но я нахожу в себе силы, чтобы обнять ее и поддержать.

— Да. Верю. Пусть сначала покажут комиссии и докажут, что это плагиат, в дальше будем разбираться, — отстраняюсь и ободряюще заглядываю ей в глаза.

Яна слишком много сделала для нас, чтобы не поверить ей. Я знаю её как ответственного и честного человека и уверена в ней, как никто.

— Спасибо, — всхлипнув, рывком прижимается ко мне и дает волю слезам.

Никогда не видела ее плачущей. Когда плачет слабый человек, ты к этому привыкаешь, а когда сильный — это выбивает почву из-под ног.

— Девчонки, не расстраиваемся, — вместо Яны обращаюсь ко всем, — мы были лучшими, правда ведь?

— Конечно, — кивают они активно, хоть и видно, что все убиты этим незаслуженным обвинением.

В тренировки было вложено слишком много сил и энергии, а в итоге нас окунает лицом в грязь…

Это обидно и жутко неприятно. Отдать победу только из-за того, что жюри там что-то увидело.

— Янка, не грузись. Будем ждать результатов! — успокаиваю её как могу.

Вот только ждать долго не приходится.

Уже через пару дней мне звонит зареванная Яна.

— Али-и-ис, — рыдание в трубку на пару секунд выбивает из колеи. — Они подают на меня в суд. В смысле «Фурия», у которой я якобы своровала движения.

От неожиданности я даже приседаю. Как мы узнали после выступления, танец тот танцевали ребята из крутой танцевальной школы в городе, под названием «Фурия». Они были лидирующей школой до поры до времени. Но слишком загнули цены и их ряды учеников поредели.

— Как так-то?

— Мне позвонил их адвокат. Сказал, что завтра приедет, чтобы обсудить со мной несколько вопросов. Говорит, что мы должны будем выплатить штраф или дело пустят в ход. Али-и-ис, у меня денег таких нет.

Янка всхлипывает, а я пытаюсь переварить. Что за сюр вообще? Там не настолько похожие движения, чтобы запускать настолько серьезный процесс!

— Так погоди, успокойся. Мы что-то придумаем. Я перезвоню.

Сбросив вызов, взволнованно хожу из одного угла квартиры в другой, пытаясь понять для чего все это. Мы — маленькая группа, что с нас взять то? Но такие аргументы я не предоставлю адвокату, потому что нужно разбираться в терминологии и фактах. Я для него никто. И мои «что с нас взять» не котируются.

Так, нужно успокоиться и понять, как себя вести.

А еще нужно непредвзятое мнение.

Схватив телефон, отправляю Мише видео своего выступления и выступления Фурии. Он в курсе, что нас обвинили в плагиате, но пусть посмотрит и скажет, что думает.

«Миш, что скажешь? Похоже?» — отправляю ему сообщение.

«Похоже, но на плагиат не тянет. Сложно вообще доказать плагиат в любой сфере, особенно в танцах. Так что ничего они вам не предъявят»

«Уже предъявили. К Яне завтра приедет адвокат».

«И что он скажет? Где доказательства? Алис, вас просто пытаются напугать. Не ведитесь. Мелкая, у меня собрание, сейчас не могу. Позже наберу».

Отложив телефон, меряю шагами кухню. Легко сказать — не ведитесь.

До самого вечера не могу найти себе места. То, что я пойду с Яной это факт, но мы с ней пылинки перед всеми обвинениями. Ни я, ни она в юриспруденции не понимаем от слова ничего.

В который раз беру телефон, чтобы набрать Сашу, но снова в нерешительности откладываю.

Не могу звонить ему первой. Просто не могу. Каждый день набирает именно он, а у меня бабочки в этот момент с ума сходят.

Ладно признаю, я скучаю. Даже думать не нужно. Скучать начала уже в тот момент как он остался по ту сторону двери подъезда. И пусть сначала было жутко неприятно почувствовать себя очередной в его списке побед, но потом это ощущение ушло. С ним вообще все уходит на второй план, кроме него самого. Рук его наглых. Губ, от которых у меня дрожит каждая клетка, когда он нахально целует меня. Гад! Но такой манящий, мамочки!!!

Алиса ты дурочка, напоминаю себе, но, когда в очередной раз вижу его имя на экране телефона, все внутри меня оживает, даже несмотря на уже взвинченное состояние.

— Да? — отвечаю, присаживаясь на подоконник и направляя взгляд в окно.

— Не понял. — звучит уже ставший необходимым хриплый голос, — что с настроением, Алисён?

Улыбнувшись, вывожу на стекле пальцем узор сердечка.

— Да так. Проблемы у нас.

— Из-за выступления?

Саша тоже в курсе случившегося.

— Да. В суд на нас подают, представляешь?

Это даже звучит нереалистично.

— Хм. Это кто вам такую басню сказал?

— Яне позвонил адвокат той школы, у которой мы якобы сплагиатили танец и сказал, чтобы она готовилась к выплате штрафа или дело уйдёт в суд.

— А Яна что?

— А что она может? Мы в этой системе, как слепоглухонемые. Я поеду с ней и будем разбираться по факту. Я не вижу там плагиат. Хочешь могу прислать тебе посмотришь сам.

— Я уже смотрел. На сайте конкурса вам сделали не слабую антирекламу.

Черт, да? Я даже не в курсе была. Вот же… нелюди.

— И что скажешь?

— Нет там плагиата. Вас просто хотят запугать.

— И Миша так сказал.

В динамике на секунду повисает молчание.

— А еще что он сказал? — звучит немного резковато.

— Чтобы мы не парились. Спокойно поговорили и все, мол им нечего нам предъявить.

— Так то правильно. Но для уверенности вам нужен свой адвокат.

— Ага. Только час у хорошего адвоката стоит таких же хороших денег. Так что попробуем пока сами, а там уже будем смотреть как развернётся ситуация.

— Самих вас съедят. На это и расчет. — Саша замолкает на несколько секунд, а я растерянно кусаю губу. — Так, скинь мне координаты где будет встреча, я найду вам человека.

— Саш, — Первый порыв сказать, что не нужно. Что справимся сами. Но ведь не справимся. Не та ситуация однозначно. Поэтому вместо того, чтобы хорохориться, я выдаю совсем неожиданное даже для себя. — Я подумала.

— О чем? — слышу, как он чиркает зажигалкой и затягивается.

Я будто в реальности вижу, как красиво втягиваются его щеки и заостряются скулы в эту секунду. А потом вверх вылетает облако серого дыма. Можно ли курить сексуально? Однозначно да. И мне хочется сейчас ощутить этот запах дыма также, как и увидеть его напротив, а не за тысячи километров.

— Скорее, над чем. Над вопросом, который ты задал около подъезда.

Замолкает, словно вспоминает, о чем речь.

— И?

Прикусив губу, сражаюсь с ускорившимся пульсом.

— Приезжай скорее.

Слышу ухмылку из динамика и зажмуриваюсь.

Это уже капитуляция или еще нет?

— Я тоже скучаю, Алисён.

Губы мои живут своей жизнью и растягиваются, как под действием усилителей. Сердце тарахтит, словно заведенный мотор.

Чуть позже я отправляю ему адрес и время встречи с адвокатом. А на следующий день в назначенное место приезжает Гриша.