Нелегал из контрразведки

Глава 10

Через день на конспиративную квартиру прибыл Петер. Он привез инструкции из Центра. Накаляется обстановка между ФРГ и ГДР. Не последнюю роль в этом играют капиталистические разведслужбы во главе с БНД. Западногерманские политики, исповедующие идеи реваншизма, финансируются из-за рубежа, предположительно именно от ОДЕССы. Для предотвращения эскалации Москва настаивает на скорейшем принятии мер по ослаблению этих двух влиятельных структур. Одним из мероприятий должна стать финальная разработка операции «Крюк».

– Чтобы столкнуть эсэсовцев и абверовцев, надо, чтобы одна из сторон напала на другую, – начал рассуждать Север. – Можем мы подвести руководство этих структур к таким активным конфронтационным действиям?

– У Центра таких рычагов нет, и вообще, по его данным, есть тенденция к сотрудничеству между ними. Этого мы никак допустить не должны, – оппонировал приезжий.

– У нас такого влияния нет тем более. Значит, остается третий вариант. На региональный филиал ОДЕССы осуществляется нападение. Все подозрения должны четко указывать на геленовцев.

– Тогда ущерб должен быть такой, чтобы между ними началась серьезная вражда, – подтвердил Петер.

– Такой результат могут дать только кровь и деньги. Серьезная кровь и большие деньги. Кстати, Дуб сообщил, что его контора собрала существенную сумму и готовит ее отправку за границу. Тогда возможна такая схема: на конвой с деньгами ОДЕССы осуществляется нападение, сопровождающие получают ранения. Следы, оставленные на месте нападения, указывают на бывших абверовцев.

– Деньги пропадают?

– Ни в коем случае. Полиция обнаружит крупные средства и будет вынуждена заниматься выяснением их происхождения и назначением. Наверняка деньги будут не учтенные в официальных бумагах.

– Так что, коллега, останавливаемся на варианте засады? – решил зафиксировать первый этап обсуждения Петер.

– Соглашусь.

– Кстати, Север, у тебя есть опыт боевого столкновения? Ты служил?

– Служил. Начинал в стройбате, ремонтировал железнодорожные пути на станции Борзя. Это в Забайкалье, между Читой и Даурией.

– С кем же ты там воевал? – собеседник был явно ошарашен.

– С медведями. А за высокие показатели в овладении киркой и лопатой меня перевели сюда, в Германию. Сначала в учебку, затем в 26-ю отдельную роту специального назначения 2-й гвардейской механизированной армии. Воевать по-серьезному я начал 4 ноября 1956 года, когда мы захватили аэродром Текель.

– Так ты в Венгрии был? Текель брал, насколько я знаю, 108-й парашютно-десантный полк.

– Десантники туда высадились с самолетов, а посадочную полосу для их транспортников зачищали мы.

– Точно. Ребята говорили, что сначала туда выбросили спецназ ГРУ. Он выпрыгивал прямо на лету из вертолетов. Так это не армейская байка?

– Мы вылетели на трех вертушках. У одной забарахлил движок, и она вернулась. Вертолетчики сесть не могли, пришлось нам прыгать на ходу. Разогнали мадьяр, врезали из автоматов у них над головами – они, как зайцы, врассыпную. Одна пулеметная точка рыпнулась было, так мы ее забросали гранатами. Бензовозы только успели с полосы отогнать, наши самолеты один за другим стали садиться. Самолет еще не сел, а уже аппарель открывает, оттуда разведрота 108-го парашютно-десантного полка высаживается, следом – остальная братва. Волна за волной пошла десантура. Красота! Крепкие, здоровые парни сразу развернулись, за пять минут блокировали и руководство, и батарею ПВО. Дальше – понеслось. Пришла информация, что к границе с австрийской стороны идет колонна боевиков. Нас туда перебросили.

– К австрийцам в тыл?

– Ну да. Впритык успели. Как выяснилось, это были бывшие венгерские вояки, которых пригрели американцы. Они только до середины моста дошли, мы его и рванули. Тут наши танкисты подоспели и демонстративно танки поставили стволами на австрияков. Руководство Австрии после этого очень быстро переориентировалось и отдало команду своим пограничникам перекрыть границу. Подкрепление для мятежников застряло. Пока они искали варианты, как зайти через ФРГ, наши перекрыли все щели. Потом наша группа по тылам разведкой занималась, для контроля. Тут пришел приказ вернуться в Венгрию, начали по лесам с контрразведчиками лесных братьев отстреливать. Там меня и ранило.

– Так ты из спецназа ГРУ? – В словах Петера сквозило уважение. – И один в поле воин, – начал он.

– …если ты в спецназе скроен, – закончил Север профессиональную присказку.

– Как же ты под пулю попал?

– Наша группа, пять бойцов плюс два наших контрразведчика и один венгерский, выследила группу лесных братьев. Приступили к ликвидации, но не повезло. К ним как раз на соединение шла другая группа бандитов, и мы оказались между ними. Первым на линии огня оказался приданный нам венгр. Его я успел вытащить, тут меня и зацепило. Отбивались, сколько могли. Патроны для автомата я все расстрелял, остались только две обоймы к пистолету и граната на крайний случай. Нам попадать в плен было никак нельзя.

– Ничего себе ситуация, – собеседник остро переживал за товарища.

– Если бы не ранение, я бы добыл оружие. Разведчики приучены в рейдах добывать себе оружие у врага. Но нам повезло: на звуки боя подошла наша группа бойцов. Бандитам пришел кирдык, а нас отправили в госпиталь.

– Слушай, Север, что-то я разнервничался от твоего рассказа, у тебя есть чем горло промочить? – с наигранной простотой спросил гость.

– Найдем. Давай по сто грамм. – Хозяин явочной квартиры уже достал бутылку шнапса.

– Почему по сто? – хотел обидеться Петер.

– Потому мы с тобой сейчас немцы, забыл, герр Петер?

– Ладно, наливай, герр Вильгельм.

Они выпили. Неугомонный гость продолжал интересоваться судьбой товарища:

– Как же ты сюда попал?

– После демобилизации восстановился в институте. Мне оставался-то всего один курс.

– Не тяжело было после стольких лет армейской службы?

– Какое там. С языками проблем не было, с политикой партии тоже, а вот с экономическими премудростями – прямо беда. Но выход нашелся.

– Поделись.

– Есть у меня закадычный дружок, Давид. Он как раз окончил институт вовремя. Женился, теперь работает за границей. Я зашел к его маме навестить, она меня хорошо знала. Поделился с ней проблемой, мол, диплом надо писать, а я все забыл. Она женщина деятельная, и через неделю мне на вахте в общежитии передают, что она звонила и просила зайти. Оказывается, она созвонилась с Давидом и он посоветовал отдать мне свои материалы, по которым он писал свой диплом.

– Слушай, грамотно. Давай еще по сто за верных друзей, – предложил собеседник.

– Принимается. – Они чокнулись.

– Ты что, просто переписал его диплом?

– Обижаешь. Разведка работает тоньше. У него тема была: особенности экспорта цветных металлов из СССР в страны Западной Европы в послевоенный период.

– А у тебя? – заинтересовался гость.

– А у меня особенности экспорта черных металлов из СССР в страны Западной Европы. Понял разницу?

– Так ты что, только таблички поменял, и все? – восхитился Петер.

– Не только. Но приемная комиссия оценила мой диплом на «хорошо». Хотя мне кажется, их больше впечатлил мой новенький орден Красной Звезды. Пришлось надеть для солидности. Ну а потом 101-я школа, после этого я попал сюда.

– Тогда за разведку, командир. – Напарник разлил остатки по рюмкам.

На следующий день они изучали подходы к адвокатской конторе, пытались определить систему охраны. Вечером опять собрались на явочной квартире.

– Слушай, Север, а Дуб может узнать маршрут конвоя?

– Навряд ли, – покачал головой Матвей. – Только дату. Так что давай думать, как он может пойти.

Он достал карту города и развернул ее на столе.

– Будем рассуждать логически. Из города машины, а их, скорее всего, будет минимум две – основная и сопровождение охраны, по Нибелунген-аллее выходят на федеральную трассу Е-451 и далее – на север, до Гамбурга. Там порт, погрузка на корабль и – в море. На федеральной трассе мы их взять навряд ли сможем: оживленное движение, большая скорость, много случайных факторов. Остается засада в городе.

– Можно остановить их под видом полиции или дорожных работ, – предложил Петер. – И когда они притормозят, блокировать.

– Во-первых, у нас на это не хватит людей. Что нам сможет дать Центр? Три, ну, четыре человека. Во-вторых, там люди опытные, любое подозрение – и они будут стрелять. Уверяю тебя, оружием они владеют прекрасно. Поехали, прокатимся, посмотрим на местности.

От конторы до выезда на федеральную трассу получилось езды минут двадцать-двадцать пять. Они сделали круг и снова медленно поехали по маршруту.

– Твои предложения, Петер?

– Даже не знаю. Дорога односторонняя, транспорта мало, два светофора. Машины идут практически без остановки. Любая попытка остановить насторожит охрану. Хотя вот здесь место тихое, дома малоэтажные, даже скверик есть.

– Вот! – подсказал Север и остановил машину. – Правильно. Смотри. – Он подошел к светофору и стал показывать напарнику: – Здесь Нибелунген-аллею пересекают трамвайные пути. Даже если трамвая не будет и светофор горит зеленым, машины все равно тормозят. Справа на пятьдесят метров тянется сквер с прекрасным кустарником по пояс.

– Вижу. Продолжай.

– Мы ставим сюда, под светофор, грузовичок. К примеру, строители что-то там починяют, лестница лежит, мешок с цементом. Пара человек в спецовках возятся за кустами. Конвой притормозит, передняя машина возьмет влево для того, чтобы объехать грузовик ремонтников, и откроются обе машины, которые до этого шли друг за другом. В грузовике откидывается полог, и – кинжальный огонь из кузова. МГ-42, по прозвищу «пила Гитлера», тысяча выстрелов в минуту, лента на сто патронов. Я из него могу восьмерку одной очередью выбить. Зальем свинцом и первую машину, и вторую. Даже неважно, кто за кем идет, охрана за перевозчиками или наоборот. Плюс из кустов два автоматчика добавят из шмайсеров по задней машине и блокируют отход. По рожку на брата – это еще шестьдесят четыре патрона. Полторы минуты, и дело сделано. Оружие сбросили. Оставляем улики, указывающие на бывших абверовцев, уходим на Фридбергер-штрассе через сквер, триста метров – и мы в машине с водителем. Три минуты, и усвистали. Как тебе такой вариант?

– Наверное, это лучший вариант, – согласился Петер.

– Значит, его и будем предлагать руководству. Грузовик мы найдем, а оружие, улики от БНД пусть обеспечивает Центр. Обязательно уточни, до какого состояния доводим конвой. Двухсотый или трехсотый вариант. И что делать с Дубом. Мы его вывезем на конспиративную квартиру, а дальше его куда отправлять? Не в Париж же его везти. Когда едешь?

– Сегодня ночью.

Через сутки он вернулся. Руководством план одобрен. Вечером на конспиративную квартиру должны прибыть три бойца из Центра. Оружие будет заложено в тайник в гараже. В качестве улики, оставленной на месте акции, будет выступать автоматический пистолет «Люгер Парабеллум Р-08» калибр 9 мм – мечта любого офицера. С гравировкой «Боевому товарищу от коллег. Абверштелле Остланд. 1942 г.».

В этот раз хозяин адвокатской конторы не предложил начальнику службы безопасности присесть и сам напряженно ходил взад-вперед по кабинету.

– Итак, Зигфрид, все ли у нас готово для отправки ценного груза в Гамбург?

– Да, герр Шмидт. Груз сформирован, тщательно упакован. Сопроводительные документы оформлены. Машины в исправном состоянии. Охрана проинструктирована. Оружие получат перед отправкой. Выезд пройдет по графику.

– Хорошо. Что с Мартином?

– Практически под постоянным наблюдением.

– Что значит «практически»? – насторожился шеф.

Безопасник немного замялся:

– Один раз мы потеряли его из наблюдения в универмаге ALDI, но через пятнадцать минут наблюдение восстановили.

– Опять прокол, Зигфрид. Что-то часто вы стали ошибаться. Стареете. Может, вас пора заменить?

– Было много посетителей, а подойдя ближе, можно было раскрыть себя. Он ведь тоже в нашей службе длительное время работал. Какие-то навыки имеет. Никаких подозрительных контактов зафиксировано не было.

– Допустим. Что с наблюдением за нашим офисом? Ведется?

– К сожалению, да, шеф.

– Что? – Шмидт даже остановился от возмущения. – И вы только сейчас мне об этом докладываете. Почему не раньше, черт бы вас побрал?

– Выясняли, герр Шмидт. Наблюдение вела девушка со второго этажа дома напротив. Не совсем профессионально. Она частенько отсутствует, это значит, что плотной опеки нет.

– Выяснили, кто она такая?

– Так точно, шеф. Студентка второго курса университета. Слишком молода, чтобы быть кадровой шпионкой. Но есть один странный момент.

– Какой?

– Когда мы потеряли Крюгера в ALDI, она тоже была там, и у моих парней сложилось мнение, что она вела контрнаблюдение за нашим объектом.

– Тогда не теряйте времени, господин Хаген, возьмите ее и поспрашивайте. Только не переусердствуйте. Судя по всему, ее используют втемную, только для наблюдения. Скорее всего, какой-нибудь журналюга. Установите его.

– Что делать с Крюгером, герр Шмидт?

– Дальше тянуть смысла нет, будем его менять. Скоро отправляем груз, значит, срочно берите. Он должен рассказать все. Как вы это сделаете, мне неинтересно. Я не хочу больше о нем слышать. Вам все понятно?