Непоследние слова

«ДВОРЦОВОЕ» И «САНИТАРНОЕ» ДЕЛА

Серия уголовных дел, возбужденных после массовых выступлений в поддержку арестованного по возвращении в Россию Алексея Навального. Такие акции прошли в 130 городах России. Пиковые выступления пришлись на 23 и 31 января, 2 февраля и 21 апреля 2021 года.

Первая акция анонсирована в фильме команды Навального «Дворец для Путина. История самой большой взятки». Протестующие выступали за освобождение не только Навального, но и всех политзаключённых («Один во дворце, сто в темнице» — популярный плакат тех дней). По данным ОВД-Инфо, на акциях начала 2021 года было задержано свыше 19 тысяч человек, возбуждены десятки уголовных дел более чем в сорока регионах страны. Фигурантами этих дел стали 186 человек. Им чаще всего вменялись статьи о насилии в отношении представителей правоохранительных органов, неоднократном несоблюдении порядка проведения массовых мероприятий, вовлечении несовершеннолетних в опасную для их жизни деятельность, перекрытии дорог, повреждении имущества. Поскольку тогда действовали антиковидные ограничения на массовые мероприятия, активно задействовалась и статья о нарушении санитарно-эпидемиологических правил (отсюда обобщающее название «Санитарное дело»). В то же время действие этих санитарных ограничений не мешало проведению масштабных провластных мероприятий — таких как концерт к годовщине «присоединения» Крыма.

Правозащитный центр «Мемориал» признал осужденных по «Дворцовому» и «Санитарному» делам политическими заключёнными.

Мария Алёхина, 1988 г. р., акционистка, участница группы Pussy Riot. В 2012 г. была осуждена к двум годам колонии общего режима за участие в панк-молебне в Храме Христа Спасителя. В 2021 году вновь задержана — за призывы прийти на мирные акции протеста 23 января. Обвинение предъявлено по статье о «подстрекательстве к нарушению санитарно-эпидемиологических правил».

Приговор: 1 год ограничения свободы (запрет выходить из дома с 22 до 6 часов, посещать массовые мероприятия, покидать пределы Москвы).

«ВЗЯТЬ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. ЭТО И ЕСТЬ СВОБОДА»

Последнее слово Марии Алёхиной

10 сентября 2021 года

«Санитарное дело» — моё второе уголовное дело в жизни. Прошло почти десять лет. Уголовка за политику перестала быть шок-контентом, а стала частью утренних новостей. Тогда был скандал — три девочки в клетке за песню против Путина, теперь эти три девочки — это каждый житель России.

Тогда суды были открыты — теперь нас приговаривают за закрытыми дверями: государство отгородилось стеной, чтобы продолжать этот спектакль, который стыдно показывать зрителям. Зачем нужно закрывать суды? Затем, что просто репрессий мало, мало сажать, надо сажать так, чтобы никто об этом не говорил. Самые жуткие вещи — это вещи, которые происходят в тишине.

Мой первый приговор — это посыл «не смейте трогать государственную идеологию», мой второй приговор — это «не смейте вообще обсуждать, что мы делаем».

Неуверенность тех, кто выдвигает эти обвинения, построена на том, что они выдвигаются не от имени народа. Люди не настолько глупые, как это может показаться с высоты должностей и погон. Люди понимают, кто гоним, а кто гонитель. Кто стоит за идеалы, а кто просто отрабатывает выслугу. Поэтому людей нужно просто лишить возможности видеть.

Стены строит тот, кто боится, запрещает это обсуждать тот, кто боится вдвойне. Нас всех приучают бояться. «Видишь клетку? Будешь плохо себя вести — окажешься в ней». Но клетка, сделанная из страха, хуже, чем клетка, сделанная из стекла и железа, я знаю это, потому что была в последней.

Я не боюсь, я знаю, что невиновна. Но я не знаю, что является бóльшим ограничением свободы — электронный браслет или указ Путина о назначении на пост судьи. Вы будете вести столько политических дел, сколько вам скажут, вы будете писать бумаги, называя их решениями, зная, что ничего в них не решали, — и всё это, чтобы сохранить кресло, в котором сидите. Вы сказали, что рабство отменили больше века назад, но кто же тогда вы? Вы следуете лагерной формуле «умри ты сегодня, а я завтра». Лучше я поступлю несправедливо сейчас, но останусь при должности, пускай другой пострадает. Лучше другой, чем я.

Вы говорите нам: «От нас ничего не зависит», — хотя от вас, как и от нас, зависит всё.

В моём первом деле были дискуссии, является ли политическое высказывание преступлением или нет. Сейчас нет дискуссий. Все знают — посадить могут каждого. Никто только не знает, как это остановить. На самом деле просто. Надо забыть фразу «от меня ничего не зависит» и взять на себя ответственность. В принципе, это и есть свобода, если, конечно, она тут кому-то нужна.

Остаться в лагере и жить по лагерным принципам или выйти из него — решает каждый сам. Я свой выбор сделала. Теперь ваша очередь.

Люся Штейн, 1996 г. р., акционистка, на момент задержания — муниципальный депутат района Басманный г. Москвы. Задержана за призывы прийти на мирные акции протеста 23 января. Обвинение предъявлено по статье о «подстрекательстве к нарушению санитарно-эпидемиологических правил».

Приговор: 1 год ограничения свободы (запрет выходить из дома с 22 до 6 часов, посещать массовые мероприятия, покидать пределы Москвы).

«ВЫ ПОДДЕРЖИВАЕТЕ СИСТЕМУ ПОЛИТИЧЕСКИХ

ПРЕСЛЕДОВАНИЙ, ПЫТОК, ОТРАВЛЕНИЙ, УБИЙСТВ»

Последнее слово Люси Штейн

25 августа 2021 года

Я не буду говорить по существу дела, потому что мне не к кому обращаться — все участники процесса понимают, что это дело из себя представляет. Но я хотела бы сказать о том, что не только меня из здесь присутствующих лишают права на свободу слова. В этом плане у нас с судьёй много общего, потому что вам тоже, как и мне, запрещают иметь своё мнение под угрозой наказания. Только в моём случае это уголовка, а в вашем — увольнение.

Всем очевидно, что настоящего судебного разбирательство сейчас не происходит, что мы должны сыграть в эту игру и со стороны защиты, и со стороны обвинения. И тот факт, что судье принесли на рассмотрение настолько бредовое дело, говорит о том, что эти каратели вас как профессионала ни во что не ставят. В нормальной ситуации, при здоровом правосудии, любой прокурор постеснялся бы вывалить вам на стол такую чушь. Но эти тома, которые следствие вымучивало полгода, реально передали в суд.

Хотелось бы, чтобы судей уважали, чтобы судебные решения были источником справедливости. Но если к судьям с таким пренебрежением относятся даже нижестоящие органы, то что говорить об обществе.

Мое дело — это не частный случай. Ну назначат мне сейчас это ограничение свободы — казалось бы, ничего страшного. Хотя этот приговор, естественно, будет несправедливым, но на фоне чудовищных сроков, которые людям дают вот так же ни за что, это уже воспринимается как цветочки.

Так вот, суть в том, что, поддерживая эту частную несправедливость, которая вам может казаться несущественной, вы поддерживаете целую систему политических преследований, систему пыток, отравлений, убийств. Поддерживаете во имя удержания власти погубленные в колониях жизни, разлучение родителей с детьми, воровство и фальсификации выборов.

Моё дело — это капля в море, но из таких вот капель и состоит уничтожение прав человека в России. И когда вы выносите обвинительный приговор по этому политическому делу, вы выносите его всей стране. Но, пусть и не в этот раз, никогда не поздно поступить иначе.