Незапланированное пике

Глава 12

Проспала она немного, и уже с восходом солнца поднялась. Какой тут сон, если рядом в доме дрыхнет этот алкоголик и сволочь первостатейная. Все они здесь повязаны. И этот Велюгин, и дружок Погодин, и адвокат Граховский. И, самое интересное, что все они не любят друг друга. Это особенно удивляло Дашу. Неужели это "общество" так и живет, ненавидя друг друга?

Даша стояла под густыми струями душа и обдумывала свой разговор с Велюгиным. Как теперь его вывести на чистую воду. Вопрос. Почему он сразу не сказал, что хорошо знал Надежду, знал, что она умерла... Хотя, хотя... Нет, не умерла, а была убита. Это совсем разные вещи. Откуда ему знать, что произошло в этом доме, почему Надежда таким странным образом покинула дом, в котором долго работала, который уж точно любила не меньше, чем она. Не поэтому ли Велюгин так повел себя? Если разобраться, и у нее, и у него могут быть свои причины для того, чтобы лишнего не говорить.

Вот и получается, прикинула Даша, что если пытаться сделать какой-то вывод, то все они в равной мере могут быть как белыми и пушистыми, так и подлецами, которые затевают что-то за ее спиной.

Едва она спустилась в кухню, как в дверь раздался тревожный звонок. Альва в ответ недовольно гавкнула. Поправив на голове полотенце, Даша вышла в прихожую и увидела, что на крыльце маячит надутая физиономия Велюгина.

- Доброе утро, Валерий Иванович, - распахнув дверь, бодро поздоровалась она.

- Здрассьти, - просипел Велюгин, бросив короткий взгляд на хозяйку. - Извините, Даша, можно мне чашку кофе?

- Проходите, чего топчетесь, как неродной, - она отошла в сторону, пропуская его в дом.

- Спасибо. Я где-то пиджак свой подевал, не помню...

- Не волнуйтесь. Все на месте. В гостиной висит на стуле.

- Ага, - облегченно вздохнув, кивнул он и переступил порог.

- Проходите за мной на кухню, - бросила Даша, удаляясь вглубь коридора.

Она сделала тосты, нарезала итальянского окорока, сыра, заварила кофе.

- Я не ожидала, что вы так рано проснетесь, - глянув на согбенную фигуру Велюгина за столом, сказала она.

- Не дома. Не спится, - ответил он и приложил пальцы к вискам.

- Давайте я вам аспирин разболтаю? - спросила она, догадавшись, что у него раскалывается голова после вчерашнего.

- Спасибо. Если можно...

Даша поставила перед ним стакан с шипучим аспирином и села напротив. Расспрашивать его о чем-либо сейчас она посчитала бессмысленным. Пусть придет в себя немного. Подошла Альва, посмотрела в глаза Даше.

- Что, моя хорошая, просишься гулять?

- Это она спрашивает, почему этот идиот еще тут, - глотнув из стакана, ответил Велюгин и удрученно подпер голову кулаком.

- Нет, она девочка культурная, - возразила Даша. - И сочувствовать умеет, в отличие от некоторых особей рода человеческого.

- Это вы на мою особь намекаете?

- Упаси, Господи! - воскликнула Даша и повела собаку. - Вам надо позавтракать, сразу полегчает, - добавила она, выходя с кухни.

Велюгин, проводив ее взглядом, допил остатки аспирина и со стуком вернул стакан на блюдце. Когда Даша вернулась, он не спеша жевал тост и кивал, очевидно, каким-то своим мыслям, головой.

- Даша, я хочу извиниться перед вами за вчерашнее, - тихо, без интонаций проговорил он.

Она взяла чашку с остывающим кофе и, кивнув на ветчину с сыром, сказала:

- Валерий Иванович, попробуйте, очень вкусно. Из Тосканы, между прочим.

- Ого! Да, помню, Рома привозил. Это действительно вкусно.

- Именно из тех краев. Леонид сейчас летал туда.

Велюгин бросил на нее многозначительный взгляд, но не стал ни о чем спрашивать.

- Вам не стоит извиняться передо мной. Все бывает в жизни. У вас, наверное, сейчас не лучшие времена. Мне так вчера показалось, - аккуратно ответила Даша.

Ей сейчас не хотелось обострять отношения. У нее не было никаких причин ссориться с этим человеком. Кроме, пожалуй, одной. Но она решила подождать немного и не выкладывать свой последний козырь.

- Вы добрый человек, Дарья Михайловна. Трудно вам придется жить в этом обществе, - немного ожившим голосом произнес он.

- А у меня есть другие варианты? Может, мне отказаться от всего этого и жить со своей добротой где-нибудь в тихом местечке?

- Вы о чем сейчас? - округлив глаза, с набитым ртом невнятно прошамкал он. - Как это отказаться?

- Обыкновенно. Подарить, продать... не знаю...

- Ой, не мелите чепухи, - поморщился он. - Продать сейчас вы ничего не сможете. Пока. Потом, поверьте, трудно будет найти покупателя на такие крупные активы. А если кусками, то войнушка начнется. Про подарить - вообще лучше не заикаться. Поубивают всех.

- Кого? - удивилась Даша.

- И дарителя, и одаряемого. - Он замахал руками, словно на него напал рой пчел. - не говорите больше так, а то у меня сейчас опять голова разболится...

- Как странно. Кому ни скажу про такой расклад, все на меня, как на полоумную реагируют.

- А что вы хотели? Все правильно. Нормальная реакция. - Он внимательно посмотрел на нее, очевидно, ожидая продолжения темы. Но Даша молчала.

Чтобы как-то заполнить возникшую паузу, она включила негромко телевизор и вернулась за стол. Велюгин добавил себе кофе и с аппетитом продолжил трапезу. Ему явно полегчало, в его глазах появилась живость, движения стали точными, энергичными.

- Даша, я понимаю, что вы ждете от меня объяснений вчерашнего.

Она неопределенно пожала плечами, положила руки на стол, как примерная ученица, и всем свои видом дала понять, что готова выслушать покаяние.

Велюгин шумно выдохнул, опустил голову и глянул исподлобья на Дашу.

- Меня прессуют. Дома жить стало опасно, семью я вывез, а сам ночую, где придется. Может, я преувеличиваю, но ни я, ни моя семья не застрахованы от... - он поперхнулся воздухом, закашлялся.

- От чего не застрахованы? - спросила Даша и почувствовала, как ей стало не по себе от такого откровения.

- Понимаете, на меня давят, чтобы я продал свои акции "Мезатекса". Причем, по заведомо заниженной цене.

- Кто? Это ведь подсудное дело...

- Даша, вы рассуждаете, как законопослушный, наивный обыватель. Извините, конечно.

- Так оно и есть, - усмехнулась Даша. - Я простой обыватель, совершенно неискушенный в интригах подобного рода.

- Вот-вот. Эти люди не действуют напрямую, все здесь продумано до мелочей. На меня наезжают подставные лица. Я это вижу, понимаю. Но мне от этого не легче, поверьте. Еще при жизни Романа под компанию начинали копать, старались всячески опорочить, чтобы у акционеров началась паника. Но Роман как-то держал все под контролем, хотя часть акций, мелкими партиями, была продана посторонним людям.

Даша смотрела на Велюгина, и у нее было ощущение, что от тяжелого похмелья сейчас страдает она сама. Голова шла кругом, и оценить ситуацию здраво ей сейчас мешало и волнение, и недоверие, и просто обычный человеческий страх перед неизвестным.

- Погодите, Валерий Иванович, - Даша поскребла лоб и нахмурилась. - Насколько я понимаю, речь сейчас идет о том моменте, когда в одной газетенке вышел репортаж про токсичность продукции "Мезатекса"?

Велюгин застыл с открытым ртом. Потом, вытянув шею, прошептал:

- А вы-то, откуда знаете?

- Это не секрет. Раз в газете публиковали, то народ в курсе. Даже такой простой, как я.

Велюгин странно улыбнулся, затем продолжил, но уже без прежнего запала.

- Да, была статейка. Конечно, почему бы вам не знать об этом. Тем более что сам Роман мог вам рассказать...

Даша не стала комментировать его предположение. Она внимательно продолжала смотреть на Велюгина. Тот поежился, покрутил головой в поисках объекта, на котором можно было бы зафиксировать взгляд.

- И вы не знаете, кто конкретно стоит за всем этим?

- Нет, конечно! Если бы знал, то разговор был бы короткий...

"Ой-ли, - подумалось Даше. - Не похож ты, Велюгин, на орла. Да и врешь сейчас, поди, как сивый мерин".

- А вы с Романом это обсуждали?

- Знаете, вся беда в том, что когда началась вся эта мышиная возня, Роман перестал мне доверять.

- Почему?

- Если сказать точнее, он перестал доверять всем, кто его окружал.

Такой ответ нисколько не удивил ее, именно такие чувства испытывала и она сейчас.

- Это, наверное, очень тяжело, когда никому нельзя доверять.

- Почему нельзя?! - вспылил мужчина. - Он вполне мог мне довериться.

- А вы ему говорили про свои неприятности? Про то, что на вас наезжают?

- Не рискнул, Дарья Михайловна. Хотите - верьте, хотите - нет. Он стал подозрительным, нервным. А что, если бы он решил, что я здесь в чем-то замешан?

Ей стало скучно. Вранье вызывает интерес только в коротком жанре - "сплетня". Во всех остальных случаях льющаяся мутная водичка ни на что не годится. Даша готова была ждать еще некоторое время, зная, что вот сейчас он, наконец, начнет отвечать на те вопросы, ответы на которые были ей так необходимы, просто жизненно необходимы. Однако он молчал, и это вызывало тревогу.

- Валерий Иванович, неужели у Романа не было такого человека, которому он бы доверял безоговорочно? Друг у него был?

- Ну так... я разве не друг? Начинали бизнес вместе, поднялись так, что дай Бог каждому...

Даша поднялась и стала убирать посуду со стола. Продолжать дальше разговор было абсолютно бессмысленно. Велюгин, как и вся остальная братия, был на своей волне. Кроме себя любимого, его ничего не интересовало. Ее персона ему была так же интересна, как собаке строение Вселенной. Даша с ожесточением терла губкой чашки, стучала тарелками. Велюгину, скорее всего, хотелось сейчас просто уйти, но он выдерживал для приличия паузу. И тут Даша не выдержала. Она закрыла кран, резко обернулась к гостю и в упор сказала:

- Я не удивлена, что вам не доверял Роман. Я вам тоже не верю.

- В смысле? - подозрительно заволновавшись, спросил он.

- У вас из пиджака вчера выпала бумага.

Велюгин окаменел, по лицу разлилась нехорошая серая бледность.

- И что...

- Как вы можете догадаться, я ее просмотрела.

Велюгин судорожно сглотнул и отвел глаза в сторону.

- Зачем вы разыгрывали спектакль вчера? Вы знали, что человека уже нет в живых, а мне задавали при этом свои нелепые вопросы.

Он поднялся, отошел к окну и произнес:

- Надежда Ильинична - моя родная тетка. Сестра матери. Позавчера были похороны.

Даша понимала, что они оба вчера лгали друг другу. Только причины для этого, понятно, у каждого были свои.

- И почему нельзя было мне об этом сказать? Или я в чем-то, по-вашему, виновата? - голос Даши сорвался, она тихонько всхлипнула.

Велюгин подошел к ней и растерянно произнес:

- Даша, вы... ну, поймите, наконец, что вы здесь человек посторонний... то есть, извините, не так выразился. Вы человек новый в этом доме, в жизни людей, которые сейчас вас окружают. Я имею в виду тех людей, среди которых жил Роман. Поэтому взваливать на вас лишний груз мне не хотелось. Ведь я понимаю, что вам и так нелегко сейчас...

- Груз? Какой груз? Просто надо было сказать вчера, что Надежда Ильинична умерла. Вот и все.

- Нет, не все, - оборвал ее Велюгин. - Тетю Надю убили. Она была прекрасным человеком. А ее взяли и убили.

- Господи... за что? - спросила она именно о том, что ее больше всего мучило.

Велюгин тяжело опустился на стул и закрыл ладонями лицо.

- Если бы я знал, - пробубнил он. - Я только могу предположить, что все это сделано с целью запугать меня. Поэтому я и увез жену с дочкой, поэтому сам предпочитаю не появляться у себя дома. Все это очень тяжело. Я чувствую себя бездомной, трусливой собакой.

Даша не знала, стоит ли ему рассказывать про бассейн. Этой имитацией ее ведь тоже хотели запугать. Но все ее рассказы только еще больше запутают это и без того мутное дело.

- Ладно, Валерий Иванович, как говорится, проехали. Я не из вашего круга...

- Да бросьте вы, какой там круг!

- Ну, вы понимаете, о чем я. Но коль уж так случилось, то разговор о том, что касается нас с вами, должен быть откровенным. Вы, к примеру, уверены, что это не из-за меня ее убили?

Он открыл лицо и удивленно поднял брови.

- К вам-то каким боком? Вам лично поступали угрозы?

- Господь миловал.

- Вот и живите спокойно.

- Ровно до того момента, когда завещание вступит в силу.

- Вполне возможно. Вполне. Тогда с вами будут пытаться разговаривать, предлагать что-то. Но это так, предположения. Кто знает, возможно, что вас это никак не коснется.

- И что мне делать? - Даша вскинула на него глаза, полные ужаса.

- Ничего не делать. Я думаю, что до того времени они себя проявят.

- Они себя проявят. Хорошо сказано. Можно подумать, это решение проблемы. Они, как вы говорите, станут нам известны тогда, когда все будет кончено. Поздно уже будет.

- Я имел в виду, что вам ничего не стоит сейчас делать. Но это не значит, что я буду сидеть сложа руки. Мне, знаете, такая жизнь нафиг не нужна.

Он поднялся и направился в гостиную. Даша пошла следом.

- Если вам удобно, можете пожить пока здесь, в доме для гостей, - предложила она.

Велюгин, набросив пиджак на одно плечо, набрал на мобильнике номер и вызвал такси. Затем с улыбкой ответил:

- Спасибо, Дарья Михайловна. Это было бы просто шикарно. Увы, не могу воспользоваться.

- Почему?

- Опасно. Для нас обоих. Я вам очень признателен за приют, за то, что не прогнали...

- Не преувеличивайте. Звоните, пожалуйста, если что-то прояснится.

Они вышли во двор и не спеша направились к воротам.

- Надо узнать заказчика статьи, - сказала Даша, решив упрямо гнуть свою линию.

- Хм... дело тухлое, по-моему. Наша девочка из отдела по связям пыталась что-то разузнать, ничего не вышло.

Даша насторожилась.

- А что значит, пыталась? - спросила она.

- Хотела в редакции разнюхать про автора статьи, ходила, дуреха, к главному.

- И что, почему сразу дуреха? Она, наверное, преданный вам сотрудник.

- Да потому, что там мафия еще та. Девчонка в результате запаниковала и уволилась.

- Сама?

- Сама, - убедительно кивнул Велюгин. - А что вас удивляет?

- Я думаю, что в наше время просто так взять и уволиться с работы, где прилично платят, не каждый рискнет. Ведь не копейки же она получала?

- Нормально получала. Еще никто не жаловался.

- И вы видели ее заявление?

- Ну, при чем тут я, этим делом отдел кадров занимается.

- Как интересно. Мне казалось, что прием-увольнение - прямая обязанность генерального или его зама.

- Вот, это мне уже нравится, - улыбнулся Велюгин. - Заинтересованность делом, скажу я, большое дело. Извините за тавтологию. Я занимаюсь непосредственно приемом и увольнением только ведущих специалистов, так что...

- Понятно. А с такими, значит, не царское дело возиться.

- Что-то в этом роде. О! Пришла смска... - Велюгин глянул в телефон, - такси уже здесь. Что ж, еще раз извините и спасибо за все.

- До встречи, - кивнула ему Даша и открыла дверь в воротах.

Едва машина с Велюгиным отъехала, она набрала номер Кузнецовой.

- Але, Саша, извини, что так рано...

- Доброе утро Дарья Михайловна. Нет, я не сплю. Что-то случилось?

- Нет, ничего не случилось. Я сейчас к Кате в больницу, боюсь, закручусь и забуду тебе сказать. Я разговаривала с Велюгиным, так вот, он мне интересную вещь поведал

- Какую? - заинтригованно спросила Саша.

- Такую, что ты уволилась сама. Испугалась, пошла в отдел кадров и уволилась по собственному желанию.

- Вот прямо так и сказал?

- Да. Слово в слово.

- Вот наглец...

- И я сразу подумала, что врет.

- Погодите, погодите, - задумчиво протянула она. - То, что по своему желанию писала заявление - это верно. Не соглашаться же мне на какую-нибудь варварскую запись в трудовой. Но мне преподнесли все так, что моего увольнения настойчиво требует именно Велюгин. Разумеется, с подачи редактора "Наших новостей".

- Так надо было сходить к нему лично. Зря ты этого не сделала.

- А вы что, рассказали ему про наше знакомство?

- Упаси, Боже! Про наше сотрудничество ни одна живая душа не должна знать. Это в твоих интересах.

- Это в наших интересах. Так будет точнее. Почему к нему не пошла, говорите? Во-первых, это пустой номер. А во-вторых, зачем мне такое хождение по канату? Ясно же, что я как красная тряпка для быка кому-то в этой истории. Им во что бы то ни стало нужно было избавиться от меня. А мне в такой ситуации оставалось только согласиться.

- Может быть и так. Но я решила все-таки сказать тебе, что либо Велюгину так преподнесли твое увольнение, либо он эту причину озвучил исключительно для меня. Но я лично склоняюсь к тому, что это было сделано преднамеренно. Ему так сказали.

- А он к своему удовольствию поверил. Спасибо за информацию, Дарья Михайловна. Тут есть над чем подумать.

- Думай, Саша. Только осторожно думай.

- Ну, вы ж меня знаете. Само собой... - как-то двусмысленно согласилась она.

Дашаа вернулась в дом и некоторое время бесцельно бродила по комнатам, взвешивая в уме ситуацию. Объяснение Велюгина про "страшную мафию" в редакции выглядело жалким и примитивным. Получается, что какая-то девочка из отдела ради спасения компании решилась на поиск истины, а он, крупный бизнесмен, человек, конечно же, со связями, и пальцем не шевельнул ради своего же блага. И теперь, как беглый преступник, скрывается после работы, ночует, где попало, спивается... Что-то товарищ не договаривает - это однозначно. Особенно мерзко выглядит его отношение к Саше Кузнецовой. Ни за что она не поверит, что Велюгин не в курсе того, как проходило увольнение журналистки.

Проходя по коридору, она зашла в комнату домработницы, присела в кресло, вслушалась в тишину. Она здесь была какая-то особенная. Даша нахмурила лоб, пытаясь обозначить свои ощущения. Звенящая? Нет, скорее, кричащая! Что пережила эта женщина в последние часы в этом доме - пока тайна. Но эта тайна обязательно раскроется. Жизнь такая штука, что все расставляет по своим местам. Только надо подождать.

Даша обвела глазами стены, мебель, потолок с красивой люстрой. Кому понадобилось стереть все следы присутствия Надежды здесь? Такое ощущение, что здесь даже ее отпечатков пальцев не осталось. Почему она плакала в тот день? Случилось что-то плохое, ее кто-то напугал или ей кто-то угрожал. За что? Она кого-то ослушалась? И ее решили наказать? Очень на это похоже. И какова здесь роль племянничка... Возможно, что каждый из них сам по себе в этом деле. Надежда же в этой истории связана с Романом, скорее всего. Хотя, конечно, не факт. Неоспоримый факт тот, что уехала она из дома живой и здоровой. По своей ли воле? И еще - кому предназначался "перфоманс" в бассейне? А вдруг она сама организовала все это... Даша поежилась. Нет, такими вещами не шутят...

У Даши появилось ощущение, что за ней наблюдают, и она поневоле начала озираться. Нет, решила она, хватит заниматься этим триллером про "нежданное наследство". Она поднялась и на цыпочках вышла из комнаты, плотно притворив за собой дверь. Что там говорил адвокат? Скоро все закончится? Нет, не так. Скоро все узнаем. Именно это он сказал ей здесь, за ужином. Значит ли это, что он уже имеет какие-то сведения? Получается, что так. Только ей не рассказывает никаких подробностей.

Она поднялась к себе и начала собираться в больницу. Завтра, возможно, выпишут Катю.

- Мама! - услышала она у двери палаты знакомый голос и обернулась. Катя, похудевшая и как будто повзрослевшая, стояла возле окна в коридоре и улыбалась. У Даши от неожиданности затуманилось в глазах. Она впервые назвала ее мамой. Господи, спасибо тебе за это!

- Катенька, девочка моя! Ты почему здесь?

- Не девочка, а доченька, - Катя подбежала к ней и обхватила за талию.

- Конечно, доченька. - Даша поцеловала ее в макушку.

- А я видела тебя в окно. Как вкусно ты пахнешь! - воскликнула Катя и, зажмурив глаза, засопела носом.

- Чем?

- Улицей...

Даша рассмеялась:

- Бедная ты моя, соскучилась уже по свежему воздуху. Осталось совсем чуть-чуть. Завтра, надеюсь, тебя выпишут, и будем гулять с тобой.

- Завтра? Ура-а-а! А собачка еще будет у нас в гостях?

- Конечно, будет. Она ждет тебя.

- Ой, - у девочки заблестели глаза от восторга, - а как ты думаешь, я ей понравлюсь? Она не будет на меня злиться?

- Что ты, она очень добрая собака. Вы с ней подружитесь. Вот увидишь.

Катя захлопала в ладоши и попыталась попрыгать. Но, ойкнув, опять прильнула к Даше

- Я тебя буду слушаться. Всегда-всегда...

Даша присела и взяла личико девочки в ладоши.

- А почему ты об этом говоришь? - спросила она, внимательно глядя ей в глаза.

- Ну, так просто. Это же хорошо, когда дети послушные?

- Это хорошо. Но я тебя буду любить всякую - и послушную, и не очень послушную.

- Почему? - удивленно вскинула тонкие бровки девочка.

- Потому что ты моя дочка.

Катя отстранилась от нее и грустно произнесла:

- Я ведь ненастоящая дочка.

- Как это? Что ты такое говоришь? Самая настоящая. Настоящее и не бывает. - У Даши внутри все сжалось.

- А мама Алена?

- Как только не стало мамы Алены, твоей мамой тут же стала я. Понимаешь? Я, возможно, не такая хорошая мама, как Алена. Но все равно, Катенька, я буду стараться, чтобы стать тебе самой лучшей.

- Мы будем слушаться друг друга, - выставила пальчик кверху девочка.

- Точно! Ты все правильно сказала. Я буду слушаться тебя, а ты - меня, и тогда все у нас будет хорошо.

- Ага, - беспечно воскликнула Катя и взяла Дашу за руку. - А что ты нам с девочками принесла?

- Пойдем в палату. Там и увидишь...

Когда они с Катей уже прощались, позвонила Людмила и сказала, что будет ждать ее на выходе.

Медсестра сидела на скамейке у главного входа. Увидев Дашу, она подала ей знак, чтобы та не спускалась со ступенек.

- На всякий случай, - сказала она, подбежав к Даше. - Не хочу, чтобы Катя увидела нас в окно.

- Что-то случилось? - спросила Даша. - Не пугай меня.

- Да я не пугаю. Что врач сказал, выписывать собирается?

- Да. Сказал, завтра к обеду ближе, чтобы приезжала забирать. Так что там у нас?

Людмила засунула руки в карманы своего белоснежного халатика и покивала головой.

- Ну и хорошо. Я, Даша, тебя хотела предупредить, что с Катей в палате лежит одна девочка из детского дома. Лиза, ты знаешь ее, кровать у окна. Так вот, не знаю, что она там рассказывала про свою жизнь сиротскую, но Катя была потрясена. Вчера вечером, когда я к ней зашла, она тут же потащила меня в коридор и начала допытывать, не будет ли так, что ты ее отдашь в детский дом. Поведение, сказала она, у нее не очень, а таких, как объяснила ей та девочка, неродные мамы возвращают в детский дом.

- Бедная моя девочка, - жалобно протянула Даша. - А я- то думаю, что она мне сегодня про послушание говорит... Никогда таких разговоров не было. И тут вдруг такое. Я подумала, что она, может, соскучилась по домашней обстановке. А тут вот оно что...

- Все нормально, просто я хотела, чтобы ты была в курсе, откуда ее страхи появились. И еще. Она взяла с меня клятву, что тебе я ничего рассказывать не буду. Так что, смотри, не подведи меня.

- Понятно. У тебя самой как дела? Что нового в жизни?

- Что ты, Дарья Михайловна. Это у вас там, что ни день, то новости могут быть. А у меня все дни, как один. Идут сплошным серым потоком. По одной дорожке на работу, по той же - домой. Магазин с продуктами - единственное развлечение. И то в день получки.

- Ты знаешь, в моем случае новости действительно идут сплошным потоком. Но, поверь, совсем не радостным по содержанию.

Даша улыбнулась, но улыбка получилась очень грустной. Медсестра с недоверием посмотрела на нее, пожала плечами:

- Ну... всякое бывает. Я твоих проблем, конечно, не знаю. Как говорится, богатые тоже плачут...

- Тебе лучше и не знать моих проблем. Все равно не поверишь, что такое бывает.

Людмила промолчала и, не дождавшись от Даши продолжения истории, деликатно сменила тему.

- Дашенька, ты завтра, когда будешь забирать Катю, зайди вместе с ней ко мне. Я покажу, как обрабатывать швы дома, чтобы заживали быстрее.

Даша обняла за плечи девушку, прислонила голову ей на плечо.

- Ох, Люда, если бы ты знала, как я благодарна судьбе, что встретила тебя. Я была в такой панике, а ты просто спасла меня. Все, понимаешь, расставила по своим местам, научила нас с Катей дисциплине. Просто психотерапевт какой-то! Кстати, через месяц у нее день рождения, ты - главный гость. Имей в виду.

- Спасибо. Ты, Даша, правильно почувствовала, я на самом деле очень хотела стать психологом. Но, увы, денег у родителей таких не было. Хватило только на медсестру. И то, слава Богу, - Людмила с легкой улыбкой на губах посмотрела вверх, на небо.

- Ты молодая, еще все получится. Учиться можно и заочно. Так ведь?

- Можно. Только...

- Никаких только. Пессимизм отбросить! На эту тему мы с тобой еще поговорим.

- Ладно, оптимистка, договорились.

Девушки распрощались, и Даша быстрым шагом направилась к машине. Она сегодня должна привести дом в порядок к Катиному возвращению, еще приготовить что-нибудь вкусненькое. Но это завтра, с утра. А сегодня непременно стирка, уборка... Даша поймала себя на мысли, что ей так приятно думать об этих простых вещах. Она до смерти устала быть в роли не то сыщика, не то жертвы, за которой охотится невидимый враг. Она устала бояться...

Когда позвонила Саша, она как раз добралась до второго этажа и с телефоном в руках рухнула на диван в кабинете.

- Слушаю...

- Извините, если отвлекаю.

- Нет, Александра, спасибо тебе, что помешала. Хоть полежу немного. А то я тут с уборкой утопталась так, что в глазах мухи летают, - ответила Даша и со стоном потянулась.

- С чего такие подвиги?

- Завтра мою Катюшу выписывают из больницы. Все должно быть почти стерильно. Шучу, конечно. Но за эти дни, что мы с тобой в расследованиях провели, в доме чувствуется запустение.

- Бросьте вы, Дарья Михайловна. Такой великолепный дом трудно угробить. Он и без уборок будет иметь презентабельный вид. Так вот, хотела вам сказать, что в вашем королевстве...

- Где, где?

- В офисе "Мезатекса", имею я в виду. Там происходят странные вещи. Я, как вы понимаете, провела тихую разведку. И выяснила, что инициатором моего увольнения была эта стерва Звонарева.

- Кто?

- Звонарева. Ирина Львовна. Это та, с которой вы беседовали в отделе, если помните.

- Ну, конечно, сейчас вспомнила. Дамочка еще та. Даже не сомневаюсь, что она на такое способна.

- Способна она, видать, на многое. Но не в этом беда.

Журналистка как-то странно притихла, и Даша взволнованно спросила:

- Ну и что ты замолчала? Опять плохое что-то случилось?

- Хм... плохое тоже может быть. Пока не знаю. Она пропала.

- Как пропала?!

- Просто не вышла на работу. И никто не знает, где теперь Ирину Львовну искать. Телефон не отвечает, дома ее тоже нет.

- Что-то мне это уже не нравится...

- И мне тоже как-то не очень все это. Представьте, если бы я чуть раньше засветилась с расспросами о своем увольнении, до того, как она исчезла?

- На что это влияет?

- Как минимум заинтересовались бы моей персоной в связи с ее исчезновением. Хотя, возможно, я преувеличиваю.

Даша почесала телефоном лоб, затем приложила к уху.

- Саша, что-то мы с тобой, за что ни потянем - обязательно дрянь какую вытащим, а чтобы по делу...

- Видать, дряни собралось много. Добраться до истины никак не получается. Но это пока.

- Слушай, - Дашу внезапно осенило, - а ведь это все из-за меня!

- Откуда такие странные выводы?

- Чует моя душенька, что мой визит не прошел для нее бесследно. Кто-то ей подсказал, что я вдова Романа. Возможно, она сама начала анализировать это с кем-то. Цель моей беседы с Ириной Львовной была надумана, и она, скорее всего, меня раскусила. Это моя игра со спонсорством кому-то не понравилась.

- Да, похоже, что так.

- И опять мы с тобой остались у разбитого корыта...

- Угу... надо быть осторожней.

- А я тебе, о чем все время талдычу? Дошло?

- Дошло, доехало...

По тону Кузнецовой Даша поняла, что та не на шутку взволнована.

- Саша, если есть возможность уехать сейчас из города, то сделай одолжение - исчезни, а?

- Как это...

- Я все оплачу, не волнуйся. Это в интересах нашего общего дела.

- Хорошо, я подумаю.

- Хочешь выговор получить за пререкания с начальством?

- Ладно, Дарья Михайловна. Пререкаться не буду. Залягу на "дно", как говорят в определенных кругах.

- Залегай, дорогуша. А я пойду дальше наводить порядок.

У Даши испортилось настроение. Завтра она привезет домой ребенка, а безопасность в доме обеспечить у нее так и не получилось.

Закончив с кабинетом, она перебралась в детскую. Катя даже не представляет, какой сюрприз ее ожидает. Удивительно жизнерадостная комната, светлая, уютная, с кучей игрушек. Даша невольно остановилась посреди комнаты и так, не двигаясь, стояла некоторое время. Потом улыбнулась и произнесла вслух:

- Ох, Катерина, как же я тебе завидую... жаль только, что поблагодарить Романа у нас с тобой не получится...

В кармане завибрировал мобильник, Даша невольно вздрогнула. Звонил Граховский.

- Да, слушаю...

- Даша, ты дома?

- Дома.

- Нам надо увидеться сегодня. Когда я смогу подъехать?

Голос адвоката звучал глухо, слова, будто тяжелые шары, закатывались Даше в ухо. Она не могла понять, то ли связь была плохая, то ли у Граховского что-то с голосом.

- Леня, с тобой все в порядке? - осторожно спросила она. - Голос у тебя какой-то странный.

Адвокат немного прокашлялся и сказал:

- Не очень, Даша, в порядке. Только не со мной, а с нами со всеми.

- Что ты имеешь в виду? Говори, пожалуйста, сейчас. Я не хочу ждать, пока ты приедешь.

- Мне сегодня передали письмо от Надежды.

- Письмо... Ты о чем сейчас?

- Я был в доме, где жила Надежда Ильинична. Меня отыскала ее соседка по площадке. Она передала мне письмо в запечатанном конверте. Соседка сказала, что это письмо Хромова передала ей почти накануне смерти. Она просила эту женщину, соседку, передать мне письмо, если с ней что-нибудь случится...

- Господи, у меня сейчас сердце выскочит. Леня! Что в том письме?

- Даша, я хотел, чтобы ты его тоже прочитала. Это важно.

У Даши закружилась голова, и она присела на край дивана. Опять загадки, и опять тревога, мерзкая и холодная, она начала расползаться в животе, норовя выскочить в горло...

- Хорошо, приезжай сейчас.

- Сейчас не могу. Освобожусь в течение часа-полутора. Сразу потом к тебе.

- Я сойду здесь с ума! Хоть что-нибудь расскажи.

- Надежду Ильиничну вынудили уйти от тебя. Ей угрожали.

- Кто?

- К сожалению, она не рискнула написать об этом в письме. Боялась, мне кажется, что письмо по какой-то причине могло попасть в чужие руки раньше времени. В общем, прочитаешь, тогда будем думать. Поняла?

- Да, - безжизненным голосом произнесла она. - Буду ждать тебя.

Даша в сердцах бросила телефон в сторону дивана и взялась за уборку. Она бесцельно водила пылесосом по ковру, при этом голова ее буквально горела от накатившихся воспоминаний. Все былое раздражение и неприязнь вмиг исчезли, будто и не было тех эмоций никогда. На смену им пришла жалость и отчаяние, что ничего нельзя исправить. Почему невозможно отмотать ленту времени назад, чтобы все пошло по другому сценарию - со счастливым исходом. И тогда, возможно, Роман отложил бы свой полет, или полетел другим рейсом, а Надежда взяла бы отпуск и уехала к родственникам, далеко, за Урал...

Время как будто остановилось. У нее было желание бросить уборку и поехать самой к Граховскому, поскорее прочитать то письмо. Но Даша понимала, что Леонид работает, и посвящать все свое время ей он не может. В конце концов, Граховский не состоит на службе у нее, зарплату она ему не платит.

Даша выключила пылесос, села на диван и прислонила голову к огромному медведю, безмолвно сидевшему с плакатом в лапах. Она погладила его черный, блестящий нос, посмотрела в застывшие глаза и спросила:

- Ты, наверное, устал ждать Катю. Придется потерпеть еще немножко, всего лишь до завтра. Хорошо?

Даша аккуратно сложила плакат с приветствием для Кати и положила медведя на диван, чтобы почистить его от пыли. Она уже склонилась, чтобы запустить пылесос, но тут же выпрямилась - в боку у медведя под пушистым мехом что-то торчало. Мелькнула мысль, что это брак, неаккуратная работа, однако, притронувшись рукой, поняла, что там внутри что-то зашито.

Даша почувствовала, как в лицо ударил жар, как задрожали руки, когда она нащупала концы ниток, которыми бок медведя был слегка прихвачен. Вот они, те же самые нитки, которые лежали с ножницами в сейфе! Это был намек, который она так и не поняла. Даша не пошла за ножницами и изо всех сил рванула нитку, едва не порезав руку. Внутри лежал бумажный рулон, плотно обмотанный пленкой. Сорвав пленку, она развернула лист, который оказался письмом, в которое были вложены фотографии. Отбросив в сторону фото, она, судорожно сжимая двумя руками исписанный от руки лист, пыталась сосредоточиться на его содержании.

"Дорогая Даша! Я очень хотел сказать тебе обо всем сам, но обстоятельства сложились так, что мне срочно нужно уехать. К тому же, я пока не знаю, как объяснить некоторые вещи даже самому себе. Приеду - объясню. Это если все сложится хорошо. Если нет, тогда постарайся устроить свою жизнь и жизнь Кати так, чтобы вы были обе счастливы. Это для меня очень важно, поверь. К сожалению, не могу дать тебе совета, как найти верного спутника жизни. Прислушайся к своему сердцу, оно у тебя доброе и чуткое.

Мой сейф пытались взломать, поэтому свое письмо к тебе я спрятал в этой игрушке. Возможно, глупо, но я подумал, что в случае чего, Катя обязательно его найдет.

Неприятности у меня начались еще до нашей встречи с тобой. Получилось так, что люди, окружавшие меня, близкие мне, начали вдруг свою игру, в которой я был лишним звеном. Спросишь меня, кто это? А я не знаю. Пока не знаю. В результате я перестал доверять абсолютно всем. Единственный человек, надежный, преданный мне, живет сейчас в Чехии. Василий Пахомов. Запомни это имя. Очень надеюсь, что вдвоем с ним мы как-то сможем разобраться во всем.

Мне пришло странное письмо с просьбой о встрече в Тоскане. Якобы нашлись дальние родственники из Франции, которые хотят познакомиться со мной. Кто-то предположил, что Степченко, человек одинокий, безумно обрадуется такому счастливому случаю. Только я в подобные чудеса не верю. Это письмо ловушка, однозначно. Меня явно хотят выманить из дома туда, где со мной проще свести счеты. Я мучительно пытался понять, кому я сделал плохо, кого обидел. Однако так и не смог построить версию, которая бы хоть что-то объясняла. Но мой друг сказал, что именно это письмо дает нам шанс дернуть за веревочку, и, кто знает, возможно, ларчик с секретами откроется.

Ты, наверное, удивилась, когда узнала, что я оставил завещание. Но я обязан был так поступить. Ты, как жена, могла просто все унаследовать по закону. Только, как сказал мне адвокат, такое вариант был бы хрупким, ненадежным, учитывая наш недавно заключенный брак и то, что у меня есть невидимый враг. А завещание, составленное по всем правилам, оспорить практически невозможно..."

У Даши все расплывалось перед глазами от слез. Она отложила в сторону письмо и закрыла ладонями лицо. Ей хотелось спрятаться в этих ладошках целиком, чтобы никто, ни одна живая душа ее не смогла найти. Ей хотелось кричать от отчаяния, а голоса не было, хотелось попросить помощи, а не у кого...

"...Наша встреча, Даша, не была случайной. Это был мне подарок свыше. Я рос без отца, рано остался без матери, и потому, наверное, хронически страдал от острого чувства одиночества. Хотя вокруг меня всегда была куча народу. Не знаю, как тебе объяснить, но только вы для меня настоящие, ты и Катя. Как это все произошло, я и не понял, но в один момент вдруг стало ясно, что с вами рядом я как будто под защитой. Ты, наверное, сейчас смеешься надо мной, потому что мы совсем мало времени провели вместе. Что ж, смейся, разрешаю.

Если я вернусь - а я очень хочу вернуться, - то обязательно стану Кате хорошим другом или, если ты позволишь, отцом.

Мне еще многое хочется сказать тебе, но не сейчас, не в письме. Поговорим потом, когда вернусь".

Она находилась в каком-то странном состоянии оцепенения, когда все вокруг - звуки, краски - утихли и поблекли. Растворились. И ей трудно было понять, где сейчас те точки опоры, по которым люди ориентируются в жизни. Даша сжала голову руками, зажмурила глаза и приказала себе: очнись, так нельзя!

Внезапный толчок в колени привел ее в чувство. Даша открыла глаза и увидела рядом с собой Альву. Та вопросительно смотрела на нее, наклонив голову и приподняв одно ухо. И тут Даша услышала, что дверной звонок буквально разрывается. Леня? Как хорошо, что он так быстро приехал! Даша подскочила с дивана и побежала вниз по лестнице. Альва отправилась вслед за ней.

Каково же было ее разочарование, когда она увидела на экране лицо Артема, стоявшего перед воротами. Зачем?! - хотелось ей крикнуть. Ведь они договорились на завтра, а сегодня, тем более сейчас, ей совсем не хотелось ни разговаривать, ни видеться с кем бы то ни было, кроме адвоката, у которого было важное письмо...