Не теряй головы

Глава 9

Когда в пункте оказания первой помощи хирург обтягивал ему грудную клетку липким пластырем, Шейн пыхтел и скрежетал зубами. Наконец не вытерпел:

— Необходимо, чтобы было так туго, док?

Врач был неумолим.

— Необходимо. У вас сломаны два ребра, их надо поставить на место.

— Всего два? — Майкл просиял. — Я думал, они все выпали из своих гнезд.

— Это ощущение сохранится у вас еще в течение нескольких дней, — весело пообещал доктор.

Шейн свесил ноги с операционного стола, и все его тело отозвалось тупой болью. Он слышал, как в приемной нетерпеливо топчется Уилл Джентри, и, выйдя к нему, понуро усмехнулся.

Шеф полиции яростно жевал окурок незажженной сигары. Но когда они оба вышли в коридор, его прорвало:

— Придется тебе, Майк, поговорить со мной начистоту. Одному тебе не управиться с этим делом. Ты и сам теперь это видишь. — И он метнул свирепый взгляд на изуродованную физиономию Шейна. Рот у детектива был разбит, под правым глазом красовался огромный синяк. Еле шевеля опухшими губами, он промямлил:

— Я считал, что поступаю правильно, ведя эту игру.

— Правильно?! — вспылил Джентри. — Ну и чего ты добился?! Только подставил себя под пули. А вид у тебя… хуже некуда!

— Я заставил их поволноваться, — возразил Майкл. — Они связались со мной. Я предвидел, что они выйдут на меня. Так и случилось.

— Да… Связались с тобой, превосходно! В следующий раз все пройдет более гладко, не можешь же ты продолжать сбивать спусковые крючки у всех пистолетов.

Шейн попытался улыбнуться. Нажимая кнопку вызова лифта, он сказал примирительно:

— Скоро что-нибудь прояснится.

— Господи помилуй! — взмолился Джентри. — Позволь мне взять это дело под контроль. Расскажи мне, что ты накопал.

Но Майкл стоял на своем:

— Это только разрушит все. Сейчас они паникуют, но через какое-то время оставят попытки убить меня и выйдут с каким-нибудь предложением.

Джентри вытащил окурок сигары изо рта, сердито осмотрел его и сунул обратно.

— Но ты же не готов идти у них на поводу, не так ли? — хмуро пробурчал он.

— Я готов на что угодно, как бы ни обернулось дело.

Джентри поколебался, но все-таки спросил:

— Ты видел сегодня «Дейли ньюс»?

— Нет.

Лифт остановился, оба вошли в кабину. Понизив голос, Джентри сообщил:

— Тебе не понравится то, что ты там прочтешь. Даже Тим Рурк начинает недоумевать, почему ты так упрямо отказываешься поделиться информацией, связанной с рэкетом.

— К черту Рурка!

— Но он высказал то, о чем говорят все, — настаивал Джентри, выходя вместе с Шейном из лифта. — Ты только представь себе, каково мне! Тебя едва не убили, и я это допустил. Допустил, что единственный свидетель убийства угодил в ловушку, подстроенную рэкетирами. Получается, что ты — герой, черт тебя подери, а я — козел отпущения. А те парни продолжают безмятежно обделывать свои делишки на черном рынке.

— Мы продвигаемся, — заверил его Майкл. — И выкурим их оттуда. У нас есть описание того парня, который стрелял в меня в упор, и я наверняка опознаю Джина, если когда-нибудь увижу его снова. А ты получил сорок пятый и можешь проверить пули, засевшие в мальчишке, что приходил ко мне утром. Вдобавок у тебя есть труп Пата. Что-нибудь нашли на него?

— Ничего. Мы проверили его отпечатки, но, насколько я знаю, он нигде не засветился.

— Мы бы ни черта не узнали об этих парнях, если бы я им не подставился, — устало напомнил Шейн. — Ты же знаешь, что это правда. А стоит мне заговорить, как они затрубят во все рога и укроются где-нибудь.

Однако раздражение Джентри еще не улеглось, у него все еще был надутый вид, когда он провожал Шейна к машине.

— Я отозвал Петерсона и Макналти, — коротко сообщил он. — Если ты ведешь себя как тупоголовый кретин, незачем заставлять полицию выглядеть глупее, чем это необходимо.

Майкл кивнул:

— Спасибо. Это избавит меня от хлопот отрываться от них. Слушай, у меня свидание в шесть часов, при этом я не нуждаюсь в сопровождающих.

— Свидание? — нахмурился Джентри. — С женщиной?

— Именно. Мне нужно что-нибудь сделать с верхней губой.

— Вот аптека, — проворчал шеф. — Я подожду здесь, пока ты не раздобудешь что-нибудь, что сделает тебя красивее.

Майкл попытался улыбнуться, но вместо улыбки вышла болезненная гримаса. Он вошел в аптеку и обратился к фармацевту:

— У меня разбита губа. Есть у вас что-нибудь?

Фармацевт внимательно осмотрел рану.

— Думаю, у меня есть то, что вам подойдет. — Порывшись на полках, он, отыскав небольшую коробочку, вручил ее Шейну и посоветовал: — Мажьте этим вашу губу через каждые тридцать минут. Это самое лучшее средство от травм, которое мне удалось найти.

Майкл поблагодарил, расплатился и вышел.

Поджидающий его Джентри сразу же заговорил:

— Есть еще кое-что… Твой единственный свидетель долго не выдержит.

Прислонившись к машине, Шейн вскрыл картонку. Внутри находилась баночка с желтой мазью. Медленно и задумчиво накладывая ее на верхнюю губу, он уточнил:

— Ты имеешь в виду Карлтона?

— Да, его. Он позвонил сразу же после того, как прочитал, что в тебя этим утром стреляли. Хотел знать, не это ли образец той полицейской защиты, которую я могу обеспечить. И еще звонил три раза после полудня, желая поговорить с тобой. Что будет, когда он услышит о том, как ты славно развлекся на пляже? Он сломается.

— Я присмотрю за ним, — угрюмо пообещал Шейн.

— А кто эта дама, на свидание с которой ты собираешься?

— Девчонка, с которой я сегодня познакомился. Вообще-то она адвокат. Из тех, что выглядят недотрогами и интеллектуалками. Однако внутреннее чутье меня обычно не подводит и подсказывает, как себя вести. Эта девица не что иное, как кипящий вулкан, не имеющий выхода, взрывчатка, готовая воспламениться, если вовремя поджечь фитиль.

— А ты, как я понимаю, как раз из тех, кто умеет вовремя поджечь фитиль?

Майкл усмехнулся. Теперь он уже говорил свободнее — мазь удивительно быстро оказала благотворное воздействие, смягчила боль.

— У меня с собой полный карман спичек.

— Это имеет отношение к делу Уилсона или рэкетирам? — подозрительно осведомился Джентри.

— Возможно, — рассеянно ответил Шейн и посмотрел на свои часы. — Извини, я должен ехать. Увидимся позже, Уилл.

— Слушай, Майк, — окликнул его Джентри, но Шейн, махнув ему рукой, уже садился в машину.

Он поехал в Корал-Гейблс и притормозил у лома Карлтона, который находился возле отеля «Билтмор». Карлтон жил в фешенебельном жилом районе в большом двухэтажном особняке, построенном в испанском стиле, с лепниной на наружной штукатурке и лестничными маршами снаружи. Заметив у лома полицейский автомобиль, Шейн поставил свою машину позади него, затем, ступив на дорожку, вымощенную каменной плиткой, подошел к двери и позвонил.

Ему открыла горничная. Детектив спросил, дома ли мистер Карлтон, и горничная провела его в длинную библиотеку, в которую через западные окна пробивались солнечные лучи. В конце комнаты находился камин, сложенный из камня, а по обе стороны от него стояли полки с книгами, которые выглядели так, словно их нередко брали в руки и перечитывали.

Карлтон сидел за письменным столом перед камином, рядом, наклонившись к нему, стоял какой-то мужчина и тихо разговаривал с ним. У окна в шезлонге полулежала женщина с гибкой фигурой, юным лицом и белыми как снег волосами. Она читала. При появлении Шейна женщина оторвалась от книги и, подняв на посетителя голубые глаза, смерила его оценивающим взглядом. Но не сдвинулась с места, не поздоровалась. Озадаченный цветом ее волос, Шейн размышлял над этим, пока горничная объявляла:

— Мистер Шейн к мистеру Карлтону.

Мистер Карлтон встал, отодвинув какие-то бумаги. Мужчина, который разговаривал с ним, отступил, глубоко засунув руки в карманы. Сдвинув брови, он пренебрежительно, с откровенной наглостью рассматривал Шейна. Это был субъект средних лет с орлиным профилем и густыми черными волосами, одетый в неопрятный, потрепанный костюм неопределенного желтовато-коричневого цвета.

Карлтон выглядел утомленным, в его глазах затаилось выражение страха.

— Рад видеть вас, мистер Шейн, — сказал он. — Я пытался связаться с вами по телефону.

Кашлянув, деликатно напомнила о себе леди с белыми как снег волосами. Карлтон повернулся к ней.

— Мистер Шейн, это миссис Карлтон.

Женщина закрыла книгу, заложив палец между страницами.

— Вы скорее похожи на водителя грузовика, нежели на детектива, мистер Шейн, — дерзко заметила она, и глаза ее блеснули от удовольствия.

— Что ж, я могу водить и грузовик, — заверил ее Шейн.

— У вас разбиты губы, вы травмированы. — Ее голубые глаза задержались на его лице, исследуя его. — У вас была еще одна стычка с теми гангстерами?

— Да… Ради Бога, Шейн, — вмешался встревоженный Карлтон. — Вас избили?

Карлтон был явно напуган. Шейн, глядя на него, засмеялся и слегка дотронулся до своей опухшей губы, смазанной желтой мазью.

— Меня ужалила пчела, только и всего. Правда, у меня аллергия на пчел, — небрежно пояснил он.

— Едва ли сейчас время для шуток, — проворчал Карлтон.

— Я не знаю, хотите ли вы обсуждать это дело сейчас, — попытался оправдаться Шейн и покосился на мужчину с орлиным профилем.

— Ах да… — встрепенулся Карлтон. — Мистеру Бартелу все известно. Он мой наборщик и репортер. Принес мне вот все это из офиса. — Карлтон указал на груду бумаг на письменном столе, большую часть которой составляли газетные вырезки.

Сосредоточенно рассматривая Бартела, детектив нахмурился и спросил:

— Мы с вами раньше встречались?

— Не думаю. — Отчужденный тон собеседника свидетельствовал, что Бартел был бы весьма признателен, если бы больше не имел удовольствия столкнуться с Шейном.

Тот пожал плечами и, приблизившись к столу, осведомился:

— Чем, собственно, вы занимаетесь, Карлтон?

— Я издатель. «Рупор Корал-Гейблс» — дело моих рук. — Он наклонился и выдвинул ящик стола.

— Это еженедельник?

— Да. — Карлтон выпрямился, протянул Шейну сложенный лист бумаги и объявил: — Мне угрожают. Я получил это с утренней почтой. — В тоне его голоса ощущались волнение, тревога и напористость.

Майкл развернул листок. Перед ним был машинописный текст, напечатанный на бумаге «Хаммонд Бонд», той же, что была использована и для письма к нему. Записка, так же, как и то послание, не имела подписи и содержала следующие строки:

Карлтон жадно обшаривал глазами лицо Шейна, наблюдая за его реакцией.

— Боюсь, — сказал он запинаясь, — что я действительно совершил ошибку.

— Хотите сказать, что не сможете опознать убийц?

— Вот именно. Вероятно, я очень хотел быть полезным и… увлекся.

Шейн положил анонимку на стол.

— Вы должны были ожидать чего-нибудь подобного. Они ничего не оставляют без внимания, реагируют очень быстро и используют любой шанс.

— Это то, о чем и я тебя предупреждала, Герберт, — резко произнесла миссис Карлтон.

Шейн повернул голову и посмотрел на жену издателя. Та презрительно изогнула ненакрашенные губы. Бартел спокойно отошел от стола и расположился на стуле у окна, немного позади миссис Карлтон, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди. Так, казалось, и застыл в этой позе, устремив в окно ничего не выражающий взгляд. Общий разговор прервался, наступила некоторая пауза. Тем не менее общая атмосфера была явно напряженной, отчего ирландская кровь Шейна быстрее побежала по жилам. Несколько секунд он безмятежно созерцал двоих, сидевших у окна, затем обратился к Карлтону:

— К вам приставлен полицейский для охраны, разве не так, Карлтон?

— Да какой от него толк! — Нервничая, издатель повысил голос. — Как я понял, в вас стреляли из ружья в то время, когда двое полицейских охраняли вашу дверь. Я сижу дома безвылазно, как в тюрьме, — продолжал он с нарастающим раздражением. — Даже не смею поехать в собственный офис. Правда, «Рупор» выходит раз в неделю, но мы издаем огромное количество рекламы, и я не могу позволить себе подолгу отсутствовать. Согласитесь, ситуация нелепая…

— Это долго не протянется, — успокоил его Шейн. — Еще денек или около того и…

— Вы не понимаете, — перебил Карлтон. — Я уверен, что не опознаю никого из тех людей.

Выдержка изменила Майклу — он неожиданно выпалил:

— Трусы вроде вас поощряют рэкет и убийство.

В библиотеке, залитой полуденным солнцем, наступило долгое молчание. Карлтон тяжело опустился на стул. Его глаза приняли стальной оттенок и сконцентрировались на детективе.

— Я вынужден просить вас извиниться, мистер Шейн, — сурово отчеканил он.

— Не глупи, Герберт! — В голосе миссис Карлтон звучала нескрываемая злоба. — Мистер Шейн просто высказал то, о чем каждый подумал бы.

Лицо Карлтона выражало смятение.

— Лаура! — хрипло произнес он.

— Разве вы не согласны со мной, мистер Бартел? — Женщина повернулась к окну.

Шейн тоже заинтересовался. Бартел, по-прежнему не двигаясь, глядел в окно. Он вел себя так, словно все происходящее его никоим образом не касалось. Однако миссис Карлтон напряженно ждала ответа. Видимо, то, что скажет Бартел, для нее многое значило.

— Я не вправе судить, — наконец угрюмо отозвался тот.

Шейн не видел движения его губ, однако произнесенные им слова были услышаны всеми, кто находился в комнате.

Передернув плечами, Лаура Карлтон отвернулась от Бартела и посмотрела прямо в лицо Шейну.

— Вы же сами все понимаете, — сказала она устало. — Я пыталась спорить с Гербертом. Помимо всех своих изданий, он еще пишет об американизме и патриотизме, о том, что надо расправить плечи, проявить выдержку, быть хорошим солдатом и на домашнем фронте. Он ратует за необходимость рационального использования ресурсов, за введение ограничений в распределении топлива… — Лаура оборвала свою речь на высокой ноте, давая понять, что могла бы добавить еще и еще многое, только вот запамятовала, что именно.

Побагровевший Карлтон обхватил голову руками.

— Я почти гордилась тобой вчера вечером, когда слушала твой рассказ о том, как ты поступил, — медленно продолжала его жена. — Глупо с моей стороны. После всех этих лет нашего брака… — Ее верхняя губа вновь презрительно изогнулась, обнажив прекрасные зубы. Неожиданно поднявшись, она дернула шелковый шнурок звонка.

— Мне нужно выпить, — изрекла миссис Карлтон, глядя на Шейна.

Он кивнул:

— Это может помочь, перебьет неприятный привкус.

— Выпьете с нами? — спросила она, повернувшись к Бартелу.

— Всего один глоток, я должен вернуться в контору, — ответил тот в своей странной, скованной манере, не глядя на нее.

В дверях появилась горничная. Миссис Карлтон распорядилась:

— Скотч, Эмили… для троих.

Когда горничная вышла, Карлтон поднял голову и обратился к жене:

— Разве так необходимо ссориться в присутствии чужих людей, Лаура?

— А я и не ссорюсь, — возразила та. — И, повернувшись к детективу, неожиданно бросила: — Я стыжусь своего мужа.

— Не хотите ли сигарету?

— Прошу вас.

Шейн, стоявший возле шезлонга, протянул ей пачку, Лаура взяла сигарету. В этот момент горничная внесла поднос с тремя высокими бокалами, бутылкой виски, ванночкой с наколотым льдом, сифоном и тремя большими рюмками. Миссис Карлтон принялась раскладывать лед по бокалам, а Бартел, встав со стула, предупредил:

— Мне без содовой.

Лаура налила виски в рюмку и протянула ее Бартелу, затем, вопросительно глянув на Шейна, наклонила бутылку над бокалом. И Шейн кивнул, когда он наполнился наполовину. Она отмерила себе такую же порцию и долила оба бокала содовой.

Выпив виски, Бартел поставил рюмку на поднос и обратился к Карлтону:

— Вы можете прислать этот материал или оставить у себя после того, как все проверите, — и вышел внезапно, ни с кем не прощаясь.

Лаура Карлтон, протянув свой бокал, дотронулась им до бокала детектива и провозгласила:

— Счастливой охоты, мистер Шейн!

Они выпили молча. Карлтон оторвался от созерцания своих бумаг.

— Ты могла бы, по крайней мере, посчитаться с моими чувствами, Лаура, — неожиданно заявил он. — Ты же знаешь, мне не нравится, когда ты пьешь днем.

Не обращая на него внимания, женщина подняла глаза на Майкла, прощебетав:

— Как это, должно быть, чудесно и увлекательно жить такой напряженной жизнью, когда тебе повсюду грозит опасность!

— Это требует некоторых усилий. Мир заселен разными людьми, — добродушно отозвался Шейн.

— А мне приходится терпеть Герберта. — Опустошив бокал, миссис Карлтон потянулась за бутылкой виски.

— Лаура! — попытался остановить се муж, но в голосе его звучала безнадежность. Видимо, он понимал, что ничего не добьется.

Так и случилось. По-прежнему его игнорируя, Лаура, гневно сверкая глазами, с вызовом произнесла:

— Ненавижу мелких людишек, презираю лицемерие. А вы, мистер Шейн?

— Это дает вам массу поводов для ненависти, — заметил он.

— Вы полагаете, они вас убьют? — неожиданно спросила она.

— Во всяком случае, будут очень стараться.

— И вероятно, добьются своего, — печально заключила миссис Карлтон. — И это после того, как я только что с вами познакомилась, Майкл.

Шейн усмехнулся.

— Меня трудно убить.

— Но они все-таки доберутся до вас, а вот с Гербертом ничего не случится. И я буду продолжать жить с ним, потому что я тоже трусиха, Майкл. — Две слезинки выступили на ее глазах и покатились по гладким, ухоженным щечкам. Она почти упала в шезлонг, зажав бокал с виски между ладонями.

Шейн извлек свой носовой платок и вытер женщине слезы. Он слышал, как Карлтон поднялся и нерешительно направился к ним. Он ступал по розовому пушистому ковру, двигаясь как-то боком и стараясь не поворачиваться к ним лицом.

Лаура, схватив Шейна за кисть руки и крепко вцепившись в нее, восторженно воскликнула:

— Вы ничего не боитесь, М-майкл? Правда? П-равда?

— Лаура! — сурово осадил се муж, неожиданно возникая за спиной Шейна. — Ты делаешь из себя посмешище. Я требую, чтобы ты немедленно ушла к себе в комнату. Ты омерзительно пьяна.

— Сту-пай, из-давай свое дерьмо, — едва выговорила она. Язык у нее заплетался. — Ты з-знаешь — я тебя ненавижу.

Карлтон сделал шаг вперед. И, очутившись лицом к лицу с Шейном, кротко пояснил:

— Возможно, вы прислушаетесь к голосу рассудка, Шейн. Вы, конечно, понимаете, что моя жена… нездорова.

Майкл поморщился от боли. Сломанные ребра давали о себе знать. Покончив со своим виски, он взглянул на Лауру Карлтон и подумал, что понимает, отчего побелели ее волосы.

— Мне жаль вас, Карлтон, — сказал он.

— Ваше мнение меня не интересует.

— Вы вели себя почти как мужчина… совсем недавно, вчера вечером, — напомнил ему Шейн.

— Горничная проводит вас. — Карлтон чопорно поджал губы.

В этот момент миссис Карлтон выбралась из шезлонга, с трудом выпрямилась и промямлила со слезами в голосе:

— Я хочу, чтобы ты остался, М-майкл!

Шейн улыбнулся женщине.

— Я вернусь, и мы еще выпьем вместе, — пообещал он.

С этими словами детектив решительно повернул к двери, но Карлтон схватил его за руку. Его хватка оказалась неожиданно сильной.

— Это несправедливо, — горячо запротестовал он. — Ну, то, что вы все думаете обо мне. Понимаете, я пришел к определенным выводам…

— Поберегите это для печати, — отрубил Шейн, с силой отбрасывая удерживающую его руку.

Карлтон отвернулся.

Лаура откинулась на подушки шезлонга. Ее голубые глаза были закрыты, когда Шейн прощался с ней.

Слегка склонившись над миссис Карлтон, он незаметно ухватил двумя пальцами рюмку, из которой пил Бартел, и сунул ее в карман. Затем, повернувшись, вышел из библиотеки, широкими шагами пересек просторный холл и выбрался наружу, на солнечный свет. Но прежде, чем вернуться к своей машине по выложенной плитками дорожке, бросил прощальный взгляд на дом и содрогнулся. Ему было чертовски жаль Лауру Карлтон.

Солнце уже заходило, когда детектив подъехал к главному полицейскому управлению и вошел в кабинет шефа.

Джентри с надеждой глянул на него.

— Входи, входи! — весело начал он.

Шейн поспешно объявил:

— Я все еще ловлю свою рыбку, Уилл. — Он достал носовой платок и, осторожно обернув им небольшую рюмку, вытащил се из кармана. Поставив рюмку на стол, за которым сидел Джентри. Майкл, вопреки обыкновению, не стал уклоняться от комментариев. — Из этой рюмки только что пил один субъект, который утверждает, что его зовут Бартел. Не удивлюсь, если его пальчики отыщутся в нашей картотеке. Проверь-ка его отпечатки, Уилл. Сделай это для меня. И побыстрее.

Джентри кивнул. Вид у него был разочарованный.

— Сижу здесь, жду новостей, — обиженно пробубнил он. — Умираю от нетерпения. Господи! Только бы дело сдвинулось с места… А ты приносишь мне рюмки из-под виски.

Шейн сосредоточенно мазал вздувшуюся верхнюю губу мазью из баночки, добытой у фармацевта, и, только справившись с этим нелегким делом, произнес:

— Ну… пока.

— Куда ты теперь?

— У меня ведь свидание. Помнишь? С адвокатшей.

— Если ты напорешься на пулю… — проворчал Джентри.

— Ни одна женщина не может устоять против меня. Ты должен бы знать это, Уилл.

Махнув шефу ручищей на прощанье, Шейн закрыл за собой дверь.