Нелегал из контрразведки

Глава 13

Встреча с генералом Великановым прошла на конспиративной квартире, недалеко от границы с Восточным сектором. Они тепло поздоровались, Матвей сразу почувствовал, что Александр Михайлович признал его как профессионала. Без раскачки перешли к делу.

– Твой объект проходит у нас как «Эрвин». Для встреч с ним мы сняли другую квартиру. Эта – только для встреч со мной и наиболее доверенными сотрудниками. Предупреждаю, Эрвин – тип очень скользкий и толку от него пока мало. Так, выполнял разовые поручения. К серьезным делам не подключен, так что предполагаю, что он не засвечен. С чего думаешь начать?

– Сначала, думаю, похожу за ним, посмотрю. Чем дышит, с кем и как общается. Потом выставлю сигнал на встречу. Тогда выясню, на что мы можем рассчитывать. Если есть потенциал, создадим условия для его продвижения и закрепления сначала с оперативниками, а затем и руководством Берлинской оперативной базы.

– Хорошо. Теперь информация по Берлинской базе. Возглавляет ее сейчас Уильям Кинг Харви, ему 44 года. За это время он успел поработать в ФБР, случилась какая-то темная история, и он перешел в ЦРУ. Здесь уже шесть лет. Живет на Лепсиус-штрассе в районе Штеглитц в большом особняке. Что у него с семейной жизнью – непонятно, много пьет. По нашим наблюдениям, особое внимание уделяет вопросам нашего вооружения, дислокации и перевооружению, прежде всего, танковых и авиационных частей. В Ленгли считается специалистом по немецкому вопросу, к нему прислушивается руководство. С нынешним послом отношения натянутые. По отношению к нам агрессивен.

– Как следствие похмелья?

– Пошутил? – не принял его легкомысленный тон генерал. – Вот давай ты создашь в ЦРУ агентурную сеть и тогда ответишь мне на этот вопрос. В замах по оперативным вопросам у него ходит Дэвид Мэрфи. Он заменяет резидента, когда тот в запое. Харви ему полностью доверяет. Мэрфи готовит все важные решения по Берлинской базе. Именно он отвечает за русское направление работы.

– Александр Михайлович, сможете дать мне больше материалов по Мэрфи? Думаю, именно он должен стать ключевой фигурой в нашей операции.

– Добро. Материалы подготовим, но будь осторожен. Он очень опасный противник, может поступать нестандартно.

– Учту. Моя связь?

– Твоя связь будет ждать тебя послезавтра у кинотеатра «Мувименто» на Кройцберг-штрассе в 14.30. Вся информация через нее.

В кинотеатре показывали новую французскую кинокомедию «Бабетта идет на войну» с Брижит Бардо в главной роли. Ни кино, ни пароль им были не нужны. Весь вечер они гуляли по Берлину. Север и Гном. Теперь ее звали Грета Бауэр.

Александр Копинский работой себя особо не утруждал. Из дома выходил после обеда. Это был уверенный в себе мужчина, невысокого роста, редкие прямые волосы аккуратно расчесаны на пробор. Хорошо отглаженный двубортный костюм, начищенные ботинки, модный узенький галстук. Ездил он на не новом, но престижном «мерседесе». Машину водил хорошо, даже мастерски, с особым шиком. Северу пришлось постараться, ведя его по городу на своем «Опель-Капитане».

Остановившись у бара, Эрвин зависал там до самой ночи. Подсаживался к мужикам, предлагал им своих девиц. Пил он много, но держался ровно, очевидно, сказывался большой опыт. Глубоко за полночь, собрав со своих подопечных мзду, даже пьяный, Эрвин садился за руль и мчался домой.

Север оставил сигнал о вызове агента на встречу на конспиративной квартире. Треньканье дверного звонка раздалось с десятиминутным опозданием, хотя Грета, контролирующая обстановку, условным знаком сообщила, что Копинский приехал загодя. Типичный прием самоуверенных людей – задержкой показать свою значимость. На курсах в разведшколе курсантам объясняли, что самоуверенность является признаком как раз психологической неуверенности субъекта.

Мужчины обменялись паролем и прошли в комнату.

– Значит, вы теперь мой куратор. – Эрвин вольготно расположился на диване, но новый начальник попросил его пересесть за стол.

Агент, показав неудовольствие, все же пересел. Матвей внешне незначительными командами старался заставить подчиняться нового знакомого. Эрвин должен был стать именно подчиненным.

– Прошу рассказать о ваших успехах и полученных результатах, – довольно холодно начал куратор.

Агент бодро начал:

– Вхожу в доверие к цэрэушникам. Сообщаю им о контактах, но пока советские на связь с проститутками не идут, видимо, боятся. Я в отчете указал номера военной машины, которая занимается развозкой почты, и о разговоре двух офицеров, что их собираются передислоцировать в другое место.

– То есть ничего ни для нас, ни для них. Как обычно, пустышка, – подытожил Север.

– Я же сказал, что вхожу в доверие, – стал ожидаемо раздражаться агент.

– Когда я сказал «пустышка», я имел в виду не качество информации, а вас, – Матвей сознательно провоцировал собеседника. Как рекомендовал Таранов, выводил на эмоциональный пик.

– Я не пустышка, – сорвался на крик Копинский. – Как вы смеете! Я в разведке с сорок первого года!

– С сорок первого года ты – полицай и поганый доносчик в гестапо. На твоих руках кровь загубленных сельчан и красноармейцев.

Холодный презрительный тон должен был спровоцировать агента на действия.

«Лишь бы не переиграть, лишь бы раньше времени он не сломался. Хотя непростые трагические повороты судьбы должны были закалить характер».

– Я офицер.

– Ты власовская подстилка. Сначала немцы тобой попользовались, теперь американцы. Что, понравилось быть…

Матвей не успел закончить – Копинский с рыком кинулся на него. Север мог одним ударом свалить противника, но он дал ему возможность нанести несколько малозначительных тычков, чтобы выпустить пар, потом одним броском припечатал его от души спиной к полу и слегка придушил. Эрвин несколько раз дернулся и обмяк.

«Все. Сломался».

Матвей помог ему встать, усадил на стул. Копинский готов был плакать от бессилия и унижения к себе.

«Пора потрошить. Иначе упущу момент».

– Скажи мне, Саша, чего ты хочешь? – это был совсем другой тон – старшего товарища, почти друга.

– Водки, – хлюпнул носом Эрвин.

Север налил ему полстакана шнапса. Агент мгновенно заглотил напиток.

– Я не про сейчас, а по жизни. Чего ты хочешь?

– Машину новую хочу, дом, – огрызаясь, начал перечислять Александр.

– И это сделает тебя счастливым?

– Нет, конечно.

– Тогда что?

– Хочу быть независимым. Хочу никогда не видеть ваши рожи. Ни твою, ни американскую, ни немецкую, – прорвало агента.

– Что для этого нужно? – продолжал искуситель.

– Деньги. Много денег.

– Кто тебе их может дать? – Теперь было важно, чтобы он сам стал перечислять возможности, которые способен реализовать. Можно было начать сразу предлагать варианты решения, но это будет навязанный выбор, и от него потом легко будет отказаться.

– От немцев хрен чего получишь – прижимистые сволочи, – рассуждал агент. – Американцы могли бы, но они все деловые: просто так не дадут, надо отрабатывать, поставлять им важные сведения, вербовать людей.

– Так. А в этом кто тебе может помочь?

– Вы, что ли? – В его глазах промелькнула слабая надежда.

– Ты продолжай, продолжай.

Было видно, что Копинский взял себя в руки, глаза его загорелись.

– Если вы мне поможете с информацией, подставите пару человек, то можно будет закрепиться у цэрэушников, попасть в штат на длительный контракт, тогда и вам польза будет.

– А тебе можно верить?

Он опять сник. Понимал, что вся его биография – сплошное предательство: Родины, близких, друзей – всех и, прежде всего, себя.

– Вот мне можно верить, – продолжал вербовщик. – За мной стоит страна, я готов умереть за нее. А кто стоит за тобой? Кто за тебя вступится?

– Никто.

Повисла долгая пауза. Матвей видел, какая буря сейчас разыгралась в душе агента. И он ждал.

– Ну и как мне жить, куратор?

– Хочешь, я встану за тебя?

– Ты? А что ты можешь? Вы получите свое, а я сгорю, и вы отойдете в сторону.

– Давай сначала. Мы поможем тебе закрепиться в ЦРУ, пути ты уже сам назвал. Это во-первых. Во-вторых, у нас есть возможность отследить, привлек ты внимание контрразведки или нет. Поверь, есть. В-третьих, в случае малейшей опасности мы поможем тебе уйти.

– Ну а если меня все же схватят?

– Я добьюсь, чтобы тебя обменяли. На кого – всегда найдется.

– Тебя послушают? Ты такой влиятельный?

– Пока нет, да и ты много не стоишь, но ты у нас не единственный агент. Глядя, как мы спасаем своих, у остальных тоже должна появиться уверенность, что мы своих не бросаем, – повисла пауза. – Что, рискнешь за свое светлое будущее или так и будешь обирать проституток по кабакам?

– А давай попробуем, – азартно решился Александр. – Еще водки дай.

– Потом. Сперва давай прикинем, что надо сделать для начала.

– Американцы говорят, составим бизнес-план.

– Красивое слово. Итак, что у тебя сейчас есть? Десяток проституток, к которым советские военные боятся даже подходить. А информация нужна именно от них. Что надо сделать?

– Дать команду солдатам строем идти к блядям, – Копинский заулыбался.

– Пошутил? Это все, на что у тебя мозгов хватает? – «Где-то я это уже слышал», – подумал Север. – Что обычно советские военнослужащие ищут в Германии?

– Американские сигареты, подарки для родственников, одежду, обувь. Кстати, вместо женщин подойдут порножурналы, – стал перечислять агент.

– Что из этого следует?

– Ты хочешь, чтобы я открыл торговлю?

– Магазин тебе никто не даст открыть, но если твои девочки начнут подторговывать какой-нибудь мелочью и дешевле других, то народ к тебе потянется.

– В принципе, можно – сигареты, пикантные журналы. Опять же, чулки. Нейлоновые чулки ваши заглатывают пачками. Но у кого брать товар?

– Ты сможешь составить, как ты его называешь, бизнес-план на бумаге? Прописать схему, цели, привлечение именно советских военных, а не всех подряд, и попросить американцев обеспечить тебя товаром по низкой цене. Сможешь?

– Это я сделаю, я ведь до войны семилетку закончил. Я думаю, кому передать такой план. Если Остапу Сливе, которого надо мной поставили, то он себе все захапает, и мне ничего не достанется. Надо выходить на самого Дэвида Мэрфи.

– Это кто?

– Это заместитель начальника Берлинской базы ЦРУ по оперативным вопросам. Только он может дать «добро» на такое дело.

Кто такой мистер Мэрфи, Матвей хорошо знал. Мэрфи был американцем с ирландскими корнями. Он довольно сносно знал русский язык, так как его первая жена была из белой эмиграции. Впрочем, он хорошо говорил и по-немецки, и по-французски. Ему было тридцать девять лет, за плечами педагогический колледж в городке Кортланд, штат Нью-Йорк. Во время Второй мировой войны служил в армейской разведке в Корее и Японии, затем перешел в ЦРУ. В 1949 году был переведен в Германию на должность шефа оперативной «базы» ЦРУ в Мюнхене. В 1953 году Мэрфи прибыл в Берлин в качестве заместителя начальника «базы». Курировал советское направление, часто замещая директора базы мистера Харви.

Север не счел нужным показывать свою осведомленность.

– Ты его знаешь?

– Как-то сталкивались. Это мое дело, как на него выйти, начальник.

– Так кто кому должен стакан налить?

– Ну хитры же вы, шпионы московские. Может, ты еще и долю с прибыли захочешь? – с сомнением спросил агент.

– В морду хочешь?

Наконец-то Копинский рассмеялся. Эмоциональный контакт состоялся. Он дурашливо выставил перед собой ладони:

– Простите, дяденька, больше не буду.

Свой первый шаг к проникновению в Берлинскую оперативную базу ЦРУ Север сделал.