Неправильная Сайко Аймара (СИ)

Глава 18

За всеми этими волнениями я как-то даже позабыла, что мы приблизились и вот-вот въедем в то самое болото. И вспомнила только когда вокруг всё начало затягивать дымкой, а Тайр достал две фляги, одну отдал почему-то Санне, из другой отпил сам и протянул мне.

Я разозлилась на саму себя, что прикоснувшись к горлышку фляги после него, вспомнила о вчерашних поцелуях. И даже горький вкус напитка ощутила не сразу.

И уж совсем поздно сообразила спросить, шёпотом:

— Что там?

— Зелье, помогающее сохранить ясность разума, — так же негромко отозвался некромант, наблюдая, как после Санны каждый делает по глотку. — Пока не знаю, что там дальше, но лишним не будет.

Прозвучало так убедительно, что я сделала дополнительный глоток, несмотря на то что во рту до сих пор горчило от первого. Мне точно не повредит. У меня, кажется, и без тумана проблемы с этой самой ясностью, как и с разумом вообще…

Через некоторое время туман стал гуще, причём, он был необычно тяжёлым: не столько висел в воздухе, сколько стелился вдоль земли, белёсыми клочьями висел на ветках деревьев, и не знаю как остальным, а мне было страшно. Особенно от того, что тропинка, по которой мы ехали, оставалась чистой. Словно туман показывал путь, не позволяя никуда свернуть. Фантазия моя разыгралась, и клочки тумана казались одним живым организмом, враждебным и опасным… От собственных мыслей и неестественной тишины — в тумане тонули все окружающие звуки, я поёжилась.

— Сайко, — тихо сказал Тайр. — Не бойтесь.

— Не буду, — солгала я. И оглянулась: всем остальным тоже явно было не по себе, и все как один сверлили некроманта взволнованными взглядами. Аллис, словно почувствовав, что я на него смотрю, перевёл глаза на меня и тут же приосанился, пытаясь прогнать страх с лица. Вышло не очень, но я слабо ему улыбнулась.

А потом мы выехали на большую, широкую поляну. Сначала показалось, что туман закончился, и Вирника даже успела что-то на этот счёт начать говорить, но тут же затихла. Я обернулась. Отчасти чтобы посмотреть, не упала ли она в обморок, но в основном, если честно, чтобы самой не лишиться сознания. Тайр, подъехав вплотную, крепко ухватил меня за локоть. Я прерывисто дышала в собственный рукав, голова стала пустой, а мир слишком звонким, но сознание оставалось со мной. И, честно говоря, я даже об этом немного жалела. Вероятно, это побочный эффект от зелья для ясности разума — и захочешь с этим самым разумом расстаться, а не выйдет…

В самом центре поляны стояло огромное дерево. Мёртвое. А вокруг были… тоже мёртвые. Люди. В самой разной степени разложения, и странно, что не было запаха, но его, хвала всем семи богам, не было. Впрочем, зелье удержало бы, наверное, сознание и тогда… Или же крепкие пальцы некроманта на моём предплечье.

Я беспомощно посмотрела на него. И тут же снова уставилась на дерево: самая последняя жертва притягивала взгляд. Совсем молодая девчонка, с таким страданием на лице, что смотреть было физически больно, а прямо на её теле росли белоснежные, полупрозрачные цветы… Я, кажется, знаю, как проходят болото те, кому очень надо… Откупаются чужими жизнями, а мы… А что будем делать мы⁈

— Простите меня, Сайко, — тихо сказал некромант, и я испугалась, что он скажет «вам придётся остаться здесь». Он почти так и сделал. Почти: — Нам придётся немного задержаться тут.

— Нам? — тупо переспросила я с каким-то нереальным облегчением. — Немного?

И от укоризненного взгляда Тайра пришла в себя. Кажется, мне удалось его если не обидеть, то задеть.

— Я поймаю эту тварь, — коротко сказал он, отпуская мою руку. — Слезайте.

К тому моменту как я справилась с собой — руки и ноги налились слабостью и совершенно не хотели слушаться — и соскользнула-таки с лошади, все остальные уже спешились. Я подошла к ним, напоминая себе изо всех сил, что я — парень. Парень, а не благородная девица, и надо вести себя соответственно… Вот только на это не хватает мне сейчас ни сил, ни воображения…

Тайр палкой очертил круг, отделяя нашу небольшую группу от окружающего враждебного пространства.

— И на минуту не поможет, — хрипло сказала Санна. Глаза её выглядели страшно: зрачок так расширился, что радужки не было видно.

Некромант же даже не посмотрел на неё — повторил круг ножом, а затем — полоснул по ладони, и третий раз очертил границу кровью. Все молчали, разве что Санна скептически качала головой, и заговорила, когда Тайр закончил:

— На пять минут разве что, и то, если ты необычайно здоров и силён. Нам придётся подчиниться и отдать жертву. И хорошо ещё, если одну…

Взгляды единодушно обратились на Ольту. Она беззвучно заплакала, падая на колени и цепляясь за подол платья Вирники, я непроизвольно шагнула к ней, и тоже оказалась мишенью для взглядов.

— Не стоит злить… — снова заговорила Санна, уже увереннее, видимо, решив, что Тайр прислушивается к её словам. Ну или вот-вот прислушается.

Теперь все смотрели на некроманта, а он зажал на несколько мгновений между ладоней нож, глаза его полыхнули тем самым потусторонне-голубым, но я не уверена, что это кто-то заметил, а потом клинок полетел в дерево. Казалось, что он просто отскочит. Ну в крайнем случае, если Тайр бросил уж очень сильно, воткнётся наполовину, увязнув в толстой коре, и вряд ли сможет причинить хоть какой-то вред могущественному ужасу, правящему на этом болоте…

Нож вошёл по самую рукоять. Мгновение затишья, а потом воздух наполнился невыносимо-пронзительным, выворачивающим наизнанку звуком, я упала на колени, тщетно зажимая уши — кажется, теперь звук раздавался сразу внутри головы… Рядом кто-то стонал, я и сама еле сдерживалась, а может, и не сдержалась, сложно сказать, также как и не могу точно определить, сколько это длилось. Кажется, недолго. И в то же время почти вечность. Но так или иначе оно закончилось, и наступившая тишина показалась оглушительной. А руки некроманта, подхватившие меня — невероятно горячими.

— Простите, — шепнул Тайр. — Уже немного осталось.

Я хотела кивнуть, но застыла, во все глаза уставившись за его плечо. Теперь ровно за границей круга начинался туман. Он был очень плотным, молочно-белым, и через него было ничего не видно, и он, кажется, пытался раздавить вставшее на его пути препятствие, смять, разорвать, уничтожить… Добраться до того, кто посмел вести себя не по правилам… И у него ничего не вышло. Тогда он распался на фигуры. Сначала просто человекоподобные, затем они стали приобретать всё более отчётливые очертания, и вот уже перед нами стоят шесть людей. Они, пусть и потусторонне-бледные и в белых одеждах, но очень даже узнаваемые. Вот Аллис, и его худоба и манерность особенно подчёркнуты, а от его сердца кроваво-красный поводок тянется к руке девицы, в которой без труда угадывается Вирника. Отчего-то она куда толще, чем на самом деле, но сходство всё равно бесспорное. Санна — в ведьмовском колпаке, с уродливым клеймом Плащей во всю щёку. Ольта… ещё мельче, чем на самом деле, вцепившаяся в юбку Вирники и ползущая за ней на коленях, второй рукой сжимающая метёлку от пыли… И я. В пышном то ли бальном, то ли свадебном — белое же всё — платье, с длинными волосами, как они были раньше, разве что цвет совсем не тот, а вот вместо глаз у меня тёмные провалы, и я с огромным трудом отвожу взгляд, провалы так и манят, но инстинкт самосохранения кричит изо всех сил, что я пропаду, если загляну туда… А вот и Тайр. И с ним у тумана, кажется, проблемы: у шестой фигуры нет лица, да и контуры рваные, нечёткие…

— Впусти меня, — мелодично зашептал туман в моей голове. — Ты мне нравишься, Сайко Аймара. Ты немного такая же, как я. Я дам тебе силу и неприкосновенность. Посмотри… вот что ждёт тебя впереди… — моя фигура за кругом лишилась волос, платье превратилось в обноски, а на щеке проявилось уродливое клеймо, как у Санны. — Впусти в круг, и я исполню, что захочешь… У меня много знаний, Сайко Аймара. Есть ответы на все твои вопросы. Впусти, и я пощажу тебя, и я вознагражу тебя. Впусти. Впусти. Впусти.

Слова бились в голове, словно волны.

Я не верила. Старалась не слушать. Взглянула на остальных — Аллис застыл, сжимая кулаки, и смотрел, кажется, не столько на свою фигуру, сколько на уродливый поводок, тянущийся к Вирнике. Наверное, понял, что это приворот. Вирника упала на колени на землю, крепко зажмурившись и зажав уши, что-то бормотала, кажется, «нет-нет-нет-нет». Санна стояла рядом, но и не думала помогать, вместо этого держала за руку Ольту, а та как-то медленно и почти неохотно вырывалась… Я подумала было, что надо ей помочь — Санне, потому что круг — единственное, что защищает, его нельзя нарушать, раз туман об этом просит…

Но ничего не успела. Контур нарушили, и сделал это сам Тайр — шагнул наружу.

Туман торжествующе взвыл, у шестой фигуры появилось лицо Тайра, и я — ничего не могла поделать с неуместным вроде бы, но таким естественным любопытством — уставилась во все глаза: какие его тайны выдаст туман? Тот не подвёл — оплёл голову некроманта уродливым венцом, который можно было бы с большой натяжкой назвать короной, если бы тот не впивался шипами до крови, выдавливая чёрные, ослепительно-заметные на белом тумане капли крови…

А потом глаза настоящего Тайра засияли голубым светом, он раскинул руки и что-то стал говорить, а туман превратился в ураган, он носился по поляне, но не мог ни покинуть её, ни просочиться в наш круг, и медленно сжимался, уплотнялся, пока не съежился до размеров куриного яйца и твёрдости камня, и именно таким он оказался в руках некроманта.

Ощутить облегчение, что всё закончилось, я не успела: проявился запах, страшный запах этого места. Желудок рванулся к горлу, но сознание покинуло меня милосердно быстро…

Больше всего мне хотелось блаженной темноты и хотя бы недолгого забвения, но не тут-то было. Я оказалась в ком-то. В женщине, судя по роскошному платью, и… я испуганно замерла. Снова в ней. В ней! В той, что ненавидит Тайра, но хочет от него ребёнка… Она шла по широкому, очень богато украшенному коридору. Торопилась. И вот уже Плащи распахивают перед ней богато инкрустированные двери, и я замерла, гадая, что увижу, потому что с дверьми что-то было не так, что-то царапнуло взгляд, но я ничего не успела. Ни понять, что не так, ни увидеть, что же за этими дверьми — меня выдернуло обратно.

— Ты в порядке? — требовательно спросил Тайр, и, кажется, вопрос звучал уже не первый раз. И я должна была ему ответить «да», или хотя бы кивнуть, хотя была совершенно не в порядке — меня трясло, и зуб на зуб не попадал, и… Я вцепилась двумя руками в некроманта, и мне определённо стало легче. Со страшной поляны мы ушли, хотя и чудились отголоски тяжёлого запаха разложения, но это, скорее, было просто игрой слишком потрясённого за сегодня воображения… А я, оказывается, лежала на руках у Тайра, и все на меня таращились. Кто с неприязнью, а кто и с восторгом. Аллис… Кажется, не только я глазела на чужие фигуры из тумана… Вот и сын барона явно лишнего насмотрел. И он, кстати, показательно не смотрел в сторону невесты, и даже когда она ухватила его за рукав и что-то тихо начала говорить, молодой человек вырвался и, не проронив ни слова, отошёл. Может быть, зелье ясности разума и от приворота избавляет? Или это туман так ему помог?

— Сайко, — тихо произнёс Тайр, и от его голоса, и от его дыхания, которое так близко к моей коже, со мной снова стало твориться что-то странно-волшебное. — Скажите уже что-нибудь. Пожалуйста.

— Нет, — выпалила я, крепче прижимаясь и прощая себе всё авансом за пережитый стресс. — Не хочу и не скажу. А то вы решите, что я в порядке, и перестанете меня держать.

Ой! Может быть, всё это можно будет списать на побочный, малоизвестный эффект зелья ясности разума?

— Держать вас — это честь для меня и большое удовольствие, — крайне серьёзно отозвался некромант. И, кажется, прижал к себе немного крепче.

Потом мы ехали несколько часов, невзирая на быстро сгустившуюся темноту, и никто не произнёс ни слова против — очень всем хотелось убраться подальше, и, наверное, забыть. Мне, по крайней мере, последнего хотелось даже больше, но стоило закрыть глаза или задуматься, и снова всплывала картина той ужасной поляны, и жертвы, и особенно последняя…

Наверное, их надо было похоронить. Но я отчётливо понимала, что не смогу вернуться туда, и у меня язык не поворачивался просить Тайра. В конце концов, он же истребил — или, что вернее, поймал — зло, и это гораздо важнее, и нам, наверное, надо в самом деле спешить, и… И много чего ещё. И всё же иногда слова почти оказывались у меня на языке, и в эти моменты Тайр безошибочно ловил мой взгляд, отвечая вопросительно вздёрнутой бровью, но я так и не смогла ничего сказать. Как-то он догадался сам. Именно догадался, вряд ли просто решил мне сообщить, не делился до этого господин некромант ничем подобным…

— Их уже похоронили, леди Сайко.

Я вздрогнула. Больше от того, что он так точно угадал, но ещё и немного от того, что хоронили, судя по всему, зомби. С другой стороны… Хоть кто.

Удивительно, но страшное воспоминание отступило, перестало маячить, словно зарыли и его тоже.

— Айр.

Аллис шепчет, присев рядом с некромантом. Предполагается, что все остальные спят, а даже если и нет, они ничего не слышат. А я слышу. Потому что Тайр сидит всего в шаге от меня, и я ещё несколько мгновений назад бесстыже пялилась на его профиль, щедро освещённый луной, и лёгкую полуулыбку — я каким-то совершенно иррациональным чутьём знала — улыбается мне. Потому что я на него смотрю, потому что он знает об этом, и ему приятно, и он не оборачивается и не смотрит на меня в ответ только лишь оттого, что не хочет смутить.

Когда подошёл сын барона, я с сожалением зажмурилась, притворяясь спящей.

— Мне незачем больше ехать в Ис-Айрен, — с трудом вытолкнул из себя Аллис. И столько всего было в этой короткой фразе! И горечь, и облегчение, и стыд, и какая-то выстраданная, больная правда…

— Вирника расторгла помолвку? — лениво отозвался Тайр. Кажется, с заключением будущего барона он не был согласен, и в то же время, ему не было до судьбы молодого человека никакого дела. И он умудрился выразить это одной лишь интонацией.

— Нет… — немного растерянно отозвался Аллис. И продолжил уже зло — вероятно, злился на себя же за проявленную слабость, за то, что теперь робел перед своим охранником ещё больше. Да и кто бы не робел… Санна его вообще почти боготворила, но одновременно взирала с таким ужасом, что меня разрывало от любопытства. — Нет! Но какое это имеет значение, если был приворот? Это же… — он замолчал.

Тайр тоже помолчал некоторое время, а потом негромко произнёс:

— Если вы при помолвке обращались к богу игры, у вас нет пути назад, Аллис. У него свои законы, и строже всего он спрашивает с тех, кто хочет выйти из игры между ставкой и своим ходом… Хотя, разумеется, вы можете рискнуть.

Повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием пламени, да мерным дыханием спящих. Вот что-то пробормотала Ольта во сне, всхрапнула Вирника, вздохнул будущий барон… Мне хотелось открыть глаза и посмотреть на них, но ощущение чужого взгляда не давало. Наверное, это моя мнительность, но отчего-то казалось, что Аллис не сводит с меня глаз…

— Как её зовут? — спросил сын барона.

— Кого? — очень холодно поинтересовался некромант. Так холодно, что не могло быть сомнений — он прекрасно понял, о ком речь.

Молодой человек не отступился.

— Я видел, — упрямо сказал он. — Туман… Да и до этого… Она такая… такая… Айр! Я бы на ней женился!

Повисла пауза. Я не прониклась и не впечатлилась. На сестре лорда много кто женился бы…

— Я должен вам признаться, Аллис, — начал вдруг Тайр на редкость дружелюбно. Я чуть глаза не открыла от удивления, чтобы посмотреть на его лицо. — Когда вы о ней говорите, когда вы на неё смотрите… да даже когда вы о ней думаете, и я это понимаю, мне хочется вам хорошенько врезать. Не провоцируйте.

И снова тишина.

И разве можно сравнивать «готов жениться» и «хочется врезать»? Леди, безусловно, должна была предпочесть первое, я же млела от второго…