Некромант на страже человечества. Том 1

Глава 18

— Нет, нет и нет! — решительно мотала головой мама, прижимая к себе едва успокоившегося Фила. — Нам нельзя разделяться! Переждем здесь все вместе!

— Дорогая, ты не понимаешь. — увещевал ее отец. — Барону и Сэру Чагашу может понадобиться помощь каждого воина!

— Они оба Осознавшие! — не сдавалась мама. — А ты сам говорил, что никого выше Освоившего среди врагов не видел.

— Но это не значит, что их нет!

— И что ты им тогда сделаешь?

Аргумент болезненный (нехорошо напоминать мужчине о его слабости), но действенный. По крайней мере, в споре наступила пауза. А то до этого они просто гоняли одни и те же аргументы по кругу, облекая их в разные формы.

Энн в перепалке не участвовала. Она, конечно, рвалась на подмогу кумиру, но и семью бросать не хотела. А потому ждала чем все закончится. Ну или, как и я, молча искала выход из сложившейся ситуации.

Каждый из родителей был по-своему прав. С одной стороны, неизвестно сколько нелюдей проникло под Купол, и если быстро их не перебить и не заткнуть ту дыру, из которой они вылезли, то закончиться все может очень и очень печально. С другой же стороны, кто защитит обычных людей, если воины уйдут сражаться? Ведь вторженцы разбрелись уже по всему особняку.

Ситуация непростая. Можно даже сказать сложная.

— Хорошо, пусть не в кладовке. — отступил от прежнего плана отец. — Закройтесь в спальне и подоприте дверь шкафом. А мы снаружи накинем на нее… — он поискал вокруг глазами. — Скатерть! Как раз по размеру подходит. Будет выглядеть как портьера. Декоративная.

— И ты доверишь наши жизни скатерти? — уперла руки в бока мама.

— Мы мигом вернемся. Ты даже заскучать не успеешь. Выпнем всех гадов за Купол и…

— Ты доверишь жизнь жены и двух своих детей куску тряпки? — с нажимом перебила его мама.

— Дорогая, мы должны идти. — вздохнул отец. — Это наш долг, как воинов и как Освоивших.

— Анна еще не Освоившая!

— Она уже в полушаге. К тому же она Копейщица. Я даже не уверен выстою ли сам против нее в честном поединке. Вас больше негде спрятать, поэтому прошу тебя — сделай так, как я говорю.

Мама уже открыла рот, чтобы снова возразить, но тут мне пришла в голову гениальная мысль, которую я поспешил озвучить, пока они не поубивали друг друга, облегчив работу нелюдям.

— Вообще-то я знаю, где можно надежно спрятаться. — решительно заявил я.

Надеюсь, Леуш меня простит.

— Подожди, солнышко. — ласково улыбнулась мне мама. — Видишь, взрослые разговаривают.

— На вашем месте, я бы выслушала братца. — хмыкнула Энн. Она шевельнула пальцами замотанной ладони и поморщилась. — Вы бы видели, что он учудил в Трещине. Если бы не он, мы бы оттуда не вернулись.

Анна подмигнула мне, и в этот момент я был готов простить ей все ее выходки. Кроме, разве что, утренних улиток. Ну и, может, еще парочки.

Все выжидающе смотрели на меня.

— В стенах особняка есть тайные ходы. — сообщил я, убедившись, что меня готовы слушать. — Там тесно, но через них можно попасть куда угодно. Почти. А можно прямо в них и спрятаться. Никто не найдет. — я бережно прикоснулся к Филу. — Фил, хочешь поиграть с братиком в прятки?

— Прятки? — переспросил малыш, шмыгнув носом. — Хочу.

— Так вот, значит, как ты сбегал наружу до Церемонии Пробуждения! — радостно воскликнула Энн.

— Ты сбегал наружу до Церемонии Пробуждения⁈ — возмутилась мама, будто это сейчас было самым важным в сложившейся ситуации.

— Дорогая, давай оставим этот вопрос на потом. — примирительно предложил отец, после чего повернулся ко мне. — Оттуда правда можно выйти за пределы особняка? Где ближайший вход?

— Можно. — подтвердил я. — И даже не в одном месте. Ближайший вход за углом. Но мне кажется, что он поврежден. Следующий — в холле с колоннами.

— Не слишком далеко. — прикинул в уме отец и перевел вопросительный взгляд на маму.

Она размышляла.

— Прятки! — пискнул Фил, чем окончательно склонил чашу весов.

— Хорошо. — сдалась мама. — Пойдемте.

Она подошла к столу, решительно скинула на пол все лишнее и завязала скатерть узлом. Внутри тюка оказались несколько кусков хлеба, пяток яблок и другая нехитрая снедь. А ведь я даже не подумал о запасе провизии. С другой стороны, из Нигдейки всегда можно наведаться на кухню или еще куда. Но мама все равно молодец!

Из окон доносился шум продолжавшегося сражения, однако за дверью было относительно тихо. Нас там действительно никто не поджидал, и мы, выскользнув наружу, направились к ближайшему входу в святая святых нашей с Леушем тайны. По дороге я наклонился над трупом орка и вытащил из-за голенища его сапога кинжал. В моих руках он смотрелся, как небольшой меч. Мама неодобрительно покачала головой, но говорить ничего не стала, а я почувствовал себя немного увереннее.

Выдернув из стены обломок копья, я убедился, что тот действительно повредил запорный механизм. Дверь не поддавалась. Возможно, будь у меня побольше времени, я бы смог что-нибудь сообразить, но в текущих условиях выбирать не приходилось. Оставался зал с колоннами.

Плотной группой, словно испуганные утята, мы добрались до нужного места. За время моего отсутствия тел не прибавилось, но вот звук приближающегося сражения спокойствия отнюдь не добавлял. Да и переждать здесь, как на зло, было негде. Кроме Нигдейки, конечно.

— Сынок, давай быстрее, пожалуйста. — с плохо скрытым напряжением в голосе поторопил меня отец.

Он принял стойку, направив копье в сторону нараставшего шума. Рядом с ним встала Анна.

Закусив губу, чтобы подавить волнение, я нащупал нужный камень и надавил на него. Замаскированная дверь послушно отворилась, явив черный зев тайного хода. Я отошел чуть в сторону, пропуская вперед маму, и она, с трудом отцепив от себя вновь захныкавшего Фила, подтолкнула того вперед.

Слишком медленно!

— Диана! — предостерегающе крикнул отец.

Обернувшись через плечо, я увидел спины защитников особняка, медленно пятившихся под натиском превосходящих сил. И они уже, отбиваясь от врагов, отступали в наш зал.

Мама же и вовсе поняла все без слов. Она закинула в Нигдейку тюк с припасами, порывисто обняла Фила, горячо поцеловала его в лоб и быстро прошептала:

— Прятки начались, зайка. Сиди тихо, как мышонок. Я люблю тебя…

И захлопнула дверь, тут же заслонив проход собственным телом.

По щекам ее катились горькие слезы.

Тем временем трое солдат, среди которых я с удивлением узнал Скута — соученика Энн, окончательно оказались в холле. И если раньше им удавалось сдерживать натиск семерки клиотов, то теперь те получили пространство для маневра и принялись окружать наших.

Им на помощь, не задумываясь, бросились отец и Анна, подарив надежду.

Мутанты не выглядели грозными противниками. Если среди них и были Освоившие, то немного. Ну или они берегли силы. Потому что отец тут же прикончил гада с обвисшей, как у старого мастифа, щекой, а еще одного серьезно ранила Энн, выведя того из строя.

Можно было бы даже обрадоваться и сказать, что счет сравнялся, если бы не один прискорбный факт. За спинами клиотов с выражением вселенской скуки на лице стоял некто, до сих не принимавший участия в сражении.

Лезь в нору, заройся в шельф,

Ведь тебя заметил…

Эльф!

Вернее эльфийка.

Гладкая светлая кожа; прямые, практически белоснежные волосы, из-под которых двумя антеннами выбивались длинные остроконечные уши; стройная фигура, облаченная в некоторое подобие зеленого камзола с бордовыми вставками; и необычные перчатки, блестевшие золотом.

Наверное, я мог бы назвать ее красивой. Если бы не полный презрения и ненависти взгляд, которым она будто пыталась обратить в пыль обе стороны сражавшихся. Этот немаловажный штрих уродливым рубцом перечеркивал все ее природное обаяние.

К сожалению, шельфа поблизости не наблюдалось, воспользоваться же входом в «нору», не выдав ее местоположение нелюдям, возможности не было, а потому спрятаться от эльфийки при всем желании не получалось. К тому же возле нее, словно пес на цепи, стоял немолодой дварф, зорко следивший за обстановкой.

Схватка продолжалась. Пал пронзенный мечом Скут. Больше ему не удастся вызвать неудовольствие Сэра Чагаша. Убийцу тут же покарал другой стражник, но и его нашел клинок коварного клиота.

Чуть лучше обстояли дела у Энн с отцом. Анна уверенно противостояла сразу двум Мутантам, а ее копье, казалось, раздваивалось, а иногда и растраивалось — настолько быстро оно мелькало, отбивая удары и проводя атаки. Ее ежедневные тренировки не прошли даром.

Отцу же определенно достался Химер ступени Освоившего, но тот заметно уступал в мастерстве. Ну или не чувствовал за собой силы. Жакер же сражался за семью, что делало его жестоким и неумолимым воином!

Я сжимал в руке орчий кинжал и находился на распутье. В моей душе тоже шла битва. Одновременно хотелось помочь своим, и в то же время не хотелось сворачивать с выбранного пути и нарушать данного матери слова. Да и оставить ее одну без защиты я тоже не мог. Я-то хоть как-то тренировался, а она кроме пера и ухвата ничего в жизни не видела. А потому молча стояла, заламывая руки, и беззвучно возносила молитвы Сатвелеону.

Услышит ли он ее? Я почему-то сомневался.

Эльфийка же молиться не собиралась. Раздраженно топнув изящной ножкой, она сказала что-то вроде:

— Eluonto tas maontriary! Etiuont!

Слова звучали плавно и певуче, однако тон, которым их произнесли, лязгал танковыми траками по искореженной брусчатке захваченного города. Я, конечно, ничего не понял, но да и обращались определенно не ко мне, а к дварфу.

Бросив полный ненависти взгляд на ушастую, тот перехватил поудобнее молот и с неожиданной для своего почтенного возраста скоростью устремился в бой. Прямо к отцу!

Неужели еще один Освоивший⁈ И где носит, черт бы его побрал, Чагаша? Вот уж чью кислую рожу я бы сейчас не отказался увидеть!

Отец как раз провел удачную комбинацию финтов и ложных маневров и собирался уже пронзить дважды раненного клиота, но вовремя почувствовал угрозу и едва успел отскочить, чуть не получив молотом в грудь.

Мутант же, воспользовавшись случаем, полоснул мечом по бедру последнего стражника и вместе с дварфом насел на отца. Тому пришлось туго. Против двух Освоивших он не вывозил. Теплилась надежда, что Анна разделается со своими врагами и придет ему на помощь, но ведь еще оставалась эльфийка.

Да и без нее дела обстояли весьма плачевно.

Постоянно маневрируя, отец с видимым трудом отбивался от обоих врагов, полностью забыв о собственной атаке. Он старался ступать так, чтобы противники не могли напасть на него одновременно, но, в то же время, чтобы те не оказались за спиной у Энн. Его копье раз за разом вспыхивало использованной Межмировой Энергией в навыке Блока копьем, неизменно выручавшим, вот только на долго ли его так хватит?

Ненадолго.

В очередной раз отбив в сторону меч клиота, отец повернулся, чтобы принять на блок удар дварфа, но неудачно перенес вес и скривился от боли в сломанных ребрах. Его защита рассыпалась, как карточный домик, а молот, сверкая исками какого-то умения, неумолимо падал сверху.

Этого я стерпеть уже не мог.

— Леон, нет! — запоздало крикнула мама.

Она попыталась схватить меня за воротник, но где ей успеть за мальчишкой, больше года усиленно тренировавшегося с неутомимым Леушем. Уж тот-то мне продыху вообще не давал! Да и сам я отнюдь не кисейная барышня! Мы, вон, с Энн целого вождя гноллов грохнули. Если не вспоминать об участии барона, конечно.

Так или иначе, но я не мог позволить убить своего отца. Кровь вскипела в моих венах от одной мысли, что кто-то из членов семьи пострадает. А то и вовсе умрет. Накатившая волна злобы ревущим девятым валом смыла все сомнения, и я бросился вперед раньше, чем успел подумать о чем-либо еще.

Я не пытался убить дварфа. Как не стремился и заблокировать его удар. На это бы мне просто не хватило ни мощи, ни мастерства. Я лишь собрал всю свою силу, какая только имелась в моем детском теле, направил ее в орчий кинжал и с размаху ударил прямо по бойку молота.

Раздался оглушительный звон стали, а следом треск расколотого камня — переданного мной импульса хватило, чтобы немного отклонить удар дварфа, и тот с размаху саданул об пол, оставив на нем внушительный кратер с разбежавшимися во все стороны трещинами. Думаю, если бы не я, от отца осталось бы лишь кровавое месиво.

Но времени произнести слова благодарности у него не было. Как и шанса отправить меня назад к матери. В скоротечности сражения, получив пару мгновений форы, отец, будучи опытным воином, протянулся вперед копьем и полоснул дварфа острием по икре. Как раз там, где ее не защищал стальной щиток.

Дварф покачнулся, но устоял, и схватка закипела с новой силой.

Хотел бы я сказать, что мое появление внесло существенное изменение в расстановку сил. Что я смело взял на себя бородача, а отцу остался лишь уже начавший уставать клиот, и мы с легкостью одолели нелюдей, а потом дружным семейным отрядом отправились очищать особняк.

К сожалению, это было отнюдь не так.

Дварф с Химером по-прежнему вдвоем наседали на отца, а от меня же лишь изредка отмахивались, как от надоевшей мошки.

Со стороны я, наверное, походил на обнаглевшую макаку, пытающуюся урвать кусок добычи во время схватки разъяренных львов. И тот факт, что примата до сих пор не прихлопнули, говорил отнюдь не о его ловкости, а о том, что львы не хотели отвлекаться, чтобы не пропустить удар более грозного противника.

Но я не оставлял попыток достать дварфа своим «мечом» и уже одним этим облегчал работу отцу. К тому же во взглядах бородача, которые тот изредка на меня бросал, я с удивлением заметил проблеск… Сострадания? Жалости? Определенно чего-то в этом роде. Старый нелюдь жалел меня потому что я выглядел, как ребенок? Или дело было в чем-то другом?

Я не знал.

Но вот сам он у меня жалости отнюдь не вызывал! Этот ублюдок приперся в мой дом, напал на мою семью, напугал маму и Фила, заставил меня взяться за оружие. Одним своим присутствием он разрушал крохотный мирок счастья и любви в котором мне посчастливилось оказаться после перерождения!

К тому же этот дварф напоминал мне того, который бесцеремонно оборвал мою прежнюю жизнь. Такой же невысокий, коренастый, с седой бородой и поросячьими ушами. Он еще долго снился мне, заставляя просыпаться по ночам в поту и заходясь истошным воплем. А мама или папа приходили меня успокаивать. Ведь дети всегда кричат по ночам…

И сейчас это воспоминание вновь разбухшим трупом всплыло из глубин болота моей памяти, вызвав волну незамутненной злобы. Пускай передо мной совершенно точно стоял другой дварф, но я получил возможность отомстить!

Глубоко вздохнув, я сосредоточился и увидел мелькавшие в воздухе частицы Межмировой Энергии. Я потянулся к ним, и они откликнулись на мой зов. Как и во время схватки с вождем гноллов. Нет, даже еще активнее! Все-таки я продолжал тренироваться с Леушем, пусть и на вторых ролях.

Хлынувшая в меня сила утекала, как вода из разбитой вазы, но этого хватило, чтобы придать упругости мышцам и удивить дварфа неожиданно резвым натиском. Он такого явно не ожидал. Возможно я бы даже сумел, воспользовавшись эффектом внезапности, поразить его, но чертову нелюдь защищала весьма недурная броня.

И тем не менее я сумел несколько раз ранить его, перед тем, как он сориентировался и сменил приоритеты.

Я не владел умением сражаться мечом или кинжалом (да о чем речь — мне вообще умения с какой-то радости не досталось), а потому я неистово размахивал своим оружием, стараясь не дать противнику опомниться и контратаковать. Межмировой Энергии едва хватало, и я вновь обратился к ее помощи, а она снова откликнулась!

Так вот что чувствуют наркоманы, получая очередную дозу. Я бы даже решил, что уже стал Освоившим, если бы заемная сила не оказывала такого сопротивления и не покидала меня столь скоро. Впрочем, размышлять об этом времени не было.

Ненадолго (скорей всего на несколько секунд) оттянув на себя одного врага, я дал отцу пространство для маневра, и тот сразу же сполна воспользовался подаренной возможностью. Глубоко вдохнув, он тоже прибегнул к помощи Межмировой Энергии и обрушил на уставшего клиота целый шкал стремительных выпадов.

Позабыв о защите, он бил и бил пока, получив пару ответных ран, не поверг наглого вторженца! При этом самым краешком сознания я отметил, что Энн умудрилась разделаться с одним из своих врагов и теперь добивала второго. Отец, скрипнув зубами, готовился поддержать меня против дварфа.

Мы побеждали!

Так думал я, позабыв, что неподалеку находится еще одно действующее лицо.

А вот оно о нас не забыло.

Внезапная вспышка яркого света ослепила меня, волна жаркого пламени стянула кожу и расплавила волосы, а объемный удар отбросил в сторону, впечатав в стену. Запущенный эльфийкой здоровенный Огненный шар разметал последних участников схватки, не делая разницы между союзниками и врагами.

А еще раскаленной иглой в мой мозг вонзилась чудовищная по своей безысходности мысль — эльфийка не Освоившая! Она — Осознавшая!