Нейтрально-враждебный

Глава 14

Оглушенный грохотом обвала Стасик не сразу различил странный монотонный гул, зазвучавший где-то по ту сторону стены. А даже когда и различил, не сумел опознать его, поскольку никогда не слышал подобных звуков прежде. А вот Ильнур, похоже, слышал, и неоднократно.

— Имперский боевой рог! — выпалил он.

— Неужели это нападение? — воскликнула Лаура.

— Чем еще это может быть? — удивился верховный паладин.

Он выхватил из ножен меч с ярко сияющим белизной клинком.

— Собирайте героев, — приказал Ильнур, обращаясь к Лауре и Кольке. — Мы должны отбить атаку. Судьба всего Форинга зависит от нас.

Вновь завыл рог, на этот раз заметно громче. К этому моменту пылевая завеса стала чуть жиже, и Стасик разглядел на месте некогда несокрушимой стены огромный вал каменного крошева. Стена не просто рухнула, некая загадочная сила превратила мощные каменные блоки в мелкий щебень. То есть, почему же — некая? Пусть Стасик и был напуган до икоты, он быстро связал одно с другим, и догадался, кого конкретно следовало поблагодарить за обрушение городских стен. Все-таки бумажки с письменами, приклеенные им к фундаменту стен, оказались не какими-то безобидными шпионскими штуками.

Ильнур вскинул меч, и тот ослепительно засиял в его руке. Верховный паладин Форинга вскричал громовым голосом:

— Герои! Все сюда!

Стасик решил, что ему необходимо где-то спрятаться. С минуты на минуту здесь могла закипеть битва, и он мог случайно пострадать в ней. Сам Стасик в бой не рвался. Но война, она такая — не разбирает, участник ты, или просто мимо проходил.

Из пылевой завесы стали появляться герои Форинга. Выглядели они неважно. Парадные доспехи воинов превратились в измятый и исцарапанный металлолом. Роскошные мантии чародеев висели на них изорванными лохмотьями. Сами герои имели такой вид, будто уже успели пройти через суровую битву, славно измотавшую их и лишившую большей части сил.

Несколько героев подняли на сцену бесчувственную девушку в окровавленной чародейской мантии. Целители склонились над ее телом, попытались залечить раны, но быстро поняли, что их вмешательство уже не требуется. Девушка была мертва. А воскрешать мертвых не умел ни один целитель.

— Что же я наделал? — в ужасе пробормотал побледневший Стасик, представив себе всех тех, кто погиб под завалами. Стены рухнули прямо на толпу и похоронили под собой сотни людей.

Но в полной мере проникнуться чувством вины ему помешала новая напасть. Сквозь пылевую завесу Стасик разглядел какие-то тени, взбирающиеся на гору обломков, что высилась на месте рухнувшей стены. Вначале он решил, что наблюдает выживших людей, пытающихся в спешке покинуть город. Но вскоре понял, что ошибся.

На вершину каменного вала выехал всадник. Пыль достаточно рассеялась, чтобы Стасик смог во всех подробностях разглядеть этого человека. Вез его огромный черный конь, а сам всадник был с головы до ног закован в вороненые латы. Сквозь прорези его шлема пробивался свет горящих красным огнем глаз.

Всадник поднял руку, держащую огромный меч. Темный клинок вдруг вспыхнул жутким зеленым пламенем, которое хорошо осветило копошащиеся подле всадника тени. Нет, это были не спасающиеся бегством жители города. Через пролом в Форинг плотной толпой лезли солдаты в черных шлемах. На их щитах красовался намалеванный белой краской череп, насаженный на копье.

— Убить всех! — ужасающим голосом взревел черный всадник.

Его солдаты ответили командиру дружным ревом и бросились в атаку. Горожане, едва пережившие одно бедствие, столкнулись с новой напастью. Послышались крики, вопли, рыдания — ворвавшаяся в город армия начала чинить расправу над мирным населением.

— Маги! — закричала Лаура. — Огонь по завалу! Все вместе!

Уцелевшие чародеи, еще способные держаться на ногах, выстроились в линию на краю сцены. По команде верховной волшебницы они подняли свои посохи и жезлы. Стасик, селезенкой чуя недоброе, добрался до лестницы и стал сползать вниз по ступеням. И правильно сделал. Останься он на прежнем месте, это могло стоить ему жизни.

Когда полторы дюжины волшебников ударили залпом, воздух задрожал от магии, а Стасика окатило волнами жара и холода. Эффект был довольно необычен — он почувствовал, как на его теле скручиваются опаленные волоски, и в то же время едва не покрылся инеем от накатившего мороза. Над его головой проносились огненные шары и ледяные копья, летящие в сторону завала. Там они врезались в каменную гору, взрываясь со страшным грохотом или вмораживая в лед вражеских солдат. Но огромный черный всадник не сдвинулся с места. Ни один магический снаряд не достал его. А те, что летели в цель, разбивались о невидимую преграду, не причиняя зловещему типу никакого вреда.

— Не прерывайте обстрел! — приказал Ильнур, успевший собрать вокруг себя нескольких паладинов и уцелевших воинов. — Задержите их на валу. А мы разберемся с теми, которые успели прорваться в город.

Стасик успешно скатился с лестницы и на четвереньках пополз вперед, ища подходящую норку, в которую он мог бы забиться и переждать весь этот ужас. Над его головой проносились магические снаряды и свистели стрелы. Где-то рядом прозвучал боевой клич верховного паладина, поведшего воинов в атаку.

Стасик посмотрел на вершину вала. Зловещий всадник продолжал стоять там, целый и невредимый. Вокруг него громоздились кучи трупов его полегших солдат. Какие-то обуглились, угодив под огненные шары, другие вмерзли в ледяные глыбы. Но черный всадник, похоже, не особо заботился о жизнях подчиненных. Стасику показалось, что магический обстрел забавляет его. В какой-то момент он поднял меч, нацелив острие клинка на сцену. Оружие ослепительно вспыхнуло зеленым пламенем, вслед за чем одна из волшебниц, стоявшая рядом с Лаурой, вдруг пронзительно вскрикнула и выронила из рук посох. Из носа, глаз и ушей бедняжки хлынула кровь. Прежде чем целители успели что-то предпринять, девушка издала последний вскрик и бездыханным трупом упала со сцены.

Не успел Стасик переварить этот жуткий эпизод, как увидел бегущего в его сторону крестьянина. Глаза и рот бедняги были широко распахнуты. Он что-то кричал, но Стасик не сумел разобрать слов. Да этого и не требовалось, ведь причина панического поведения крестьянина была очевидна. За ним, зверски ухмыляясь, гнался жуткий тип в черном шлеме. Он настиг крестьянина в двух шагах от Стасика, и с ходу ударил того топором в спину. Мужчина хрипло закричал и рухнул на брусчатку. Злодей в черном шлеме сгорбился над ним, воздел над собой топор и обухом размозжил жертве голову. А затем, едва прикончив одного, повернулся к Стасику. Зверская улыбка убийцы стала заметно шире. Он обнаружил перед собой легкую добычу.

Добыча была легче, чем могло показаться. После всех увиденных ужасов Стасик впал в глубокий ступор, и даже не попытался спастись, когда тип с топором шагнул по его душу. Тот уже успел замахнуться окровавленным оружием, готовясь записать на свой счет еще одну загубленную душу, но за миг до удара вдруг пронзительно вскрикнул, выронил топор и повалился на брусчатку рядом со Стасиком. Из его спины торчала стрела с черным оперением. Никто из лучиков Форинга не пользовался такими стрелами, ибо черный цвет среди воинов добра считался моветоном. Походило на то, что злодея случайно уложил кто-то из его же подельников. И в этом не было ничего удивительного. В городе давно кипел жаркий бой: воины добра сражались с прорвавшимися в Форинг злодеями, мирные жители метались по улицам, стремясь найти безопасное укрытие. Улицы устилали окровавленные трупы, воздух гудел от заклинаний и стрел.

Стасик тупо посмотрел на убитого злодея с торчащей из спины стрелой, затем на несчастного крестьянина с размозженной головой, после чего его обильно вырвало на брусчатку. Потрясенный пришелец все никак не мог понять, что же это происходит вокруг него. Весь этот кромешный ужас совсем не напоминал битву. А уж Стасик-то знал, как должна выглядеть настоящая, правильная битва. Он ведь принимал участие во многих эпических сражениях. И ни в одном из них даже близко не было такого лютого ада. В правильном сражении противоборствующие силы стояли друг напротив друга, и занимались взаимным нанесением урона. Входящий урон выглядел как столбики возносящихся к небу красных цифр. Лекари исцеляли раненых, убитые не валялись под ногами соратников, смущая оных своим ужасным видом, а растворялись в воздухе и переносились к ближайшей точке воскрешения. Ну, то есть, вот так вот, культурно и чистенько, и должна была происходить правильная битва. Без всяких тебе размозженных черепов и крови, рекою льющейся по городским улицам.

Стасик поднял взгляд и увидел Ильнура с другими воинами, которые вступили в бой с прорвавшимися в город вражескими силами. Верховный паладин был хорош. Его ярко сияющий меч не совершал ни одного холостого движения — каждый удар отнимал чью-то жизнь. Солдаты в черных шлемах грудами сыпались к его ногам. Не отставали от командира и прочие защитники Форинга. Герои действовали слажено и умело. На их фоне выделялся Колька, который рубился плечом к плечу с Ильнуром, и рубился успешно. Мастерством и физической подготовкой он, разумеется, уступал верховному паладину, но дрался искусно и хладнокровно. Пока Стасик наблюдал за ним, Колька успел уложить пятерых. Остальные герои работали не менее продуктивно.

Видя, как тают силы вторжения, Стасику стало ясно, что внезапное нападение отбито. Прорвавшиеся в город злодеи ничего не могли противопоставить Ильнуру и его отряду, и пачками умирали под ударами мечей. Тех же, кто пытался прийти к ним на помощь через пролом в стене, оперативно отстреливали маги. Весь каменный склон покрылся телами убитых, и только черный всадник, совершенно невредимый, продолжал возвышаться на нем. Стасика удивило, почему этот тип, который, вероятно, и являлся начальником атаковавших город злодеев, до сих пор не сделал ноги. Ведь было очевидно, что его затея провалилась, и как только Ильнур с компанией разделается со всеми прорвавшимися в город врагами, он примется за него. Разве что черный всадник был уверен в своей силе и не боялся отряда паладинов. Но кем, в таком случае, он может быть? Неужели этим черным всадником являлся сам император Дакрос Безжалостный?

Но Стасик тут же отмел эту нелепую версию. Будь это император, он бы привел с собой неисчислимую армию, а не ту жалкую кучку солдат, которую уже практически успели перемолоть защитники города.

Сражение подходило к концу. Последние злодеи погибали под ударами паладинов, а новые не спешили лезть через пролом в стене. Возможно, потому что поняли всю бесперспективность подобных поползновений, а возможно, что вражеский контингент попросту закончился. Оставался только черный всадник. Но возможно ли, чтобы он в одиночку сумел выстоять против коллективной мощи паладинов и магов Форинга? Если бы на стороне империи имелись такие могучие герои, Ангдэзия уже давно проиграла бы эту войну.

Вот последний из прорвавшихся злодеев пал под клинком Ильнура. Верховный паладин выпрямился, поднял свой меч, и направил его на черного всадника:

— Спускайся сюда и прими свою гибель, Мортус! — потребовал Ильнур.

Мортус? Стасик впервые слышал это имя. Но раз Ильнур знал этого типа, черный всадник определенно являлся какой-то важной имперской шишкой.

— Много чести, Ильнур! — прокричал в ответ черный всадник, и в его голосе Стасик расслышал веселые нотки. Это показалось ему странным. Потому как, на первый взгляд, причин для веселья у Мортуса было немного. Как-никак, а битву-то он проиграл.

— Все кончено, Мортус! — сказал верховный паладин. — И ты напрасно думаешь, что сумеешь унести ноги.

— О, нет, нет, нет, — раскатисто засмеялся черный всадник. — Ты ошибаешься. Все только начинается!

Он вскинул свой меч, и за его спиной появились закованные в черные латы всадники. Их было много — десятка два, пожалуй. А вместе с ними появились те, в ком Стасик безошибочно опознал магов. Похоже, именно они защищали Мортуса от летевших в него заклинаний. А уже за ними огромной, ощетинившейся копьями, толпой лезла пехота.

— Ну, что теперь скажешь? — хохотнув, спросил Мортус. — Сдавайся, Ильнур. Сдавайся, и я пощажу горожан. Почти всех.

— Я не так глуп, чтобы верить слову злодея! — бросил ему верховный паладин. — Особенно такого лживого, как ты.

Мортус привстал на стременах, и указал мечом на Ильнура.

— Принесите мне его голову! — загремел он страшным голосом. — И головы всех героев Форинга. Жителей — в расход!

Черные всадники сорвались с места и лавиной ринулись вниз по завалу. В них полетели заклинания, но все они бессильно разбились о поставленные черными магами щиты. Да и чары воинов добра потеряли свою прежнюю силу и интенсивность. Стасик понял, что Лаура и другие волшебники попросту выдохлись. Да и Ильнур со своей командой, вероятно, устали, рубя врагов на площади. Похоже, именно в этом и состоял изначальный план Мортуса. Он послал вперед тех своих подчиненных, которых не слишком ценил, а все козыри расчетливо поберег в тылу. В итоге защитники Форинга растратили все свои силы на истребление пешек. И только после этого в ход пошли серьезные фигуры.

Черные рыцари верхом на черных лошадях пронеслись сквозь толпу бестолково мечущихся горожан, оставив за собой море крови и кучи мелко порубленной человечины. Ильнур повел в бой свою бригаду, но силы оказались неравны. Черные рыцари ничем не уступали паладинам в бою, к тому же, сражаясь верхом, они имели ощутимое преимущество. Вот, получив мечом по голове, рухнул на брусчатку один из паладинов. Следом за ним одновременно полегли два воина. Ильнур крутился, как волчок, отражая сыплющиеся на него удары. На Кольку насели два черных рыцаря, и он едва успевал отбиваться от них.

У магов на сцене тоже начались проблемы. Имперские колдуны обрушили на них целый шквал заклинаний. Волшебники из последних сил держали щит, сохраняющий в целости их и сцену. Но вот все вокруг, в том числе и парочка расположенных поблизости зданий, превратилось в оплавленные руины. Воздух содрогался от мощи пронзающих его чар. Мортус сатанински хохотал, продолжая наблюдать за битвой с безопасного расстояния. Немногих уцелевших горожан добивала вторая волна пехоты, ворвавшаяся в город вслед за черными рыцарями и колдунами.

Стасик до сих пор был жив, но чувствовал, что это ненадолго. От того кошмара, что творился вокруг него, он полностью утратил связь с реальностью. Даже забыл, что нужно хотя бы попытаться спрятаться. Вместо чего валялся на брусчатке, как коврик, и взирал на битву полными ужаса глазами. А смерть, тем временем, подбиралась к нему все ближе. Имперские пехотинцы методично истребляли все живое, не глядя на пол, возраст и прочие малозначимые детали. Кровь лилась рекой по улицам Форинга. Факелы, брошенные в окна домов, спровоцировали несколько пожаров. Над городом поднялись столбы черного дыма. Отовсюду слышался звон оружия, крики жертв и радостный хохот убийц, да еще, сотрясая воздух, проносились заклинания и с оглушительным грохотом разбивались о магический щит.

Вот под ударом черного рыцаря пал еще один паладин. На ногах остались только Ильнур и Колька. Оба были с головы до ног в крови, их доспехи утратили первозданную форму, превратившись в изрубленный и мятый металлолом.

А Стасик валялся на брусчатке, и гадал о том, сколь болезненной будет его неминуемая смерть. Размозжат ли ему голову, как несчастному крестьянину, что пал на его глазах, или поступят более изощренно и жестоко — возьмут живым и подвергнут мучениям? Злодеи это могут, на то они и злодеи.

И стоило попадать в правильный мир меча и магии только ради того, чтобы отработать пару месяцев свинопасом, а затем погибнуть ни за что в чужой битве?

— Ильнур! — закричала Лаура. — Надо уходить!

— Нет! — прохрипел верховный паладин, отбивая очередной удар. — Мы не отдадим им Форинг! Ни за что!

Но волшебница уже приняла решение. Она воздела над головой свой посох, и кристалл на его вершине засиял ярче солнца. Вспышка на миг ослепила всех — и черные рыцари и колдуны и рядовые пехотинцы невольно закрыли лица ладонями. А когда свет померк, все уцелевшие волшебники исчезли со сцены, а вместе с ними исчезли и Ильнур с Колькой.

— Трусы! — презрительно рявкнул Мортус.

Он вскинул свой меч, и обратился к подчиненным:

— Мужики! Город наш! Грабьте досыта, а затем сожгите все, что останется.

Злодеи ответили своему начальнику счастливым ревом. И тут же бросились по домам, принялись вышибать двери и шарить внутри, жадно набивая мешки трофейным добром и устраивая стычки за особо ценные находки.

Чуть живой Стасик с ужасом увидел, что к нему приближается всадник. То был один из черных рыцарей — закованный в вороненые латы исполин на черном, как ночь, коне. В руке он держал меч с опущенным в землю клинком. С клинка на брусчатку капала свежая кровь.

Стасик попытался выдавить из себя какие-то заведомо бесполезные слова, попросить пощады, или что-то в том же напрасном духе, но в этот момент перед глазами у него все расплылось, и он наконец-то потерял сознание.