Некромант на страже человечества. Том 1

Глава 21

Несколько дней ушли у меня на то, чтобы вынырнуть из мира внутреннего и начать воспринимать мир внешний. За это время мои ожоги успели немного зажить, ну или хотя бы перестали поминутно колоть раскаленными иглами. А может я просто настолько привык к этому чувству, что стал обращать на него не больше внимания, чем на песок во рту.

И, в любом случае, душевная боль жалила куда сильнее!

Более или менее устаканив взболтанные миксером потрясений мысли, я принялся всерьез наблюдать за своими пленителями. И увидел много интересного.

Эльфов было всего четверо и, насколько я понял, ни один из них не погиб во время набега на Дальний Крутолуг. Ушастые вели себя надменно и не разрешали никому забираться на ящериц, заставив всех остальных топать пешком. Исключение сделали разве что только для пленниц. Слишком ценная, видать, добыча.

Орки и дварфы понесли кое-какие потери (да о чем речь — я сам им в этом помог) и держались особняком, практически при этом не взаимодействуя. Причем и те и другие беспрекословно подчинялись эльфам, словно любимому и глубокоуважаемому дедушке. Однако, когда последние не видели, сверлили длинноухих таким взглядом, что об него можно было порезаться. Или обжечься. А то и захлебнуться в безмолвно отправленных лучах поноса.

Эльфов прочие нелюди не любили, но терпели. И слушались. Это вызывало интерес. На таком разногласии при случае можно сыграть.

Но в самом низу иерархии, лишь ненамного опережая пленников, располагались клиоты. Мутанты стали разменной монетой в боях с защитниками, и выжило их совсем немного. Ими помыкали все кому не лень, а сами они безропотно терпели, не смея даже поднять глаз.

Химеры ухаживали за ездовыми ящерицами — Пустынными Тритонами (название я все-таки вспомнил), кормили их, полировали чешую, удаляли отмершую кожу, а так же собирали в специальные мешки дерьмо. Им доставались худшие часы в ночных дежурствах, на них взваливали дальнюю разведку и им же поручили выдавать нам пищу, чтобы мы не сдохли раньше времени.

Не лучшее решение, ведь клиоты отыгрывались на нас, как на совершенно бесправных, всеми доступными способами. Один из мужчин как-то раз попытался пожаловаться орку, но получил увесистый удар в лицо, и больше никто не заикался. Терпели молча. Тем более, что больше ничего не оставалось.

Но помереть нам не давали. Дважды в день кто-то из мутантов бросал недалеко от нас сухую, как верблюжья козявка, лепешку. Первое время их безумно развлекала драка, которую устраивали самые прыткие в попытке забрать еду себе, но таких нашлось немного, и им быстро объяснили, что даже подобные подачки нужно делить поровну. Все-таки мы — гордые крутолугцы — одна семья, и жалким потугам нелюдей не сломить наш дух!

Смешно.

Но я, конечно, не возмущался. Находясь в теле ребенка, не достигшего еще даже восьми лет от роду, и будучи лишенным доступа к Межмировой Энергии, нужно действовать весьма осмотрительно. Особенно если ты хочешь выжить и кого-то спасти.

Не знаю, куда конкретно нас вели, но дневные переходы длились бесконечно долго и вгоняли в тоску своим унылым однообразием. Подъем до рассвета, когда холод ночи уже отступил, и больше нет нужды жаться друг к дружке, чтобы сохранить тепло, затем несколько часов монотонного марша и слишком короткий, чтобы полноценно отдохнуть, перерыв на время полуденного зноя.

Тогда же нам давали по паре глотков воды. Вернее отвратительной теплой жижей, смешанной с мочей Пустынного Тритона. Но и этой влаги я ждал с нетерпением и готов был перегрызть за нее горло.

А после перерыва — снова шагать, проклиная нелюдей, солнце, песок и собственную неспособность дать отпор чертовым захватчикам. Ведь будь я немного сильнее…

Нет! Об этом думать нельзя. Поскольку тогда обесценятся драгоценные дни, проведенные в любви и гармонии с собой и самой лучшей семьей на свете! Эти воспоминания я бережно хранил в дальнем и наиболее надежном уголке своего сердца, не пуская туда ядовитые шипы, поросшие на стенах возведенной внутри крепости. Там я находил отдохновение, позволявшее мне не сойти с ума и не сделать какую-нибудь необдуманную глупость.

А иногда очень хотелось…

Мы шли день за днем, медленно но верно приближаясь к появившимся на горизонте горам. Иногда на нас нападали бродячие твари пустыни. Чаще по одной, реже — группами. В результате стычек погибли еще пять клиотов. Они не достигли даже ступени Освоившего и мало что могли противопоставить чудищам. А внезапно вылезший из-под земли Суверенный Полоз успел угробить двух дварфов и орка, пока его не угомонили ушастые.

Все-таки уровнем развития тот соответствовал Осознавшему, и я понял, что услышанные мною прежде истории об опасности Диких Земель отнюдь не преувеличены. Даже группе Освоивших выжить здесь было бы ой как не просто. Вот почему тело отца пестрело таким количеством шрамов…

После каждого нападения, нелюди срезали с поверженных чудищ самые ценные части и забирали несколько кусов мяса. Немного. Ведь на такой жаре долго оно все равно не протянет. А еще давали всем желающим вдоволь напиться крови. Жажда мучила постоянно, поэтому я не брезговал. Да и всяко лучше мочи Тритона.

Иногда из-под песка проступали нагромождения камней подозрительно правильной формы, явно свидетельствующие о том, что раньше здесь стояли какие-то постройки. Один раз мы прошли под чередой гладких белых арок, каждая из которых была чуть меньшего размера, чем предыдущая. Лишь спустя пару часов я сообразил, что это были принадлежавшие некой исполинской твари ребра, самое крохотное из которых могло бы служить въездом в тоннель метро, а наибольшее накрыло бы бассейн эдак на пять-шесть полноценных дорожек.

Не хотел бы я встретиться с этим монстром, пока он был жив. И еще меньше мне хотелось увидеть того, кто его укокошил. Хотя Леушу бы точно понравилось.

Но другая находка поразила меня больше всех остальных вместе взятых.

В тот день небо с самого утра затянули хмурые тучи, и каждый, включая нелюдей, молился о дожде, однако тот все никак не начинался. Но хоть солнце не жарило так сильно, как обычно. Мы брели, стараясь не сбить ноги о выступавшие из песка булыжники, как вдруг, подняв голову, я увидел нечто, что никак не ожидал обнаружить на территории Диких Земель.

Да и вообще где-либо еще на Терре.

Кремль!

Нет, не московский. По-проще. Незадолго до моего первого рождения, губернатор нашего города выбил деньги из инвесторов, зачерпнул из кубышки бюджета, договорился с правительством области и отгрохал в нашей дыре нечто, за что его прозвали Великий Зодчий.

Уничижительно, естественно.

Потому что на украденные с проекта деньги он возвел себе дачу ненамного уступавшую, собственно, нашему захудалому Кремлю. Да и само сооружение больше походило на карикатуру: в несколько раз меньше запланированного, купола и шпили налеплены как попало, украшения аляписто-вычурные, а внутреннее убранство гастарбайтеры и вовсе собирали на коленке из подручных материалов.

И тем не менее, передо мной стояло именно оно — посмешище всего нашего края, породившее такое количество мемов, что я узнал его, несмотря на все причиненные временем разрушения.

— Впечатляет, да? — с восхищением в голосе спросил врезавшийся в меня Евген. — Наследие Древних! Жаль, что они не сумели отразить пришествие нелюдей.

Про Древних слышать мне уже доводилось. Предания и легенды о людях, способных летать, создавать вещи из воздуха, делать могущественные артефакты, уничтожать одним заклинанием целые города и всякое другое в том же духе. Существовали даже мифические личности вроде Атура, Рассекающего Сталь и Алмазной Девы Софины, походить на которых мечтало подавляющее большинство крутолугской детворы.

Упоминал о них и Леуш. Но до этого момента я не то что считал все эти сказки оголтелым вымыслом, а мне даже в голову не приходило связать их с реальными людьми моего времени. Ну или времени, последовавшего сразу за моей смертью.

Однако теперь, стоявшее передо мной сооружение внесло существенные изменения в восприятие мной картины мира. Я окончательно убедился, что Терра и есть Земля, спустя сотни лет и неведомые потрясшие ее катаклизмы. Ведь раньше на этом месте стоял город, и вокруг простирались леса, поля и болота. До ближайших же гор пришлось бы несколько часов лететь на самолете, а теперь я их отчетливо видел на горизонте. А про пустыню вообще молчу.

Нелегко же пришлось старушке-Земле.

Но куда худшая доля выпала ее любимым детям…

— Dameduk badari dukrat! — глухо прикрикнул на нас оказавшийся неподалеку дварф.

Это означало нечто вроде «А ну вперед, сукины дети!». Когда непонимание и невыполнение приказов сопровождается болью, языки осваиваются довольно быстро. Такую бы методу, да в школы прошлого — к одиннадцатому классу ученики бегло болтали бы с любым представителем готового к общению мира. И вздрагивали от звука хлыста. Но это уже мелочи.

Я вообще обратил внимание, что между собой и с нами орки, дварфы и клиоты общались на родных языках. А в присутствии эльфов исключительно на эльфийском. Что лишь еще раз подтверждало подмеченную мной ранее иерархию нелюдей. Интересно, из-за чего она так сложилась?

— Пойдем. — мягко увлек меня вперед Евген, тоже научившийся немного понимать захватчиков. — Не то будет хуже.

За прошедшие дни парень похудел и осунулся, но все еще продолжал пытаться меня поддерживать. Полагаю, я со своими ожогами выглядел еще хуже…

Я бросил последний взгляд на чудом уцелевший осколок моей прошлой жизни и занес уже было ногу для очередного вымученного шага, как раздавшийся впереди оклик на орчьем:

— Bzdrag! — заставил меня замереть.

Этим словом зеленокожие предупреждали о возникшей угрозе.

Опять нападение монстра? Неплохо бы. Хоть напиться вволю дадут.

Процессия остановилась, однако сколько я не вглядывался в однообразный пейзаж, никаких чудищ увидеть мне не удалось. Лишь крохотную черную точку, медленно приближавшуюся к нам от развалин Кремля.

Гуманоид. Как и все в диких землях, замотанный в защищающие от солнца тряпки. Они же скрывали и принадлежность к расе.

Кто-то прятался в руинах от монстров и теперь решил присоединиться к организованной группе? Вполне возможно. Но как он вообще выживал все это время в одиночку?

Незнакомец подходил все ближе и, судя по реакции нелюдей, я понял, что ситуация возникла нештатная. Они ощетинились оружием и напряглись куда больше, чем нежели даже при нападении Суверенного Полоза. Главный же и вовсе коротко бросил что-то убийце Александэла, и тот сформировав Огненный шар диаметром в обхват, швырнул убийственную магию в незваного гостя.

Последний не защищался. С бешенным ревом его поглотил вихрь бушующего пламени, выжигавший воздух несколько долгих секунд. А когда последняя искра улеглась я с удивлением обнаружил неопаленную фигуру, невозмутимо стоявшую посреди спекшегося в стекло песка. Лишь трепыхнулись на возникшем от заклинания ветру одежды, обнажив голень.

Вернее там должна была находиться голень. Вместо я нее же я увидел… Кость? Протез? Сосульку, стекшую по весне с изгаженной голубями крыши? Разглядеть я не успел, но это точно было что-то белое с желто-зелеными пятнами неясного происхождения.

— Сатвелеон! Что сейчас произошло? — удивлено воскликнул Евген, вцепившись мне в руку. — Кто это?

— А я знаю? — буркнул я, словно не корпел часами над толстыми библиотечными фолиантами.

Ничего похожего в них не описывалось даже близко. Ясно одно — некто (или нечто), не шевельнув и пальцем, защитился от заклинания, брошенного Осознавшим, уже во всю идущим к третьей ступени.

Однако, в отличие от меня, нелюди поняли гораздо больше. Они, как один, побросали оружие, подняли руки и сделали несколько судорожных шагов в сторону от незнакомца. На их лицах я отчетливо видел страх, нежелание умирать и почему-то брезгливость. Будто их готовилась захлестнуть вырвавшаяся из канализации волна фекальных масс.

Идеальная ситуация чтобы сбежать. Было бы куда…

Главный эльф, которому я определил ступень Развившего, повел себя соответственно истинному лидеру. Спустившись со своего Тритона, он нехотя направился к гостю и остановился перед ним в нескольких метрах, преодолеть которые заставить себя не смог. А потом медленно поклонился и произнес что-то, чего я не услышал.

Но главное не это. Кому, черт побери, может униженно кланяться маг, достигшей третьей ступени⁈ Уже Алаум казался мне воплощением недостижимого могущества, а здесь, значит, нам не повезло встретить кого-то еще сильнее? Да я даже названий следующих ступеней не знал! Как и то, к какой расе принадлежал напугавший всех чужак. Но сам факт того, что тот в одиночку путешествовал через Дикие Земли, говорил о многом!

— Очуметь!.. — только и сумел выдохнуть Евген, когда главный эльф, после короткого диалога с визитером, приказал снять со своего Пустынного Тритона все пожитки и распределить на остальных ящериц.

Сам же ушастый подвел зверюгу незнакомцу и оставил ее на месте заодно со снятым с пальца кольцом, так и не приблизившись дальше, чем на расстояние плевка. После чего вернулся назад и скомандовал выдвигаться. А обретший транспорт таинственный пришелец вскарабкался в седло и поехал вглубь бескрайней пустыни.

Вслед ему никто не смотрел.

После тех памятных событий никаких выходящих из ряда вон происшествий больше не происходило. Иногда случались нападения чудищ, но от них отбивались с минимальными потерями, а то и вовсе без оных. Пару раз налетали песчаные бури, на время которых пленников укрывали плотным тентом. Так я понял, что какую-то ценность мы все-таки имеем, и убивать нас просто так никто не станет. Что оставляло надежду выжить и вернуться к выжившим членам семьи.

Однажды вдалеке показалась вереница фургонов какого-то Каравана. Я ожидал, что эльфы скорректируют маршрут для проведения торговли, пополнения припасов и возможности узнать какие-либо новости, но ничего подобного не случилось. Караванщики, если нас и заметили, тоже инициировать контакт не стали. Похоже в Диких Землях каждая группа выживала своими силами, не рискуя связываться со случайными встречными.

Чуть поразмыслив, я понял, что это логично. Ведь даже если ты маг, Осознавший, владеешь несколькими заклинаниями и ведешь с собой небольшую армию, это не значит, что ты можешь позволить себе все, что угодно. Это наглядно продемонстрировал инцидент возле Кремля. Да и не факт, что пустынные путешественники не окажутся ренегатами, изгнанными из своих городов. Интуиция подсказывала мне, что такие личности тоже вполне могут скитаться в песках. Возможно недолго, но могут.

Я уже давно потерял счет дням, да и не пытался, если честно, их считать, но любое путешествие рано или поздно подходит к концу. Добрались и мы до финальной точки маршрута.

Сперва сквозь песок стали все чаще пробиваться камни, потом местность и вовсе сменилась на скалистые плато, переходящие одно в другое и взрезанные местами торосами руды или иных пород. Появились чахлые деревца, отчаянно цеплявшиеся корнями за изгибы трещин.

Пейзаж сменился.

Однако главной достопримечательностью, конечно, стала гора. Она уже давно росла на горизонте, но только приблизившись к ней вплотную, я сумел хоть немного оценить ее масштаб. И слова «огромная» однозначно не хватало для ее описания.

Вынырнув из глубины своих мрачных дум, я осознал, что нахожусь в блаженной тени. И все вокруг тоже находится в тени. Сплошная тень, куда не кинь взор. А моя попытка охватить взглядом ее источник закончилась полнейшим провалом. Я задирал и задирал голову, но так и не сумел увидеть вершину, исчезавшую столь высоко в безоблачном небе, что ее пик начал размываться, как пойманный с поличным мираж.

У меня даже шея заболела.

В прежней жизни мне не доводилось видеть гор. Да о чем говорить — я за пределы города-то выходил лишь по осени, чтобы набрать грибов, а в его пределах самой высокой точкой считался громоотвод на крыше одиннадцатиэтажки. Но теперь, глядя на этого исполина, я не сомневался, что даже Эверест, он же Джомолунгма, на его фоне будет казаться куличом в детской песочнице.

И именно здесь, у подножья этой царь-горушки, располагался первый посещенный мною город нелюдей.