Невеста супергероя (СИ)

Глава 20. Шестьдесят минут

С каждым новым рывком вверх становилось легче дышать. И каждый новый глоток воздуха придавал ему сил, хотя всего мгновение назад ему казалось, что он не сделает больше и шага. Пальцы отчаянно цеплялись за почерневший обжигающий от жара металл. Эта эвакуационная лестница уцелела единственная из многих, которые они предусмотрели на случай взрыва. Остальные просто расплавились и развалились, как шаткие карточные домики. Это говорило только об одном — его огонь шарахнул такими запредельными температурами, что даже титан не выдержал, хоть и считался одним из самых прочных. Что уж тут говорить о теле простого человека…

Но ледяные тонкие пальцы, что цеплялись за его напряженную шею, заставляли его тихо сходить с ума. Лив — если это все конечно не игра его искалеченного разума — не проронила за все то время, что он искал выход, ни слова. Да и ему самому было тяжело говорить в помещении, где выгорел практически весь кислород. Поэтому он просто подхватил ее на руки и помчался на поиски выхода, порой подолгу разгребая завалы. Освещать себе путь огнем он не решался. Была слишком высока вероятность сжечь последний оставшийся кислород, и тогда даже его не спасут суперсилы.

Что уж тут говорить о хрупком дрожащем теле, которое он сжимал в своих руках так, словно там сконцентрировалась вся его жизнь. Все, что у него когда-то было и что действительно все еще имело значение.

Это все, что осталось у него сейчас — надежда. Вот что заставляло его двигаться вперед. Сквозь треск оголенных проводов, задыхаясь от копоти и дыма, не жалея кожи, пробираясь через узкие проходы, раздирая руки до крови. И вот, осталось совсем немного. Последний рывок и он разобьет к чертям обгоревший люк над головой.

Как на зло, верхняя часть лестницы погнулась и обвалилась. Просто обмякла и растаяла, как шоколад под солнцем. Будь у него две свободные руки, он бы с легкостью преодолел преграду. Но левой он все еще прижимал к себе ее. Дышит ли она еще? Бьется ли ее сердце? И билось ли вообще?

Словно почувствовав его замешательство, ее руки слабо зашевелились. Август рвано выдохнул, когда ее пальцы крепко ухватились за его шею и плечи. Будто молча призывая его к действию.

Медленно убрав руку с ее спины и убедившись, что она оплела его бедра ногами, он не стал больше мешкать, а просто рванул вверх, вышибая люк локтем.

В глаза ударил слабый свет с малиновым оттенком, резанувшим по глазам. Он не слепил бы так сильно, если бы Август не пробыл в полнейшей темноте столько времени. Прикрыв глаза, он просто упал на спину, прижав к себе дрожащее тело.

Свежий воздух, холод под спиной, шорох леса, слепящие лучи малинового рассвета… Все это отошло на второй, а то и на третий план. А все потому, что…

Она дышала.

Открыв глаза, он успел увидеть лишь клочок когда-то светлых волос. Теперь же они были покрыты темным слоем пыли и копоти. Не успел он опомниться, как она соскользнула с его груди и отползла в сторону, согнувшись в рвотном порыве.

Август лишь молча собрал ее волосы сзади, пытаясь унять невероятную дрожь в руках. А в голове пульсировала и взрывалась тысячи раз одна простая мысль:

Она жива.

А остальное было уже не важно.

Черт знает какие всевышние силы подарили ему второй шанс. И уж теперь он его не упустит.

И ничего, что ее стошнило. Это организм отторгал копоть и пепел, которыми она надышалась там. Он и сам чувствовал, как его глотку разрывало изнутри, но все это было не важно. Боже, как же все это было не важно.

Только сейчас он заметил, что на ней не было абсолютно никакой одежды. А прямо под ними тонкий слой снега загорался малиновым цветом в лучах восходящего солнца. Наступал новый день. Дня них обоих.

— Лив… — хрипло выдавил он из себя и тут же закашлялся. — Как?

В ответ она лишь стыдливо утерла рот рукой и обернулась к нему. Ее карие глаза словно горели изнутри. Горели жизнью. Жизнью, облегчением и страхом.

И он мог бы смотреть на нее вечно. Теперь, когда мысленно потерял ее навсегда и вдруг вновь обрел. Но она перевела руки на свою оголенную грудь, прикрывая ее, и крупно задрожала. То ли от холода, то ли от всего пережитого.

Спохватившись, Август поднял ее со снега и плотнее прижал к себе, оглядываясь. Вдалеке виднелось светлое пятно — их временная база. Туда он и направился, несясь со всех ног, а из-под его подошв во все стороны летела грязь вперемешку со снегом.

Две машины с открытыми настежь дверьми насторожили его и заставили замедлиться. Вокруг никого не видно, поэтому он рассудил, что засада может ожидать их в палатке. Но и там никого не оказалось. Поэтому, немного успокоившись, он забежал в их с Лив комнату и бережно положил ее на кровать, укрыв сверху одеялом.

— Сейчас согреешься, — растеряно пролепетал он и как-то неуверенно присел рядом. Он еще никогда не чувствовал себя так странно. Так потерянно и неуютно. Будто снова превратился в того маленького мальчика, которому далекие звезды казались самым настоящим волшебством.

Он привык, что всегда знал и понимал ситуацию, какой бы сложной она не была. Сейчас же он будто попал в темную комнату без малейшего представления, что поджидает его внутри.

— Август, — первое, что она сказала за все это время. И больше всего его напугало не то, как хрипел ее голос. А то, каким отчаянием и усталостью был пропитан каждый звук его имени. — Пожалуйста, ляг со мной.

Он еще никогда не видел ее такой… маленькой и беззащитной. Он привык видеть ее сильной и храброй. Язвящей и полной жизни. Даже когда ей было страшно, она никогда не показывала этого ему. Да и вообще никому. Поэтому сейчас такая Лив пугала его. И в то же время вызывала какое-то первородное желание защитить от всего на свете. Костьми лечь, но стереть этот страх из ее влажных от слез глаз.

— Я рядом, — сказал он зачем-то, скидывая с себя куртку и забираясь к ней под одеяло. А она тут же прильнула к нему всем телом, пряча лицо где-то у него на ключицах. Сам того не замечая, он начал гладить ее волосы и спину, шепча что-то несвязное прямо в макушку. А она тихонько всхлипывала у него на груди. Он не торопил ее. Пусть поплачет. Ведь даже у самых сильных людей всегда есть свой предел.

— Что произошло, Август? — Наконец, успокоившись, зашептала она.

— Хотел бы я знать, — вполголоса пробормотал он. — Я спалил там все, а ты… На тебе ни царапины. Только одежда сгорела. Это мог сделать какой-то дух?

— Я не знаю, — он почувствовал, как она качает головой, а затем отстраняется, заглядывая ему прямо в лицо. А когда ее взгляд опустился ниже, она удивленно ахнула. — Август, твой ошейник…

И только тогда он понял, откуда так назойливо пахло горелым. Вскочив с кровати, он запоздало уставился на почерневшую дыру в простыне и оголенные внутренности матраса.

— Черт возьми, — выругался он, но это скорее звучало растерянно. — Ты же сорвала его с меня там…

Замолчав на полуслове, он ошарашенно уставился на Лив, которая смотрела на него не менее растерянным взглядом. На ее щеках виднелись дорожки слез, словно русла рек прорезавшие следы копоти. Он смотрел на них, пытаясь не потерять связь с реальностью. Голова шла кругом, а Лив уже встала на колени, продолжая кутаться в одеяло и протянула к нему подрагивающие пальцы. Август же интуитивно отшатнулся назад, боясь обжечь ее.

— Нет, не отстраняйся, — упрямо покачала головой она. — Дай мне дотронуться до тебя.

Медленно и неуверенно он сделала шаг вперед, и ее прохладная ладонь скользнула по напряженному прессу и метнулась к груди. Остановившись там, она снова подняла на него взгляд и ахнула.

— Мне не горячо, — озвучила она очевидный факт, а Август накрыл ее ладонь своей и присел перед ней на колени, чтобы их лица оказались на одной высоте.

— Я не понимаю, — честно признался он, и это признание далось ему очень непросто.

— Я тоже. И я совсем не чувствую присутствия духов, — ее рука соскользнула с его груди и устало опустилась на обгоревший матрас. Одеяло на ней и простыня не чернели и не горели, как под ним. Что прибавляло еще больше вопросов.

— Как такое вообще возможно? — Начал он, но она тут же резко зажмурилась и упрямо затрясла головой.

— Не сейчас… Пожалуйста, — тихо попросила она, и ее губы снова задрожали. — Я так больше не могу, Август. Я так устала. — Она снова подняла на него взгляд, и ее глаза вмиг наполнились слезами. — Я думала, что…

— Знаю.

Чувства к ней, которые он так долго запирал в себе, взяли над ним верх окончательно. Он чувствовал ее боль, как свою собственную. Она, словно яд, проникала в его вены, быстро распространяясь по всему телу в одном простом желании — защитить ее. Укрыть ото всех бед. Уберечь, спрятать, огородить.

Как же просто ему оказалось влюбиться в нее по самые уши. Как жаль, что на этом все простое в их истории закончилось.

Ведомый желанием быть ближе к ней, он поднял с пола куртку и бросил ее на прожженную дыру в матрасе. Слой куртки и штанов в придачу позволит ему не спалить все и здесь тоже. Едва он уселся на кровать, она тут же неуклюже забралась к нему на колени и свернулась клубочком. Этот жест был настолько доверительным, что все внутри у него ликовало от той ментальной близости, которой они достигли. Он ощущал не просто сумасшедшую любовь к этой девушке, приносящей одни беды. Он чувствовал, что она самый родной для него человек. Это было похоже на какое-то сладостное безумие.

— Возможно сейчас не лучшее время, но, — оплетя ее руками, он говорил ей прямо в макушку, — я убить тебя готов за то, что ты сделала. Жизнь не какая-то фигня, которой можно вот так разбрасываться, Лив, черт бы тебя побрал.

Она же в ответ горько усмехнулась, что разозлило его еще больше.

— А не ты ли сам стоял там и думал остаться? Все это время я была в сознании, но не могла говорить из-за дыма. Я знаю, о чем ты думал, Август. Ты хотел остаться там. Или я не права? — Ее слова резали, словно нож. Но он не мог возразить ей. Потому что она была тысячу раз права. — На моем месте ты поступил бы так же.

— Да, — нехотя выдавил он из себя, сжав зубы. На самом деле, ему было бы гораздо легче, окажись он на ее месте. Пожертвовать собой порой гораздо проще, чем смотреть, как умирает самый дорогой тебе человек. — Я больше не допущу такого. Обещаю.

— Как ты можешь это обещать? — На последнем слове ее голос снова надтреснул. Август ослабил хватку и заставил ее отстраниться. Чтобы она видела его лицо и глаза полные уверенности. Пусть видит, что он не сомневается в своих словах.

— Послушай, Лив, — он слегка улыбнулся уголками губ и провел большим пальцем по ее щекам, стирая пресловутые дорожки от слез. — Я совершил ошибку. Я позволил себе поверить, что опасность миновала и расслабился. Больше этого не повторится. Теперь я всегда буду рядом с тобой, поняла? Тебе больше не нужно быть сильной. Позволь мне позаботиться обо всем за нас двоих, — он приблизил свое лицо к ее, и их лбы и кончики носов соприкоснулись. — Я был ужасным парнем.

— Брось, кроме того, что ты испортил почти все наши свидания, все было довольно сносно, — тихонько захихикала Лив. А Август почувствовал, как расслабляются мышцы ее тела.

— Ах вот как, — хмыкнул он в ответ. И тут же вновь посерьезнел. — Я серьезно.

— Я знаю, — грустно улыбнулась ему в ответ Лив и отстранилась, замолчав. При этом не переставая неравно кусать тыльную сторону щеки. — Но, Август… Ты ведь не знаешь всего.

— Тогда расскажи мне.

И она рассказала. Рассказала про похищение, про тот приводящий в ужас зал, полный нацистов. Рассказала про Дэниела, о том, как он почти завладел ее телом, о Марке и побеге. И с каждым ее словом его волосы загорались все сильнее. А она даже не чувствовала жара, продолжая прижиматься к нему.

— Сукин сын, — просто и ясно подытожил Август ее слова, а ей отчего-то вдруг стало легче. Как же ей все-таки не хватало этой его искренней простоты.

— А теперь… Он ведь дух, понимаешь? Что стоит ему… Я не знаю. Просто бросить тело той девушки и прилететь ко мне? Его же не остановят стены бункера. Его не увидят камеры. Как мне убежать от того, чего я даже не увижу? Чего я, если честно, и не понимаю до конца.

Август задумчиво кусал губу, пока она с надеждой наблюдала за его лицом, которое молча сменяло выражение за выражением. Вскоре он заметил ее взгляд и скосил на нее глаза, беспечно закатив их.

— Вот именно, — просто проговорил он, как-то хитро улыбнувшись.

— Что еще за «вот именно»?

— Если бы он мог сделать так. То почему до сих пор не сделал? — Август приподнял одну бровь, а Лив замерла и даже перестала дышать, пораженная простотой его догадки. Почему она сама об этом не подумала?

— Да, но… — она все еще не могла отделаться от мысли, что они снова что-то упускают. Слишком долго их водили за нос. — Что, если это долгий процесс, а сейчас ему нужно руководить своей армией кровожадных сверхлюдей? Или, может, это возможно, но ослабит его, или что-то вроде того. Может ему безопаснее сделать это, не покидая тела? Мы ведь ничего об этом не знаем, — с каждым словом, паника вновь начала завладевать ею. Как же ей не нравилось чувствовать себя такой уязвимой. Такой слабой. Но она чувствовала себя защищенной, когда рядом с ней был именно он. Такой же запутавшийся, растерянный и вечно ошибающийся Август. Но его глаза… Боже, он так смотрел на нее. Что она готова была вверить ему свою жизнь без раздумий. — Он ведь управлял нами, как пешками все это время. Что если он управляет нами и сейчас?

— Да, ты права, — через какое-то время кивнул Август, отводя взгляд на тканевую стену их маленькой комнатки. — Эта сволочь переиграла нас. Мы продули ему по всем параметрам. Сдулись с треском.

— Звучит очень обнадеживающе, — приподняла бровь Лив, а Август вдруг улыбнулся.

— Но он не учел кое-что очень важное, — его дымчатые глаза вдруг засияли и в один миг стали зелеными. Как по волшебству. — Он не учел нас.

— Нас?

— Да, нас, — уверенно повторил Август. — Он привел тебя ко мне. Возможно, если бы не это, мы бы так и не встретились снова. Тогда ты не начала бы преследовать меня, пока я не поддамся твоим женским чарам…

— Это я тебя преследовала? — Возмутилась Лив, вырываясь из его цепких рук. Но Август, смеясь, не дал ей выбраться. — Да это ты сам прицепился ко мне! Таскался за мной везде!

— Ладно уж, теперь-то мы можем быть честны друг с другом, — вновь расхохотался он и вдруг прильнул к ее шее, заставляя ее интуитивно замереть. Вдруг стало очень жарко. — Если бы не он, ты не стала бы моей. А я не очень-то люблю делиться с кем-то тем, что принадлежит мне.

Он прошелся невесомыми поцелуями от ее плеча к ямочке за ухом. А Лив с трудом взяла себя в руки, чтобы отстраниться и не позволить себе потерять голову.

— Сейчас не время валять дурака, Август, — тем не менее, она больше не могла не улыбаться. Недавний страх перед смертью не ушел окончательно, но хотя бы сделала небольшой шаг назад.

— Я серьезен, как никогда, — вновь заулыбался Август, но улыбка исчезла с его лица так же внезапно, как и появилась. — Я думал, что потерял тебя. И это было… — он с трудом сглотнул ком в горле, но так и не смог продолжить фразу. — Хочешь верь мне, хочешь нет. Но я сделаю все, чтобы больше никогда не испытать такого. Ты слишком сильно нужна мне. Да, я эгоист.

Лив долго всматривалась в его лицо. Он так много говорил. Так много слов, которые он произносил то тихо, то громко, запинаясь и надолго замолкая. А она знала, что за всем этим скрывалось одного такое простое…

— Я люблю тебя, — твердо сказала она, положив ладони на его лицо. — Это никакой не эгоизм. А как раз наоборот. Я люблю тебя именно за это, Август.

— А я-то думал, за мой искрометный юмор, — смущенно пробормотал он и уверенно встал с кровати, натягивая на себя куртку. — Если ты сейчас же не оденешься, мир придется спасать без нас.

Смутившись, Лив соскользнула с кровати, оказавшись босыми ногами на ледяном полу. Она упаковала всю свою одежду, когда думала, что больше не вернется сюда. Поэтому ей пришлось вырядиться в светлые джинсы и ярко-оранжевую толстовку Августа. Его черные кроссовки были очень велики ей, но выбирать не приходилось. Лишь бы добраться до бункера, а там уже…

Больше всего ее бесило то, что она понятия не имела, что им делать дальше.

***

Грейс редко когда унывала или грустила. Жизнь так часто подбрасывала ей свои дьявольские усмешки, что она уже давно научилась соскальзывать мыслями со всего плохого и концентрироваться только на том, что было действительно важно.

Но сейчас…

Сейчас она рыдала навзрыд. Подвывая, как раненный зверь, хватаясь руками за живот, чтобы хоть как-то удержать эти ужасные звуки внутри. Но она не могла. Не могла дышать, не могла контролировать себя, не могла даже думать. Все, что осталось у нее — острый ум — вдруг куда-то подевался, уступая полную власть только горьким эмоциям.

Нико же просто замер на месте, все еще не в силах поверить в слова белобрысого парня, брошенные таким пустым и безэмоциональным тоном. За всю свою жизнь он повидал много горя и способы его проявления в людях. Кто-то впадал в ступор, как и он сейчас. Кто-то выл волком, как Грейс. Но это было не самое ужасное, что ему приходилось видеть. Самое ужасное, когда человек переставал вообще ощущать что-либо из-за горя. Когда внутри зарождалась маленькая пустота, которая со временем становилась все больше и больше, поглощая и все остальные эмоции. Все, абсолютно все. Даже те, которые не имели к случившемуся никакого отношения. И если это вовремя не остановить, это может сожрать тебя изнутри.

Именно таким выглядел сейчас тот парень. Марк.

Да и на Ами не было лица. Но по ней всегда было трудно понять, о чем именно она думает. Конечно, в новости о том, что их друзей больше нет, было мало чего радужного, но…

Нико просто не мог поверить в это.

— Ты точно уверен? — В очередной раз спросил он у парня, но тот лишь раздраженно сверкнул в его сторону глазами и как-то странно оскалился. Кажется, они друг с другом не очень поладили.

— Сколько раз я должен сказать тебе, что там все на воздух взлетело, и я видел это своими глазами, чтобы до тебя наконец дошло? — Раздраженно рыкнул он. Тем не менее, Нико предпочел именно такой рык, чем если бы парень продолжал пялиться в стену пустыми глазами.

— Августу не страшен взрыв… — как-то не особо весело подала голос Ами, но так и не смогла закончить предложение. Грейс за ее спиной снова затрясло от нахлынувшей истерики.

— Знаешь что, девуля, плевать я хотел на вашего Августа, — вдруг зло усмехнулся Марк. — Надеюсь и его там потолком завалило. В другой раз будет мозги включать, прежде чем собственными же руками строить оружие массового поражения.

— Че сказал? — Вдруг Нико овладела какая-то животная ярость, и он в один миг оказался перед Марком, схватив его за грудки. Но тот бесстрастно опустил на него взгляд и усмехнулся.

И Нико тут же разжал кулаки, отступая на шаг назад. Потому что он вновь увидел всепоглощающую пустоту в его бледных голубых глазах. Потому что понял, что вся эта манерность — лишь маска.

— Это все конечно очень грустно, — осторожно подала голос Лана, которая все это время молча сидела в стороне, обняв колени. — Но что теперь, Марк? Дэниел на этом не остановится. А уж нам предательства он точно не простит.

Марк на ее слова болезненно сморщился. Долгое мгновение он сверлил взглядом пол, сунув руки в карманы. А после поднял на нее серьезный взгляд.

— Теперь у тебя два варианта — остаться здесь или бежать из города как можно дальше, — немного подумав, он добавил. — Прости, что втянул тебя в это. Сначала я планировал остаться здесь. Но теперь в этом нет смысла. Так что я сваливаю.

— Сваливаешь? — Разозлилась вдруг девушка, вскакивая на ноги. — А как же все твои разговоры о справедливости и борьбе со злом? Ты втянул меня в это, красавчик, а теперь просто сваливаешь?

— Именно так, — равнодушно пожал плечами он и развернулся к лифту, чтобы уйти.

— А ну стой, сукин ты сын! — Лана достала из заднего кармана две карты и метко швырнула ему вслед. Но Марк оказался быстрее. Лениво вскинув руку, он просто превратил их в горстку пепла.

Девушка вновь полезла в карман, но тут ее за запястье схватила Ами. Лана подняла на ее взгляд полный обиды, который встретился с грустным, но безмерно понимающим.

— Пусть идет, — тихо и убаюкивающе предостерегла ее Алая. — Ему больно.

— Но ведь… — но Ами вновь покачала головой и опустила взгляд. — Но что теперь? Нас так мало…

Ами не знала, что ей ответить. Но сказать что-то было просто необходимо. И она уже было закусила губу, пытаясь найти нужные слова, как вдруг двери лифта пришли в движение.

Чего Лив не ожидала увидеть, выходя из лифта — так это перекошенное от боли лицо своего лучшего друга, который едва не снес ее, быстро шагая на встречу. Не успев затормозить, она больно врезалась носом ему в плечо, и ее легкие заполнил такой знакомый до боли аромат ментола.

— Ай, Марк, — буркнула она, поднимая голову. — Ты как тут оказался?

Его расширенные в неподдельном удивлении глаза заставили ее пораженно замолчать. И только сейчас она поняла, какая же звенящая тишина образовалась вокруг. Было слышно только отдаленное гудение трансформатора.

Он просто молча смотрел на нее и тяжело дышал, скользя беспокойным взглядом по ее лицу.

— Да что случилось? — Не выдержала она наконец. А ее голос, словно по волшебству, вновь запустил застывшее время.

— Какая же ты дура, — простонал Марк и бесцеремонно сгреб ее в охапку так, что ее ноги оторвались от пола.

В этот самый момент, она поняла все. Но ей не хотелось, чтобы он озвучил вслух все то, что произошло к этой комнате, пока их не было. Эта ночь была тяжелой не только для них с Августом. Этой ночью каждый из здесь присутствующих получил по очередному рубцу на сердце.

Поэтому она просто молча оплела плечи Марка, едва не запутавшись в его отросших светлых волосах. И позволила ему держать ее так столько, сколько ему было нужно, чтобы осознать, что она действительно здесь.

И плевать, что она спиной ощущала прожигающий ревностью взгляд Августа, который, к слову, вел себя достойно и молча терпел.

И лишь когда Марк сам опустил ее на землю и, положив ладони на ее плечи, заглянул ей в глаза, облегченно улыбаясь, Август не выдержал:

— Опять ты.

Но Марк, к удивлению Лив, даже не обратил на него внимание. Только наклонился к ее уху и тихо, чтобы не слышали другие сказал:

— Я думал…

— Я знаю. Забудем об этом, хорошо?

— Ну уж нет. До конца жизни буду тебе это припоминать, — хмыкнув, он отстранился и все снова пришло в движение.

Грейс во все горло кричала на них за то, что не нашли способ связаться с ними раньше и успокоить. Ами, скрестив руки на груди, согласно кивала. А Нико просто стоял в стороне и самодовольно ухмылялся. Ведь он до последнего верил в своих друзей.

— Как вы это сделали? — Наконец задала волнующий всех вопрос Грейс, когда обстановка успокоилась, и все они уселись на стулья в круг для переговоров о дальнейших действиях. Хоть все они и выглядели замученными и уставшими, но этот вопрос точно не терпел отлагательств. Раз уж враг опережал их на два шага, то они должны были сделать все, чтобы опередить его на три.

— Мы не знаем, — честно призналась Лив. — Когда Август… кхм… взорвался, — она опасливо покосилась на своего парня, который сидел рядом, но тот лишь усмехнулся, — я упала. Там такое было! Все сразу почернело, стекла полопались, дышать стало нечем. На мне горела одежда, но я вообще не чувствовала жара.

— Это так… странно. Но очень кстати. Мне обязательно нужно взять у тебя анализы и… — обеспокоенно начала Грейс, но ее остановила Ами, вскинув руки вверх.

— Обязательно, но сейчас гораздо важнее понять, что нам делать с Дэниелом и его армией.

— То, что вы видели там… — осторожно начала Лана, отпивая виски из низкого бокала. Видимо, Нико на радостях все-таки поделился с ней своими запасами. — Это лишь малая часть его армии. Там были только самые адекватные. Есть еще новички, которыми не может управлять даже сам Дэниел. Обычно это их вы ловили в городе. Но они и не особо опасны. Обычные идиоты.

— Да, если бы мы нашли способ рассказать им всем, что их близкие будут в порядке, если избавиться от Дэниела и не строить новый коллайдер… — задумчиво протянул Марк, который сидел с другой стороны от Лив. Август то и дело недовольно косился на него. — То часть армии отсеялась бы сама собой. Возможно, кто-то даже перешел бы на нашу сторону.

— Минуточку, — недовольно фыркнул Август. — Что еще за «наша сторона»? Не припомню, что бы приглашал тебя в команду. Эй, может тебе вообще нельзя верить! Мутный ты какой-то тип, и рожа у тебя подозрительная. Скажи, Нико?

— Успокойся, Август, — тяжело вздохнула Ами, пока Нико откровенно ржал, закинув голову назад. — Они с Ланой на нашей стороне. Это не обсуждается.

Именно в этот момент они услышали взрыв, а стены бункера задрожали. Все вмиг притихли, прислушиваясь. Если они смогли услышать это, находясь под землей, значит взрыв был рядом и, мягко говоря, не слабый.

Грейс первой метнулась к своему компьютеру и включила его. Остальные столпились сзади и напряженно ждали.

— Это рядом с телевышкой. Жилой дом, — побледнев, выдохнула она, выводя на экран изображение с камер светофора неподалеку. Было очень сложно разглядеть что-то в этом дыму. В кадр то и дело попадали кричащие и окровавленные люди. Прямо за женщиной бежал мужчина, прижимающий какой-то сверток размером с ребенка к груди. Лив почувствовала, как кровь отлила от ее лица.

— Зачем? — Пораженно прошептала она.

Ничего не отвечая, Грейс переключилась на центральный местный канал, в надежде, что экстренные новости дадут им ответы на все вопросы.

Но вместо привычного белозубого ведущего они увидели ее. А точнее сказать — его.

Дэниела.

Лив почувствовала, как на ее плечо легла чья-то рука и с силой сжала ее плечо. Но сама она не могла оторвать взгляд от экрана. И от тела мужчины в пиджаке, который лежал на полу на заднем плане. А под ним вовсю растекалась багряная лужа крови.

Лицо Кимико, которое больше походило на лицо разлагающегося мертвеца, не улыбалось. Оно вообще не выражало никаких эмоций. А ее монотонный безэмоциональный голос давил на барабанные перепонки и заставлял кровь застывать в теле Лив.

— Мое имя — Дэниел. Я говорю от имени всех сверхлюдей этого города. Да, это нападение. Каждый час мы будем взрывать по одному жилому зданию в городе. А также, любой примитивный человек без способностей, оказавшийся на улице, будет убит.

На заднем плане показался старик охранник, который целился в Дэниела из пистолета, скрываясь за мраморной колонной. Мгновение, и его грудь пронзило три лезвия, появившиеся из неоткуда. Старик пошатнулся и завалился на спину, исчезая из кадра.

— Но насилия можно избежать, — Дэниел обернулся в сторону и подал кому-то знак рукой. На экране высветилось фото Лив, которое она совсем недавно добавила на свою страничку в Facebook. Фото из парка, где они с Августом пытались довести очередное свидание до конца. — Имя этой девушки — Оливия Мун. Если ровно через час она не появится на пороге телестанции, мы продолжим нападение на город. Тому, кто приведет ее сюда, достанется особая награда, — фото пропало, а на его месте появился снимок их лаборатории со стороны улицы. — Предположительно, она укрывается здесь вместе с так называемыми «героями». Айс Бергом. Алой тенью. И Пламенем. Вместо того, чтобы спасать город, они укрывают у себя эту преступницу.

Посеревшее лицо Дэниела вновь появилось на экране, и он спокойно покосился на наручные часы, поднимая взгляд в камеру. И Лив готова была поклясться, что сейчас он смотрел только на нее. Прямо в глаза.

— Время пошло.