Не по сценарию

Глава 22

Асия

Его резкий злой вопрос заставляет сладко сжиматься сердце.

Ч-черт. Все же эти чувства абсолютно неистребимы.

Хочется орать. Ты любил? Ты ее любил?! И трясти, пока не признается, какого черта он сделал! Но мы же объявили негласное перемирие, да? К тому же у меня вроде как нет никакого права об этом спрашивать. Влад ничего мне не предлагает. А даже если бы и предложил – смешно. Нам все равно не быть вместе. Столько лет прошло, что нет смысла и пытаться. Это просто инстинкт, наверное – тянуться к нему.

Молча отвожу взгляд. Пусть они что хотят делают. Я буду над этим. Шурка изначально не с того начала. Мне ее совершенно не жалко.

Приоткрываю окно, впуская в салон густую южную ночь. Ловлю ладонью ветер. Дорога здесь непростая. Взгляд Влада прикован к ней, но иногда я все же чувствую, что он соскальзывает и на мой профиль. Возможно, не я одна боюсь заговорить. И это что-то новое. В нем. В нас. Эта чуткая осторожность. Боязнь сделать что-то не так. Навредить. Сказать лишнее. Ранить. В прошлом изранив друг друга едва ли не до смерти. О да… Себя я тоже не обеляю.

Молчим всю дорогу до дома.

А я думаю о том, как, должно быть, нелегко ему дается это молчание. Наверняка же у Влада накопилась куча вопросов про сына. Но он как будто еще не готов нырнуть в его мир, и ему нужно собраться с силами перед этим.

– Артур уже спит, но если хочешь, мы можем зайти на него посмотреть.

– Если это его не побеспокоит.

– Да его пушкой не разбудишь, – смеюсь я. – Пойдем.

Выхожу, не дожидаясь, когда Влад откроет для меня дверь. Дико пахнет какими-то цветами и морской солью. Свежий бриз раздувает волосы. Разволновавшись, оборачиваюсь. Худяков не отстает от меня ни на шаг. Мрачный. Сосредоточенный и нетерпеливый.

– Ма-а-ам, я не одна, – кричу, заходя в дом.

Мама показывается из гостиной. На миг ее глаза потрясенно расширяются, но практически тут же она берет себя в руки.

– Влад! Как я рада тебя видеть.

– Правда? – недоверчиво и как-то… неуверенно, что ли, хмыкает тот, поигрывая в кармане ключами.

– Да! Хотите чего-нибудь выпить? А может, поужинать, Ась?

– Нет, мам. Я устала. Мы ненадолго. Только зайдем к Артуру.

– Не буду вам мешать, – понятливо качает головой.

– Пойдем? – перевожу взгляд на Влада. Он сглатывает. Откашливается. Переступает с ноги на ногу. Эта неуверенность так ему чужда, что мне хочется обнять его и заплакать. Но он, конечно, никогда не примет жалости, поэтому остается лишь делать вид, что я не замечаю, как его размазывает.

Домик у нас хоть и уютный, но небольшой. Коридор, поворот, и вот мы уже у детской. Пропускаю Худякова вперед. И только потом сама захожу в комнату. Здесь горит тусклый ночник, я тянусь к светильнику, чтобы дать возможность Владу рассмотреть Артура получше.

– Не надо света. Вдруг разбудим? Не хочу его беспокоить.

Я киваю с болезненным чувством, распирающим грудь, понимая, что у Влада от эмоций вибрирует голос. И ничего, ничего не может тронуть мать больше искренних эмоций, направленных на ее ребенка. За одно это я готова простить Худякову все на свете.

– Может, подойдешь ближе? – мягко интересуюсь я. Неотрывно глядя на сына, Влад кивает, но с места так и не двигается. Я шагаю к кроватке первой, давая ему шанс справиться с эмоциями, сохранив лицо.

Опускаюсь на колени на пол в ногах у Арчи.

– Он такой маленький.

– Ну, вообще-то для своего возраста он очень высокий, – кошусь на Влада. – Не знаешь в кого?

Худяков несколько раз дергает кадыком. Кивает. И снова устремляет на сына жадный взгляд.

– Темненький.

– Ага. Это в меня.

– А что еще… в тебя? – откашливается.

– Да собственно, все, – смеюсь тихонько. – Может, во сне это не очень видно, но он – твоя копия.

– Тяжело было?

– Мне? – удивляюсь. – Когда?

– Ну, ты же меня ненавидела, а тут моя мини-версия перед глазами мотается…

– А, ты об этом... Нет. Все нормально. Я не испытывала к тебе ненависти. Правда. Что угодно, но не ее.

Влад отводит взгляд от Артура. И какое-то время мы смотрим друг на друга, будто в попытке рассмотреть то, что находится не на поверхности, а глубоко-глубоко внутри.

– Слушай, а здесь открывается дверь?

– Ты про выход в сад? – удивляюсь такой резкой смене темы. – Да.

– Я открою, ничего? Его не продует?

– Господи, Худяков, кто бы мне сказал, что ты окажешься таким параноиком, – искренне смеюсь я. – Не продует. Скажу по секрету, мы даже не выключаем кондиционер. Только не говори об этом яжематерям.

Влад хмыкает, трогательно-растерянным жестом почесывая в затылке и вставая.

– Яжематери – это какой-то отдельный класс матерей?

– Ага. Знаешь, такие утрированные мамаши-наседки, чье единственное достижение в жизни – ребенок?

– А, да… Что-то такое слышал.

Вслед за Владом подхожу к распахнутому им настежь раздвижному окну, ведущему на задний двор.

– Тяжело, Влад?

– Есть такое. Но ничего. Я справлюсь, – хмыкает, похлопывая по карманам, будто что-то ища. – Сейчас бы сигарету. Весь день мечтаю.

– Прости, мы не курим.

Став плечом к плечу, смотрим слепо в глубину сада. Может быть, он думает о том же, о чем и я – как невероятно все происходящее. И в то же время правильно. А ведь мы и сейчас могли упереться как два барана. Устроить настоящую бойню. Но что-то не дало. Может, мы и впрямь выросли? И поумнели.

– Каким было его первое слово?

Ауч. Какой болезненный вопрос. Пожевав губы, мямлю:

– Вообще-то он заговорил сразу предложениями. И это случилось не так давно. До трех лет Арчи не разговаривал. Специалисты, к которым мы обращались, связывали это с тем, что он рос в мультиязычной среде. Это… сбивало с толку.

– Звучит так, будто ты себя в этом винишь.

– Я и виню, – пожимаю плечами. – Очень сильно. И по многим поводам. Это неизбежный бич всех родителей. Особенно таких занятых, как я.

– Кажется, ты отлично справилась, – чуть более хрипло, чем обычно, замечает Худяков и вновь оглядывается на спящего сына. Он как магнит притягивает его снова и снова, да… В носу покалывает от подступающих слез. Все же это чертовски трогательно!

– Откуда тебе знать? Ты даже не видел нас вместе.

– Просто не могу представить, что ты с чем-то не справилась или в чем-то схалтурила.

– Спасибо, – растроганно шепчу я.

– Знаешь, ты, наверное, устала… Я пойду. Но если это возможно, я бы хотел напроситься к вам на завтрак.

– Да. Ладно. Хорошо.

Ч-черт. Я чащу, да? Ну и ладно. Так надоело притворяться… Это же нормально – волноваться, когда в твоей жизни происходят такие события? Я не робот. Да и Владу будет гораздо легче справиться с эмоциями, осознавая, что он не один в них барахтается.

– Выйду так. Провожать не надо.

– Ага. Заходи часов в восемь.

– Так рано?

– Артур жесткий жаворонок. Я уже привыкла.

Кивнув, наверное, в сотый раз за этот вечер, Влад уходит, медленно сливаясь с окутавшей сад темнотой. Я без сил опускаюсь в плетеное кресло. Даже с мамой обсудить происходящее нет сил. Да и желания нет, если честно. Сейчас мне важно услышать себя, а чужие голоса обычно только сбивают с толку.

Вытягиваю гудящие ноги, шевелю пальцами. И тут от роскошного куста бугенвиллии отделяется тень. В голове проносятся тысячи самых страшных сценариев. Все же я не зря нанимаю охрану. У моей популярности есть и обратная, темная сторона – излишне настойчивые фанаты. Иной раз кажется, они могут и меня разорвать на сувениры… Так что когда я в своем визитере узнаю Шурку, испытываю едва ли не облегчение.

– Надо поговорить, – заявляет она, складывая на груди руки.

– Говори, если это не подождет до утра.

– Оставь моего мужа в покое.

– Да я вроде его и не трогала, – улыбаюсь, чувствуя, как тело покидает расслабленность, а в образовавшуюся пустоту воронкой затягивает негатив, от которого, я думала, что избавилась. Но нет. Он кружил где-то поблизости. И теперь готов был пролиться на первого подвернувшегося под горячую руку. – Влад сам пришел.

– Потому что узнал о сыне!

– Какая незадача, правда? – усмехаюсь.

– Считаешь меня подлой? А сама? Он же тебе даже не нужен был! Ты по Тёмочке своему кипятком ссалась.

– Уверена? Или тебе так хотелось думать?

– Ну да. Я дерьмо. Кто ж еще? А ты… Ты у нас святая. Сына, вон, родила…

– Я не святая. И никогда не претендовала на эту роль. Бессмысленный разговор. Пойду я, а если у тебя вдруг остались претензии – лучше обсуди их с Владом.

– Я говорю с тобой! – не успеваю я встать, как Шурка хватает меня за руку и что есть силы дергает на себя. За эти четыре года Чуранова здорово похудела, и, возможно, теперь я даже полнее, но силы у нас неравные. В нее будто бес вселился!

– И что же ты от меня хочешь услышать?

– Что ты не будешь вертеть задницей перед моим мужем.

– Конечно, не буду. Это вообще не моя тактика.

– Намекаешь, что это я, да? Я его соблазнила? Увела у тебя, бедняжки! А он сам на меня полез. Сам… Да, я влюбилась. Не скрою. У меня не было ни одного шанса устоять против такого мужика! Неужели это непонятно? Но я никак его не провоцировала.

В глазах Шурки сквозит отчаяние, несколько смягчающее мое к ней отношение.

– Хорошо. Я тебе верю. У тебя все?

Стряхиваю Шуркину руку, но та лишь сильнее сжимает пальцы на моем запястье.

– Уезжай! Забирай сына и уезжай. Я прошу тебя, как женщина женщину. У твоих ног весь мир. Ты можешь выбрать любого мужика. Оставь моего в покое, – частит так, будто я уже приготовила поводок, на который посажу ее драгоценного муженька.

– Аллах, ты себя вообще слышишь?

– Оставь! – визжит. – Не то я… я… просто тебя уничтожу, клянусь! Дам интервью самой паршивой бульварной газетенке, где расскажу, что ты вовсе не такая святоша, какой хочешь казаться. Посмотрим, как много ролей у тебя останется после этого.

– Ты спятила, Шур, – устало замечаю я, резко высвобождаю руку.

– Стой! – рычит эта идиотка, доставая откуда-то пистолет. Картинка происходящего настолько нереальная, что мне гораздо больше весело, чем страшно. Первые пару секунд так точно. А потом накрывает, конечно.

– Убери ствол и не позорься, – требует вдруг тихий голос чуть в отдалении. Резко оборачиваюсь. Влад! Колени подкашиваются. Нет, ну не может быть… Не могу отделаться от чувства, что попала в дешевый водевиль, в котором я не собираюсь участвовать, а потому резко разворачиваюсь на пятках и делаю шаг к двери. Вот тогда он и раздается… Тот самый выстрел. Тело немеет. Я просто не могу поверить, что она это сделала! Я не могу в это поверить… Так и стою соляным столпом. Секунду, другую, третью. Слыша лишь рваный звук собственного дыхания да шум крови в ушах. И только потом топот, задушенные чертыхания Влада, заглушаемые рыданиями его окончательно спятившей жены.

– Влад, Влад, не умирай! Вла-а-а-а-ад… Только не умирай. – И ор: – Не трогайте меня! Отпустите! Сейчас же. Вла-а-а-ад…

– Асия, вы как? Все в порядке?! – ощупывает меня Алан – представительный пятидесятилетний мужчина, отвечающий за мою безопасность. Как-то быстро они прибежали. Или уже прошло достаточно времени? Я не знаю! В полном шоке отталкиваю его с дороги и делаю шаг к лежащему на земле Худякову. В голове – звенящая пустота и бессвязные обрывки молитв, в венах – ужас. И только одна мысль – они ведь не познакомились с сыном, а теперь, возможно, что поздно. Земля с небом меняются местами. Меня опрокидывает, душит ужас…

– Я в порядке. Это просто травмат, – доносится как сквозь вату.

Между нами мельтешит охрана, меня пытаются увести, Чуранову, наоборот, пакуют. И в этом мельтешении я не сразу замечаю, что Влад действительно окей. Даже самостоятельно встал, прижимая ладонь к груди и болезненно морщась. А между тем народа прибывает. На шум выскакивает моя мать, прибегает его отец. Каждый просит объяснить, какого черта здесь происходит. И что-то говорит… А я не реагирую. Только смотрю, и смотрю… на него, ни на что другое не обращая внимания, как он встает на ноги, да... Как делает шаг ко мне, шевеля побелевшими губами… С трудом различаю хриплое:

– Ты в порядке?

– Благодаря тебе – да.

– Благодаря мне ты чуть не получила пулю, – злится Худяков, зажимая мою шею локтем и на себя дергая.

– Из травмата. Это не считается, – смеюсь. Это, наверное, истерика. Влад хмыкает. Вокруг все так же шумят голоса, ветер шелестит в кронах и подвывает Шурка.

– Что делать-то будем, беда моя?

– В принципе? Или с ней? – киваю.

– С ней я сам разберусь.

– Надеюсь, что за время, которое мы не виделись, у тебя поменялись методы наказания.

– А ты что, ревнуешь?

– Ага. Мечтай, – закатываю глаза. Что бы ни случилось, я все равно не думаю, что у нас есть общее будущее, впрочем, этот флирт наверняка призван лишь для того, чтобы разрядить атмосферу. Что у Влада с успехом получается.