Невеста Дьявола

12

ИРИНА

За последние несколько дней пропали двенадцать девочек, и полиция подозревает, что в этом виновен наркокартель. Я пролистываю вниз фотографии каждой девочки, отмечая их лица и возраст. Самой старшей из них шестнадцать, самой младшей — всего двенадцать. Их невинные лица и улыбки будоражат во мне что-то.

Я переворачиваю телефон на кровать и закрываю глаза. Прошло уже четыре дня с того ужина, Алексей почти не появлялся дома с того самого катастрофического вечера. Обычно он уходит до того, как я просыпаюсь утром, и возвращается после того, как я засыпаю. Не знаю, что и думать об этом, но есть более насущные проблемы, чем муж, который меня избегает.

Девочки: интересно, действительно ли он как-то связан с этим? Я могла бы спросить, но только зря потрачу время. Он же не станет рассказывать своей жене-антимафиози о похищении несовершеннолетних девочек. Единственный способ узнать что-нибудь — это получить доступ к его бизнесу.

Стук заставляет меня обратить внимание на дверь. Она со скрипом открывается, прежде чем я успеваю позвать того, кто там есть, войти.

В комнату входит Алексей. Сначала я обращаю внимание на его одежду. На нем дорогая черная рубашка и черные брюки. На его запястье пристегнуты часы Patek-Phillip, а в комнате витает его запах.

У меня пересохло во рту, тело медленно пробуждается. Он невероятно красив, и я скучала по нему. Две ночи назад я мастурбировала при мысли о том, что он будет целовать и прикасаться ко мне.

Он закрывает за собой дверь и опирается на нее, скрещивая ноги и руки.

— Что ты делаешь?

— Читаю новости. На прошлой неделе пропали двенадцать девушек. — Я наблюдаю за его реакцией, но он старается ее не показывать.

— Я читал об этом, — просто говорит он.

— Ты был занят? — Замечаю я. Я знаю, что наш небольшой спор за ужином не является причиной того, что он почти все время отсутствовал дома. Это нечто большее, и нечто достаточно важное, чтобы не выходить из дома.

— Ты сама это сказала. Двенадцать девушек пропали без вести. Так что да, я был занят.

Я пожевала щеку, сдерживая вопрос на кончике языка. Мне бы очень хотелось, чтобы у меня был правдоискатель.

— Я не имею никакого отношения к пропавшим девушкам, — тихо говорит он, как будто слышит мои мысли. — Я не причиняю вреда женщинам и детям. Есть организация, которая вторглась на мою территорию, и они мне мешают.

— О. — Я верю ему. Некоторые вещи нельзя подделать, например, искренность в его голосе. — Ты в порядке?

Он отходит от двери и направляется к кровати.

— Мне нужно быть сегодня вечером в одном месте, и ты пойдешь со мной.

— Куда?

— В один из моих клубов. У меня встреча с моими людьми по поводу пропавших девушек.

— Хорошо. — Это первый раз, когда я куда-то иду с ним, и это хороший шанс попытаться выяснить все, что можно, о его связи с этими девушками.

— Одевайся. Я буду ждать внизу.

Как только он выходит из комнаты, я вскакиваю с кровати. Надеваю короткое черное платье, которое я купила несколько дней назад. Надеваю черные туфли на шпильках, завиваю волосы и делаю легкий макияж. К платью я выбираю черную сумочку.

Черный цвет обычно не является моим основным, но с Алексеем я чувствую себя правильно. Его глаза скользят по мне, когда я спускаюсь вместе с ним по лестнице. Он смотрит на меня с первобытной потребностью и тоской. Мое сердце пульсирует от интенсивности его взгляда.

— Ты прекрасна. — Говорит он, его голос почти шепот. Почти холодный, но наполненный чем-то большим, чем похоть.

По моему телу разливается тепло. Я никак не могу привыкнуть к его комплиментам. Я чувствую себя как подросток, которому делают комплименты, каждый раз, когда он говорит мне что-то приятное.

— Спасибо. Ты и сам неплохо выглядишь.

Ты не выглядишь плохо — это мягко сказано. Он выглядит просто идеально, аппетитно.

Я бросаю взгляд на машины с тонированными стеклами, припаркованные позади нашей.

— Сколько у тебя телохранителей?

— Поверь мне, Малышка. У меня столько врагов, что даже сотни телохранителей не хватит. — Он открывает дверь, чтобы я могла сесть.

Я забираюсь внутрь и жду, пока он обогнет машину и сядет рядом со мной, чтобы продолжить наш разговор.

— Каково это — жить таким образом? — Спрашиваю я.

— Каким образом? — Отвечает он, приподнимая бровь.

— Со страхом. Знать, что тебя могут убить в любой момент. — Я крепко сплю, поэтому меня вырубает еще до того, как моя голова коснется подушки, но я представляю, что он не спит всю ночь, переживая. На его месте у меня была бы фобия смерти.

— Я не боюсь смерти, Малышка. И никогда не боялся, — спокойно говорит он. — С того момента, как я смог понять, что означают эти слова, меня учили, что смерть — постоянный спутник в таком мире, как наш.

Я сдерживаю вздох.

— Должно быть, это было ужасно, когда тебя учили этому в детстве.

Он улыбается, но не смотрит мне в глаза.

— Далеко не так. Меня готовили к этому миру, но, думаю, есть вещи, к которым все эти тренировки не смогли меня подготовить.

Я поворачиваюсь к нему всем телом, любопытство разгорается.

— К каким вещам?

В его глазах мелькнула вспышка эмоций.

— Таким как ты, Малышка. Я не боюсь за своих братьев, они могут сами о себе позаботиться. Но мысль о том, что с тобой что-то случится из-за меня, невыносима.

У меня закололо сердце и забурчало в животе. Он только что признался, что боится, что мне будет больно, а я только и могу, что сглатывать, глядя на него. Я хочу заверить его, что могу позаботиться и о себе. Я хочу успокоить его беспокойство, сказав, что ничего не случится, но я не могу позволить себе быть уязвимой.

Алексей — мой враг. Мне приходится напоминать себе об этом каждый раз, когда я чувствую, что влюбляюсь в него, но я начинаю в это не верить. Часть меня доверяет мужчине, сидящему рядом со мной. Он мой муж, к которому меня безумно тянет. И ничего больше.

Я отворачиваюсь, прислоняюсь головой к окну и смотрю на проносящиеся мимо уличные фонари. Мы не говорим друг другу ни слова, пока водитель не останавливает машину перед ночным клубом.

Алексей выходит первым, обходит машину и открывает мою дверь. Он протягивает мне руку, и я беру ее, вылезая наружу. Я смотрю на мерцающую вывеску с надписью Electra Nightclub.

Снаружи толпятся курящие люди. В более темных углах целуются парочки. Я прикусываю губу, сторонясь открывающегося передо мной зрелища. Хочется подпевать под музыку, доносящуюся изнутри, но так будет еще очевиднее, насколько я встревожена.

— Ты в порядке? — Спрашивает Алексей, внимательно изучая мое лицо.

Я киваю, стараясь не обращать внимания на его людей, стоящих позади нас. Все они ужасают своими черными костюмами. У некоторых из них действительно отвратительные татуировки и шрамы, выглядывающие из-под рубашек.

Я, мягко говоря, в ужасе.

Алексей сжимает мою руку. Я без колебаний следую за ним, пока он ведет меня внутрь.

Внутри клуба царит невероятная атмосфера. Музыка из колонок звучит так громко, что я уверена, что выйду отсюда с поврежденными барабанными перепонками. Я почти ничего не вижу сквозь неоновые огни, мерцающие над головой, но могу различить людей, танцующих на танцполе.

— Ты владелец этого места? — Спрашиваю я Алексея. Я уже знаю ответ на этот вопрос, но место такое большое, и я слишком нервничаю, чтобы придумать, что еще сказать.

Он кивает головой и смотрит на меня.

— Это один из моих клубов.

— Он… большой, — бормочу я. Он не слышит меня сквозь шум.

Один из его людей делает шаг вперед и что-то шепчет ему на ухо. Алексей кивает, а затем возвращает свое внимание ко мне.

— Пойдем со мной.

Он крепко берет меня за руку и ведет к барной стойке.

— Ты можешь остаться здесь на некоторое время? У меня есть дела.

Я не хочу. Я не была в клубе с первого курса колледжа, а это было пять лет назад. Но я не хочу зависеть от него, особенно когда он, скорее всего, снова приведет меня сюда. К тому же мне нужно выяснить, не стоит ли он за похищениями, несмотря на его отрицание.

— Хорошо. Я выпью, пока жду.

Он обхватывает мои щеки, целует в губы и отстраняется.

— Николай присоединится к тебе через несколько минут. Заказывай все, что хочешь. — Он бросает взгляд на официанта.

Официант кивает.

— Иди, я буду в порядке. — Я провожаю взглядом его спину, пока он не исчезает в коридоре.

Я заказываю «Негрони» и потягиваю его понемногу, оглядываясь по сторонам.

— Ты, должно быть, здесь впервые. — Говорит мягкий голос рядом со мной.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кому он принадлежит. Слева от меня сидит симпатичная женщина, которая выглядит примерно лет на пять старше меня. Она красива, с длинными черными волосами и потрясающим телом. Она почти раздета. Большая часть ее груди и спины обнажены.

— Да, — говорю я с улыбкой. Не помешает завести нового друга. Кроме того, я смогу задать ей вопросы об Алексее. — Ты, должно быть, частенько здесь, если заметила, что я новенькая.

— Мартини, — говорит она официанту. После того как он кивает в знак подтверждения того, что принял ее заказ, она поворачивается ко мне лицом. — Ты даже не представляешь.

Я улыбаюсь. Она мне уже нравится.

— Кстати, меня зовут Ирина. А тебя?

Она не улыбается мне в ответ. Вместо этого она смотрит на меня снисходительно.

— Я знаю, кто ты.

— О? — Я вдыхаю. — Но я тебя не знаю.

Официант приносит ей мартини, и она берет его, даже не поблагодарив. Она отпивает глоток и корчит рожицу.

— Ты Ирина Волкова. Жена Вадимова.

Я киваю. Она действительно знает, кто я.

— Да. Я вообще-то надеялась, что никто не заметит.

Она скрещивает руки на груди и фыркает.

— Ты — женщина, которую он выставляет напоказ, и даже не гордишься этим?

— Нет. — Я поражена, удивлена, что она сказала что-то подобное. Она знает, как меня зовут и чья я жена, но это не значит, что она знает меня. — Где ты это услышала?

— Легко догадаться. — Говорит она с безразличием. — Такие мужчины, как Алексей, не могут быть верны одной женщине. Это чудо, если он смотрит на тебя как на что-то большее, чем предмет мебели.

— Алексей другой. Он…

— Он не трахал меня так, как будто он чем-то отличался от других мужчин. — Говорит она, прерывая меня.

— Что? — Мне не нравится, к чему все идет. Я оглядываюсь по сторонам в поисках Алексея и Николая. Никого из них я не вижу. Похоже, меня бросили на произвол судьбы с этой странной женщиной.

Она пожимает плечами.

— Ты правильно меня поняла. Я единственная женщина, которую Алексей неоднократно трахал на протяжении многих лет. Кстати, меня зовут Надя.

Что-то внутри меня зашипело. Гнев закручивается в моем нутре, но я изо всех сил стараюсь не показывать этого.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

Она выдерживает мой взгляд, ее глаза сверкают злобой.

— Да так, без особой причины. Я подумала, что тебе может быть неприятно, что он не хочет тебя. Решила предупредить тебя, чтобы ты поняла, почему.

Значит ли это, что Алексей мне изменяет? С ней?

Блядь.

Нет, Ирина. Не позволяй ей довести себя до такого состояния, это именно то, чего она хочет.

— Но я не жаловалась тебе. — Говорю я. Я пытаюсь заглушить ощущение, что мое сердце разрывается на части. — По-моему, ты злишься, что он больше не позволяет тебе согревать его постель.

— Не пытайся…

Я повышаю голос, чтобы остановить ее.

— Не произноси ни слова, Надя. Ты пожалеешь об этом.

Она ухмыляется.

— И что ты будешь делать? Поплачешься ему?

— Наоборот, я сама прикажу вышвырнуть тебя отсюда. — Теперь это я наклоняюсь над ней. — В зависимости от того, насколько ты меня расстроишь, я могу и избить тебя.

— Ты этого не сделаешь, — фыркнула она.

— Ты хочешь проверить? — Я улыбаюсь, когда она не отвечает. — Это бар моего мужа и, соответственно, мой. Не пытайтесь меня оскорбить или запугать. Может, ты и грела постель Алексея до нашей свадьбы, но я — его жена. Я знаю, как сделать так, чтобы мой муж возвращался за добавкой.

Муж.

Я впервые назвала его так, и все благодаря Наде.

— Пытаешься что-то из себя представлять? — Говорит она, держа мартини дрожащими руками. Трудно не заметить ужас в ее глазах.

— Да, именно. — Если бы это было не так, я бы не вышла замуж за такого мужчину, как Алексей. — В следующий раз, когда ты придешь ко мне, разевая рот, я выбью из тебя все дерьмо и накажу. Ты поняла?

На самом деле я бы этого не сделала, но небольшая угроза, чтобы держать ее в узде, не убьет ее.

Она не отвечает.

— Ты поняла меня, Надя? — Повторяю я.

На этот раз она кивает.

На моих губах играет сардоническая улыбка.

— Вот и чудненько.

Я допиваю свой «Негрони» и направляюсь в сторону коридора, по которому исчез Алексей. По дорогому ковру и висящим над головой люстрам я понимаю, что этот путь ведет в VIP-зону.

Остановившись перед красной дверью с табличкой «Вход для клиентов запрещен», я прижимаю к ней ухо и прислушиваюсь, не раздаются ли внутри голоса. Ничего не слышу. Я отступаю назад и кручу ручку двери, она распахивается, и в мою сторону летят головы.

Среди глаз, смотрящих на меня, есть пара знакомых мне темно-карих, и принадлежат они Алексею. Кровь отхлынула от моего лица. Было так тихо, что я не ожидала, что внутри кто-то есть, тем более столько мужчин. Я пожевала губу, думая, как поступить в сложившейся ситуации.

Глаза Алексея встречаются с моими. Пустое выражение его лица нервирует, не помогает и то, что слова Нади выбрали этот момент, чтобы вспыхнуть в моей голове, как неоновые огни. От одной мысли о том, как его большие шершавые ладони скользят по ее бедрам или как его большой член трахает ее, у меня замирает в груди. Я не должна ревновать Алексея к его добрачной интрижке, но я ревную.

Кто дал ему разрешение быть с другой женщиной до меня? Уф.

— Ты в порядке? — Спрашивает он, изучая мое лицо.

Я понимаю, что все еще стою у двери и что все эти взгляды устремлены на меня. Я киваю.

— Да. Прости, мне не следовало приходить сюда.

Алексей не обращает внимания на то, что я сказала ему, что со мной все в порядке. Он поднимает бровь.

— Тебе что-то нужно?

В горле образуется комок. Глотание не помогает.

— Ты занят, мы можем поговорить позже.

Я тянусь к двери, чтобы закрыть ее, когда его голос заставляет мою руку замереть в воздухе.

— Иди сюда, Ирина.

Я поворачиваю голову к нему, мои глаза расширяются. Он действительно отдает мне приказ на глазах у всех этих мужчин? Таким глубоким, сексуальным голосом?

Мой желудок вздрагивает, а ноги почти подгибаются. На кончике моего языка пляшет ответ, но я его не произношу. Мне лучше знать, как спорить с паханом в присутствии его людей. Я потратила годы, чтобы узнать о них все, что могла. В конце концов, зная своего врага, только так можно его одолеть. Если я буду с ним спорить, это плохо отразится на его способности править, и он потеряет уважение своих людей.

Расправив плечи, я иду к нему, опустив взгляд только тогда, когда оказываюсь перед ним.

— Садись, — говорит он тем же голосом, от которого я слабею до самых костей. В его глазах нет ни юмора, ни мягкости. Передо мной сидит не тот Алексей, которого я знаю, это Пахан Братвы.

Сердце колотится о грудную клетку, когда я опускаюсь на его ногу.

— Хорошая девочка, — мурлычет он.

По мне пробегает электричество. В голове проносится миллион грязных сценариев. Он прижимает меня к стене и заставляет кончить, прежде чем назвать своей «хорошей девочкой». Или взять его в рот и…

— Что ты говорил? — Алексей говорит, и его внимание приковано к одному из его людей. Он выглядит старше, по крайней мере, ему лет пятьдесят.

Взгляд мужчины переходит на меня. Он смотрит на меня неодобрительно.

— При ней? — Спрашивает он снисходительно.

Алексей кивает.

— Ты против, чтобы моя жена присутствовала на встрече?

— Она дочь врага, Пахан. Что, если она расскажет ему то, что мы скажем? — Спрашивает мужчина. Не дав Алексею возможности ответить, он добавляет: — Насколько я знаю, такая женщина, как она, должна быть не более чем шлюхой, чтобы согревать твою постель, и племенной кобылой, чтобы рожать твоих наследников.

Мои легкие сдуваются, когда шок вытягивает воздух из моей груди. Я хочу разозлиться, но меня отвлекает хищная улыбка на лице Алексея. Он делает одно плавное движение, и следующее, что я слышу, — два выстрела.

Я вскрикиваю, закрывая уши, когда запах пороха заполняет комнату.

Когда я снова осмеливаюсь поднять глаза, в руке Алексея оказывается пистолет, а под мужчиной — лужа крови. Он сжимает ногу и руку и стонет от боли.

Алексей бросает пистолет на журнальный столик рядом с собой, как игрушку. Из его груди раздается голос:

— Кто-нибудь еще хочет сегодня вечером оскорбить мою жену?