НеТемный 3

Глава 22

У Тёмных Жрецов свои понятия о владениях.

В моём мире, где я был Всеволодом Десятым, моими владениями сначала была просто крепость, а потом и целая провинция. Именно оттуда я начал разрушать Империю, плетя интриги в самом её сердце.

Это была моя месть императору, ведь именно его верный генерал Коровин оставил город, полный мирных жителей, как препятствие на пути армии Второго Жреца.

Спустя много лет сердце генерала Коровина последний раз встрепенулось в моей руке. И Второго Жреца я убил, а его силу спрятал во Тьме, чтобы никто не догадался, что это сделал Десятый…

Жаль, императора я не достал — слишком хорошо он закрылся в своём замке, ощетинившись армиями. Властитель империи был хитёр, и он тоже воспользовался плодами ереси, которую Бездна распространила в Ордене Света.

Многие опытные воины после того, как вдруг стали не нужны своему же Ордену Света, нашли место в рядах армии Императора. А они были очень сильны, ведь сила Отца-Неба всё так же помогала их клинкам.

Я не просто так принял сторону Тьмы. Моим планом было стать Верховным Жрецом, чтобы после смерти получить власть в Преисподней. Я дал клятву достать виновных везде, и дождался бы императора даже в аду.

Клятва действовала до тех пор, пока я не узнал правду. Смерть моей жены и мой Путь Тьмы — всё это оказалось просто хитрым планом Бездны.

Я думал о Бездне и сейчас, спускаясь в подземелье под маяком. Ефим двигался позади меня, как и следует хитрому Тёмному Жрецу, а впереди двигался щуплый слуга, одетый в чёрный балахон. Вооружённой охраны с нами не было, и значит, старший маг был уверен в своих силах.

Сложно было не думать о властительнице Тьмы — едва мои ноги ступили на потёртые ступени винтовой лестницы, ведущей в недра земли, как нахлынули воспоминания из прошлого мира.

Эти звуки, запахи, чадящая факелами темнота и давящее ощущение горных пород сверху… Смердящий свет, я будто перенёсся назад, в своё тело!

Я даже напрягся, ожидая, что сейчас в голове раздастся слащавый голос беса. Этому ничтожеству всё же удалось тогда усыпить мою бдительность, и, скорее всего, это именно он сумел запереть мою память.

К счастью, в голове была звенящая пустота, как и полагается варварским девственно-чистым мозгам. Но пришлось пошевелить правой рукой, сжать и разжать пальцы, на всякий случай проверяя, на месте ли конечность. Так, Всеволод, спокойно… Ты — Малуш!

Владения Ефима, которые он так хотел показать мне — это разветвлённая сеть подземелий под маяком. И некоторые тайные ходы выводили даже в сам город. Старший маг, наверное, хотел так запугать меня, но мне показалось, что он просто хотел похвалиться своими достижениями.

Он намекнул, что с той стороны, где подкова выходит в открытое море, есть пещера, скрытая магией Тьмы, и у Ефима есть даже свой боевой корабль. Все суда, которые входят и выходят в солебрежскую бухту, находятся под полным контролем Тёмного Жреца.

— Впечатляет, — усмехнулся я, пригибаясь под балками, — Но почему Солебрег, а не Моредар? Ведь там столица.

— Я не выхожу на Свет, и меня не видят, — Ефим за моей спиной снова ответил цитатой из Завета Ушедших.

Я лишь ухмыльнулся. Молодец, хорошо выучил. Вот только Бездна через какое-то время перестанет это поощрять — Завет Ушедших во Тьму идеален, как руководство для достижения величия, но потом у Жреца при его прочтении начинают появляться ненужные мысли. Например, как мысли о том, что хоть Бездна и повелевает Тьмой, но её сила ограничена.

Низкий потолок тоже хорошо отрезвлял меня, напоминая, что я в теле громадного варвара. Уж очень тёмное подземелье напоминало моё собственное.

Наверняка тут у Ефима скрываются и темницы, и пыточные, и клетки с магическими тварями, и лаборатории, и библиотеки…

При мысли о библиотеке у меня зазудели пальцы, так захотелось перелистнуть какой-нибудь трактат. Ведь Тёмный Жрец будет собирать только ту информацию, которая ему нужна для достижения истинного величия, и значит, я много чего смогу выведать.

Сколько, он сказал, нас теперь? Пятеро?

То есть, если этому поверить, то в этом мире есть уже четыре Тёмных Жреца, которые друг о друге знают. На этом этапе Жрецы ещё не убивают друг друга, но когда их количество перевалит за десять, то между ними начнётся тайная война. Путь Тьмы не терпит слабаков.

Но это не значит, что меня не попытаются убить. Я мельком обернулся, чтобы уловить взгляд Ефима. Да, он что-то замыслил, но пока что просто изучает гостя.

Он не спросил моё имя. Не спросил, какой я по счёту. И даже отсутствие татуировки на шее его не смутило.

Я тоже ничего не знал о нём… А спросить — показать свою слабость.

Между Тёмными Жрецами не бывает дружбы. Они могут заключить союз, но Путь Тьмы жесток — в конце всё равно останется один. Награда Бездны ждёт сильнейшего Жреца, который станет Верховным, и получит власть в преисподней.

Я поджал губы. Сейчас, после всего того, что со мной случилось, я вдруг понял, что это тоже — ложь. Зачем Бездне конкуренты? Она и сама хорошо справляется. Но верным служителям, которые вершат её волю в материальном мире смертных, нужна морковка.

— Странно, что я не почуял тебя, бросс, — сказал Ефим, когда мы шли по длинному коридору.

— Напомнить строчки из Завета? — спросил я.

Тот задумчиво почесал лоб.

Я знал, о чём он. Тёмные Жрецы всегда чуют силу друг друга. И по-настоящему высокое мастерство покажет тот, кто сможет подкрасться незаметно к другому Жрецу.

В коридоре было множество глухих дверей, и Кутень что-то отдалённо чуял в них, но выпускать цербера из топорища я пока не спешил.

Пока что Ефим не знает, что это за дубина. Хоть он и заметил тень цербера там, в темнице у стражников, но он не видел, куда тот полетел. Да и кажется мне, он ещё не встречал таких существ.

— Я думал, нам, служителям Тьмы, не имеет смысла скрываться друг от друга, — наконец, возмущённо сказал Ефим, открывая последнюю дверь.

Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Смешно было слышать такое, когда он сам полностью скрывает свою силу, я ещё ни разу не смог почуять в нём Тёмного Жреца. Скорее всего, мага возмутило, что кто-то другой так легко обманул его.

Открывшаяся нам за дверью огромная пещера сдула с моего лица улыбку. Сразу за входом спиной к нам стоял целый отряд стражников в полированных доспехах, вооружённых алебардами и клинками. И все они смотрели в глубь тёмной пещеры.

Дверь, через которую мы вышли, вывела на широкий выступ, за которым разверзлась тёмная пропасть. Стражники сразу же расступились и выстроились в две шеренги, пропуская нас.

Над бездной висел каменный мост, и вёл он на громадную скалу с плоской вершиной. Та возвышалась из темноты посередине пропасти, и казалось, что это висящий в темноте остров.

Скала освещалась несколькими факелами, закрепленными на длинных шестах, и отсюда было видно громадную каменную колонну посередине. Вся она была испещрена символами и рунами, но моё внимание привлекла светловолосая фигурка у подножия, прикованная цепями.

Отсюда было сложно разглядеть, кто это. На миг меня кольнуло опасение, что бард не смог вывести Креону и Дайю в надёжное место, и это колдунья холода сейчас томится в цепях.

Впрочем, я был недалёк от истины. Ефим, сделав шаг вперёд, великодушно махнул в сторону далёкой фигурки:

— Бросс, позволь познакомить тебя с Агатой, Дочерью Луны из Северного Храма Моркаты.

Я всё же справился с удивлением, ни один мускул не дрогнул на моём лице. Через пару секунд я расплылся в ехидной ухмылке:

— Так вот почему я потерял её след.

Ефим тоже оскалился.

— Да, её корабль не смог доплыть до Острова Магов. Ни единая живая душа не знает, что она — здесь.

Я покосился на него. Ефим широким жестом пригласил взойти за ним на узкий мост. Каменная конструкция, хоть и выглядела хлипко, но под ногами отзывалась монолитностью. Пока мы шли, я думал.

Дочь Луны… Я помню, что Вайкул злился от зависти, когда услышал, что Агата, наставница Креоны, уже не Посвящённая Луной.

Значит, пока Агата была Посвящённая, она была равной старшему магу, четвёртому рангу. Скорее всего, Дочь Луны — это магистр, пятый ранг… Ведь навряд ли даже в этом мире по рангам прыгают, как кузнечики.

Оставалось несколько шагов до скалы, когда я почувствовал её силу.

— О-о-о, да, — Ефим тоже остановился и протянул руку, словно трогал чужую магическую ауру, — Скоро эта сила будет моей.

Агата висела на цепях примерно так же, как и Креона тогда в телеге. Руки заломлены за спину и вздёрнуты вверх цепью, ноги тоже скованы колодками. Голова у наставницы была опущена, и белые, с лёгким серебром длинные волосы закрывали её лицо.

Голубая с серебром мантия, облегавшая тонкую фигуру женщины, едва заметно искрилась, и вокруг Дочери Луны в воздухе витали снежинки. Даже цепи, в которые она была закована, возле колодок дымились белым инеем.

Судя по всему, магистр не бросала попыток вырваться из плена.

Ефим ступил на скалу и остановился перед светящейся на земле полоской. Вокруг колонны с Агатой была начертана целая система защитных пентаграмм, одна внутри другой, и все они время от времени вспыхивали.

Я встал рядом с Ефимом, со смешанными чувствами рассматривая наставницу Креоны.

Да, нельзя недооценивать хитрость старшего мага… Он не заковал меня в цепи, ещё ни разу не попытался напасть. Но если он смог заманить в ловушку магистра, который в разы сильнее мага, то и мне надо быть настороже.