Нейтрально-враждебный

Глава 35

Обязанности, которые Гамал взвалил на плечи Стасика, и впрямь были просты. Заключались они в банальной поливке огорода. Гамал подробно объяснил ему, как, что и в каком объеме поливать водой, убедился, что Стасик запомнил большую часть инструкций, после чего предложил своему новому помощнику по хозяйству показать себя в деле.

— Колодец найдешь там, — закончил он, махнув рукой куда-то за пролом в стене зала. — Ведра рядом с ним. Приступай.

Гамал удалился, а Стасик окинул взглядом разбитый среди развалин огород и пришел к выводу, что работы здесь часа на три, не больше. Если все его обязанности исчерпываются поливкой, то у него намечалось много свободного времени. Он даже подумал о том, чтобы попросить Гамала научить его чему-нибудь полезному. Тот был алхимиком, но ведь он наверняка знал что-то и из магии. А Стасик все еще лелеял надежду встать на путь колдовства и чародейства. Но теперь уже не для того, чтобы покорять своим искусством девчонок, а дабы стать менее беззащитным. Пусть запертый в подземелье монстр и отпугивал большую часть здешних чудовищ, но ведь явно не всех. К тому же, помимо чудовищ, на нейтральную полосу часто захаживали герои из Ангдэзии и империи. Уж им-то никакой страх не помешает вломиться в развалины в надежде на богатую добычу. И если Гамала еще можно было принять за человека, то он сам, в своем нынешнем виде, полностью подпадал под определение монстра. Стоит ему попасться на глаза доблестным героям, как те сразу же примут его за ожившую мумию и убьют на месте.

В общем, в планах Стасика было живенько, часа за полтора, покончить с работой в огороде и начать познавать какие-нибудь полезные для выживания навыки. И не важно, что две проведенные проверки выявили его полную непригодность ни для чего приличного. Он еще докажет этому миру, что в его случае произошла серия чудовищных ошибок. Стасик решил, что будет долго и упорно тренироваться, день и ночь, не жалея себя. Как герой старого боевика. А потом выскочит из-за угла и всех победит.

Через пролом в стене Стасик вышел на крепостной двор. Тот был густо завален камнями, на его противоположной стороне, между двух огрызков стены, высилась чудом уцелевшая угловая башня. Ей тоже досталось за прошедшие века — кладка была выщерблена и оплавлена, а на месте бойниц зияли бесформенные дыры. Но башня выдержала все и устояла.

Стасик побрел через двор, огибая разбросанные по нему блоки и минуя глубокие конусообразные воронки. Затем он увидел колодец. Тот был в точности таким же, как и в деревнях его родного мира — дыра в земле, стены которой были выложены плитняком, а наверху механизм с воротом и намотанной на нем цепью. К концу цепи на крюке крепилось мятое жестяное ведро.

Еще на подступах Стасику показалось, что намотанная на вал цепь очень уж длинная. Подойдя к колодцу, и заглянув в его глубины, он понял — нет, не показалось.

Несмотря на ясный день и хорошее освещение, он не смог разглядеть дна колодца. Тот спускался в неведомые недра, куда-то в ад, или даже глубже. Стасик подобрал с земли кусок щебня, бросил его в колодец и прислушался. Он долго стоял и ждал, но так и не услышал всплеска.

— Это что, шутка такая? — проворчал Стасик.

Он решил, что просто ошибся колодцем, и отправился на поиски. Обошел весь двор, но так ничего и не отыскал. В итоге он сунулся в башню, и по сохранившейся каменной лестнице поднялся на ее вершину. Отсюда открывался панорамный вид на крепость, и на нейтральную полосу вокруг нее. Окрестный пейзаж был мрачен и тосклив. Ничего живого насколько хватало глаз — ни кустика, ни деревца, ни травинки, лишь мертвая земля, покрытая сетью зияющих воронок. Осмотр крепости с высоты тоже не дал результатов. Колодец был один, тот самый, бездонный.

— Ладно, — вздохнул Стасик, и поплелся обратно.

Вал с намотанной на него цепью вращался тяжело. Стасик медленно проворачивал рукоять, опуская цепь в неведомые глубины. Он слышал, как жестяное ведро бьется о каменные стены колодца, видел, как цепь исчезает в его черном жерле. Затем крутить стало легче — высвобожденная цепь своим весом давила вниз и помогала ему вращать вал.

— Там что, дно отменили? — пропыхтел Стасик.

Последние метры цепи скрылись в колодце, и та повисла вертикально, натянутая, как струна. Стасик тяжело вздохнул, поплевал на забинтованные ладони, и стал поднимать ведро на поверхность.

Размотать цепь было несложно, а вот обратная процедура оказалась непростой задачей. Пару раз пальцы Стасика едва не соскакивали с вращающейся рукоятки. Он пыхтел от натуги, наваливаясь на нее всем телом. Ему чудилось, что на ведро клюнул синий кит, или аналогичная габаритами рыбка. Или же за цепь ухватился какой-то исполинский подземный монстр, тонны четыре весом, и теперь зайцем едет на поверхность.

Когда над краем колодца показалось ведро, Стасик не поверил своим глазам. Он схватил его, поставил на землю и заглянул внутрь. Ведро было наполовину заполнено водой.

Он добыл всего полведра воды, а чувствовал себя так, будто совершил эпический подвиг. Произведя нехитрые подсчеты, Стасик пришел к выводу, что у него едва ли останется время на обучение магии и каратэ. Хорошо, если оно останется хотя бы на сон.

Перелив воду в другое ведро, Стасик поднял его и понес в огород. И тут непослушное тело сыграло с ним подлую шутку. Он уже более или менее научился стоять на ногах порожняком, но стоило обременить себя дополнительным грузом, как координация тотчас же была утрачена. Не отшагав и десятка метров, Стасик упал на ровном месте, а вся добытая с таким трудом вода расплескалась по земле вокруг него.

Месяца три назад подобный инцидент неизбежно довел бы Стасика до бурной истерики. Он бы обязательно психанул, бросил бы все, забился бы в какое-нибудь укромное место и долго там плакал, всячески жалея себя и проклиная несправедливый мир. Ему и сейчас захотелось поступить аналогичным образом. С отчаянием он глядел на разлитую воду, которая стремительно впитывалась в иссушенную почву, и не мог понять, почему до сих пор не плачет. Но слезы так и не хлынули. Стасик поднялся на ноги, взял ведро и побрел обратно к колодцу.

Первый трудовой день в должности оросителя выдался непростым и довольно безрезультатным. Стасик самоотверженно трудился до заката, но сумел полить лишь четвертую часть всего огорода. Хоть он и не чувствовал усталости, но судя по тому, каким непослушным сделалось его тело под вечер, можно было судить о высокой степени изможденности. Во время ужина он восемь раз пронес ложку мимо рта и выпачкал кашей все лицо.

— Ты в порядке? — участливо спросил у него Гамал.

Стасик только чудом не высказал старику все то, что накипело в нем за день. Но в последний момент передумал, и пробурчал:

— Все отлично.

— Как твои успехи в огороде?

— Не очень, — откликнулся Стасик, не поднимая взгляда от своей тарелки.

— Ничего. Скоро втянешься. Со временем ты научишься хорошо контролировать свое тело.

— А вы не найдете для меня лекарства? — с надеждой спросил Стасик. — Вы же обещали.

— В наших условиях это едва ли возможно. Сделаю все, что смогу. Но на многое не рассчитывай.

Стасик и так ни на что не рассчитывал. Конкретно — ни на что хорошее. Он уже понял, что правильный мир за что-то его ненавидит, и смирился с этим.

После ужина Стасик сразу же направился в свои апартаменты. Гамал вручил ему персональный светящийся шар, дабы новый жилец не переломал себе кости в темных коридорах крепости. Шар, кстати, оказался никаким не магическим, как поначалу думал Стасик. Он был изготовлен из прочного стекла, а внутри наполнен каким-то газом. Газ начинал светиться, стоило встряхнуть шар.

За день обстановка комнаты заметно переменилась. Место пыльного тюфяка заняла вполне себе человеческая кровать. К ней добавился кривоногий стул. Этим перечень мебели исчерпывался. Стасик с горькой усмешкой подумал, что больше ему ничего и не нужно.

Он подтащил стул ближе к кровати, положил на него шар, а сам улегся на свое новое ложе. Оценить постель было затруднительно, с недавних пор Стасику в равной степени комфортно спалось и на мягкой перине, и на бетонном полу. И все же сам факт того, что он наконец-то вновь спит в кровати, порадовал Стасика. У него появился дом. Надолго ли? — этого он не знал. Но теперь, в его нынешнем состоянии, идти ему отсюда было некуда. Оставалось привыкать к новой жизни. Плохой, неинтересной жизни, но она была всем, что сумел предложить ему правильный мир.

С тяжелым сердцем Стасик прикрыл глаза. Его тяготило предвкушение очередных ночных ужасов. Устроенная Гамалом экскурсия в подземелье и прозвучавшие объяснения на тему природы ночных звуков нисколько не успокоили Стасика. Хуже того, они лишь усугубили его страхи. Разве можно было сохранять хладнокровие, зная, что там, внизу, нечто свирепое и злобное ждет своего часа. И час этот может пробить в любой момент. Оно вырвется из своей темницы, оно поднимется на поверхность, оно без стука войдет в спальню несчастного школьника….

Стасик вцепился зубами в край старого лоскутного одеяла. Он попытался убедить себя в том, что причин для паники нет. Ведь ему уже доводилось жить в одном замке с чудовищем, а Грыжа Антрекотовна была куда страшнее любого подземного монстра.

Тут Стасик сообразил, что зря он вспомнил верховную кухарку после заката. Ужас накатил на него огромной леденящей волной. Во тьме ему померещилась массивная фигура госпожи Грыжи. Верховная кухарка пришла за беглым гуляшом. Она принесла с собой разделочный нож.

Стасик заскулил и натянул одеяло на голову. А сам подумал о том, что если нынешней ночью сосед снизу устроит очередной концерт, сердце несчастного старшеклассника рискует этого не выдержать.

Но ожидая вторую серию кошмара, он просчитался. Ни один звук не потревожил его сон. Стасик проснулся поздним утром, чувствуя себя непривычно свежим и отдохнувшим — он уже и забыл, когда в последний раз находился в подлобном состоянии.

Придя на кухню, он застал там Гамала. Старик сидел на низенькой короткой скамье и чистил репу массивным боевым ножом.

— Заспался ты, — заметил Гамал, не поднимая глаз. — Ну, хоть эту ночь провел в постели. Я уж боялся, что тебя и сегодня придется вытаскивать из какой-нибудь ямы.

— Этой ночью было тихо, — сказал Стасик. — Я ничего не слышал.

— Оно раз на раз не приходится, — пожал плечами Гамал, и бросил очищенный овощ в кастрюлю. — Иногда шумит, иногда не очень. Вообще постарайся меньше думать об этом существе. Кто знает, вдруг мысли о нем провоцируют его активность.

— Я бы рад не думать, но оно само думается, — признался Стасик. — Что на завтрак?

— Каша. Вон там, в котелке. Она уже остыла, наверное.

— Мне все равно, — заметил Стасик, и взял чистую тарелку. — Сегодня опять поливать огород?

— А как же? Огород — источник пищи. Чем еще здесь кормиться?

Стасик припомнил шайку гоблинов, которые нашли непыльный способ добычи пропитания, никак не связанный с сельским хозяйством.

— А если охотой? — спросил он.

Гамал усмехнулся.

— На кого тут охотиться? — произнес он. — Нормального зверья, считай, нет, разве что какие-нибудь мыши. А монстры сами неплохие охотники. К тому же, я не думаю, что мясо чудовищ является здоровой пищей.

Навалив в тарелку каши, Стасик сел за стол и начал чисто механически запихивать ее в свой рот. Ни вкуса ни запаха пищи он не чувствовал, и ему это совершенно не нравилось. Проглотив порцию, он помыл тарелку и сообщил Гамалу:

— Я на поливку.

— Ступай, — одобрил тот. — Но ты уж себя береги. Помни — то, что ты не чувствуешь усталости, вовсе не означает, что ее нет.

— Ладно, — пообещал Стасик, и покинул кухню.

Следующие два дня были наполнены унылым однообразием. С утра до вечера Стасик вел беспощадную битву за урожай. И эта работа явно шла ему на пользу. Он все лучше контролировал свое тело, а на третий день вполне уверенно держался на ногах и ни разу не упал. Правда, полить весь огород ему так и не удалось, но этого, кажется, от него и не требовалось.

Таская ведра с водой, Стасик старался не думать ни о чем. Стоило ему только дать волю мыслям, как в голову тут же лез сплошной негатив. Начинало казаться, что все в его жизни ужасно, да и от будущего не приходится ждать ничего хорошего. Но Стасик изо всех сил старался не поддаваться пессимизму. Ему отчаянно хотелось верить в то, что череда неприятностей, рухнувших на его голову, не продлится вечно. Должен же и на его улице наступить праздник, пускай бюджетный, без фейерверка и разноцветных шариков. Вот только откуда бы ему было взяться, этому внезапному позитиву? Чтобы изменить жизнь к лучшему в его-то положении требовалось вмешательство настоящего чуда. Но разве этот мир не был миром чудес? Со Стасиком, к примеру, одно чудо уже произошло. Грыжа Антрекотовна — ужасная верховная кухарка с людоедским прошлым и настоящим, каким-то чудом так и не приготовила из него гуляш. А она очень к этому стремилась. Стасик как вспоминал эту невероятную женщину, так ему хотелось кричать от ужаса.

Он поразительно быстро втянулся в здешнюю рутину. Ему стало казаться, что в крепости он провел не несколько суток, а месяца четыре. Гамала он видел только по утрам, во время завтрака, и вечерами, во время ужина. Такая роскошь, как обед, в крепости отсутствовала, но Стасик не тяготился пропуском полуденной трапезы, поскольку не чувствовал голода.

Каждый вечер Гамал менял на Стасике бинты, заодно проводя тщательный осмотр его многострадального тела. На всем протяжении процедуры Стасик стоял с разведенными в стороны руками и плотно зажмуренными глазами. Он не хотел видеть себя таким. Боялся того, что мог увидеть. Ему хотелось верить, что произошедшие с ним жуткие перемены носят временный характер, и вскоре все разрешится само собой. Произойдет некое чудо, и он вновь станет нормальным человеком.

И вновь он уповал на чудо. Вот только откуда ждать этого чуда, он себе не представлял.