Нейтрально-враждебный

Эпилог 1

Уже во второй раз за недолгое время Стасик оказался в черной беззвучной пустоте. Но теперь не было никакой двери, приглашающей пройти сквозь нее. Он просто беспомощно барахтался в космическом вакууме небытия, пока неведомая сила вдруг не подхватила его и не повлекла куда-то вверх. Он не сопротивлялся ей, воспринимая все происходящее с несвойственным себе хладнокровием.

Затем он расслышал голоса. Те показались ему смутно знакомыми. Звучали они глухо, и словно бы доносились издалека.

— Человек Стас кажется мертвым, — заметил один из них. Голос, как тут же припомнил Стасик, принадлежал Грыбану.

— Ты только при ней такого не ляпни, — посоветовал другой голос. Его Стасик тоже признал. Ворчливый старческий голос Гамала.

— Кстати, а где она? — спросил третий голос, принадлежащий второму гоблину, Зархаду.

— Отправил ее за травами, — ответил Гамал.

— Думаешь, она разбирается в травах? — усомнился Зархад. — Как по мне, она вообще ничего не знает об этом мире. Странная она, эта Света. Я ей репу предложил, а она испугалась. Что страшного в репе? Вполне сносная кормежка, за неимением мясного ассортимента.

— Посидел бы ты тысячу лет взаперти, тоже бы обзавелся странностями, — заметил Гамал. — Нет, в травах она не разбирается. Просто хотел услать ее куда-нибудь, чтобы не путалась под ногами. И потом, она меня немного… хм… нервирует. Неуютно находиться рядом с существом, способным убить тебя одним плевком.

— Я тоже ее слегка побаиваюсь, — не стал скрывать Грыбан. — Что она такое? Демон?

— Кто бы знал? — отозвался алхимик. — Мне ее природа не ясна. К счастью, это не наша забота. Вот очнется Стасик, пускай он с ней и возится.

— У них вроде как отношения любовного характера, — напомнил Зархад. — Верно молвят — любовь зла. Она словно оживший ночной кошмар. Да и человек Стас, между нами, далеко не красавец. Все эти бинты… Что он прячет под ними?

— Лучше тебе не знать, — усмехнулся Гамал. — Стасик купался в неположенном месте… Так, мне показалось, или он пошевелился?

Гамалу не показалось. Стасик пришел в себя настолько, что сумел осторожно подвигать пальцами руки.

— Ты меня слышишь? — склонившись над ним, спросил Гамал.

— Да, — негромко отозвался Стасик.

— Ну, вот, живой он! — торжественно провозгласил алхимик. — Я же вам говорил — мои снадобья мертвого поднимут. Хотя, стоит признать, досталось ему прилично. Потерять столько крови и выжить, это надо уметь.

Стасик осторожно приоткрыл глаза. Над собой он обнаружил Гамала, из-за спины которого выглядывали гоблины.

— Я жив? — тихо спросил Стасик, который до сих пор не был уверен в этом.

— Довольно глупый вопрос, — заметил Гамал. — Будь ты мертв, то не валялся бы здесь, а уже гнил в могиле.

Стасик осмотрелся, осторожно ворочая головой. Он лежал в лаборатории Гамала, прямо на деревянном столе, прежде заставленном емкостями с различными реактивами. В лаборатории царил разгром. Все полки были пусты, некоторые вообще опрокинулись на пол. Дверь отсутствовала, вместо нее зиял голый проем, выводящий в темный коридор. Сквозь окно в помещение вливался дневной свет.

Стасик попытался восстановить в памяти события прошлой (и прошлой ли?) ночи. Те разрозненные фрагменты, которые чудом сохранились в его мозге, напоминали страшный сон, как своим неправдоподобием, так и кошмарностью. Герои добра, воины зла, ненавистный Колька — все смешалось в леденящий кровь винегрет. А еще Стасику казалось, что он видел в крепости Грыжу Антрекотовну. Скорее всего, ему это просто почудилось. Зачем бы еще и ужасающая кухарка явилась сюда, оставив свое рабочее место?

Он очень смутно помнил, чем закончилось его столкновение с Колькой. Кажется, он все-таки умудрился достать школьного обидчика обломком меча. Это воспоминание оказалось столь приятным, что Стасик невольно улыбнулся.

Однако он решительно не помнил того, как и почему уцелел. Там ведь была Лаура, верховная волшебница Форинга, и она определенно собиралась его убить. Тем не менее, он все еще был жив. И даже если ему каким-то чудом удалось найти в себе силы и, главное, храбрость противостоять Кольке, то отразить боевое заклинание он не сумел бы при всем на то желании.

— Что случилось? — прохрипел Стасик. — Мы сейчас в крепости?

— Где же еще? — пожал плечами Гамал.

— А те, другие?

— Не волнуйся, те, другие, давно разбежались по домам. Точнее, разбежались те, кто еще мог ходить. Остальные до сих пор загромождают наш двор своими тушами.

Стасик удивленно моргнул. Разбежались? Уцелевшие? Но какая сила могла обратить в бегство отважных воинов и искусных магов? Уж явно не он сам, и едва ли старый алхимик с двумя гоблинами.

— Почему они ушли? — спросил Стасик. — Почему не убили нас?

— А ты не помнишь? — удивился Гамал.

Стасик отрицательно покачал головой. Последним, что сохранила его память, были визжащий от боли Колька и Лаура, повисшая в небе и готовящаяся разнести его на молекулы каким-то жутким заклинанием. Затем случился провал. Стасик сообразил, что он просто потерял сознание. И, как теперь выяснилось, проспал все самое интересное.

— Жаль, — подтвердил его опасения Гамал. — Тебе стоило бы посмотреть, какой теплый прием устроила твоя подружка незваным гостям. Реки крови, оторванные конечности, изысканный хруст ломающихся костей — зрелище, достойное гурмана.

— Моя подружка? — тупо повторил Стасик.

Впрочем, он почти сразу же сообразил, о ком идет речь.

— Света! — воскликнул он. — Так вы ее освободили!

— Мы в том числе, — согласно кивнул Гамал. — Но гости тоже внесли в это начинание свою бесценную лепту. Не начни они, как одержимые, колдовать здесь, дверь, скорее всего, смогла бы выстоять после взрыва. Но их магия повредила наложенные на дверь чары, а бомба лишь довершила дело.

Теперь в голове Стасика сложилась общая картина последних событий. Его спасла Света. Она вырвалась из своей темницы и прогнала всех этих паладинов и черных рыцарей, явившихся по его душу.

— А где она? — тут же встревожился Стасик. — Где Света? Почему ее здесь нет? С ней ведь все хорошо?

— Да, да, хорошо, — проворчал Гамал. — Что с ней будет-то?

Его рука без труда прижала Стасика обратно к столу, прервав его слабую попытку подняться на ноги.

— На-ка вот, прими, — предложил алхимик, протягивая Стасику пузырек с неизвестной жидкостью. — И постарайся обойтись без резких движений. Ты все-таки потерял много крови.

Стасик без возражений выпил предложенное лекарство, и вновь задал мучающий его вопрос:

— Где Света?

— Она тут, неподалеку, — ответил ему Зархад. — Травки собирает. Для тебя.

— Какие еще травки? — удивился и встревожился Стасик, который вдруг вспомнил, что травки, в том числе, используются в качестве приправы к мясу.

Гамал шикнул на гоблина, а затем обратился к Стасику.

— Насколько я понимаю, свою Свету ты прежде не видел, — сказал он. — Ваши с ней отношения до сей поры осуществлялись целомудренным манером, строго через дверь.

— Да, — осторожно подтвердил Стасик. — А что такое?

— Да ничего, — с наигранным равнодушием ответил Гамал. — Когда речь заходит о любви, внешность ведь не главное. Ну, так говорят. Как по мне, это полная ерунда, но я эксперт в области алхимии, а не любовных дел.

Стасик встревожился еще больше.

— Скажите прямо, в чем дело! — потребовал он с дрожью в голосе. — Что-то со Светой, да?

— Со Светой все отлично, — поспешил заверить его Грыбан. — Не женщина — огонь!

— Просто хотел предупредить тебя о ее несколько специфической внешности, — пояснил Гамал. — Будет нехорошо, если ты, впервые увидев свою возлюбленную, бросишься бежать от нее с диким криком. А такое, поверь, не исключено.

— Она что, такая страшная? — тихо спросил Стасик.

— Скорее необычная. Но мне неведомы твои вкусы. Ты ведь у нас из иного мира. Кто знает, какие критерии красоты царствуют на твоей исторической родине. Даже в нашем мире они заметно разнятся.

— Так, я надеюсь, ты сейчас не намекаешь на распущенные врагами и завистниками грязные сплетни о гоблинах и козах? — проворчал Зархад, сверля алхимика сердитым взглядом.

От всех этих мутных разговоров Стасику стало не по себе. Он решил, что должен как можно скорее увидеть Свету сам. Так-то оно, конечно, жуткая внешность не преграда для высоких чувств, но всему же есть предел. А вдруг Света окажется похожа на Грыжу Антрекотовну. В этом случае даже самые высокие чувства могут дать трещину, да и сердце, пожалуй, такого не выдержит.

Стасик осторожно поднялся со стола, и, держась рукой за стену, побрел по коридору к выходу во двор. Яркий дневной свет на миг ослепил его, а когда зрение восстановилось, и Стасик огляделся, то почувствовал поднимающуюся к горлу тошноту.

Крепостной двор был завален телами убитых. Притом не просто убитых, а убитых зверски, безжалостно, изувеченных и разорванных на куски какой-то страшной силой. Паладины и черные рыцари лежали друг на друге горой мятого железа и окровавленной человечины. Повсюду валялись руки и ноги, неподалеку от входа, среди камней, скромно приютилась чья-то голова. Чуть поодаль Стасик помутневшим взглядом разглядел еще одну группу тел. Те явно стали жертвами огня, и превратились в обугленные головешки.

— Да, вот так вот оно как-то, — раздался за его спиной голос Гамала. — Но ты не унывай. Хорошо уже то, что умерли они, а не мы. Правда, закапывать их все равно придется нам. Не валяйся они на пороге моего дома, я бы не стал с ними возиться. Но они же скоро завоняют. А нам тут еще жить.

Стараясь не глядеть на зверски изувеченные тела, Стасик, пошатываясь, побрел к остаткам крепостной стены. Он чувствовал, что его вот-вот стошнит. Ему не хватало воздуха. Хоть он и повидал в этом правильном мире всякого, но еще не успел привыкнуть к картинам зверского геноцида. От них ему неизменно делалось дурно. Он даже не стал выяснять, есть ли среди убитых его заклятый враг Колька, или школьному хулигану все же удалось спастись. В настоящий момент Стасика это не волновало.

Он почти успел достичь стены, когда сквозь широкий пролом внутрь двора вошло некое существо. Стасик застыл на месте, с удивлением и страхом взирая на него. Обуглено-черная кожа этого создания была покрыта сетью трещин, сквозь которые наружу струился алый жар. Над головой, вместо копны волос, вился огненный факел. Глаза горели двумя раскаленными углями.

Существо прижимало к груди большой букет разнообразных трав. Но едва увидев Стасика, оно бросило свой урожай на землю, и поспешило к нему. Тут-то Стасику очень пригодился совет Гамала. Не предупреди его алхимик о специфической внешности подруги, он обязательно обратился бы в паническое бегство.

— С тобой все хорошо? — участливо спросила Света, подбежав к нему. Голос у нее был прежний, женственный и приятный. И Стасик облегченно выдохнул. Несмотря на ужасающую внешность, это была все та же Света, к которой он тайком бегал на свидания.

— Да, — ответил он. — Старик меня подлечил. А ты….

Он запнулся, сам не зная, о чем именно хочет спросить. Ему было страшновато глядеть в глаза своей подруге, в эти две пылающие огнем точки.

— Со мной тоже все хорошо, — поспешила заверить его Света. — Правда, все вокруг такое странное. Я и не знала, каков он, мир снаружи. Мне он представлялся иным.

— Мне тоже, — признался Стасик. Это была правда. Совсем не так он представлял себе правильный мир и свою жизнь в нем.

Затем возникла неловкая пауза. Оба не знали, чем продолжить беседу. Почему-то общение через дверь давалось им гораздо проще, чем непосредственно лицом к лицу. Ну, как — лицом? Как — к лицу? Физиономия Стасика скрывалась под слоем грязных бинтов, а Светина мордашка была на такого редкого любителя, что искать замучаешься.

Тут, на счастье, их окликнул вовремя появившийся алхимик.

— Эй, голубки, — позвал он. — Как насчет того, чтобы помочь? Надо утилизировать туши, пока на них мухи не слетелись. Или еще кто-нибудь. В этих краях на запах падали такое может прибежать, что сам почувствуешь себя мухой.

Стасик и рад бы был посодействовать в уборке кровавого урожая, благо выпитое зелье быстро возвратило ему прежние силы. Но едва он наклонился, чтобы поднять чью-то оторванную по локоть руку, как у него тотчас же закружилась голова, и он едва не упал без чувств. Света тут же оказалась рядом с ним, и заботливо отвела в сторонку.

— Ты еще не поправился, — заметила она. — Лучше посиди здесь, а мы все сделаем сами.

Стасик не возражал. Он устроился на каменном блоке, с невольным отвращением наблюдая за тем, как его друзья бесцеремонно, будто какой-то мусор, собирают разбросанные по двору человеческие останки. Свету, похоже, мертвые люди вообще никак не волновали. Она наклонилась, взяла за ноги двух мертвых черных рыцарей, и легко поволокла их к стене.

— Яму еще рыть, — ворчал Грыбан. — Да здоровую. Эвон сколько их тут. И все что твои кабаны. Почему на нас не напали карлики?

— Не нужно ямы, — заверила его Света. — Я сожгу тела.

Стасик сидел на камне, наблюдая за перетаскиванием останков. Все-таки пребывание в правильном мире не прошло для него даром — будь он прежним, тем самым Стасиком из неправильного мира, он бы уже умер от ужаса, просто от одного вида горы окровавленных трупов. А сейчас ничего: сидел, смотрел, даже не падал в обморок. Он, разумеется, понимал, что это зрелище еще аукнется ему в форме сочных ночных кошмаров. Но Стасику не верилось, что кто-то или что-то в этом мире сумеет повергнуть его в больший ужас, чем незабвенная верховная кухарка черного замка.

Смотреть на изувеченные тела было неприятно до тошноты, но болезненное любопытство брало верх. Стасик пытался узнать старых знакомых — немало их явилось в крепость. Но, главным образом, его интересовал навеки ненавистный Колька. Теперь, немного придя в себя, Стасик вспомнил все. Он дрался с Колькой. И победил. Победил не просто своего вечного мучителя, но и полноценного паладина. Но как ему это удалось? Он ведь никто, пустое место. Свинопас и посудомойка без малейшего намека на воинский потенциал.

— Я не понимаю, — пробормотал Стасик.

Проходивший мимо Гамал обратил внимание на его слова.

— Чего именно ты не можешь понять? — спросил он.

— Не понимаю, как я смог победить паладина, — признался Стасик.

— А ты его победил? Точно? Тебе не приснилось?

Стасик обиженно засопел.

— Не приснилось! — проворчал он. — Так все и было.

— Ну, — пожал плечами старый алхимик, — паладины ведь тоже люди. Их можно ранить и убить.

— Да нет же, — раздраженно выпалил Стасик. — Вы не понимаете. Я ведь…. Ну, я прошел две проверки на способности. Две! И оба раза выяснилось, что воин из меня никакой. Нет у меня потенциала….

— А, вот ты о чем, — перебил его Гамал. — Да ты просто все неправильно понял.

— Чего я не понял?

— Смысла этих проверок.

— Да ведь он же очевиден.

Гамал подбочился и неодобрительно воззрился на Стасика.

— Видимо, не вполне, — проворчал он. — Иначе ты бы не говорил сейчас этих глупостей. Пойми — суть проверки в том, чтобы определить твой потенциал с привязкой к одной из сторон конфликта. Выяснить, в каком качестве ты сможешь послужить делу добра или зла. А прошлой ночью ты сражался не как добряк или злодей. Теперь смекаешь?

До Стасика не сразу дошел смысл сказанных стариком слов. Затем он все же понял.

— Так вот оно, выходит, как! — простонал Стасик. — То есть, получается, эти две проверки не приговор. У меня по-прежнему остается шанс стать величайшим чародеем этого мира….

— Не-не, вряд ли, — покачал головой Гамал. — Будь у тебя магические способности, они бы уже проявились.

— Ну, тогда я смогу стать эпическим воином с двуручным рунным мечом….

— Для двуручного оружия ты слишком хилый.

— Да хватит уже! — обиженно выпалил Стасик. — Дайте хоть помечтать спокойно!

— Мечтай, мечтай, мечтатель ты наш, — великодушно позволил Гамал.

Он наклонился, поднял с земли чью-то оторванную ногу, и потащил ее в сторону крепостной стены.

Стасик невольно вспомнил все свои приключения, пережитые в правильном мире. До сего момента они казались ему чередой беспросветного ужаса. Его унижали, обманывали, подставляли, пытались убить и даже съесть. Он принял ванну в луже магических отходов, и теперь было неизвестно, сумеет ли он снова стать прежним собой, да и вообще, долго ли еще протянет на этом свете.

Но Стасик вдруг с удивлением осознал, что прежним он становиться не хочет. Каким еще прежним? Прежним, это рохлей и лохом, тюфяком, которого не воспринимают всерьез и обижают все, кому не лень? Разве он прежний сумел бы дать отпор всесильному Кольке? Разве ему прежнему хватило бы смелости завязать романтические отношения с огненным демоном? Его путь в правильном мире пролег сквозь боль, страдания и сплошные обломы, но теперь, глядя назад, Стасик осознал, что не согласился бы променять все это на свое прежнее существование в родной реальности.

Ни в одном из миров, сколь бы правильными они ни были, ничто не преподносится на блюдечке. Нельзя, будучи лохом, перенестись в мир меча и магии, и внезапно стать там великим, могучим и обожаемым всеми. За все это нужно бороться, долго, упорно, продираясь сквозь неудачи и на каждом шагу огребая удары судьбы.

Стасик решил, что его приключения закончились не самым худшим образом. Он нашел себе новый дом, друзей и подругу. Он сумел дать отпор Кольке — в его случае это было эпическим подвигом. И теперь, когда силы и добра и зла получили на орехи, они больше не сунутся сюда и оставят его в покое. Он сможет жить, как захочет, здесь, на нейтральной полосе. А в компании Светы ему теперь вообще ничего не грозит. Вместе с нею он сможет путешествовать по этому миру, увидит новые сказочные земли, полюбуется на эльфов и драконов. А королевство добра и империя зла пусть и дальше грызуться друг с другом до скончания времен. Лишь бы не втягивали его в свои разборки.

Вот что думал Стасик, раскатав губу на тихую и мирную жизнь, и еще не зная, какие грозные тучи сгущаются над его головой.