Непорядок вещей

Глава 22

Оба мальчика внимательно смотрели на него, потом Роберт отвел взгляд. Если при мальчике избивают мать, поднимет ли он в будущем руку на свою жену? Говорят, садистские наклонности передаются по наследству. Тогда, возможно, и отец Стивена Девениша избивал жену? Но Вексфорд прогнал эти неприятные мысли — не время сейчас об этом думать — и попросил Эдварда описать того мужчину.

Мальчик нахмурился, словно вспоминая.

— Ну… обычный мужчина. Ростом пониже папы. В джинсах и пиджаке. И, кажется, в галстуке.

— И он нес портфель, где лежал кинжал, — добавил Роберт.

— С чего ты взял? — обернулся к нему брат. — Ты же не видел, что там внутри.

— А сколько ему с виду лет, не помнишь? — спросил Вексфорд, почти не надеясь услышать ответ. Ведь для двенадцатилетнего ребенка любой человек старше двадцати пяти — старик. Но Эдвард сразу ответил:

— Примерно как папе.

— Но цвет глаз ты, наверное, не запомнил? Или какого цвета волосы?

Вдруг Роберт засмеялся, затряс головой и затопал.

— Волосы у него были синие, а глаза красные!

— Дурак, — сказал Эдвард. — Никто не поверит, что тебе уже десять лет. — Затем он обратился к Вексфорду: — Я не помню, какого цвета волосы, и глаз я не разглядел. Просто не знал, что надо обратить внимание. Обычный посетитель.

Судя по тому, что известие о незнакомце чета Доддс восприняла без облегчения, им и в голову не приходило, что их дочь может подозреваться в убийстве мужа. Они скорее казались глубоко изумленными. Еще вчера все было так спокойно и безмятежно, а сегодня все так резко изменилось без предупреждения.

Миссис Доддс, видимо, желая разрядить обстановку, прибегла к универсальному маневру, настоящей панацее для англичан.

— А не выпить ли нам чаю? — торжественно изрекла она.

— Не люблю чай, — сказал Роберт.

Вексфорд же ответил:

— Не сейчас, пожалуйста. Я бы хотел задать Эдварду еще несколько вопросов. — Он повернулся к мальчику. — Когда мужчина зашел в кабинет к отцу, мама была на кухне?

— Да, скорей всего. Там мы ее видели перед уходом. Мама еще могла быть в саду, но вряд ли. У нее шла кровь из руки, и она пыталась ее остановить.

— А где была Санчия?

— На кухне с мамой. Мама ее кормит, не то вся еда будет валяться на полу.

— Незнакомец приехал на машине?

Роберт снова залился смехом.

— Он приехал на экспрессе. На скорости сто пятьдесят миль в час.

Это был безумный и безрадостный смех, похожий на клекот попугая или скворца. Его рот растягивался, но совсем не в улыбке.

Вексфорд с тяжелым сердцем вспомнил слова Джейн Эндрюс о том, что все увиденное и услышанное в доме Девенишей отразилось и на старших детях, а не только на Санчии.

— Эдвард, ответь.

— Думаю, он шел пешком, — сказал мальчик. — Во дворе, кажется, никакой машины не было. Правда, он мог ее оставить на шоссе, некоторые гости боятся, что не смогут припарковаться перед домом.

— Что он тебе сказал?

Мальчик задумался.

— Что-то вроде «Мне нужно видеть мистера Девениша» или «Я бы хотел видеть вашего отца». Точно не помню.

— А из кабинета, когда он туда вошел, никаких звуков не доносились?

— Я ведь уже говорил. Я показал ему кабинет, и мы с братом сразу вышли из дома. Я сам закрыл дверь, и мы отправились к миссис Дэйли.

— Дэйли-шмэйли, — пропел Роберт, сунул палец в рот и захныкал: — Можно мы уже пойдем? Дед, а дед, я хочу поиграть в самолетики.

— Можно, — ответил Вексфорд.

Вернувшись в полицейский участок, он застал Бёрдена у себя в кабинете. Сидя за его, Вексфорда, столом, тот пил чай и очень аккуратно, помогая себе салфеткой, ел шоколадный эклер.

— Ты не поверишь, этот подлец Смит, Монти Смит, признался, что кто-то снял на камеру момент, когда метнули бутылку с зажигательной смесью.

— Видимо, опять та Митчелл. Где она живет? На Оберон-роуд? Они со Смитом вроде были соседями. У нее действительно есть камера, — сказал Вексфорд.

— Была. Говорит, продала кому-то. И нет доказательств обратного. Она сказала, что была в самой толпе, откуда не очень-то и поснимаешь. Монти же Смит утверждает, что не узнал, кто снимал. Какой-то незнакомец. Колин Краун настаивает, что полученную от Флэя бутылку с зажигательной смесью он положил в бадью для замешивания бетона, что стоит около дома номер 21 по Оберон-роуд. Бадья на самом деле стоит. Ее бросили те самые строители, что оставили и груду кирпичей, которыми Кингсмаркэмская шестерка выбила окна в доме Смита. И если Краун не лжет, бутылка могла попасться кому-то на глаза и, таким образом, еще раз сменить владельца.

— Сомневаюсь, что Краун просто так отдал бы ее или выбросил, если мог бы продать. У тебя еще остался чай? Нет? — Вексфорд сел за стол и распорядился по телефону, чтобы принесли свежий. — Мы ошибались насчет Фэй Девениш. Неизвестный злоумышленник действительно приходил. — И он пересказал Бёрдену то, что сообщили юные Девениши. — Самое забавное, что когда Фэй рассказала о мужчине, позвонившем в дверь, я ей сразу не поверил. Слишком уж стандартный ход. Я был уверен, что ее сведения не подтвердятся. Но как ни странно, они подтвердились.

— А мальчиков ты изолировал от матери, дабы она не могла договориться с ними?

— Мне нравится, Майк, как ты употребил сослагательное наклонение, — усмехнулся Вексфорд. Ему почему-то стало очень хорошо. — Наверно, сказывается твое членство в «Менее». Так и есть, я изолировал их именно по этой причине. Чему сейчас очень рад. Даже Роберт это подтвердил. Он запомнил, что мужчина был с портфелем.

— Где спрятал оружие или плащ?

— Возможно. Поэтому особенно важны сведения Тревора Ферри. Нужно найти того, кто отправлял Девенишу письма с угрозами и, быть может, осуществил свои намерения.

— Значит, отправляемся к нему. Я с тобой.

— Я не думаю, что он к этому причастен, — сказал Ферри.

Эта фраза, или ее вариации, Вексфорда всегда настораживала. Чаще всего оказывалось наоборот, и масштаб чьей-то «причастности» мог оказаться куда значительнее. И наоборот, сенсационные откровения, которые, по мнению рассказчика, должны стать поводом для немедленных арестов, впечатляли его куда меньше. И он сказал Ферри то, что всегда говорил в подобных случаях:

— Это мы еще посмотрим.

К дому бывшего управляющего авиакомпании они подъехали около трех. Дверь открыла Джиллиан, жена Тревора Ферри. Бёрден спросил, всегда ли она так рано заканчивает работу, на что ему ответили, что в школе два дня назад начались каникулы. Джиллиан Ферри была худой и жилистой, лицо ее изрезали ранние морщины, а в светлых волосах серебрились седые пряди. Женщина, по большому счету, ничем не примечательная, если бы не большие зеленые сердитые глаза. Она проводила их в гостиную, где Ферри опять смотрел по телевизору свою кулинарную передачу, вышла и громко хлопнула дверью.

От стука Ферри поморщился, затем встряхнул головой, словно вернувшись в реальность из мира болонской кухни и тосканских деликатесов.

— Значит, вам рассказать о парне, который подрался со Стивом Девенишем? Хорошо, расскажу. Это произошло два года назад. Хотя нет, даже раньше, я тогда еще работал у них, и тогда же Стиву прибавили жалованье. Заметьте, никто бы о нем и не знал, если бы не та статья с фотографиями.

— Имеете в виду публикацию в «Кингсмаркэмском курьере»?

— Да-да, статья вышла в нашей местной газетенке. Его там назвали «самолетным магнатом», еще поместили снимки его дома, жены с ребенком — это ведь та самая девочка потом потерялась, да? Примерно тогда же один парень собирался вылететь рейсом «Морских авиалиний» из «Гатуика» в Амстердам, кажется… да, точно в Амстердам. Но оказалось, что билеты на четырехчасовый рейс, которым он хотел лететь, уже раскуплены. У нас тогда, знаете ли, был большой приток пассажиров. Такое нечасто бывало, особенно в «Морских авиалиниях», но на популярных рейсах случалось. Рейс же на Амстердам как раз из таких. Дело в том, что из «Шифола»^[40] можно дешево, я имею в виду дешевле, вылететь в Америку. Правда, того парня это вряд ли интересовало. Думаю, он собирался именно в Амстердам, на «грязный уикенд» или что-то вроде, а тут как назло закончились билеты. Причем кроме него в таком же положении оказалась одна пара, так что с этим надо было что-то делать, если вы понимаете, о чем я.

Ферри глянул на обоих детективов, словно желая получить подтверждение. Вексфорд кивнул.

— И наши сотрудники стали обзванивать пассажиров четырехчасового рейса, — продолжил он, — предлагая им перенести вылет на более поздний рейс, скажем, на семичасовой, взамен обещая бесплатный обед в «Холидэй инн» и бутылку вина от авиакомпании. Один билет таким образом выторговали, оставалось пристроить еще двоих. Но тут возникла другая проблема. По какой-то причине, думаю, из-за обычной халатности, на то место, на которое этот парень уже рассчитывал, было продано два билета.

Тогда вызвали меня, поскольку я был управляющим, чтобы, так сказать, уладить проблему в частном порядке. Я отвел парня в сторонку, предложил ему выпить. К тому моменту рейс на Амстердам уже готовился к вылету. Вся беда в том, что самолетом другой компании он лететь не хотел, поэтому я от себя предложил ему полторы сотни фунтов, чтобы он согласился вылететь семичасовым рейсом. И что забавно, он согласился, потребовав также вернуть деньги за билет, что я, конечно, тут же уладил. Только он никуда не полетел. На полученные деньги он нанял машину до Харвича, где собирался сесть на паром, идущий в Хукван-Холланд.

— А сам он не мог туда доехать? — некстати спросил Бёрден, но ему было любопытно.

— Думаю, он решил шикануть. К тому же, как он сказал, ни разу в жизни не ездил с персональным водителем, даже на такси. Стало быть, он нанял себе машину, водителя, однако в Хук так и не попал. На трассе М25 неподалеку от Дартфордской переправы произошла авария, и он погиб вместе с водителем.

Ферри, видимо, так старался произвести впечатление, что по ходу рассказа сам заметно оживился, его лицо порозовело, пропало прежнее виноватое выражение.

— Но кто тогда угрожал Девенишу? — спросил Вексфорд.

— Я к этому как раз подхожу, — ответил Ферри, как хороший рассказчик — У парня была сестра, муж которой, судя по всему, весьма агрессивный тип. Кстати, он где-то тут рядом живет.

Чтобы не запутаться, Вексфорд решил, что двух главных персонажей из рассказа Ферри зовут «парень» и «тип».

— Продолжайте, — попросил он Ферри.

— Так вот, тип узнал про всю эту историю с билетами, очевидно, парень позвонил сестре из «Гатуика». Думаю, он был страшно доволен тем, что вытряс денег у авиакомпании. Скорее всего, он представил это так, будто нас надул.

Ферри замолчал, потому что в комнату стремительно вошла Джиллиан Ферри, вручила ему поднос с тремя чашками чая и так же быстро удалилась. Молоко она подала в пластиковой бутылке, сахар в начатом пакете. Ложки не предусматривались, поэтому сахар никто себе не положил. Раздав чашки гостям, Ферри виновато огляделся, думая, на что же их ставить, не нашел ничего подходящего, пожал плечами.

— Продолжайте, пожалуйста, мистер Ферри, — сказал Бёрден.

— Да, конечно. На чем я остановился? Ну так вот. Да, надеюсь, вы понимаете, что «Морские авиалинии» не имеют отношения к тому, как парень распорядился деньгами? Он сам решил взять машину, она попала в аварию, он погиб. Но компания тут ни при чем. Все равно что сказать, будто она спровоцировала аварию и гибель людей. Но тип, зять погибшего, и его сестра так не считали. Почему-то они выбрали Стива Девениша и обвинили его.

— Потому что он главный в этой компании, — заметил Вексфорд.

— Да, скорей всего, именно поэтому. Тот кретин вбил себе в голову (если у таких животных, как он, вообще что-то может удержаться в голове), будто Стив Девениш завел такой порядок — кстати, тоже не совсем верно, политика компании зависела не только от Стива — продавать билетов больше, чем мест, для того чтобы… даже не знаю, как сказать, он употребил слово «подкупать», в общем, соблазнять людей большими деньгами, от которых невозможно отказаться, как случилось с его зятем.

— Это его занесло, — сказал Бёрден.

— Да не то слово, — кивнул Ферри. — И вот такой тип однажды заявился в Кингсмаркэмский офис авиакомпании, где, как назло, был Стив. Устроил грандиозный скандал, угрожал судом. Стив поначалу пытался не обращать внимания, но тот добрался и до центрального офиса в «Гатуике». Тогда Стив пригрозил полицией.

— Вызвал ее?

— Насколько я знаю, нет. Он вроде сам справился, поэтому не пришлось. Стив-то был крепким парнем. После чего адвокат того типа — не знаю, кого он там нанял — стал засыпать его письмами с требованиями огромной компенсации, которая якобы причиталась его жене, как сестре погибшего. Полная ерунда, ясное дело. Адвокаты «Морских авиалиний» быстро его приструнили.

Ферри отпил из чашки и поставил ее на кофейный столик, где остался мокрый след.

— Понятно, что когда после эпопеи с адвокатом ему стали угрожать физической расправой, Стив должен был обратиться к вам, но он этого не сделал. — Ферри вздохнул и посмотрел на Вексфорда. — Знаете, что я думаю? Мне кажется, он опасался шумихи.

— По какому поводу, мистер Ферри? — уточнил Вексфорд.

— Он ведь вышвырнул того типа из офиса, понимаете? Физически. А когда здоровенный крутой парень, как Стив, вышвыривает мелкое ничтожество, вроде того типа, и тот грохается спиной на мраморный пол, то это как минимум больно. А тот тип сломал ребро, хотя я не знаю, не видел. Потому Стив и не хотел полицию.

«Та же история, что и с Рэчел Холмс», — подумал Вексфорд. На человека незаконно нападают или грубо оскорбляют, он же, защищаясь, случайно ранит обидчика и, боясь последствий, умалчивает, что на него напали. Нужно как-то это назвать, что-то вроде «Кингсмаркэмская защита». Глядя на Ферри, он не заметил, когда в комнату снова вошла Джиллиан Ферри. Она несла стопку книг и тетрадей — и на каникулах проверяет работы учеников? — поэтому дверь открыла ногой. Хотя Вексфорду показалось, что она сердито пнула ее.

— В письмах ему угрожали смертью? — спросил Вексфорд, отпив чай и сразу пожалев, что рядом нет горшка, чтобы незаметно выплеснуть его. — Вы видели эти письма?

Ферри покачал головой.

— Стив мне рассказал о них. Незадолго до того, как компании «пришлось меня отпустить». Ничего себе формулировочка, верно? Для этого какой-то термин есть… Уфо…

— Эвфемизм, — резким учительским тоном подсказала Джиллиан Ферри. И Вексфорд многое понял об отношениях в этой семье. Джиллиан, очевидно, считала, что муж глупее нее, и страдала. Она вышла за его деньги и карьеру? Но этого ей мало, и она всегда пыталась его переделать?

— По-вашему, эти письма писал зять того парня? — обратился он к Ферри.

— А кто еще? Ну, может, жена писала. Тип, кажется, сам не умеет, по крайней мере, так говорили. Стив отшучивался. Хотя точно не знаю, меня ведь тогда уже отпустили. А тот тип еще и названивал Стиву, и пришлось ему номер менять, а новый он просил не указывать в телефонном справочнике.

Вексфорду показалось любопытным, что из всех людей, с кем он говорил о Стивене Девенише, Тревор Ферри единственный называл его Стивом, несмотря на то, что имел все основания обижаться, да и вряд ли был близко знаком. Неужели действительно он не держит обиды?

— Вы называете того мужчину «типом»? А имя у него есть?

— Как, я разве не сказал? Его зовут Микс, Карл Микс.

Вексфорда трудно удивить, но тут он удивился, когда вспомнил того Микса. Толстый коротышка с пухлыми губами и его жена, жирная тетка, из тех, что еще недавно почти не встречались в границах Британского сообщества, участвовали в беспорядках в Мюриэль Кэмпден. Бёрден допросил эту чету по делу об убийстве Хеннесси и потом отзывался о них, как о «тех самых придурках, из-за которых в мире полно детей-уродов». Но разве это агрессивные люди? Склонные к насилию?

И мог ли тот человек или его жена написать те письма? Судя по всему, они и половины слов из них не поймут.

— Когда вы оставили «Морские авиалинии», мистер Ферри?

— Мне нравится это «оставили», — горько усмехнулся Ферри. — Почти как «пришлось отпустить». А оставил я ровно два года назад, в июле. Какое-то время пытался тянуть наш прежний дом, мы, кстати, тогда жили в хорошем районе — по Кингсбрукскому проезду, но потом пришлось его продать и купить эту сараюшку.

— Не знаете, ему еще приходили письма с угрозами?

— Нет, и сам он не скажет уже, верно? Возможно, его вдова знает.

Известно, по крайней мере, что такие письма он получил незадолго до смерти, — подумал Вексфорд. Он удивился, услышав, как Бёрден спросил Джиллиан Ферри, в какой школе она работает.

— В частной приготовительной школе Фрэнсиса Роскоммона. Это в Сьюинбери.

— Не близко, — сказал Бёрден, припомнив, что в прихожей видел два велосипеда под полиэтиленом. — Вы туда добираетесь не на машине?

— На автобусе, — отрывисто сказал Ферри.

Этим утром, на удивление погожим для холодного и мокрого лета, было приятно посидеть на воздухе, и Фэй предложила выйти в сад. На большой лужайке под тутовым деревом стоял плетеный стол и три, словно специально для них, плетеных кресла. Фэй сказала, что здесь она встречает соседей, угощает их чаем, а они выражают ей свои соболезнования. Хотя непонятно, чему, они прекрасно знали о ситуации в семье, которую полиция и социальные службы взяли под опеку в рамках программы «На страже боли».

Санчия сидела на покрывале в окружении бутылки кока-колы, упаковки бисквитов, шоколадного печенья и брошенных как попало игрушек На покрывале также красовалось пятно от свежевыжатого и свежепролитого апельсинового, если судить по осадку, сока. Это был в высшей степени художественный, уютный и веселый беспорядок, которого Девениш никогда бы не позволил, Вексфорд был в этом убежден. Проходя по дому вместе с Фэй, он обратил внимание, что уже на третий день после смерти Стивена чистота и порядок перестали быть, как прежде, идеальными. К примеру, в гостиной в половине одиннадцатого утра он заметил на столе два бокала со следами вина, оставшиеся, очевидно, с вечера.

— Это мы с Джейн вчера, — пояснила она. — Почти целую бутылку выпили. Я же до сих пор не убрала, неряха такая. — Она все еще не избавилась от привычки оправдываться. — Не знаю, что бы я делала без Джейн. Она уехала на день в Брайтон. Мы с ней так долго не виделись.

Фэй стала выглядеть гораздо лучше, что само по себе казалось невероятным и что непосвященные могли счесть дикостью. Глаза засветились, лицо порозовело, она словно помолодела. Сегодня она надела короткую джинсовую юбку и футболку с довольно глубоким вырезом. Он почему-то подумал, что эту одежду она всегда хранила втайне от мужа, ее строгого цензора и жестокого судьи, а теперь с удовольствием надела.

— Мальчики сегодня вернутся домой, — радостно сообщила она Вексфорду. — Я так по ним соскучилась.

— Насколько я помню, они ходят в одну школу?

— Да. В Сьюинбери. Но в следующем году Эдвард пойдет уже в Аундл.^[41]

— Вы, наверное, с ними будете уставать.

— Так, как прежде, уже точно не буду. Правда, я сейчас постоянно плачу. Ни с того ни с сего.

— Поводов у вас достаточно, как мне кажется, — ответил он. — Миссис Девениш, вы не помните, ваш муж получал письма с угрозами от некоего Карла Микса? Вам известно, что этот мужчина приходил в Кингсмаркэмский офис «Морских авиалиний», а затем и в Гатуикский? Говорят, ваш муж вышвырнул его из кабинета и что-то ему сломал. Это так?

— Ломать он умел, — произнесла она, но без горечи.

— Так вы знали об этой истории?

— Немного. О работе он редко говорил, но о том, как вышиб Микса, рассказал. Он гордился этим случаем.

— По-вашему, автором писем мог быть Карл Микс? Вашего мужа грозились убить, так?

— Да, угрожали именно смертью. — Эти слова она произнесла так, словно мечтала о чем-то приятном. И продолжила совершенно другим тоном: — А когда-то я его так любила. После нашей помолвки он был таким нежным и внимательным. А уже во время медового месяца он меня ударил, но из ревности, потому что я разговаривала с каким-то мужчиной в отеле. Он потом просил прощения, хотя тут же упрекал меня за то, что я сама дала ему повод, мол, не надо было флиртовать с незнакомцем.

В ее глазах блеснули слезы, и она не то вздохнула, не то всхлипнула. Санчия услышала это и подбежала к ней с пакетом печенья.

— Мамочка, не плачь.

— Не буду, дорогая, — ответила Фэй и действительно успокоилась. Потом обняла ее и поцеловала в макушку. — Я очень счастлива. У меня любимые дети, здоровье, свобода. Но сердце почему-то все равно болит. Я ведь любила Стивена, понимаете? Он пытался отбить у меня все чувства к нему, вытравить, выколотить их, и в конце почти добился этого, но когда я вспоминаю то светлое, что было между нами, я снова плачу. И ведь правда, что я была для него единственной, единственной, кого он любил. Просто его любовь проявлялась таким… таким странным образом.