НеТемный 3

Глава 10

— Громада… — ворчал бард, с шарканьем переставляя ноги, — Нет, ты не громада, ты глыба. Самая настоящая, видит Маюн, неколебимая глыба!

Я слушал певучее ворчание Виола, но никак не реагировал. Хотя у самого меня настроение тоже было не ахти.

— И глыбе этой ни сон не нужен, ни еда… Ей отдыха не надо никогда, — Виол нервно стукнул по струнам, — Для тебя эта песнь, дремлющее воплощение Хморока.

Уже в который раз я замечал — чем дальше от города, от цивилизации, тем ворчливее становится бард.

Хотя Креона тоже поддерживала его угрюмым молчанием, и лишь Дайю, в силу своего подросткового возраста, была весёлой и бодрой. Она так и крутила головой, оглядывая лежащую вокруг сумрачную равнину. Краешек солнца только-только выглянул из-за высоких камышей, подкрашивая их в розовый цвет. Здесь уже начинались знаменитые солебрежские лиманы, о чём мой нос давно уже услужливо сообщил.

Что происходит с морской водой, когда она теряет связь с океаном и долго-долго греется под жарким южным солнышком? Да практически то же, что и с пресной водой, когда та перестаёт быть проточной — превращается в болото. Обрастает камышом, забивается тиной и илом, заселяется всевозможной кишащей массой… И начинает источать зловонный аромат.

Нет, если лиман часто обновляется морской водой, да ещё освежается какой-нибудь рекой, то получается вполне приличный водоём. Но мы шли именно мимо вонючих лиманов, смердящих как… кхм… смердящий свет.

Кутень, кстати, как и Дайю, тоже был доволен. Он так и мелькал между камышей, отлавливая какую-нибудь мерзость — членистоногую или чешуйчатую, ему было всё равно. Если мелочь была магической, это хоть немного, но добавляло ему сил. Если же нет, то цербер просто удовлетворял хотелки своего живота.

Дайю тренировалась мысленно цепляться за его сознание, как я показывал ей один раз в магической зоне. Когда у неё получалось, девчонка чуть не визжала от восторга. Мы с Креоной прикупили ей небольшой лук, но это дело такое… В камышах особо не потренируешься, одно мгновение — и стрелы кончились.

Встали мы засветло, именно это и не нравилось барду, который только-только начал снова наслаждаться городским комфортом. Виол и рад был бы помолчать, тем более он знал, каким я бываю, если рассержусь… Но невыспавшийся Виол, нанюхавшись тухлых яиц, явно растерял последние крохи инстинкта самосохранения, и продолжал меня костерить за такой ранний подъём.

— А знаешь, громада, кто лечится в этих лиманах? — бурчал он и, не дождавшись ответа, продолжал, — Думаешь, местные? Как бы не так, они эту вонь за тридевять вёрст обходят! А вот приезжие… они в это говно с головой лезут, вот такие же дремучие северяне, как… как…

Я остановился, оглянувшись на него. Бард притормозил и уставился на меня, его нижняя губа упрямо задрожала.

— … как… да как Идан тот, чтоб его Маюн вместо лопуха пользовал! — выдал он, облегчённо вздохнув.

Я только хмыкнул. Молодец Виол, по краешку лезвия прошёл.

— Ты-то чего жалуешься, бард? — проворчал я, вздохнув, — Глянь на Креону, это ведь она трудилась пол ночи.

— Да, гусляр, лучше бы сыграл что-нибудь такое, чтобы отогнать сон, — хрипло сказала Креона, потом горестно глянула на руки, покрытые мозолями, — Или исцеляющее что-нибудь.

— О-о-о, хладочара, видит Маюн, я бы с радостью, — улыбнулся Виол, — Вот только кто из вас потом понесёт меня?

— Толку тогда от твоей магии… — проворчал я, двигаясь дальше.

Да, так получилось, что после рынка остаток дня, весь вечер и даже часть ночи я потратил на то, чтобы учить Креону. Сильной магии, пока у меня не был активирован источник, я научить не мог, но азы я знал, причём великое множество.

И первым делом любому магу нужно было соединить боевое искусство с магическим. Маг от воина отличается лишь тем, что вместе с движениями тела вбивает в подкорку и магическое усилие.

Мы выпросили у хозяина трактира дальнюю комнату, где наш случайный шум не помешал бы соседям, и там я гонял Креону с её новым жезлом до потери пульса.

Кстати, и недовольный бард, и весёлая принцесса тоже изъявили желание на это смотреть, и присутствовали там до самого победного конца. Точнее, до первого храпа…

Причём бард наблюдал за нашими занятиями, обнявшись с кружкой пива. Так что Виолу первым делом с утра надо было ругать только себя.

Я не видел смысла скрывать от спутников какие-то секреты тёмного искусства, потому что теперь был на стороне Света. Поэтому, чем больше людей узнает, какими методами работают Тёмные, тем они будут подготовленней.

Сперва Креона очень радовалась, что я наконец взялся за неё. Но через час, когда я запретил ей отдыхать, до неё дошло, что за монстр у неё в учителях…

Уже в сотый раз я делал угрожающее движение к ней, и она должна была выбросить мне в глаза пучок колючего ледяного снега, подскочить, коротко ударить жезлом мне в нос, а потом воткнуть тайное лезвие мне же в пах. Естественно, я отводил последний удар, но требовал от неё работать в полную силу.

И всё… Пучок, тычок, укол.

Да, смердящий свет, только так в короткий срок можно подготовить более-менее сносного бойца. Поэтому пучок снега в лицо, удар жезлом в нос, и лезвие в пах. Так десять раз, потом двадцать, потом сто…

— Да поняла я уже! — первый раз вспылила Креона, — Я запомнила!

— Меня не волнует, запомнила ты или нет. Дальше.

И она продолжала. Особенно тяжело Креоне давалось резко охладить рукоять жезла, чтобы выщелкнуть лезвие, но всё же она, упрямо прикусив губу, пробовала и пробовала.

Как навык вбивается в тело? Сначала не получается. Потом, когда ум отработает и запомнит все движения, получается…

Но дальше навыки переходят в мышечную память, где руки делают, уже не оглядываясь на мозг. Поэтому разум конфликтует с телом, и снова всё перестаёт получаться.

Вот и чародейка, наловчившись метать снежок в лицо и бить жезлом в нос, вдруг перестала выщёлкивать лезвие. При этом всего минуту назад получалось… А потом и снежок не вылетел, а потом и жезл вывалился из рук.

В этот момент Креона вспылила уже второй раз, устроив настоящую истерику.

— Моркатова сту-у-у-ужь!!! — Креона запулила жезл, и он воткнулся лезвием в стену, прямо рядом с ошалевшим Кутенем, — Почему-у-у?!!

Я с лёгким удивлением посмотрел на жезл, в котором лезвие опять заехало в рукоять, и тот упал на пол. Креона, сама того не понимая, умудрилась охладить рукоять в полёте, не касаясь её.

А ведь тоже полезный навык, надо взять на заметку…

— В нужник Моркаты эту учёбу!!! Хморочьи сопли!!! — чародейка просто стояла, зажмурившись и сжав кулаки, и орала, — Хорлова падаль!!!

Это тоже была её проблема — вспыльчивый характер. Можно сказать, я за один вечер увидел, почему в Монастыре Холода Креону списали с хороших счетов.

Но мне было наплевать…

Впервые в своей жизни я почуял непонятный мне азарт. Да, в этом полене слишком много сучков, но я вырежу из него настоящего магистра, чего бы мне это не стоило. Поэтому…

— Так ты закончила? — спокойно спросил я, когда она закончила свои дифирамбы богу сквернословия.

— Да… — просипела Креона, тяжело дыша.

Разгорячённая и красная, с прилипшими к мокрому лбу волосами, она упрямо уставилась на меня. Довольно редкое состояние для мага холода.

Она явно ожидала от меня какой-нибудь воспитательной лекции, что не подобает так себя вести, и что ледяное сердце — основа искусства Моркаты…

Но я сказал другое:

— Ну, так поднимай жезл и продолжаем.

Она спокойно дошла, взяла своё оружие трясущейся рукой, потом снова прошла в центр комнаты.

И тут бард, который явно перебрал с пивом, сделал ошибку…

— Северная моя прохлада, я знаю одно место под ушком, которое может успокоить любую фурию, даже пайнскую воительницу! — и Виол, подойдя к Креоне сзади, положил руку ей на плечо и потянулся губами к её шее.

— Смердящий свет! — я едва успел призвать Тьму, чтобы вспыхнула кровь, и бросился к ним со всей скоростью, с какой мог.

Потому что Креона, даже не задумываясь, сразу же развернулась… и бард охнул, получив в глаза порцию льда. А потом и жезлом в нос.

Я едва успел перехватить руку чародейки, и страшное лезвие застыло в сантиметре от живота вмиг протрезвевшего Виола. Ну да, Креона привыкла брать чуть повыше — ростом бросский варвар явно выигрывает у южанина.

— Ну вот, — усмехнулся я, поняв, что можно считать первое занятие успешным, — Теперь можно и отдохнуть.

Потом, отправив их всех спать, я до самого утра занимался медитацией. Если мне не удастся найти какого-нибудь, пусть зачуханного наставника, чтобы активировать или хотя бы поискать источник магии внутри меня, придётся и дальше как-то выкручиваться.

Меня самого раздражал этот парадокс… Я научился управлять огнём в бросской крови, увеличивая свои силу и скорость, но не могу выбросить огонь наружу. Не считать же за магию огненный взрыв, когда все вокруг умирают, а сам я остаюсь без портков?

Существовали ещё способы активации, но обращаться к помощи богов я пока не хотел.

Ночь выдалась тяжёлая. Поэтому-то бард и шёл мрачный, как туча — видимо, ещё и лёгкое похмелье наложилось.

— Даже интересно, а злые гусляры бывают? — усмехнулась Креона после очередной его гневной тирады. Голос она явно сорвала, и лишний раз не болтала.

— Ещё как бывают. Такие тёмные, ну просто адские…

— Бренчащие силы зла, — усмехнулся я и неожиданно зевнул. Да, бессонная ночка и для меня не прошла даром, но я-то вообще не спал.

— Вот вы смеётесь, — проворчал Виол, — А ты хоть знаешь, почему зло такое злое?

Я всё же с усмешкой спросил:

— Ну, и?

— Слышал поговорку — «зло никогда не дремлет»? — Виол хищно ощерился, — Вот потому оно и злое! Оно никогда не спит, оно вечно невыспавшееся.

— Как я его понимаю, это самое зло, — вздохнула Креона.

— А добро такое душечка, потому что спит, — продолжал бард, — Оно всегда дрыхнет! Глазки откроет, бо-о-одрое, вы-ы-ыспавшееся, глянет, что вокруг творится и «Ах!» — опять спать…

Не удержавшись, я захохотал. Просто вспомнились медитативные практики Тёмных Жрецов, как обходиться без сна неделями, да и вообще весь сон заменять тёмной медитацией. И слова барда как нельзя лучше передавали моё состояние в те дни.

Тут с лиманов пахнул свежий утренний ветерок, принёсший новую порцию выворачивающей вони. Ну что ж они тут болотистые-то такие…

— А какой аромат, а⁈ — издевательски заворчал Виол, шумно втянув носом, — Ничего, наскребём сладенького пота с кикимор, заработаем золотишка. А потом Сидор нас в другую задницу пошлёт какую-нибудь… Скажет нам добыть целебных фекалий Солевых Драконов, наскрести с одного места!

Я даже удивился, уставившись на него.

— Солевые Драконы?

Будучи Тёмным Жрецом, я слышал только о драконах, которые водятся во Тьме. Но это были только легенды, в которых говорилось, что до таких глубин и Бездна не добиралась.

Бард побледнел.

— Нет, громада, только не говори мне, что ты собираешься… Нет!!! Не существует никаких драконов!

Он аж затрясся то ли от злости, то ли от страха, но я перевёл взгляд на Креону. Та явно мечтала помолчать ещё, она так и не отошла после вчерашних вспышек гнева, но нехотя ответила:

— Я не знаю ничего о южных драконах. У нас на Севере они другие.

Я, поджав губы, двинулся дальше. И вообще, Всеволод, чего ты удивляешься? Ну, есть тут драконы, ну и что?

В этот момент со мной связался Кутень, передавая мысленную картинку обстановки в камышах. Кажется, мы пришли, вот только придётся сворачивать…

— Куда⁈ — Виол беспомощно смотрел, как я, раздвинув камыши, плюхнулся сразу по колено в грязь.

— В задницу к дракону, — хохотнул я, продолжая чавкать ногами дальше.