НеТемный 3

Глава 14

— Десять золотых за помощь, и десять за каждую банку, — пухлый Сидор складывал монетки в аккуратные стопки, как раз заканчивая восьмую кучку.

Бард рядом со мной заёрзал на стуле, чуть не поскуливая от нетерпения — он просто пожирал золото глазами. Наверняка уже посчитал, сколько тут кружок пива, принятых ванн, и сколько сразу горячих южанок смогут потереть ему спину.

Но ему было суждено молчать. Я обещал Виолу, что переломаю ему пальцы, если он хоть что-то вякнет… Меня бард сначала не испугался, но потом побледнел, когда струна Маюна на плече подтвердила ему, что я говорю правду.

— Банок у нас семь, итого… — продолжил Сидор, начиная сдвигать стопки ко мне.

— Две банки были расколоты в результате непонятной ситуации, господин Сидор, — я опёрся локтями о стол и положил рядом топорище, — Представляешь, какие-то совершенно незнакомые люди напали на нас прямо на болоте.

Толстяк прищурился, пожевал губами, словно раздумывая, потом с усмешкой продолжил сдвигать стопки.

— Итого восемь стопок. Уговор был на целые банки пота, так, Малуш?

Бард рядом со мной сунулся было сгрести восемь стопок, но я придержал его. Потом повернулся к Сидору:

— Именно так, Сидор, — я сложил пальцы домиком, упёр их в подбородок, — Но такие непонятные ситуации мне очень не нравятся. Уж не твои ли это люди были?

Толстяк откинулся на спинку стула и, ухмыльнувшись, переглянулся с телохранителем. В этот раз с нами в комнате был только его охранник-маг.

Кутень уже разглядел, что сверху на потолке появился новый механизм, но я пока не отдавал приказ его обезвредить. По задумке Сидора люстра с торчащими вниз кручёными кольями должна была нас убить, если что-то пойдёт не так.

— Ты наверняка знаешь, что у меня много, очень много людей. За всеми уследить я не могу, и, если кто-то из них захотел выслужиться… ну, в силу своего слабоумия… Что я могу поделать? — Сидор развёл руками, — Не буду жаловаться, как трудно найти людей с мозгами.

Я чуть улыбнулся. Хитёр этот делец, тонко обошёл ситуацию. Не стал врать, что это были не его люди, но при этом получалось, что сам он будто бы не при чём. А заодно пригрозил, напомнив, что его люди — везде.

— Впрочем, ты достаточно их наказал за слабоумие, — Сидор горестно вздохнул, хотя в его глазах точно не было никакого сочувствия, — И я бы хотел сказать тебе отдельное спасибо, что дело кончилось только переломами.

Я покосился на барда, и тот вздрогнул. Вообще-то, я хотел демонстративно прибить парочку из тех хмырей, но Виол с Креоной, кажется, стали что-то подозревать…

Бард просто не давал себя схватить на болоте, и те бедняги, которые валялись на дороге с поломанными ногами, непонимающе смотрели, как я с отобранным у них же копьём гоняюсь за своим же бардом.

«Просто подержи копьё, грязь!»

«Громада, Маюновы слёзы тебе в печень!!!»

Мало того, он и свой меч бросил, едва я всё-таки догнал его. Креона тоже на всякий случай держалась подальше в камышах, и не хотела «подержать копьё», пока я допрашиваю бандитов. Можно было, конечно, использовать Кутеня, но это всё не то…

О том, чтобы заставить ребёнка хладнокровно убивать беспомощных, речи даже не шло. Моя душа была уже слишком осветлённой, чтобы сделать это.

Виол, перехватив мой взгляд, сразу уставился в потолок, разглядывая смертоносную люстру. Я только недовольно цыкнул… Ну что за времена пошли, некого даже метнуть во врага.

— Говорят, ты святолиственник? — с лёгким прищуром спросил толстяк, — Это правда?

Я кивнул, и Сидор переглянулся с телохранителем. Их лица всё же вытянулись от удивления.

— Ну, тогда это всё объясняет. Хотя, надо сказать, я в лёгком шоке, — Сидор честно всплеснул руками, — Видит Око Яриуса, на своём веку я не вспомню такого, чтобы лиственник кого-то ударил. И уж тем более, я ещё ни разу не отсчитывал лиственнику восемьдесят золотых.

— Времена меняются. Ну что, обсудим компенсацию, и приступим к следующему заданию?

— Компенсацию?

— Это были твои люди, Сидор, и они ранили моего человека, — я ткнул пальцем за спину, — Про золото ты прав, договор есть договор. Но если ты думаешь, что от моей мести тебя спасёт эта сраная люстра, ты ошибаешься.

Глаза толстяка дёрнулись наверх, затем он недовольно поджал губы.

— Я занимаюсь своим делом не первый десяток лет, и мне спокойнее, когда я что-то знаю о своих… кхм… партнёрах. О тебе я ничего не знаю, бросс!

— Но ты ведь что-то нарыл? — я усмехнулся, — Не на меня, так на него. Или на чародейку, которая со мной. Или…

— Или, — Сидор кивнул.

Мы оба думали о Дайю, и вот этот момент меня интересовал больше всего. Сидор наверняка знает, что это лучевийская принцесса, но пока что оставляет всё так, как есть.

Скорее всего, это месть кнезу за тот шмон, который устроили кнезовы воины. Если бы Сидор был дружен с правителем Солебрега, девчонка была бы у Павлоса уже вчера.

— Вот мне и интересно, что вообще происходит, — спокойно сказал я, — Лишнее золото мне пригодится, но информация нужнее… Ты ведь знаешь, о чём думает кнез Павлос. О чём думал этот наместник Вайкул. Ты наверняка подозреваешь, о чём думает царь Моредара, ну и другие цари Троецарии…

Вопросов у меня было море. Тем более, Бездна тоже подкинула парочку, особенно мне запомнились её слова «почему у броссов нет своей столицы».

Бард с Креоной приоткрыли мне правду, сказав, что с броссами не всё так просто. Так-то Бросские Горы считаются частью Троецарии, но вот сами бросские племена проявляют нездоровую строптивость.

Бросские Горы населяют три племени. Называют их просто: Железняки, Огневики и Хранители.

И если броссы-железняки ещё мирно торгуют с Троецарией в своём городке Калёный Щит, и даже иногда посылают воинов в армию царя Раздорожья, то остальные два племени забурились в своих горах и носа оттуда не показывают. При этом и в горы никого не пускают, даже царских послов — дальше Калёного Щита не-броссу прохода нет.

Железняки с тем же успехом торгуют и с Лучевией на востоке Бросских гор, при этом никаких налогов в казну Троецарии не платят. Какому царю это понравится?

Вопросы у царей были справедливые. А они только торгуют? А Лучевия ничего не замышляет против Троецарии? Ведь поговаривают, что в правящей династии лучевийцев есть капля бросской крови — уж не хочет ли Лучевия прибрать себе Бросские Горы?

В истории Троецарии было много войн. Три дружных царя, правящих такими разными народами, всегда были костью в горле соседей.

С запада Троецарию подпирал огромный и воинственный Межемир, который всегда с жадностью смотрел на центральные троецарские земли со столицей в Раздорожье.

На северо-западе Троецария граничила с холодной Пайниландией, известной своими воинственными «пайнскими девами». И пайнцы никогда не оставляли попыток прибрать себе Хладоград.

Ну, а Лучевия всегда хотела себе Бросские Горы, богатые золотом и железом. И то, что у лучевийцев в правящей династии даже оказалась бросская кровь, говорило о том, что Лучевия пробовала разные варианты.

Последняя, довольно кровавая война с Лучевией была около сотни лет назад, но с тех пор между двумя странами довольно крепкий мир. Броссы проявляли удивительное упрямство, не пуская в горы вообще никого, и это-то, кстати, и было основой равновесия.

Крепким мир был до последнего времени…

Сидор продолжал:

— Подозревать я могу, что угодно, но почему я должен всё это выкладывать первому встречному? Молчание — жизнь, — толстяк поскрёб двойной подбородок, говорящий о том, что он любит вкусно и много поесть, — Тебе ли об этом не знать?

В ответ я только пожал плечами.

— Ну, а когда я стану «не первым встречным»?

Тот усмехнулся моей наглой простоте.

— Объясни мне, бросс. Перед моими глазами — северный варвар. Будем честными перед Оком Яриуса, лицо у тебя очень… кхм… простоватое. Но почему я чувствую, что ты не так прост?

— Если хочешь поболтать, тогда лучше о том, что мне интересно. А если нет, то давай дальше к нашим делам, раз уж тебе не хватает доверия.

Сидор побарабанил пальцами по столу. В этот раз он вообще не трогал свои перстни, чтобы проверять меня на враньё. Явно решил доверять своей интуиции.

Потом он повернулся к телохранителю и небрежно махнул рукой. Тот вытаращил глаза, но толстяк помахал ещё.

Маг вышел, и Сидор покосился на Виола. Тот аж затрясся, ожидая, что сейчас и его выгонят, но толстяк вдруг сказал:

— Не всё так просто, бросс. Это кнез копает под царя Моредара, — он потёр жирный подбородок, — Павлос давно хочет прибрать весь юг. Амбиции у нашего кнеза огромные.

— Но наместник Вайкул… он ведь работал на Нереуса. Я не заметил, чтобы они дружили с кнезом.

— Это ты разобрался с наместником?

— Скажем так, я там был, — я усмехнулся, — Но там были и лучевийцы.

Сидор кивнул:

— Наместник и кнез старательно делали вид, что воюют друг с другом, но на самом деле вместе крутили дела. Но Вайкул был идиотом, его использовали…

Толстяк шёпотом рассказал, что лучевийцев в замок Вайкула сам же кнез и послал. Вся эта история с похищением принцессы, с точки зрения Сидора, была только для того, чтобы спустить всех собак на наместника.

Кнезу нужна война, причём здесь же, на юге. Эта война должна случиться по вине Нереуса Моредарского… По версии кнеза, наместник южного царя похитил лучевийскую принцессу и спрятал у себя в замке, где её и нашли бы разъярённые лучевийцы.

В это время кнез через своих гонцов исправно посылает письма в Раздорожье и Хладоград, показывая, в какие игры тут играет южный царь, и как сам кнез старательно пытается всё исправить. Ну а то, что кнез потеряет часть дружины, пытаясь остановить лучевийские отряды — это сопутствующий урон.

— Но зачем, по версии кнеза, царю Моредара лучевийская принцесса? — спросил я, пытаясь выстроить линию заговора.

— Я человек не такой большой, чтобы думать дальше Солебрега, — Сидор пожал плечами, — Все знают, что царь Нереус давно мечтает, чтобы все торговые пути сходились в Моредаре. Ведь Моредар — крупный порт, но лучевийский Хайен съедает львиную долю торговли. Но Нереус на самом деле мирный царь, и пытается всё решить именно торговлей.

— А тут небольшая война, в ходе которой, возможно, пострадает этот самый Хайен? — спросил я.

— Да, — кивнул Сидор, — Кнез Павлос смотрит чуть дальше в будущее. Если он станет царём, ему будет лучше, если нет конкуренции.

— Э… — бард поднял руку, вопросительно глядя на меня.

Мы оба повернулись к нему, и я кивнул. Бард сразу затараторил:

— В Раздорожье поговаривают, что Нереус хочет отделиться и прибрать весь восток Троецарии, вплоть до Бросских Гор на севере. Поэтому похищение лучевийской принцессы, хоть и выглядит нелогично, но, видит Маюн, оно сюда вписывается. Броссы ведь уважительно относятся к королевской крови, и все боятся, что скоро они присоединятся к Лучевии, — Виол поднял палец, — А ещё говорят, что Нереус собирает войско для похода на Бросские Горы.

— Это о Нереусе, видимо, и наплёл кнез Павлос, — усмехнулся Сидор.

— Лучевийцам, получается, тоже выгодна война, — добавил бард, — Только на севере. Если Нереус нападёт… кхм… то есть, если кто-то в Троецарии нападёт на Бросские Горы, то лучевийцы заявят, что они их защищают. А тут ещё и принцессу похитили, а это повод для войны ещё серьёзнее.

— Это всё хорошо, — я повернулся к Сидору, — Почему ты не сдашь принцессу кнезу?

— Ну, во-первых, я не живодёр — девчонка в этом заговоре навряд ли останется живой. И во-вторых, я боюсь, что из-за амбиций нашего кнеза пострадает Солебрег. Павлосу-то что? Он станет царём и съедет в Моредар, а то, что от моего города останутся руины, его не интересует.

Я откинулся на спинку, задумавшись над его словами. Не всё тут стыковалось, но я достаточно был Тёмным Жрецом, чтобы понимать — там, где много игроков, фишек тоже много. И двигают их сразу несколько рук.

То, что дяде принцессы нужно попасть в Бросские Горы, бесспорно. Там Храм Хморока… В одном Сидор не прав — девчонка нужна Шану Куо живой, и то, что мы перехватили её, как-то испортило его планы.

Нужно побольше узнать об этом кнезе. Вайкул был тёмным служителем, но использовался, как пешка. Возможно, кнез Павлос тоже не так прост.

Сидор кашлянул:

— Кхе-кхе. Я достаточно сказал? Может, тогда и ты просветишь меня, кто ты такой, и что тебе нужно в Солебреге?

Я мило улыбнулся:

— Может быть, и скажу… потом.

У Сидора даже под пухлыми щеками было видно, как заиграли желваки. Больше всего его бесило, что он не мог меня прочесть, и он по-настоящему меня боялся — я прекрасно видел это в его глазах.

И в то же время, его зрачки блестели той самой жилкой, которая отличает обычного человека от купца. Сидор чувствовал, что с моей помощью сможет решить давно назревшие проблемы, с которыми не могли справиться другие.

Я добавил:

— В любом случае, уничтожать Солебрег у меня планов нет. Но вот кнез, вполне возможно, может пострадать.

— Мне так даже удобнее. Среди его наследников есть нужные мне люди, — Сидор довольно осклабился.

— Тогда вернёмся к работе. Что у нас там дальше?

— Драконы, — в свою очередь мило улыбнулся Сидор.

— Маюнова грусть! — вырвалось у Виола, и он побледнел, как Адепт Света при виде облёванного алтаря.

— Точнее, драконья слюна.

— Оплата? — по-деловому поинтересовался я.