Необыкновенные охотники на привидений: Первое привидение

Глава 18 В ПОЛИЦЕЙСКОМ УЧАСТКЕ

Как только всех четверых ловцов привидений поместили в камеру задержанных, Уинстон, прекрасно зная свои права, прокричал одному из полицейских:

– Эй, охрана!.. Я хочу позвонить!.. У меня есть на это право.

Ему никто не ответил, полицейским нужно было сначала разобраться с Уолтером Энисом. Ведь именно его действия привели к тому, что заварилась вся эта каша вокруг конторы «Охотники за привидениями».

– Я у них просто работал! – продолжал кричать Уинстон. – Меня там вообще в тот момент не было!.. Мне нужен адвокат!

Но кричать было бесполезно. Уинстон оглянулся и вздохнул. Не первый раз он уже оказывается в такой вот камере. Забирали его за бродяжничество и за шулерство, но из-за недостаточности улик Замаяну не могли привлечь к судебной ответственности, и его почти всегда через несколько часов или максимум через сутки отпускали.

Сейчас дело обстояло несколько иначе.

Уинстон почесал голову и прошелся по камере, где в это время, кроме его коллег по работе, находилось несколько таких же задержанных по разным причинам.

Игон, Рэй и Питер не унывали. Им нужно было думать, как спасти контору от краха, ведь для них, после того, как вся собранная ими нечисть выскочила обратно, действительно наступали черные дни. В суде нужно было отстоять свою правоту, а потом немедля приступать к отлову вышедших на свободу привидений.

– Нам предстоят нелегкие дни, – произнес Игон.

– А легкие у нас когда-нибудь были? – заметил Питер.

– Ребята, лучше подойдите сюда, – сказал им Рэй, раскладывая на столе план-схему небоскреба, в котором жила Дана Баррет.

Рэй, еще когда они с Уинстоном подъехали к своей конторе, заметил, что вырвавшаяся на свободу нечисть направилась в сторону центрального парка, где как раз находился этот небоскреб.

К столу тотчас подошли Питер, Игон, Уинстон, а также все остальные обитатели камеры, которые надеялись увидеть что-нибудь интересное. Все они расположились вокруг Рэя и уставились в разложенную на столе план-схему здания.

– Конструкция шпиля, – начал объяснять Рэй, показывая пальцем в один из чертежей, – точная копия телеметрических антенн, которые НАСА применяет для поиска пульсаров в космосе. Примечательно клепочное соединение балок, сердцевина которых из чистого селена. Шпиль выполнен из магниево-вольфрамового сплава, германиевые и титановые...

– Всем все понятно? – воскликнул Питер, окинув взглядом столпившихся вокруг стола небритых мужчин.

Те настороженно посмотрели на него, но ничего не сказали, а Рэй вопросительно глянул на Питера. Ему стало ясно, что его объяснения не слишком понятны коллеге. Питер уловил взгляд Рэя и тут же, чтобы показать свою эрудированность, снова воскликнул:

– Ну и что, я понимаю, что сейчас так никто не строит!

Вейтман для убедительности кивал головой, и можно было подумать, что он всю жизнь только тем и занимался, что строил небоскребы.

– Никто вообще так не строил, – сказал Рэй, желая немного просветить коллегу в строительном деле. – Не строил никогда. Архитектор был либо настоящим гением, либо – сумасшедшим...

– Судя по количеству редких металлов, – встрял в их разговор Игон, – этот дом строился на века...

– Или архитектор вложил туда все свое состояние, – добавил Уинстон.

– Так оно и было... – сказал Рэй, открыв рот для дальнейшего перечисления особенностей дома, где жила Дана Баррет.

И тут его перебил Питер:

– Рэй, представь на минуту, что я ни черта не смыслю в металлургии, строительстве, физике, и скажи, что означает эта чертовщина?

Рэй повернулся к нему:

– Знаешь что, Пит, нужно было учиться побольше, а не гоняться за девицами!

Вейтман молча снес это и, согласно кивнув головой, с умным видом стал снова смотреть в план-схему здания.

Остальные задержанные, слыша чересчур умные разговоры, пожимая плечами и разводя руками, отошли от ловцов привидений, пока что открыто не высказывая своего недовольства. Разложенные на столе листы бумаги с какими-то линиями, цифрами и формулами не представляли для них совершенно никакого интереса.

– Здание является огромной, сверхчувствительной антенной, построенной специально для приема и концентрации спиритической турбулентности... – снова произнес Рэй, повернулся к Питеру и, подмигнув ему, хитро добавил: – Твоей подружке повезло. Ее квартира совсем рядом с воротами в ад.

Питер тут же поднялся и, отойдя от стола, нервно заходил по камере, обдумывая, что бы ответить подтрунивающему над ним Рэю. Но, не найдя ничего подходящего, произнес:

– Она наша клиентка... И интересна мне только тем, что спит на одеяле... Точнее – в четырех футах над одеялом. – Питер остановился, взглянул на Рэя и, все больше и больше распаляясь, воскликнул: – Она рычит, лает, скрежещет зубами...

Тут в разговор вмешался Игон.

– Питер, дело не в ней, дело в здании, – сказал он. – В наш мир вторгается нечто ужасное. И это здание, очевидно, служит входом. Сегодня ночью я нашел в большом энциклопедическом словаре имя архитектора. Он был весьма странным человеком. Про таких в старину говорили: «Он не от мира сего»...

Игон замолчал, а Рэй и Питер, заинтригованные, посмотрели на него. И вдруг Питер спросил:

– И как этого архитектора звали?

– Иво Шандор, – ответил Рэй.

– Он, наверное, приехал из Трансильвании, – заключил Рэй, – уж больно у него фамилия мадьярская.

– Ты прав, Рэй, – сказал Игон. – Этот архитектор, наверное, был как-то связан с наследниками известного в Трансильвании графа Дракулы... Он отлично знал хирургию, делал много странных операций, а в двадцатом году основал тайное общество...

И тут Питер, взяв Игона за руку, прервал его, произнеся:

– Дай и мне сказать...

Игон взглянул на Питера и кивнул головой, посчитав, что у его коллеги есть какое-то важное сообщение, по-видимому касающееся Иво Шандора.

– Ну, говори!

Питер на секунду задумался, набрал полную грудь воздуха и выпалил:

– Это общество – «Слуги Гозера»!

– Точно! – сказал Игон.

Лицо Питера осветила довольная улыбка. Он повернулся к Рэю и сказал ему:

– Ну, так кто не учился?

Рэй покачал головой и, так ничего и не ответив, перевернул очередной лист плана-схемы небоскреба. Он снова уставился в переплетение линий, цифр и формул, пытаясь в них хоть немного разобраться.

Игон продолжал рассказывать про таинственного архитектора:

– После первой мировой Шандор решил, что наше общество смертельно больное. После его смерти осталось около тысячи последователей. Они продолжали проводить на крыше ритуальные обряды, сатанинские сборища, пытаясь приблизить конец света.

– Похоже, они своего добились, – произнес Питер.

– Я это тоже заметил, – вторил ему Рэй.

– Господи, помоги нам, грешным, – сказал Уинстон и тоже отошел от стола.

Он зашагал по камере, но вдруг неожиданно остановился, расправил грудь и басом запел, испугав находящихся в камере задержанных:

Это была одна из любимых церковных песен Уинстона, которую он чуть ли не ежедневно пел в протестантской церкви Святого Мартина.

В это время на столь необычных задержанных стали косо посматривать другие обитатели камеры. Они о чем- то полушепотом переговаривались и изредка показывали рукой то на Питера, то на Игона, то на Рэя. Уинстон их почему-то не интересовал, видимо, его поведение им казалось обыденным.

Уинстон перестал петь и произнес:

– Нам нужно отсюда выбираться...

– Да, – тут же согласился Питер, ибо на него как-то необычно посмотрел один угрюмый верзила из числа находящихся в камере людей.

Уинстон снова запел:

– Уинстон был прав, – снова произнес Питер, так как верзила с него уже не сводил глаз. – Надо вызывать либо судью, либо адвоката...

– Точно! – воскликнул Игон, обратив внимание, что с этой задержанной полицейскими «нечистью», с которой они попали в одну камеру, справиться будет гораздо тяжелее, чем с настоящей эктоплазменной.

Уинстон, заметив небольшое смятение в разговоре друзей, тут же перестал петь. Он повернулся к находящимся за столом Рэю, Питеру и Игону и воскликнул:

– Эй! Стоп, стоп, стоп, спокойно... –Уин вновь подошел к столу. – И судья сразу поверит, что какое-то вавилонское исчадие ада сядет на крышу небоскреба у центрального парка и начнет разрушать город?

– Самаритянское, а не вавилонское, – поправил его Игон.

– Не вижу никакой разницы, – вмешался Питер.

Рэй махнул на них рукой и снова уставился в план- схему.

– Ну как хотите, а я буду добиваться вызова адвоката... – сказал Уинстон и подошел к решетке.

Вместе с ним к решетке бросился и Питер, заметив, что верзила поднялся из своего угла и, по-видимому, решил подойти именно к нему. Через несколько секунд Питер почувствовал, что ему на плечо легла тяжелая волосатая рука. «Видимо, драки не миновать», – подумал Вейтман и, развернувшись, с ходу ударил верзилу в живот.