Неудачники

Глава 11. Не благотворительное общество

Рэм проснулся ни свет ни заря. Несколько мгновений воин пытался понять, кто он и где находится. Воспоминания о завершении прошедшего дня возвращалась медленно, приходилось прикладывать усилия, чтобы из разрозненных элементов мозаики собрать единую картину. Получалось не очень: многих воспоминаний не хватало.

Вот Ланс начинает празднование, поднимая кружку, и сразу за этим мелькает воспоминание о том, как раскрасневшаяся Мэри Сью собиралась отправиться к архисвященнику Кодэ, чтобы набить ему морду. Порыв Рыжей удалось сдержать титаническими усилиями и бутылкой вина, вытащенной из неприкосновенных запасов.

Следом пришло воспоминание о Мичи. Она расплакалась ни с того ни с сего, а когда ее стали утешать, принялась вырываться и кричать, что ей никто не нужен, и со всеми проблемами она разберется самостоятельно. Успокоить ее удалось лишь Лансу.

Еще одна картина: Йерк сотворил мастерскую иллюзию. Неудачники очутились на песчаном острове, залитом солнцем. Прозрачная вода тихо омывала пологий берег, а легкий ветер нес с собой морскую свежесть. Внезапно вода стала подниматься, и Неудачники смогли посмотреть на дно морское и его обитателей. Затем вода ушла; вместо нее возник сосновый лес, принесший запах хвои и щебетанье птиц. Иллюзии сменяли друг друга, неся покой и умиротворение.

Вот Лианг решил показать класс по обращению с ножом и ведь показал. Он положил ладонь на стол и клинок замелькал в воздухе, то и дело ударяя по столу. Несмотря на выпитое, движения следопыта оставались точными и выверенными.

Ближе к полуночи жрецу понадобилась помощь, чтобы перетащить уснувшего Йерка в комнату. Расслабленное тело толстяка оказалось нелегкой ношей, и Рэм с Лансом изрядно замучились, пока дотащили его до постели.

Зато как Рэм оказался в своей кровати, память сообщать отказывалась. Вроде вернулся он за стол, где сидели те Неудачники, что еще сопротивлялись хмельному забытью, а потом… что было потом? Дыра в памяти заполняться не желала.

Рэм поднялся, глянул на посапывающего соседа и вышел в коридор. Если в комнате света, проникающего через щели в ставнях, оказалось достаточно, то тьма коридора преподнесла воину неожиданный сюрприз. Рэм сделал шаг-другой, половица привычно скрипнула, а следующий шаг чуть не закончился падением. Под ногу попался большой мягкий куль, и Рэм полетел вперед. Почти полетел. В самый последний момент воин ухватился рукой за стену и удержался на ногах.

Воспоминаний об этой внезапной помехе в памяти не нашлось. Откуда куль взялся в коридоре? Кто его притащил? Зачем? Несколько мгновений Рэм решал, что делать и как быть, после чего, ухватившись поудобнее, стал подтаскивать куль к освещенному участку. Волочащийся груз не сильно мешал движениям. Гораздо большей проблемой стала густая жидкость, залившая деревянный пол. Возникало ощущение, что кто-то расплескал бочонок дегтя в коридоре. К тому же вокруг чувствовался странный тяжелый запах. От него кружилась голова, а слюна во рту стала отдавать железом.

Когда куль оказался на свету, Рэм с каким-то странным спокойствием посмотрел на него и понял, что за запах будоражил его воображение. Кровь. Пахло кровью. Все руки оказались измазаны ей. А куль оказался мертвым телом. Мужчина. Лет тридцати. В черном одеянии, не стесняющем движений и скрывающем фигуру. Глянешь на такого в темноте — не человек, а бесформенное пятно: глазу не за что зацепиться! Тем не менее кто-то прицепился к этому мужчине и перерезал ему горло. Кто-то очень умелый. Рэм тяжело вздохнул: один такой умелец жил в соседней комнате.

Сонное отупение окончательно ушло, но Рэм продолжал смотреть на мертвое тело. В голове роились вопросы. Кто этот человек? Как он здесь оказался? Что, о Боги, тут происходит? Неужели Лианг убил его? Как теперь с этим мертвецом поступить?

Чем больше Рэм смотрел на тело, тем больше возникало вопросов. Жаль, но ответы почему-то возникать не торопились. Рэм снова вздохнул и отправился будить Ланса. Уж тот-то придумает что-нибудь путное.

Удостоверившись, что Рэм не шутит, Ланс поднял всех. Сонные, похмельные Неудачники сгрудились в коридоре и при свете магического фонаря непонимающе смотрели на мертвое тело. На улице кричали петухи, сообщая о том, что новый светлый, добрый, замечательный день уже на подходе.

— О! — обрадованно произнесла Мэри Сью и нагнулась. — Смотрите, что я нашла!

Получено 9 очков опыта.

— Радость-то какая, — вздохнул Ланс и внимательно посмотрел на следопыта: — Твоя работа?

— Моя, — невозмутимо сообщил Лианг. Сожаления в его прищуренных глазах не наблюдалось. Удивление — да, похмелье — да, легкая обида — да, сожаление — нет.

— Зачем? — поинтересовался Ланс. Не дожидаясь ответа, он присел на корточки, и занялся осмотром вещей погибшего.

— Нечего к нам в дом залезать было! — обида все-таки проступила в голосе следопыта.

Ланс ощупал мертвеца и, выудив из-под бесформенного одеяния набор хитроумно изогнутых штырьков, покачал головой:

— Дела… — жрец покрутил добычу в руках и посмотрел на Мичи. — Знакомая вещица?

— Это отмычки, — мошенница прищурилась, внимательно изучая добытую вещь. — Хорошие отмычки. Мастер делал. Причем, не из наших. Имперская работа.

— Раз хорошие — забирай, — Ланс передал набор отмычек Мичилайн и перевел взгляд на следопыта. — Рассказывай. Все. От начала и до конца.

— А что тут рассказывать? — парень пожал плечами. — Я на кухне один остался и заснул под столом. Вдруг услышал скрип. Просыпаюсь, смотрю — ставня открылась. Этот тип засов аккуратненько подцепил и внутрь залез. По кухне он рыскать не стал, сразу в коридор рванул. Видать, знал, что где лежит. Я за ним. Догнал. Резанул по шее. Разик всего! Он упал и так умиротворяюще захрипел, что меня аж в сон потянуло. Едва дождался пока затихнет!

— Мда… — Ланс вернулся к мертвецу. Жрец внимательно изучил имеющиеся вещи, осмотрел тело, ощупал пальцы и недовольно поморщился:

— Неправильные ныне воры пошли: ни писем от заказчика, ни пугающих татуировок, ни печаток таинственных орденов. Даже денег с собой на дело не взял! И как понять, откуда он такой взялся? И хуже всего, непонятно, что с ним делать…

— Я слышала, что мертвых скармливают свиньям, — задумчиво произнесла Рыжая.

— У нас нет свиней, — осторожно заметил Йерк.

— Так давайте заведем! — восторженно предложила Мэри Сью. — Они милые и совсем нестрашные!

— Еще идеи есть? — Ланс предложение Рыжей старательно проигнорировал.

— Есть! — выпалил Лианг. На желтом лице проступил румянец. — Мы порежем его на мелкие кусочки!..

— Никаких мелких кусочков, — отрезал Ланс. — Еще предложите утопить тело в нечистотах.

— Отличная идея! — обрадовалась Мэри Сью. — В будке! Во дворе!

— Но сперва порежем на мелкие кусочки! — Лианг от Рыжей не отставал.

— А нельзя его как-то страже передать? — спросил Рэм. — Мы ж его не звали. Он проник к нам ночью. Явно какую-то гадость замышлял. Если мы все правильно объясним, то…

— Страже? — задумался Ланс. Судя по всему, подобный вариант жрец даже не рассматривал. Слишком уж неожиданной для него оказалась эта мысль. Додумать ему не дали. В дверь забарабанили, а грозный голос хрипло прокричал:

— Городская стража! Открывайте дверь! Живо!

— Что случилось? — дверь отворил Ланс. Лицо жреца растягивалось в доброжелательной улыбке, словно он только и мечтал о встрече с городскими стражниками ранним утром. Внезапно улыбка увяла. Ланс напрягся, нахмурился. В его взгляде появилось недовольство:

— Так. Так. А вы кто такие?

Перед домой стояли три человека: в центре — массивный мужик с густой черной бородой, разросшейся вширь и в длину, а по бокам — мужики чуть поменьше, без бород, но с такими хитрыми рожами, что пускать их в дом сразу же расхотелось. Ни один из незваных гостей на представителя городской стражи не походил: ни шлема с плюмажем, ни кирасы с городским гербом, ни красной повязки на предплечье. Да и вряд ли городские стражники за ночь сменили прямые мечи и бердыши на кривые кинжалы.

Приличней всех выглядел чернобородый мужик. Без оружия. На ногах башмаки с вычурными пряжками, палевые шоссы, полосатые, сине-желтые штаны, доходящие до колен. Из-под высокого воротника куртки-безрукавки выглядывали кружева белой рубашки. По идее красно-зеленая куртка должна была подчеркивать талию, но в данном случае изумительно подчеркивала ее отсутствие. Закатанные рукава рубашки являли мощные мускулистые предплечья. Белоснежно-белые перчатки с обрезанными пальцами довершали образ нарядившегося бугаеподобного попугая. На фоне чернобородого его спутники, обряженные в одинаковые гамбезоны, плотные стеганые штаны и кожаные сапоги с длинными отворотами, просто терялись.

— Мы ищем Мичилайн, — широко оскалился чернобородый и скрестил руки на груди.

— Да? — протянул Ланс, загородил проход, повторив позу собеседника, и грозно произнес:

— Я не услышал ответ на свой вопрос.

Чернобородого Рэм узнал. А как иначе? Должник должен знать кредитора в лицо. Чернобородый являлся хозяином дома, который в результате… случайной цепи событий оказался разрушен. Да, и одного из его сопровождающих воин немного знал. Именно Браслав Гожичек нанял Рэма и Мэри Сью на работу, закончившуюся столь неудачно. Второго сопровождающего по имени Вацек Миро Рэм раньше не видел. Может и хорошо. Кто знает, как вырос бы его долг при встрече с еще одним представителем Общества?

— А я не отвечал, — рыкнул массивный мужик. Внутреннее чувство утверждало, что это обычный человек, но как ни всматривался Рэм в серую табличку над головой чернобородого, а имя прочитать так и не смог. Оно там было. В этом воин мог поклясться! Но буквы расплывались, создавая подрагивающее нечитаемое пятно, при взгляде на которое начинали слезиться глаза.

Противостояние на пороге могло продолжаться долго: ни Ланс, ни его противник уступать не собирались — если б не одно «но»: Рыжая чернобородого тоже узнала.

— Привет! — радостно заорала она и, протиснувшись мимо Ланса, оказалась на крыльце. — Давно не виделись! Как дела? Как жизнь? Новый дом себе не отстроил еще? Если надо из него выгнать кого — зови! Мы всегда с радостью! А если что старое снести — так тем более!

— Ты? — к встрече с Рыжей чернобородый оказался не готов.

— У нас тут такое дело, — веснушчатая бестия замолкла, подозрительно посмотрела в одну сторону, не менее подозрительно глянула в другую, и заговорщицки прошептала. — Беда у нас! Полная беда! Твоя помощь нужна.

— Помощь? Ты о чем вообще…

— Нужно человечка одного спрятать, — громкий шепот девушки разносился по двору. — В болоте каком-нибудь. Или в лесу. В яме глубокой тоже неплохо выйдет. В любом месте, где его никто не найдет, а сам он откуда обратно не выберется. Навсегда спрятать! Ты понимаешь меня? На-всег-да!

— Ты того, девка, — чернобородый аж отшатнулся, — совсем головой поехала. Мы — честные деловые люди. Не беспредельщики. Не мокрушники. В чужой крови пачкаться не будем.

— Так ты опоздал! — выпалила Рыжая в полный голос. — Тут уже все в крови пере…

Рэм и Ланс не сговаривались, но действовали как единое целое. Они обступили говорливую девицу с двух сторон, сжали плечами и прикрыли ей рот ладонями. В результате этого маневра Рыжая замолкла, зато проход в дом освободился. Чем чернобородый не мог не воспользоваться. Он вошел в дом и громко закричал:

— Мичилайн, ты тут?

Мошенница выглянула из кухни и удивленно замерла:

— Чернобород?

— Ты куда пропала? — узрев мошенницу, чернобородый слегка успокоился. — Что на счет моего задания?

— Я его… — Мичи бросила растерянный взор на Ланса и, «прочитав» нужный ответ, деловито сообщила. — Да, твое задание выполнено.

— Правда? — на лице Черноборода возникла тень сомнения. — Тогда почему сразу не доложилась?

— Не смогла, — опустила голову мошенница. — Дела отвлекли.

Мичи украдкой бросила новый взгляд в сторону Ланса, и уверенность снова вернулась к ней:

— Может, пройдем на кухню, и я все расскажу?

Задание казалось не сложным.

Для молодой мошенницы слежка за пятеркой приезжих не составила бы особого труда. Пусть Рыжая с Лиангом превосходили Мичи в скорости и проворстве, но особенности класса давали ей неплохую прибавку к проведению тайных операций. Поначалу Мичилайн действовала легко и расслабленно. К чему все усложнять, когда приезжие ведут себя как самые настоящие ротозеи? Группа из пяти человек шагала по городу и, широко раскрыв глаза, смотрела по сторонам. Их пальцы то и дело указывали на особо украшенные дома, величественные статуи и фонтаны. Приезжие походили на селюков, впервые выбравшихся в город.

Расслабленность чуть не сыграла с мошенницей дурную шутку. Мичи потеряла берега и следила за пришлыми, позабыв про все меры предосторожности. В какой-то момент она решила, что стоит подобраться поближе и послушать, о чем говорят приезжие. Если б не настойчивый зуд, предупреждающий об опасности, она бы обязательно попалась. Ротозейство оказалось напускным. Прям перед ней какой-то грязный мальчонка попытался пощипать кошельки пришлых, подбежал к ним, протянул руку и…

Один из приезжих неуловимым движением ухватил тонкое запястье и подтащил малолетнего воришку к себе. Мичи как раз подошла поближе к приезжим и… не останавливаясь, прошла мимо. Прищуренный взгляд приезжего мгновенно ощупал ее с ног до головы, и Мичилайн поняла, что останавливаться не стоит, иначе ее могут счесть сообщницей вороватого мальца.

Увиденных жестов и услышанных слов хватило, чтобы осознать: приезжие не сельчане и не ротозеи, а члены Общества. Причем, Общества не Борнингенского. Пойманного мальчонку избили. Сильно. С той холодной жестокостью, что присуща настоящим профессионалам. Пришлые разбили пареньку лицо и сломали руки, после чего бросили на улице. Судя по всему, приезжих больше возмутил не факт кражи, а то, что их попытался обокрасть столь неумелый воришка.

Больше Мичи к ним не подходила. Она следила за пятеркой издалека, старательно выбирала позицию, держалась так, чтобы между ней и приезжими всегда находился как минимум один человек. Наставник часто говорил ей, что умные учатся на ошибках других, дураки — на своих, а мертвецы уже ничему не научатся. Мичи не желала становиться мертвецом раньше времени.

Ближе к вечеру пришлые тыкать пальцами во все подряд перестали, а в их действиях появилась некая целеустремленность. Следить за приезжими и сохранять дистанцию стало гораздо труднее. Несколько раз девушка порывалась подобраться к ним поближе, но каждый раз сдерживала себя. И правильно делала. Приезжие довольно часто останавливались и тщательно изучали тех, кто следовал за ними. Лишь большая дистанция позволяла Мичи остаться незамеченной.

Путешествие приезжих завершилось в Портовом квартале. Промеж складов, в нагромождении ящиков, мешков, бочек и огромных кувшинов, среди запахов рыбы, соли, смолы и горелого каменного масла нашелся небольшой домик, где и произошла встреча странной пятерки, так заинтересовавшей Общество, некоего солидного купца и…

Мичи не поверила своим глазам, когда увидела последнего прибывшего. Она видела его всего один раз, и в тот раз он носил красную мантию жреца. Сейчас он больше походил на зажиточного горожанина из тех, что ходят в храмы по праздникам и просят у богов денег, денег и денег. Мошенница даже подумала, что обозналась, но уверилась в обратном, когда услышала, как к нему обращаются собравшиеся.

— Вы опоздали, — скривился купец.

— Да, уважаемый Орнар, — хмыкнул последний прибывший, — я опоздал.

— Вы принесли? — в голосе купца звучала алчность. Жадное нетерпение охватило и тех пятерых, за которыми следила Мичи. Их глаза горели ненасытной жаждой наживы. От последнего прибывшего ждали… чего-то очень необычного. И он не разочаровал.

— Принес, — на свет появилась небольшая — размером с крепкую мужицкую ладонь — коробочка.

— Великолепно, — восторженно прошептал купец и осторожно поинтересовался. — Откроете?

— Конечно, — коробочка явила свое содержимое. Шестнадцать камней душ. Круглые. Полупрозрачные. В каждом завораживающе пульсировала крохотная белая искорка. Возьми один — ни за что не отличишь от остальных.

— Изумительно, — выдохнул Орнар с чувством. — Это невероятное зрелище, Аскатон. Чистые, не запятнанные камни. Ими можно любоваться вечно.

— Знаете, — хмыкнул жрец, и крышка коробочки захлопнулась, — есть более интересные зрелища. Моему господину, например, нравится ручеек из серебряных монет. Говорит, подагру успокаивает.

— Да-да, — купец помотал головой, стремясь избавиться от завораживающего зрелища, и с осторожностью взял коробочку в руку. — Деньги для твоего господина мне уже передали. А я, признаюсь, не верил, что в этот раз удастся добыть столько. Как вам это удалось?

— Секрет, — холодные глаза грозно сверкнули. — Не стоит лезть в чужие дела.

— Конечно-конечно, — пошел на попятную купец. Он нежно провел рукой по крышке, тяжело вздохнул и с явной неохотой протянул коробочку лидеру пришлых:

— Заберите ее, Джоул. Заберите, — голос Орнара дрогнул.

Вместилище камней душ перекочевало к Джоулу. Он открыл ее, еще разок проверил содержимое и, убедившись, что камни на месте, произнес:

— Подтверждаю. Сделка исполнена.

— Исполнена, — согласился Аскатон.

— Замечательно, — медленно сказал купец. Глаза Орнара неотрывно следили за коробочкой. Когда она спряталась в сумке Джоула, купец украдкой вздохнул. — Аскатон, передай господину, что деньги он может получить в любой момент. Всё оформлено как положено: ни одна ищейка не подкопается.

— Передам, — жрец кивнул и, не прощаясь, покинул дом.

Выждав немного, на выход последовал и купец. Последними из дома ушли приезжие. Ну как последними… Если бы они решили немного задержаться, то смогли бы увидеть, как от одной из подстропильных балок отделяется темная, почти черная тень. Путем хитрых перемещений эта тень спустилась вниз, выбралась из дома и стала преследовать приезжих.

Внутрь дома Мичи пробралась через слуховое окно до прибытия последнего гостя. На смену скинутому платью пришло темно-серое трико. Отсутствие чердака и слабое освещение позволило ей весь разговор просидеть на подстропильной балке, наблюдая, как камни душ меняют одного хозяина на другого.

Камни душ. Зачем они приезжим? Почему господин Аскатона решил отдать их? Связано ли задание Общества с ними или нет? Мичилайн не знала ответов на эти вопросы, и, если честно, знать не собиралась. Наставник не раз говорил ей, что любопытные люди долго не живут. Нельзя сказать, что Мичи планировала жить долго, но погибать по глупости или от излишнего любопытства уж точно не собиралась.

Мошенница следовала за пятеркой приезжих, старательно отгоняя от себя лишние мысли. Они мешали. Они раздражали. Они могли стать причиной неудачи.

Пришлые кружили по мелким улочкам, старательно обходя основные улицы. Возникало ощущение, что они стали гораздо беспечнее, чем раньше, но Мичи не расслаблялась. В первый раз ее спасло чудо в лице малолетнего воришки. Второго чуда не будет: улицы пустынны…

Как оказалось, «пустота улиц» и «безопасность путешественников» совершенно разные вещи. Внезапно двери домов с обеих сторон улицы распахнулись, и на пятерку набросились какие-то люди в черных, не стесняющих движений одеждах. Джоул словил четыре самострельных болта и два метательных ножа, после чего рухнул на землю. Он еще пытался встать, когда боевой молот размозжил ему голову. Смерть Джоула стала основным успехом нападавших. Оставшаяся четвертка пусть и получила ранения в первые мгновения боя, но сдаваться не собиралась и дала атакующим серьезный отпор. Люди в черном стали нести потери. Даже подкрепление, выбегающее из домов, не смогло дать существенного перевеса нападающим. Бой мог продолжаться долго. И продолжался бы…

…Если бы в дело не вступила Мичи. Ни тех, ни других она атаковать не стала. Вместо этого мошенница осторожно подкралась к мертвому Джоулу, схватила его сумку и дала деру. Один из четверки заметил ее и прокричал в адрес Мичи нечто неприятное, после чего на удирающую мошенницу обратили внимание все остальные.

Когда позади слышны яростные крики, а перед тобой лежат кривые улочки Портового квартала, когда за спиной от страха вырастают крылья, а в висках бешено стучат молоточки, когда легкие не справляются с потоками воздуха, а вдохи почти сливаются с выдохами, когда ноги едва касаются земли, а руки готовы вырваться из суставов, когда внутреннее чувство истошно вопит об опасности, а в голове разворачивается карта квартала с указанием тупиков и круговых переулков, на мысли о том, что совершенный поступок является самым глупым свершением в бессмысленной и никчемной жизни, времени не остается. Мичи бежала. Она не молилась богам. Она не проклинала свою несдержанность. Мошенница не тратила времени и сил на то, чтобы разобраться в причинах собственного поступка. Она просто спасалась бегством.

Лишь при встрече с патрулем городской стражи она позволила себе сбить дыхание и потратить немного времени:

— Грабители! — завопила она истерично. — Спасите-помогите!

Стражники встали на изготовку, а она бросилась дальше. Мичи сомневалась, что патруль сможет оказать достойное сопротивление людям в черном. В памяти не нашлось воспоминаний ни о том, где она пробегала всю ночь, ни о том, когда избавилась от сумки Джоула, умудрившись сохранить самое важное, ни о том, откуда у нее появился сверток, в который перекочевало содержимое коробочки, ни о том, каким образом ей удалось оторваться от погони, ни о том, как сумела добраться до дома.

Она нашла себя у дверей кухни:

— Ланс! У нас проблемы! — в голосе обычно тихой и безучастной мошенницы звучала тревога. В руке Мичи сжимала небольшой сверток. Она хотела выкинуть его, но одновременно с этим страстно желала сохранить. — Очень большие проблемы!

— Погодите, погодите, — от удивления Чернобород аж привстал со скамейки. — Меня не подводит слух?

Чернобородый повертел головой, пытаясь найти на лицах искателей приключений шутливые улыбки. Но для большинства Неудачников рассказ Мичилайн тоже стал абсолютной неожиданностью. Улыбок не наблюдалось.

— То есть вы хотите сказать, — в избытке чувств Чернобородый хлопнул по столу ладонью, — что камни душ почти неделю пролежали в этом жалком домишке?

— Почему это жалком? — насупилась Мэри Сью. — Очень хороший домишко! Мне он нравится куда больше вашего! В нашем, по крайней мере, крыс нет!

— Прошу прощения, — гулко засмеялся Чернобород, — я не хотел вас обидеть.

— Мы не обижаемся, — тонко улыбнулся Ланс. — И ответ на ваш вопрос: нет, камни душ не лежали здесь неделю. Для них нашлось куда более надежное место.

— Хорошо! Очень хорошо! — довольно пробасил чернобородый. — Что ж, тогда пришла пора вернуть их мне. Ну же? Я жду!

— С какой стати? — удивился Ланс, бросив мимолетный взгляд на мошенницу. — Камни мы добыли в бою. Чтобы получить их, Мичи пришлось хорошенько побегать по городу. Она подвергала свою жизнь опасности. Отдать камни Вам? Просто так? Да ни за что!

Чем больше Рэм вслушивался в разговор, чем больше наблюдал за действиями Мичи и Ланса, тем больше внутри него крепло ощущение, что лидер Неудачников разыгрывает очередной спектакль. Вполне возможно, что он не рассчитывал встретиться с Чернобородом так скоро, но в том, что жрец продумал, как будет вести себя с лидером Общества при встрече, сомневаться не стоило. Как и в истории с троллем, Ланс не желал посвящать никого в свои планы. Скорей всего от других он добивался естественности. Рыжая, судя по всему, отлично вписалась в его план.

— Они же не ваши! — Чернобород нахмурился.

— И не ваши, — довольно улыбнулся Ланс. — Мы сами найдем, как их использовать.

— Вы не понимаете! От этих камней зависит слишком многое!

— Конечно, многое! Например, количество монет в наших кошельках! — жрец продолжал давить. — Хотя… если вы сможете объяснить так, чтобы мы поняли.

— Ну хорошо! — раздраженно произнес Чернобород. — Хорошо! Я расскажу. Завтра княжеские люди поедут собирать Небесных Детей. Думаю, для вас не секрет, что такие как вы могут выжить лишь в том случае, если души удастся прикрепить к нашему миру. В ином случае Небесных Детей ждет смерть.

— Не думал, что Общество интересуется судьбами Небесных Детей.

— Нас больше интересует судьба Владыки Гелуна, — оскалился чернобородый. — С ним у нас хорошие деловые отношения. Но вернемся к делу. Камни душ у него пропадали и раньше. Понемногу. Один-два за раз. И он всегда успевал подготовить замену. Но в этот раз исчезла крупная партия. Причем, перед началом ритуала. Замену за такой срок подготовить нельзя. Можете сами додумать, что решит князь, когда ритуал закрепления душ провести не удастся по вине Владыки Гелуна.

— Кто-то захотел его подставить? — с невозмутимым видом спросил Ланс.

— Не только, — фыркнул Чернобород. — Камни и раньше уходили в Баронства. Там иногда появляются Дети Небес, но мастеров, способных создавать камни душ, нет. Вот их люди и рыскают то у нас, то в Империи, и платят немалые деньги за чистые камни. Мы следили за Джоулом, чтобы…

— Найти его поставщика, — перебил Черноборода Ланс, улыбаясь. — Это-то понятно. Вы хотели, чтобы камни уходили через вас. Теперь имя продавца Вам известно.

— Аскатон всего лишь пешка. За ним стоит другой человек.

— Готтард Кодэ, — твердо произнес Ланс.

— С чего такие мысли? — удивился Чернобород. Впрочем, не очень убедительно.

— Во-первых, он очень любит деньги. Во-вторых, занимается не самыми достойными вещами, — на лице Ланса возникла злая улыбка. — В-третьих, он очень честолюбив. В-четвертых, не так много людей в храме Агнии могут получить что-то, если Владыка Гелун уйдет на покой. И Готтард Кодэ — один из них.

— Допустим, — протянул Чернобород. — Но прямых доказательств нет. Ни у вас, ни у меня, ни у Владыки Гелуна. А догадки делу помочь не могут.

— Не могут, — согласился жрец и тяжело вздохнул. — Хорошо. Камни мы вам отдадим.

— Замечательно, — на лице Черноборода возникло благодушное выражение. — Вы об этом не пожалеете.

— Конечно, не пожалеем, — усмехнулся Ланс. — У двух моих людей есть долг перед Обществом. И я хочу, чтобы вы его простили.

— Долг? — чернобородый пригладил бороду. Он задумчиво посмотрел на Рыжую, перевел взгляд на Рэма и снова уставился на жреца. — Ну хорошо. Долг я им прощу.

Ланс доброжелательно улыбнулся и вышел с кухни. Обратно он вернулся с небольшим мешочком:

— Камни душ. Все пятнадцать штук.

Чернобород аккуратно вытащил камни из мешочка, разложил их на столе и пересчитал. — И впрямь: пятнадцать.

— Постой-ка… — на лице лидера Общества промелькнуло удивление, и он бросил тяжелый взгляд в сторону Ланса. — Мичилайн же говорила, что камней было шестнадцать?

— Она ошиблась, — пожал плечами жрец. — С кем не бывает? Слишком переволновалась. Ничего удивительного.

Рэм глянул на Мичи. Мошенница стояла с поникшей головой, а на ее щеках горел румянец. Взгляд воина переместился на жреца. Ланс излучал доброжелательность, честность и открытость. И Рэм поверил, что камней душ и впрямь было пятнадцать. Ну не может же человек врать с таким безукоризненно честным лицом? Может, Мичи потеряла один камень по дороге. Сама же говорила, что не помнит, как добралась до дома.

Чернобородый долго рассматривал Ланса. Его пристальный взгляд с невероятной тщательностью обшаривал лицо жреца, пытаясь найти… Сложно сказать, что он хотел найти. Уверившись, что Ланс не врет, Чернобород тяжело вздохнул и стал собирать полупрозрачные шарики со стола.

— Что ж, — произнес он, — пятнадцать камней тоже неплохо. Благодарю за помощь.

Чернобородый выбрался из-за стола, вышел в коридор, осмотрелся и сообщил:

— А у вас тут… уютно.

Неудачники, последовавшие за лидером Общества, стали оглядываться, пытаясь понять шутит он или нет. Вряд ли в понимании Черноборода голые стены соответствовали понятию уют. К тому же одеяла, разбросанные по полу и прикрывающие кровавые следы, не добавляли дому особой благоустроенности.

Чернобород сделал глубокий вдох и напряженно замер. Похоже, запах крови был знаком ему не понаслышке. Темно-серые глаза принялись настороженно зыркать по сторонам.

— Ах, да! — хлопнул в ладоши Ланс и простодушно улыбнулся. — Совсем забыл! Тут у нас возникла одна небольшая проблемка. И мы очень рассчитываем на вашу помощь.

Люди Черноборода не заставили себя ждать. Не успел глава Общества покинуть Неудачников, как к дому подогнали телегу и на нее быстро погрузили мертвеца, предусмотрительно завернутого в кусок мешковины. Возница взмахнул поводьями, и телега сорвалась с места. Чтобы привести дом в порядок, требовалось всего лишь затереть подсохшие пятна крови.

По словам Черноборода, к людям в черных одеждах он не имел никакого отношения. Их появление смешало все его планы еще неделю назад. Именно из-за их появления выжившие люди Джоула сменили привычное место жительства и рассыпались по городу. Многие наработанные схемы слежки пошли псу под хвост.

Судя по всему, новые действующие лица тоже охотились за камнями душ. Другое дело, что платить за камни они не собирались. Люди в черных одеждах действовали нагло и бесцеремонно. Чернобород не знал, на кого работали эти дерзкие ребята, но очень хотел узнать.

После того как удалось распрощаться с Чернобородом, его людьми и мертвецом, Неудачники заметно повеселели. Да и день не способствовал плохому настроению. Синело небо над головами. Ни тучки, ни облачка. Уже не летнее, но при этом еще не осеннее солнце давало достаточно тепла, не превращая его в изнуряющий зной. Легкий ветерок приносил с собой свежесть, к которой примешивались ароматы копченого мяса и жареной рыбы.

После завтрака Ланс отправился к арендодателю: пришло время вносить плату за дом. На обратном пути он рассчитывал заглянуть сперва в Квартал Святого Огня, а затем и в Гильдию и потому посоветовал остальным обедать без него. Рыжая тоже умотала: в городе оставалось много мест, что она еще не успела обследовать.

Мичи, Йерк и Лианг остались дома. Мичи принялась за уборку, старательно вычищая следы ночного происшествия. Йерк занялся грядкой, на которой за время отсутствия посаженные семена дали ростки. Волшебник надеялся снять урожай до начала зимы. Лианг остался дома по другой причине. Он почему-то считал, что люди в черном непременно заглянут к ним. Вот он и готовился к достойной встрече.

Рэм оставаться дома не пожелал. Ему показалось правильней вернуть флаконы алхимику. Кислота в бою с «троллем» не пригодилась, да и пустые флаконы так и остались пустыми. На волчью кровь Кевин заказа не давал.

К сожалению, встреча не состоялась. Соседи сообщили, что алхимик уехал куда-то и обещал вернуться через день, а то и через два. Рэм подумал-подумал, решил, что оставлять флаконы пустые иль с кислотой у входной двери лучше не стоит, и поворотил обратно.

Дома его встретил обед. За обедом последовала тренировка во дворе. В отличие от безумного утра день тянулся с ленивой неторопливостью. Мичи занималась домом. Йерк закончил с грядкой и взялся за перо. Лианг бродил вдоль ограды, теребя кинжал, и мрачно поглядывал на прохожих. Следопыт все еще надеялся, что люди в черном непременно нагрянут. Где один, там и… много!

Незаметно наступил вечер. Домой вернулась Рыжая. О том, что случилось утром, она уже позабыла. Рыжую переполняли новые эмоции, которыми она желала поделиться:

— Рэм, Рэм! — начала Мэри Сью, — Помнишь Морт? Эту огромину из леса?

— Помню, — отозвался Рэм. Он сидел на лавке перед домом и до прихода Рыжей наслаждался тихим чудесным вечером. — А что?

— А я сегодня ее видела!

Рыжая в очередной раз побывала на цирковом выступлении. По слухам — последнем. Цирк и так задержался в Борнингене больше положенного, а его ждали в Империи. Очень ждали! Причем побывала не одна, а с Авророй, Джуллой и Убивайцем. Новость Рэма очень удивила. Совсем недавно Рыжая готовилась выцарапать глаза Джулле, Джулла — Рыжей, а теперь они вместе пошли в цирк? Да еще в компании с тем, из-за кого, собственно, готовилось выцарапывание? Странно… Но на этом странности не закончились. Сперва представление шло как положено: мимы, клоуны, воздушные гимнасты, клоуны, эквилибристы, клоуны, дрессированные животные, клоуны, клоуны, клоуны. А в самом конце выступления вышел силач. Он гнул подковы, подкидывал гири, поднимал штангу. Силач являл собой воплощение неукротимой мощи. Мышцы бугрились. Смазанная маслом кожа блестела. Это захватывающее зрелище заставляло Мэри Сью пищать (сама так сказала!) от восторга. Закончив основную программу, силач поинтересовался у зала, не найдется ли среди зрителей удальцов, готовых силушкой померяться.

Удальцы нашлись. На цирковую арену спустилось несколько крупных мужчин, среди которых солидней всех выглядел Убиваец. После недолгих предварительных испытаний на арене остался цирковой силач и мускулистый искатель приключений. Казалось, что силы равны, и никто из них не возьмет верх. Но тут на арену ворвалась Морт и сообщила зрителям, что она — боевой монах Бодрума. Ее громкий крик еще отдавался в ушах, а она уже успела показать те же номера, что до нее исполняли Убиваец с цирковым силачом.

Из зала послышались смешки и крики про подставу. Морт разобиделась, швырнула в зрителей одну гирю, за ней — вторую. В зале кто-то закричал от боли, однако крики о подставе не прекратились. Метать следующие гири в зал ей помешал Убиваец. Морт не растерялась, подхватила его и, раскрутив, отправила в полет. В зале началась легкая паника: люди, благосклонно взирающие на торты, летящие в чужие физиономии, не очень радуются тяжелым предметам, прилетающим прямиком в них. Цирковые артисты попытались остановить Морт. Куда там! Женщина расшвыряла всех, дала напоследок по лицу ведущему и убежала. Мудрей всех поступил силач. Вместо того, чтобы пытаться остановить «боевого монаха», он стал утаскивать в подсобку гири, гантели и прочие тяжести, которыми Морт могла бы воспользоваться. И не прогадал. Вряд ли Морт испугали работники цирка, а вот отсутствие метательных снарядов не могло не сказаться на ее желании покинуть цирковую арену.

— Великолепная женщина! — с придыханием добавила Мэри Сью, завершив рассказ. — Хочу такой быть!

— Лучше оставайся собой, — от ворот послышался смех Ланса. По всей видимости, он простоял у ворот достаточно, чтобы понять, о чем идет речь.

— Я всегда буду собой! — с чрезмерной важностью произнесла Мэри Сью и задорно прыснула. — Не думайте, что вы так легко от меня избавитесь.

— Спасибо, Ланс, — Рэм встал со скамьи и поклонился.

— Эй? — жрец удивился и быстро подошел к воину. — Рэм? Ты чего?

— Спасибо, что снял с меня долг перед Обществом.

— Точно-точно! — воскликнула Мэри Сью. — И от меня спасибо!

— Мы же группа, — улыбнулся жрец добродушно. — Мы должны заботиться друг о друге. Помощь одному из нас помощь всей группе!

— Вдобавок, — на лице жреца на мгновение появилось хищное выражение, — мы смогли поближе подобраться к Готтарду Кодэ. Думаю, еще пара дней, и мы сможем хорошенько прижать его.

— А она берет его и швыряет прямиком в зал! — засмеялась Мэри Сью.

Хороший день и чудесный вечер завершились совместным ужином. Мэри Сью уже второй раз за вечер рассказывала о случившемся в цирке. В этот раз события описывались с кучей красочных деталей: кто как стоял, кто как кидал, кто что делал, кто куда смотрел. Рэму почему-то казалось, что эти детали не вполне соответствуют истине. В третий раз Мэри Сью скорей всего добавит еще больше ярких, запоминающихся подробностей. Во что может превратиться эта история после сотни повторений, думать не хотелось.

Ни шум, ни чужой смех не мешали Рэму чувствовать себя превосходно. Ощущалась атмосфера тепла и какого-то спокойствия. Даже неприязненные взгляды Мичи не могли поколебать душевного равновесия. Рэм уже сроднился с этим домом. Он стал таким родным, таким уютным, таким безопасн…

Он заметил, как глаза Мичилайн испуганно расширяются. Мощный удар сотряс стену за спиной. Рэм обернулся. Второй удар выворотил ставню, и в кухню влетел тряпичный сверток. Лианг слетел со скамьи и кувыркнулся в коридор. Вокруг Ланса возникло зеленое свечение. Мичи нырнула под столешницу. Рыжая перемахнула через стол и бросилась к окну:

— Вы что творите?! — в ее голосе звучало возмущение.

Щелчок. Мэри Сью рухнула на пол, держась за живот. Из него торчал хвост арбалетного болта. Рэм дернулся. Новый удар: в этот раз ломились во входную дверь. Сверток полыхнул ослепляющей вспышкой, за которой последовал оглушающий удар. Зрение и слух полностью исчезли. Обоняние осталось, но лучше б исчезло и оно: в нос стала рваться какая-то удушающая вонь.

Исчезнувший мир окрасился красным.

Потеряно 16 очков здоровья.

Вместе с красным цветом пришла пронзительная боль. Источник ее находился чуть ниже правой ключицы. И снова красное свечение заполонило все вокруг!..

Потеряно 24 очка здоровья.

Пронзительная боль разорвала живот. Рэм скрючился, сделал шаг назад и повалился спиной на стол. Воин прямо чувствовал, как под его телом тарелки превращаются в черепки. Столь беспомощным воин чувствовал себя лишь однажды: при уничтожении круга для вызова демонов-манитов. При встрече с Джейл Брейком он мог хоть как-то повлиять на происходящее. И глаза, и слух тогда оставались с ним. Сейчас же… все исчезло, осталась лишь боль и чувство полной никчемности.

Восстановлено 4 очка здоровья.

В дело вступила черта, восстанавливающая здоровье. Рэм почувствовал, как кто-то стаскивает его со стола. Своему спасителю он мог помочь только одним: не мешать. Снова полыхнуло красным. Боль вернулась в раны.

Потеряно 4 очка здоровья.

Потеряно 4 очка здоровья.

Спаситель не церемонился. Дотащив до края стола, он просто столкнул Рэма на пол.

Восстановлено 4 очка здоровья.

Снова сработала черта. Рэм пообещал себе как-нибудь потом разобраться, что такое боевой раунд. Ожидание казалось вечностью, но за время слепо-глухоты черта подействовала всего два раза. Так и должно быть? А еще… Рэм с удивлением отметил, что боль уходит. Мысли постепенно обретали ясность. Он мог думать не только о боли, что пронзала его тело, но и о посторонних вещах.

Восстановлено 4 очка здоровья.

Если верить черте, начинался третий боевой раунд. Что можно сделать за это время? Рэм почувствовал, как чья-то рука потрепала его по плечу. Она словно говорила — потерпи еще немного, не до тебя сейчас. Воин грустно улыбнулся. И впрямь. От него сейчас немного пользы. Меч и щит остались в чулане. Из Неудачников лишь Лианг носил с собой оружие на постоянной основе, не снимая его ни при каких обстоятельствах.

Восстановлено 4 очка здоровья.

Регенерация восстановила новые очки здоровья. Сколько ему еще лежать?

Чужая рука снова коснулась его. Сквозь черноту стало пробиваться зеленое сияние. Прошло несколько мгновений, и звуки обрушились на Рэма. Слух почти вернулся к нему. Следом пришел черед зрения. Рэм смог видеть. Нечетко. Неясно. Но видеть!

— Ты как? — рядом сидел Ланс. В его взгляде читалась тревога. — Извини, не мог очистить тебя раньше. Йерку требовалась помощь.

Волшебник, сидящий чуть поодаль, помахал рукой, но говорить ничего не стал. Перевернутый стол не давал увидеть, что происходит у окна.

— Ничего, — собственный голос звучал незнакомо. — Как у нас дела?

— Могли быть и лучше, — чуть улыбнулся жрец. — Но первый удар мы выдержали, а дальше всё легче пойдет.

От окна послышался оглушающий рев и звук удара.

— Не двигайся, — Ланс придержал Рэма, попытавшегося встать. — Это Мэри Сью. Хулиганит.

Восстановлено 4 очка здоровья.

Черта опять вступила в дело. Из тела постепенно уходила слабость.

— Рыжая? — удивился Рэм. Он прекрасно помнил, как Мэри Сью поймала арбалетный болт. А теперь она хулиганит? — А болт?

— Она сперва в ярость впала, потом болт выдернула, а теперь с помощью Йерковых иллюзий добивает тех, кто решил прорваться к нам через окно, — сообщил жрец и хмыкнул:

— Иногда Рыжая ведет себя… странно, но я бы не захотел столкнуться с ней в бою.

У окна что-то рассекло воздух. Железо стукнуло об железо. Ланс осторожно выглянул из-за стола, вскинул осветившуюся зеленым руку и тут же нырнул обратно. Из коридора раздался пронзительный вопль.

— Мичи и Лианг, — жрец ответил на незаданный вопрос. — Я смотрю, они неплохо сработались. А сейчас…

Восстановлено 4 очка здоровья.

Сработала черта, одновременно с этим Ланс ухватился за хвост болта, воткнутого в живот Рэма, и аккуратно потянул его на себя. Воина скрутила боль. Казалось, что вслед за болтом наружу лезут внутренности. Рэм дернулся.

— Тише, тише, — Ланс вдавил воина в пол, лишая подвижности, — главное, чтобы наконечник не отвалился.

Жрец снова потянул за болт. Пришла боль, и мир окрасился красным.

Потеряно 8 очков здоровья.

— Вот и все, — Ланс отшвырнул болт в сторону и растеряно вытер окровавленную руку о балахон. — Нам повезло, что он без обратных шипов.

Рэм не чувствовал, что ему повезло. Слабость, вроде бы, изгнанная из тела, вернулась. Каждый вдох отдавался болью. Казалось еще немного, и…

В коридоре прозвучал вскрик, за ним последовал топот ног и хлопок закрывшейся двери. Одновременно с этим у окна раздался победный рев. Похоже Рыжая и Йерк все-таки разобрались с теми, кто проник в кухню через окно.

Восстановлено 4 очка здоровья.

— Не увлекайтесь! — выкрикнул Ланс, отвлекшись от Рэма. — Хотя бы одного возьмите живьем!

Не воспользоваться возможностью воин не мог: Рэм собрался с силами, постарался забыть про второй болт, торчащий рядом с ключицей, ухватился за край стола и подтянулся, пытаясь понять, что происходит.

На полу, рядом с окном лежали четыре бездыханных тела. Человек в черной одежде склонился перед Мэри Сью и терпеливо ждал, когда топор для колки дров, зажатый в руке варварши, опустится вниз. Работа Йерка. Иллюзионист взял человека под контроль, а теперь решил избавиться от него до того, как заклинание закончится.

С улицы послышались крики.

— Живьем! Живьем! — Ланс, позабыв обо всем, бросился к окну. — Хотя бы одного!

Получено 15 х 12 очков опыта.

— Они не совсем люди, — пропыхтел волшебник. Ему с его пузом играть в пластуна-разведчика оказалось нелегко. А уж прятаться за зеленой изгородью вместе с Рэмом и Лиангом!..

С помощью Йерка Ланс допросил последнего выжившего и погнал Неудачников на новую охоту. Люди в черном собирались добить остатки людей Джоула и… Нет, Ланс не хотел им помешать сделать это. Скорее он собирался вмешаться в тот момент, когда и те, и другие будут с ожесточенным упоением убивать друг друга, чтобы мечты как первых, так и вторых успешно исполнились. Вот и сидели Неудачники рядом с домом, где планировалось массовое смертоубийство, и терпеливо ждали.

Чего ждали — непонятно. Ланс внимательно наблюдал за домом, но команды атаковать не давал. Может из-за того, что в караулке у ворот не было охранника, а может, из-за того, что группа на охоту прибыла не в полном составе. Рыжая после варварской ярости чувствовала сильную усталость, потому и оставили ее дома разбираться с вызванной стражей. Жрец рассудил, что скрывать такое количество смертей не стоит. Лучше сообщить о происшествии властям, а дальше пусть они разбираются.

Сидя в кустах, Йерк тихонько жаловался, что с людьми в черном пришлось намучаться. Если Ступор проходил на них с первой же попытки, то Ожившее проклятие Месмера срабатывало через раз и работало как-то не очень. По словам волшебника, люди в черном к людям относились с большой натяжкой и в большей степени по происхождению. Когда-то они были людьми, а сейчас превратились в эдакие куклы, беспрекословно исполняющие указания неизвестного хозяина-кукловода.

— Да какая разница? — фыркнул следопыт. — Умирают они как люди. Горло перерезал, кинжал в брюхо воткнул, и все готово.

— Тише, — прошептал Рэм. — Двери открываются.

Выжившие люди Джоула будто бы позабыли о маскировке и собрались в Представительстве Баронств. Величественное здание, огороженное высоким решетчатым забором, выглядело строго и при этом все равно поражало воображение. Массивные полуколонны держали полукруглый фронтон. Окна второго этажа переходили в лоджии, а рустированый цоколь с маленькими окошками предупреждал о наличии подвала. Правители Баронств считали, что лучше потратить деньги на солидное представительство, чем тратить их на то, чтобы улучшать жизнь обычных жителей. От ворот ко входу вела прямая аллея с живой изгородью. В этой-то и изгороди засели Неудачники: с одной стороны аллеи Рэм, Лианг и Йерк, а с другой — Ланс и Мичи.

Одна из массивных створок и впрямь открылась, и на улицу вышел человек с факелом. Рэм не поверил своим глазам: у двери стоял Чернобород и поглядывал поочередно то на одну живую изгородь, то на другую. Он словно подзывал спрятавшихся Неудачников подойти ко входу. И Ланс с Мичи воспользовались предложением.

Жрец подошел к Чернобороду, перекинулся с ним парой слов и посмотрел в сторону Рэма и компании: давайте, подходите. Что ж… Указания лидера следовало выполнять. Троица выбралась из кустов и направилась к дверям.

— А говорили, что мокрыми делами не занимаетесь, — задумчиво произнес Ланс.

— Не мы такие, жизнь такая, — печально вздохнул Чернобород. — Когда у пришлых возникает желание установить на нашей территории свои правила, приходиться решать все максимально быстро. Потом поздно будет.

— Тоже верно, — хмыкнул жрец. — Как вы сюда попали?

— После смерти лидера баронские совсем страх потеряли. Видать, они подумали, что их решили кинуть: и деньги взять, и камни не отдать. Вот они и похитили жреца Аскатона с купцом Орнаром. Дебилы! — Чернобород с силой ударил кулаком по двери. — Такую игру испортили!

— Притащили этих двоих в подвал, — глава Общества чуть поутих. — Тут оказывается очень интересные подвалы. С очень интересными вещами. Некоторые из них даже я в первый раз увидел. Пока я собирал своих, с заднего двора привалили черные и устроили в представительстве настоящую бойню.

— Всех послов с семьями прирезали! — голос Черноборода наполнился возмущением: такого пренебрежения к чужой жизни он не одобрял. — Как мне теперь перед стражей оправдываться? Аскатона, кстати, тоже прирезали. И Орнара.

— Как прирезали? — выдохнул ошеломленно Ланс.

— Насмерть, — зло ухмыльнулся Чернобород. — Когда мы сюда пришли, то нашли кучу трупов как с одной стороны, так и с другой. Джоуловские недобитки дорого продали свои жизни. Мои тут тоже кой-кого вальнули сгоряча. Что поделать, издержки профессии.

— Погоди, погоди, — лицо жреца побелело. — То есть в доме никого не осталось?

— Кто-то остался, — протянул чернобородый, — мои люди с ними сейчас работают, но многого не жди. О продаже камней душ из баронских знали не многие, а эти в черном на боль плохо реагируют. Не знаю, что с ними делать.

— А документы? — Ланс принялся массировать виски. — Должны же быть документы, прямо указывающие на архисвященника Кодэ!

— Ха! Перед тем как все тут сжечь, документы мы соберем. Только… — темно-серые глаза уставились на жреца. — Неужели ты и впрямь думаешь, что мы станем вмешиваться в твою войну с архисвященником? Ты что и впрямь решил, что мы занимаемся благотворительностью? С Кодэ я обо всем договорился. Он больше не лезет в дела Владыки Гелуна, а я не обращаю внимания на его делишки. Отличная сделка: и ему хорошо, и мне.

— Но… — Ланс растерялся. Несколько мгновений он всматривался в лицо Черноборода, а потом развернулся и быстрым шагом направился к воротам:

— Идемте, нам стоит поторопиться.

Когда Чернобород остался далеко позади, Ланс взволнованно проговорил:

— Дом купца Орнара! Мы должны добраться туда первыми!

Зарево пожара они обнаружили задолго до того, как увидели цель путешествия. Оно разгоняло ночную тьму и затмевало свет фонарей. В небо поднимались густые клубы дыма, подсвеченные красным. Выглядело красиво и немного пугающе.

Увиденное заставило Ланса помрачнеть и увеличить скорость. Жрец почти бежал. Вскоре к запахам города добавился запах гари, а ночную тишину разорвал людской гомон. Неудачники не смогли обогнать время и опоздали.

Они вылетели на улицу Медников, освещенную пламенем пожара, и завязли в плотной толпе. Собравшиеся люди взволнованно взирали на то, как вверх возносились искры. Языки пламени жадно пожирали дом купца Орнара, а вокруг него, отделяя погибающее здание от собравшихся людей, стояли фигуры в красных одеяниях. Жрецы Агнии не мешали огню уничтожать его добычу.

— Что тут происходит? — спросил Ланс. Он не обращался к кому-то определенному, но ответ не заставил себя ждать.

— Демонопоклонника сжигают, — сообщил один из зевак, зачарованно наблюдающий за пламенем, вырывающимся через окна.

— Не демонопоклонника, а его дом! — поправил первого второй наблюдатель. Голос его звучал важно и уверенно. В нем слышалась легкая снисходительность: чувствовалось, что остальных людей он ни во что не ставит.

— Не важно! — отмахнулся первый и воодушевленно добавил. — Как горит! Как красиво горит!

— Как бы огонь на другие дома не перекинулся, — обеспокоенно пробасила дородная женщина, — нам только пожара и не хватало!

— Не будет пожара! — с торжественной уверенностью сообщил второй зевака. — Агния и ее служители позаботятся об этом!

От новостей Ланс помрачнел еще больше. На пылающий дом жрец смотрел с таким видом, словно вместе с домом сгорали его надежды на тихое и счастливое будущее. С грохотом обрушилась крыша, и пламя, на мгновение затаившись, рвануло вверх с большей силой. Ланс перевел взгляд на людей в оцеплении, посвятил им несколько мгновений, после чего резко развернулся и двинулся прочь.

— Уходим, — бросил он через плечо, — больше нам тут делать нечего.

Неудачники понимающе переглянулись и отправились следом за лидером. Рэм же отстал. Он всматривался в тех, кто окружил дом, пытаясь понять, почему Ланс решил столь поспешно уйти. Таблички сливались в единую серую массу, вычленить из которой имя определенного человека казалось совершенно невозможно. Однако Рэм не сдавался и в конце концов обнаружил небольшую группу жрецов, окруживших Готтарда Кодэ. В этот раз архисвященник храма Агнии изменил парадным одеяниям и почти во всем походил на обычного жреца Пламенной богини. Лишь одно отличало его от остальных: на лице архисвященника застыло выражение глубокого удовлетворения.

Хитрый служитель храма переиграл всех и сжег последнюю ниточку, что вела к нему. Рэм тяжело вздохнул и стал выбираться из толпы.