Невеста Дьявола

2

ИРИНА

Алексей Вадимов — долбаный мудак. Я ненавижу его так сильно, что чуть не бросила в него свой бокал на вчерашнем торжестве. Как будто быть гребаным боссом мафии недостаточно плохо, но он блядь настолько красив, что я не могу перестать думать о нем с момента нашего обмена репликами.

Боже. Что за мужчина выглядит так сексуально в смокинге? Я не могу выбросить из головы образ его красивого лица и широких плеч. Мне нужно поскорее с кем-нибудь переспать, я слишком долго была одинока и без секса. Мой мозг настолько захвачен мыслями об Алексее, что я уже не могу отличить хорошее от плохого.

— О чем ты думаешь? — Спрашивает моя лучшая подруга Ариэль, устраиваясь на стуле напротив моего с подносом картошки фри и молочным коктейлем. Она вытащила меня раньше, чем мы регулярно собирались вместе и ели нездоровую пищу.

Я отодвигаю свой перекус в сторону и облокачиваюсь на стол. Мы с Ариэль дружим еще со школы. У нас нет секретов друг от друга. Нам обеим уже по двадцать три, но мы по-прежнему делимся друг с другом всем.

— Угадай, кого я встретила вчера на гала-ужине?

Она подносит ко рту картошку фри.

— Твоего бывшего?

Я закатываю глаза.

— Попробуй еще раз.

Она думает две долгие минуты.

Я становлюсь нетерпеливой. Я даже не ожидаю, что она угадает правильно.

— Алексея Вадимова.

Она перестает жевать и выпучивает на меня глаза.

— Не может быть.

— Невероятно, да? — Я качаю головой, не позволяя своему мозгу вернуться к воспоминаниям о прошлой ночи. Не позволяю себе думать о том моменте, когда он наклонился ко мне, наполняя мои чувства своим лесным ароматом. Он был таким теплым, что мне захотелось обнять его и крепко прижать к себе. А когда он сказал, что хочет трахнуть меня…

Нет. Не думай об этом, Ирина.

Ариэль надулась, ее плечи обвисли.

— Теперь я жалею, что не пошла с тобой на гала-ужин. Представляешь, оказаться в одном пространстве с Алексеем Вадимовым? Я бы упала в обморок.

Мои брови сходятся. Ариэль была влюблена в Алексея с тех пор, как нам исполнилось шестнадцать. Я не знаю, что она в нем нашла и почему считает, что такой плохой человек, как он, достоин обморока. Возможно, по той же причине я представляла, как он трахает меня.

— Радуйся, что ты этого не сделала. Ты бы сошла с ума. — Говорю я, потянувшись за своим молочным коктейлем. — Он такой болтливый и раздражающий.

Моя лучшая подруга пренебрежительно машет рукой.

— Да ладно, он мечта любой женщины.

— Он глава русской мафии, — возражаю я, расстроенная тем, что она, похоже, не видит в этом проблемы. — У него нелегальный бизнес, и он зарабатывает на нем. Он убийца. Он — все, чего должны бояться девушки вроде нас.

Ариэль осматривает свои наманикюренные ногти, как будто я просто болтаю, а она вместо этого предпочитает слушать, как я рассказываю о том, какой Алексей сексуальный.

— Да какая разница? Он красив и богат.

— Ты такая идиотка. — Я вздыхаю и агрессивно потягиваю из своей соломинки.

Она улыбается мне.

— Я не против быть идиоткой, если бы могла увидеть этого мужчину голым. Тебе удалось с ним поговорить?

— Да, и я сказала ему, что обязательно раскрою все его преступления. — Мой отец руководит организацией по борьбе с организованной преступностью, и я являюсь частью этой организации. У меня есть несколько журналистов, с которыми я работаю, а у отца есть связи в полиции. Я уверена, что смогу упрятать за решетку даже такого человека, как Алексей, имея достаточно доказательств.

Она зевает.

— По-моему, ты еще большая идиотка, чем я. Если ты так сильно его ненавидишь, не думаешь ли ты, что он причинит тебе вред еще до того, как у тебя появится шанс его арестовать?

Я думаю об этом, но почему-то мне кажется, что Алексей не попытается причинить мне вред.

— Не попытается. Я думаю, он хочет трахнуть меня больше, чем причинить мне вред.

Овечья улыбка кривит ее губы.

— Ты сказала «да»?

— Чему? Предложению Алексея потрахаться? — Я закатываю глаза. — Зачем мне говорить «да», если он мне не нравится? Может, мне стоило занять место для тебя?

— Все, что нужно сделать этому мужчине, — это посмотреть на меня правильным взглядом, и я буду голой, ожидая его.

— Это отвратительно. — Но я улыбаюсь, когда в голове всплывает образ. Неправильно фантазировать о том, что меня трогает мужчина, который мне не нравится, но он горяч. В этом нет ничего плохого. Я имею в виду, что в реальности я бы не позволила ему прикасаться ко мне таким образом, или, может быть, я просто чертова лицемерка.

Звонит телефон, и на экране появляется мама. Я беру телефон и отвечаю.

— Привет, мам.

— Привет, Ирина. Где ты? — Спрашивает мама.

— В кафе, с Ариэль. Отсюда мы поедем в приют для животных. — Обычно мама не интересуется моим расписанием, если только не строит планы на меня. — Что-нибудь случилось?

— Твой отец хочет, чтобы ты пришла домой к семи к ужину. — Говорит она. — Мы должны тебе кое-что сказать.

Мне не нравится это нервное чувство, но я говорю:

— Хорошо. Я приду пораньше.

— Будь дома не позже шести. Помни, твой отец не любит, когда ты опаздываешь на семейный ужин.

— Я приду рано, мама. Позаботься о себе. Я люблю тебя. — Я вешаю трубку, прежде чем она успевает начать ворчать дальше.

Ариэль смотрит на меня с опаской.

— Все в порядке?

— Мама хочет, чтобы я вернулась домой пораньше, что-то насчет семейного ужина и того, что они должны мне что-то сказать. — Я не могу придумать, что им нужно сказать, чего нельзя сказать по телефону, и теперь мне придется провести остаток дня в напряжении.

Мы с Ариэль доедаем и отправляемся в приют для животных, где мы работаем волонтерами. Первым делом я беру на руки Руни, кролика, которого я спасла неделю назад. Я расчесываю ее шерсть пальцами, осматривая ее на предмет повреждений. К счастью, у нее их нет.

— Итак, об Алексее. — Говорит Ариэль, присаживаясь рядом со мной. — Ты никогда не думала о том, что, возможно, он не так плох, как тебе кажется?

Я сдерживаю вздох. Меньше всего мне хочется говорить об Алексее. Он и так занимает большую часть моих мыслей. Разговоры о нем только усугубят ситуацию.

— Нет, я так не думаю. Мой отец посвятил свою жизнь тому, чтобы привлекать таких, как он, к ответственности, и я ни за что не стану его оправдывать.

— Но…

Я возвращаю Руни в клетку и поворачиваюсь всем телом к своей лучшей подруге.

— Нет. Мы не будем говорить о нем. — Я встаю и вытираю пыль со своих джинсовых брюк. — Мне плевать на твою странную влюбленность в него, я не собираюсь принимать никаких оправданий.

— Для человека, который меня совсем не знает, ты, кажется, меня слишком ненавидишь.

Мои мышцы напрягаются при звуке этого глубокого, горластого голоса с русским акцентом. Должно быть, у меня галлюцинации.

Овечья ухмылка на лице Ариэль — доказательство того, что это не так.

Я оборачиваюсь и смотрю в темно-карие глаза, от которых у меня сводит позвоночник. Мне трудно сосредоточиться на своем недовольстве тем, что я вижу его, пока мои глаза блуждают по его телу. На нем черный костюм от Tom Ford. Его ониксовые волосы взъерошены, а лицо сияет в лучах солнца, как у супермодели, готовой выйти на подиум.

Я не упускаю из виду острые углы его челюсти и морщинки в уголках глаз, когда он улыбается мне. Честно говоря, Алексей — самый красивый мужчина, которого я видела за всю свою жизнь. Какого черта он здесь делает и почему от него так чертовски хорошо пахнет?

— Ты не выглядишь счастливой, при виде меня. — Говорит он, и я замечаю, что одна его рука засунута в карман брюк.

— А разве есть причина для этого? — Говорю я, понимая, что мне трудно дышать или думать, когда я рядом с ним. Он незнакомец, которого я знаю только по слухам о его жестокости. Ненавижу, что мое тело реагирует на него таким образом.

Он хихикает, и это самый прекрасный звук, который я когда-либо слышала.

— Учитывая, что ты будешь видеть мое лицо очень часто, советую тебе привыкнуть к нему.

Я поднимаю брови и скрещиваю руки на груди.

— У нас здесь нет клетки, достаточно большой для твоего эго.

Его смех гулко отдается в открытом пространстве.

— Твой умный рот не доведет тебя до добра, Малышка.

— Не называй меня так!

— Или что? — Он проводит рукой по своим темным волосам. — Ты будешь на меня злиться?

Я хмыкаю.

— Злить женщин — это твоя специальность? Я имею в виду, помимо того, что ты убийца и торговец людьми.

Его глаза темнеют, и я улыбаюсь. Мне нравится, когда мои колкости его задевают.

— Осторожнее, Малышка. — Говорит он. В его спокойном голосе звучит что-то, что я не могу определить. Злость? Боль? В любом случае, что-то подсказывает мне, что не стоит давить на него еще больше.

— Чего ты хочешь? — Спрашиваю я.

— Я пришел, чтобы забрать то, что принадлежит мне.

Я поворачиваю шею, чтобы посмотреть на Ариэль, которая смотрит на Алексея так, будто готова запрыгнуть на него и умолять забрать ее домой. Я снова поворачиваюсь лицом к Алексею.

— Что?

Уголки его глаз снова морщатся.

— Я вижу, ты не в курсе.

— Не в курсе чего? — Огрызаюсь я. Если он собирается тратить мое время из-за какой-то ерунды, то я лучше посмотрю, как Руни ест морковку.

— Собирай свои вещи, я отвезу тебя домой. — Это приказ, который я поняла по серьезности его тона.

Я отшатываюсь назад, разворачивая руки.

— Ты не имеешь права указывать мне, что делать.

— Имею. Выбирай: я могу остаться здесь на весь день и смотреть, как ты кормишь своих друзей-зайцев, или ты можешь быть милой маленькой Малышкой и пойти со мной.

Он либо плохо слышит, либо не понимает простого английского.

— Я не пойду с тобой.

На его лице появляется наглая ухмылка.

— Я не принимаю отказов.

— Привыкай к этому. — Я разворачиваюсь и собираюсь уходить, когда он хватает меня за руку. Его хватка нежная, но жар от его руки просачивается сквозь мою кожу, проникая в кровь и прокладывая себе путь вниз по позвоночнику.

Он смотрит на меня суровым взглядом. Я не могу понять, сердится ли он, но что-то подсказывает мне, что провоцировать его было бы неразумно. Мне нужно напомнить себе, что передо мной самый опасный человек в Нью-Йорке, дьявол, созданный им самим.

Вывернув руку, я освобождаюсь от его хватки и выдерживаю его взгляд. Он вежливо спрашивает, и борьба не помешает ему забрать меня, если он этого захочет. Я бросаю взгляд на черные внедорожники, выстроившиеся на другом конце дороги. По меньшей мере трое мужчин в костюмах стоят там, потянувшись руками к карманам, и смотрят на нас. Достаточно ему сказать хоть слово, и они либо пристрелят меня, либо заберут против моей воли.

— Хорошо, я иду. Но, блядь, не трогай меня.

Он улыбается, потом кивает.

Я бросаю взгляд на Ариэль, которая наблюдает за этой перепалкой, слегка нахмурившись.

— Куда ты меня ведешь? — Спрашиваю я. Как бы мне ни хотелось, я не могу позволить себе уйти, не узнав, куда он меня везет. Что, если он причинит мне боль, чтобы отомстить за отца?

Он переставляет свой вес, поворачиваясь, чтобы идти.

— Домой.

— Почему я должна быть уверена, что ты не убьешь меня и не выбросишь тело в канализацию по дороге? — Спрашиваю я, сузив на него глаза. У меня такое чувство, что он не причинит мне вреда, но, возможно, я просто глупа. Я имею в виду, что он красивый, и я бы трахнула его, если бы он не был паханом Вадимовской Русской Братвы.

— Я выгляжу так, будто хочу сделать тебе больно? — Он делает шаг ближе, наши тела соприкасаются. — Я не убью тебя, Малышка. Не тогда, когда секс с тобой — мой приоритет.

— Я не удивлена, что ты расставляешь приоритеты неправильно. — Я отчаянно надеюсь, что он не заметит, как сбивается мое дыхание. Я инстинктивно делаю шаг назад. — Я возьму свою сумку.

Я поворачиваюсь и киваю Ариэль. Она переплетает свою руку с моей и следует за мной в кабинет мисс Бейкерс. Мисс Бейкер — подруга моего отца и владелица приюта для животных.

— Ирина, мне кажется, он заинтересован в тебе. — Говорит Ариэль, пока мы идем по узкому коридору, ведущему в кабинет.

— Нет. Он просто озабоченный ублюдок, который не может удержать член в штанах.

Моя лучшая подруга качает головой.

— Ты такая невнимательная. Ты видела, как он на тебя смотрит? По-моему, это не похоже на то, что он просто возбужден.

Я открываю дверь в кабинет, и мы заходим внутрь.

— Ты бредишь. — Я высвобождаю свою руку из руки Ариэль и беру свою сумочку. Открыв ее, я достаю телефон и сообщаю Ариэль свое местоположение. — Просто на случай, если со мной что-то случится.

— Уверена, он не кусается. — Говорит она, ее глаза озорно блестят. — По крайней мере, не так, чтобы не доставить тебе удовольствие.

Я закатываю глаза, отправляя сообщение отцу, чтобы сказать, что Алексей отвезет меня домой. Учитывая то, как он ненавидит Алексея, он будет в бешенстве, когда получит мое сообщение… а может, и нет. Вчера вечером они разговаривали на балконе, вдали от посторонних глаз, на гала-ужине.

Алексей ведет меня к одному из внедорожников, когда я возвращаюсь на улицу. Он открывает заднюю дверь и придерживает ее, чтобы я вошла, затем садится рядом со мной. Двигатель оживает, и машина несется вперед.

Мои мысли вихрем проносятся по дороге домой. Я прислоняюсь головой к окну, глядя на проплывающие мимо пейзажи. Что угодно, лишь бы отвлечься от бурчания в животе и мысли о том, что Алексей сидит так близко от меня.

К счастью, он сосредоточен на ответах на сообщения и электронную почту в течение часа, пока мы добираемся до особняка моего отца. Водитель прижимает машину к обочине и выключает двигатель. Я хватаю свою сумку, открываю дверь и выскальзываю наружу, прежде чем кто-нибудь из телохранителей успевает прийти мне на помощь.

Удивляюсь, когда Алексей не выходит, хотя бы для того, чтобы еще немного поиздеваться надо мной. Перед тем как я закрываю дверь машины, он просто говорит:

— Увидимся через несколько дней. — И затем его машина уезжает.

Я стою и смотрю вслед машине, пока она не скрывается из виду, вздыхаю, недоумевая, и поворачиваюсь, чтобы войти внутрь.

Когда я вхожу в фойе особняка, меня встречает запах жареной курицы, а затем голос моей матери, которая дает указания повару на кухне. Я качаю головой и поднимаюсь по лестнице в свою спальню. Оказавшись в своей комнате, я снимаю туфли, бросаю сумочку на розовое кресло в углу комнаты и падаю на кровать.

Мой взгляд устремлен в потолок, но я думаю только об Алексее. Почему он предложил отвезти меня домой? И почему он казался таким холодным после того, как высадил меня? Я совершенно не могу понять его, как бы ни старалась.

Когда я спускаюсь вниз, родители и брат уже сидят за столом. Как обычно, отец сидит во главе стола. Мама сидит слева от него, а брат — справа. Я устраиваюсь на стуле рядом с мамой и рассматриваю еду на столе. Ее слишком много, больше, чем мы могли бы съесть. Обычно у нас остается немного, но сегодня что-то не так, как будто мы ожидаем небольшую группу гостей.

Я тянусь к тарелке в центре стола и начинаю наполнять ее жареными во фритюре куриными крылышками.

— По какому поводу?

Мой брат и мама обмениваются взглядами друг с другом, затем оба смотрят на моего отца. Никто из них не хочет отвечать на мой вопрос.

Я добавляю в свою тарелку немного брокколи.

— Неужели никто не скажет мне, в чем смысл этого праздника?

Мой отец прочищает горло и вытирает рот салфеткой.

— Через неделю ты выходишь замуж.

Я смеюсь. У моего отца ужасное чувство юмора, если он пытается шутить.

— Замуж? Не смеши, папа. У меня даже сейчас нет парня. — Я смотрю на остальных, ожидая, что все засмеются. Никто из них не смеется, что может означать только то, что это не какая-то больная шутка. — Ты ведь шутишь, да?

— Нет, — сухо говорит мой отец. — Все уже решено.

— Кем решено? — Гнев вспыхивает в моей груди, и какая-то часть меня отказывается верить, что это реально. Это не может быть, черт возьми, реальностью. — Послушай, папа. Я не понимаю, о чем идет речь, но мне это не интересно, и у меня пропал аппетит.

Я поднимаюсь со стула, когда отец говорит:

— Сядь.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Нет.

— Сядь, Ирина. — Приказывает он, на этот раз его голос более серьезен.

Я сажусь с неохотой.

— Я выдаю тебя замуж не потому, что хочу, а потому, что это единственный способ выжить.

В столовой повисает напряжение, когда мой брат и мама прекращают есть.

— Что значит «выжить»? — Спрашиваю я. Видит ли отец, что я сжимаю кулаки на столе, или нет, он не говорит.

— Есть люди, Ирина, плохие люди, которые причинят вред нашей семье, если ты не будешь делать то, что тебе говорят. — Объясняет он, его лицо омрачено беспокойством, которое никак не успокаивает ярость, которую я сейчас испытываю. — Выдать тебя замуж — единственный выход.

— То есть ты просишь меня стать жертвенным агнцем для семьи? — Мои брови поднимаются. — И это все?

Его горло дергается, когда он сглатывает.

— Не думай об этом так.

Я оглядываю стол в надежде на поддержку, но никто не произносит ни слова. Похоже, они уже пришли к соглашению, прежде чем сообщить мне новость.

— Мой ответ — нет. Если ты сам ввязался в это дело, то должен разбираться с ним сам. Если ты не заметил, сейчас двадцать первый век, и ты не можешь принудить меня к браку.

— Ты не будешь говорить со мной в таком тоне, юная леди. Я твой отец.

Точно, мой отец. Мы с отцом не являемся классическими отцом и дочерью. Наши отношения не напряженные, но и не близкие. Большую часть моего детства он был одержим моим братом, опекая его, потому что он его наследник.

— Если ты можешь согласиться на брак за моей спиной, то я считаю справедливым говорить с тобой так, как считаю нужным. — Я до сих пор не могу поверить, что это происходит. Мой отец ждет, что я выйду замуж, потому что он так сказал. — Мне двадцать три, я еще не определилась в жизни. Замужество — наименьший из моих приоритетов.

— Ирина. — Мамин голос почти шепчет, когда она называет мое имя. — У нас не было выбора, кроме как согласиться. Либо это, либо…

— Дай угадаю. Либо я выхожу замуж, либо все в этой семье будут убиты. — Она отворачивается, чтобы избежать моего взгляда. — Что плохого в смерти? Я самая младшая, почему я должна приносить жертву?

— Следи за тем, что говоришь, Ирина, — рычит мой брат, сидя на своем месте.

— Заткнись, Дэмиен. — Отвечаю я ему, вскакивая на ноги. — Я не выйду замуж, и это окончательно.

Я направляюсь к двойным стеклянным дверям, отделяющим столовую от остальной части дома, когда голос отца останавливает меня.

— Алексей Вадимов, — говорит он. — Так зовут человека, за которого ты выходишь замуж.

У меня колет кожа головы, а в животе завязывается узел. Я поворачиваюсь лицом к отцу.

— Что ты только что сказал?

— Ты меня слышала. — Говорит он, — через неделю ты выйдешь замуж за Алексея Вадимова.

В голове мелькает разговор с Алексеем в приюте, то, как он улыбался, когда говорил, что я еще ничего не знаю. Это то, ради чего все это затевалось, — наша свадьба.

Паника охватывает меня, когда я представляю, какой будет жизнь с Алексеем в качестве моего мужа. Он превратит меня в секс-рабыню, в племенную кобылу для вынашивания своих детей. Я не могу выйти за него замуж.

Нет.

Я не выйду за него.