Незапланированное пике

Глава 7

- Проходи, - Радневская с полотенцем на голове стояла у двери, пропуская Дашу. - Только из душа, извини.

Начальница в цветной тунике и светлых лосинах выглядела очень молодо, по-домашнему и никак не соответствовала своему образу безупречной дамы.

Даша вошла в просторную прихожую, одну из стен которой украшали тонированные зеркала до самого потолка. Мягкий свет лился из многочисленных светильников, создавая атмосферу уюта и праздника одновременно.

- Даша, тебе кофе или чай?

- Нет, спасибо. Только что пила.

- Тогда составь мне компанию. А тебе сока налью что ли. Апельсиновый пойдет?

- Пойдет, конечно.

- Тогда я сейчас. Располагайся в гостиной.

Большая, почти квадратная, комната с тремя узкими длинными окнами была обставлена красивой антикварной мебелью темного дерева. В гостиной царил полумрак и прохлада, несмотря на теплую, солнечную погоду. На полу лежал старинный ковер, очевидно восточный, с нежным розовым и чуть зеленоватым орнаментом. Мерно отбивали такт высокие напольные часы. Над небольшой консолью с мраморной столешницей распростерся большой экран телевизора, черный, тусклый прямоугольник которого больше походил на портал в другое измерение. У дивана с высокой спинкой, обитого изумрудным бархатом, стоял небольшой лакированный столик с изогнутыми ножками, на котором лежал ноутбук и рядом пепельница с пачкой сигарет. Было немного странно видеть этот пожиратель времени - так называла Радневская компьютеры - среди обстановки едва ли не царских времен. Однако, заметила Даша, в этом была какая-то своя, мистическая гармония.

Она стояла, затаив дыхание, боясь нарушить удивительную атмосферу помещения, где, казалось, за ней кто-то незримо следит, кто-то очень умный и добрый. Это вызывало внутренний трепет и восторг одновременно.

- Тебя как будто поставили здесь и приказали не двигаться.

Даша вздрогнула, она и не заметила, как вошла хозяйка.

- Именно так. Стою и боюсь шелохнуться, чтобы случайно не нарушить ауру, - ответила Даша и прижала к груди руки.

Галина Арнольдовна удовлетворенно хмыкнула и поставила на большой овальный стол поднос, на котором дымился в чашке кофе и рядом стоял высокий стакан с ярко-желтым апельсиновым соком.

- Учуяла ауру? Это хорошо, она тут действительно особая. Знаешь, здесь ведь много известных людей бывало в те времена, когда жив был отец. Личности яркие, и гении и злодеи.

- Как так? - удивилась Даша. - И злодеи были вхожи в такой дом?

- Это жизнь, дорогая. А куда без них, без злодеев? Да ты садись, хватит уже стоять, как в церкви.

Даша села напротив своей начальницы. Ее сейчас удивлял не только дом, но и сама Радневская. Перед ней сидела совершенно другая женщина, нежели та, которую все они знали на работе. Даша в этот момент забыла обо всех своих неприятностях, она находилась во власти странных ощущений иллюзорности происходящего с ней. Всем известная "графиня", как в сказке, превратилась вдруг в хрупкую молодую женщину с мокрыми после душа волосами, чистым, лишенным всякой косметики лицом и свежей кожей, что удивительно для курящих женщин. Отсутствие яркой помады проявило мягкое очертание губ и переключило внимание на выразительные темные глаза. Если бы не голос, Даша, пожалуй, и не узнала бы ее.

Радневская отпила из чашки, пальцами провела по волосам, причесывая.

- А что с мамой, серьезно болеет? - спросила Даша.

- Как тебе сказать, - нахмурилась Галина Арнольдовна. - Мама страдает тяжелой формой депрессии. После смерти отца эта напасть не оставляет ее в покое. Папа был энергичным, сильным и жизнерадостным человеком. Его внезапная смерть едва не лишила ее разума, ведь ему было всего шестьдесят с небольшим. Мама не смогла себя вписать в новый распорядок жизни, где нет рядом мужа, известного академика, уверенного в себе мужчины. Бывают периоды, когда ее болезнь почти незаметна, а бывает, как, к примеру, сейчас, - обострение. Тогда приходится переходить на таблетки, ну и стараюсь побольше бывать с ней рядом.

Уловив вопросительный взгляд Даши, она добавила, кивнув в сторону дверей.

- Она сейчас там, в своей комнате. Прилегла отдохнуть.

Даша удивилась тому обстоятельству, что Радневская живет вместе с мамой. Никто об этом у них не знал. Все считали ее светской дамой, очень независимой, у которой есть скрытая от посторонних глаз активная личная жизнь и круг своих знакомых, соответствующих ее финансовому положению.

- Я смотрю, Дарья Михайловна, ты несколько обескуражена новым образом своей начальницы? - Радневская склонила голову и хитро прищурила глаза.

- Я? - Даша в замешательстве не знала, что ответить.

- Не напрягайся, - махнула она рукой. - Моя участь такая - держать планку рода Радневских. Примесь польской крови дает о себе знать, тут ничего не поделаешь...

Галина откинулась на стуле, горделиво приподняла подбородок и засмеялась.

- Ладно, тема у нас с тобой другая сейчас. Что ты там нарыла, выражаясь профессиональным языком?

- Сейчас расскажу...

Даша замолчала, услышав шаги. Дверь в гостиную открылась.

- Галя, у нас гости?

Даша обернулась. На пороге комнаты стояла невысокая, стройная женщина. Седые волосы, коротко подстриженные, нисколько не старили ее красивое, моложавое лицо.

- Здравствуйте, - произнесла Даша и невольно встала со стула, как перед вошедшей в класс учительницей.

- Познакомься, мама, это моя сотрудница. Даша Гринева.

- Здравствуйте, Даша. Очень приятно. Меня зовут Нина Сергеевна, - легкая улыбка тронула ее губы. - А почему у вас на столе пусто, Галя?

- У нас, мама, разговор серьезный. Дела, в общем.

- Так и решайте свои дела, я сама накрою на стол.

- Нина Сергеевна, спасибо большое, я ненадолго забежала, - Даша приложила ладонь к груди, - и, честное слово, совсем не голодна.

Женщина кивнула и попросила:

- Вы заходите к нам, Даша. Мы с Галей будем рады.

- Спасибо, обязательно загляну как-нибудь.

Нина Сергеевна прикрыла дверь.

- Итак? - Галина подошла к маленькому столику, взяла пачку сигарет. - Что в логове заклятых друзей слышно?

Даша почувствовала неимоверную усталость, больше всего на свете ей сейчас хотелось просто забраться в укромный уголок, чтобы ни одна живая душа не смогла потревожить ее. В этом удивительном доме Радневских ей на мгновение удалось отключиться от всей той мышиной возни, которую непонятно кто и непонятно зачем устроил вокруг нее с Катей.

Она пятерней потерла лоб и, подавив зевок, сказала:

- Господи, если бы кто знал, как я устала. Еще час назад я браво расхаживала по "Мезатексу", играла роль заказчицы, а теперь мне хочется бежать без оглядки. Не по мне все эти их интриги...

- Стоп! Ну, разошлась, - Радневская скривилась, как от кислого, и отбросила в сторону сигареты. - У тебя сегодня напряженный день получился, я понимаю. Одна работа над имиджем чего стоит. Но, поверь мне, оно того стоило. Теперь ты истинная леди - без вычурности и показухи. А настоящие леди, запомни, не жалуются. Так что в сторону свои нервы и усталость к черту пошли. Короче - как тебя там встретили?

- Ну-у... - Даша растерянно пожала плечами, - не знаю даже, что сказать. На вытяжку не стояли, но и хамить боялись. Два поста охраны прошла только благодаря своим театральным способностям. Откуда только взялись... Потом пошла в отдел по связям с общественностью, прикинувшись заказчицей. Велюгина на работе, на мое счастье, не было, так что я смогла хотя бы глянуть на людей глазами постороннего. То, что там не все в порядке, я узнала чисто случайно. Подвернулась девочка, журналистка, которую буквально вчера уволили.

- Это хорошо, - кивнула Галина и вытащила-таки сигарету из пачки. Достав из кармана зажигалку, она прикурила и протянула пачку Даше: - Будешь?

- Нет...

- Правильно, - согласилась она. - Журналистка нам пригодится, Даша.

- Я ее завербовала уже, - воодушевленно продолжила Даша. - Надеюсь, не подведет. Девчонка настырная. Она утверждает, что кто-то поставил себе цель опорочить Романа.

- Так его уже нет. Опорочить память что ли?

- Нет. Это было еще при нем. Пустили слух в газете, что продукция компании токсична для людей, хотя она предназначена как раз для бытовых целей. И стоило этой девочке попытаться разобраться в этом темном деле, ее тут же выгнали вон с работы. Хотя газета дала опровержение материала на Степченко, репутация, ежу понятно, была подпорчена изрядно. То есть, это опровержение как слону дробина в данном случае. И даже больше того - только еще больше разогрела интерес публики.

- Как, интересно, будет интерпретировать эту историю тебе Вележев? Да, Дашуля, считаю, что ты для первого раза прекрасно поработала.

Радневская подошла к окну, приоткрыла створку и выпустила на улицу густую струю дыма.

- А что за газетенка? - обернулась она в сторону Даши.

- "Наши новости". Такое вот название.

- Ага. Простенько и со вкусом. И главное, что я никогда не слышала про нее.

- И я тоже. Одна надежда, что ее мало кто знает и, соответственно, мало кто читает.

Галина глубоко затянулась и помотала головой.

- Ошибаешься, - выдохнув, ответила она. - Новости откровенно желтой прессы всегда находят свою невзыскательную, но достаточно многочисленную аудиторию.

- Да, Саша Кузнецова мне то же самое сказала, - упавшим голосом согласилась Даша. - Автор некий или некая "Пчелка". Узнать фамилию ей не удалось. Редакция охраняет тайну псевдонимов.

- Ну, скажем, в этом ничего крамольного нет. Это их право. При желании все равно узнать можно.

- Я тоже так думаю. Просто наша журналистка там лицо известное и с ней на эту тему никто разговаривать не будет. Я хорошенько обдумаю, как это сделать.

- Угу, - задумчиво барабаня пальцами по подоконнику, сказала Радневская. - Я тоже подумаю. Что-нибудь сообразим.

С этими словами она вернулась к столу и произнесла:

- Знаешь, меня вот не покидает чувство, что статья статьей, репутация репутацией, но что-то здесь есть еще, - она подняла кверху указательный палец. - Цель здесь должна быть конкретная, а не образ идеального Романа Степченко. Тем более, что сейчас из-за чего весь сыр-бор затевать? Теперь о репутации компании должны заботиться другие люди. Направление своей деятельности они ведь не меняли. Зачем же увольнять журналистку, которая захотела распутать клубок?

- Ох, не знаю я. Саша говорит, что ее якобы за несоответствие уволили, типа занималась не прямыми своими обязанностями, а лезла, куда не просили.

- Такое возможно в одном случае, если она пыталась заниматься розыском в свое рабочее время. Это я тебе как руководитель говорю. Но мне почему-то кажется, что твоя журналистка не настолько глупа, чтобы так подставляться.

- Нет, не глупа. Однозначно. Вот за ум и излишнее рвение ее и убрали с работы.

- Понимаешь, что это означает?

Даша поднялась и начала прохаживаться по гостиной, потирая руки.

- Что значит... наверное то, что тот, кто все это организовал, имеет отношение к "Мезатексу". И редактор газетенки с ним в сговоре. Поэтому Кузнецовой и отрезали путь к "Пчелке".

Она остановилась и посмотрела на Радневскую:

- И что теперь делать? Мне как-то не по себе становится.

- Мы с тобой мыслим одинаково. Теперь этот человек опасен и для твоей журналистки и для тебя. Но тут есть еще один интересный момент.

Даша вскинула брови и, не моргая, смотрела на Галину.

- Смотри, что получается, - Радневская понизила голос и, помолчав немного, продолжила: - если этот человек работает в компании, то по какой причине ему понадобилось плевать против ветра? Прибыли будут падать по всей вероятности. Так в чем логика? Подставить руководителя, чтобы занять его место? Но это не государственное предприятие, а потому тем, кто недоволен упавшей зарплатой, придется просто уходить. Таков закон бизнеса.

Даша отшатнулась от своей собеседницы и взялась руками за голову.

- Я просто сойду с ума, - тихо сказала она. - Но мне нельзя, у безумных детей отбирают. Поэтому придется идти окольными путями. В открытую здесь никто ничего не скажет. А это все время.

- Подожди впадать в панику. Ты же не одна. Есть я, есть твоя Кузнецова. Не может быть, чтобы мы совсем ни на что не пригодные были. Во всяком случае, я сегодня же наведу справки про редактора этих "Наших новостей". Обещаю тебе.

- Спасибо, Галина Арно... Галя, спасибо тебе, - Даша дотронулась до локтя Радневской и улыбнулась. - Я сейчас не знаю, как выразить свою благодарность, но одной мне не справиться.

- Даша, ты не будешь одна. Я тебе обещаю, как одинокий человек одинокому. Да-да, и не смотри на меня такими глазами. Я живу в своем мире воспоминаний, словно перелистывая страницы архивных книг...

- Что ты такое говоришь? Тебе же не сто лет, когда подводят итоги. Какой архив? Вселенской скукой веет, - Даша невольно рассмеялась. - Это шутка такая, я понимаю. Прямо Печорина передо мной стоит какая-то, а не Радневская.

- Да ну тебя, библиотекарша, - она шутливо толкнула Дашу.

Мысли Даши были заняты событиями в "Мезатексе" и разговором с журналисткой, а потому она почти на автомате поехала в сторону редакции "Наши новости". Рабочий день по всей вероятности закончился, но ей непременно надо было хотя бы посмотреть на это здание, на эту кухню заказной грязи.

Дорога привела ее к высокому жилому дому, на первом этаже которого размещалась редакция. Саша говорила, что желтые новости занимали там всего три небольших комнаты с отдельным выходом на улицу. Рядом с домом она обнаружила киоск, где само собой среди прочей периодики были и "Наши новости". Даша купила сразу несколько номеров и, вернувшись в машину, бегло просмотрела один из них. Материалы представляли собой по большей части дайджест. Среди публикаций о городе - "светская тусовка", подарок мэра детской больнице, свадьбы, разводы и прочая белиберда, которую читать не было у нее никакого желания. Ее интересовали авторы. Однако среди подписанных заметок не было никаких "пчелок". Пролистав еще два номера, она убедилась, что журналист под псевдонимом "Пчелка" отсутствовал и там.

Перспектива найти писаку-наемника виделась ей довольно туманной. Вполне могло быть так, что после случая с "Мезатексом" этому товарищу просто напросто поменяли псевдоним. Даше стало тоскливо, захотелось выпить лекарство от уныния и невезения. Она подумала о той жизни, вариант которой ей предложила судьба. Почему именно такой? Разве она просила Всевышнего о больших деньгах, которые, как известно, не всегда приносят большие радости? Она всего лишь искала возможность удочерить Катю. Что же она сделала не так, почему ей в довесок предложили испытания?

Даша откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Надо как-то продержаться до вступления в это наследство, и потом... Она открыла глаза. И что потом? Не факт, что после этого их жизнь с Катей потечет плавно и ровно. Сейчас она только предполагает, что за спиной Романа творились всякие грязные делишки, а ведь на самом деле весь масштаб козней, неприятностей и опасностей ей неизвестен. И нет никакой гарантии, что ее и без того тревожная жизнь не превратится в кромешный ад ровно в тот момент, когда она получит бумаги на руки. Тогда, кто знает, для Кати жизнь в детдоме может оказаться лучшим вариантом. Нет, Господи, только не это!

Внезапно на боковом стекле появилась тень, затем раздался стук.

Даша вздрогнула, когда увидела обросшее многодневной щетиной лицо мужчины. Она приоткрыла стекло ровно на полпальца.

- Что случилось? - спросила она дрогнувшим голосом.

- Дамочка, не могли бы вы поставить свой эксклюзив как-то скромнее? - процедил он и злобно зыркнул на нее из-под нахмуренных бровей.

- Скромнее, это как? - Даша вжалась в сиденье.

Мужчина отступил на шаг, засунул руки в карманы и добавил нервов в интонацию:

- Машину можно отогнать в сторону, блин? Вы мне выезд перекрыли!

Даша обернулась и увидела, что за ней стоит небольшая белая машина. Как это она не заметила ее, когда парковалась, Даша не могла себе объяснить.

- Сейчас. Извините.

Она проехала чуть вперед и остановилась на свободном месте у выезда со стоянки. Она вновь развернула газеты и начала анализировать, как часто дает один и тот же работник материал в номер. Если делать выводы на основании этих трех газет, то все жучки-злючки были на месте. Трудились в поте лица в каждом выпуске.

Даша посмотрела в зеркало, хозяин белой машины стоял, склонившись под крышкой капота, и что-то там сосредоточенно выглядывал. Почему-то ее порадовала такая картина, и уезжать сейчас она передумала. Вместо этого она решила потешить свое уязвленное самолюбие и, выйдя из машины, медленно направилась к "автослесарю".

- Проблемы? - сочувственно произнесла она, поравнявшись с мужчиной.

Он поднял голову, посмотрел на нее красными от злости глазами и кивнул:

- Типа можете помочь...

- Неа. Не могу. Могу только посочувствовать, - безжалостно парировала она.

- Такие как вы, сочувствовать не могут, - ловко отфутболил тот.

У Даши эти слова вызвали приступ смеха, который она едва сдерживала.

- Это какие такие? - прыснула она.

В конце концов, ей захотелось просто поговорить с простым человеком, пусть даже таким хамоватым и неухоженным. Поговорить о простых вещах, без контекста ее проблем.

Небритый тип разогнулся и окинул ее с ног до головы взглядом знатока.

- А такие, которые ездят на таких машинах и читают подобные газеты, - он ткнул пальцем в "Наши новости", которые она держала в руке, и удовлетворенно хмыкнул.

Черт, она даже не заметила, что взяла с собой эту отрыжку средств массовой информации.

- Эта что ли? - она постучала сложенной газетой по руке и засунула ее в сумку. - Так это, чтобы селедку завернуть.

Мужчина со злостью захлопнул капот и отряхнул руки.

- Селедки столько не плавает, сколько газет покупают.

Ишь ты, удивилась Даша, у них тут слету номера уходят, а они с Радневской и не подозревали о существовании данной продукции.

- А вам откуда известно? - полюбопытствовала Даша. - Мне вот впервые в руки попалась. А вы, похоже, читаете, раз в теме про тираж.

- Я работаю в ней. Не вслух будь сказано, - ответил он и сел за руль.

У Даши сердце запрыгало от таких слов. И что сейчас делать?

Мужчина вновь попытался завести машину, но та, как упрямый осел, даже не дрогнула.

- А заправлять не пробовали? - поинтересовалась она.

- Она меня еще учить будет! - возмутился он и с яростью захлопнул дверцу.

Да уж, это он точно заметил: не ей учить водителей со стажем.

Даша пошла к своей машине, едва переставляя ноги. От нее уходила добыча, источник информации, а она не знала, что делать. Да и то, если подумать, тон, каким он с ней разговаривал, не давал никакой надежды на сотрудничество.

Она села в машину, забросив на заднее сиденье газеты, и повернула ключ зажигания. И в этот момент перед носом автомобиля возникла уже хорошо знакомая фигура. Небритый грубиян отчаянно размахивал руками, умоляя не трогаться с места.

- Что, опять мешаю? - спросила она, опустив стекло.

- Милая барышня, - запричитал горе-водитель, подбежав к окошку, - не бросайте меня на произвол судьбы-злодейки. Если вам по пути, то подбросьте меня в конец улицы. Там есть люди, которые помогут моей беде.

- О как! - радостно воскликнула Даша. - Чувствуется слог акулы пера. - Садитесь, так и быть. Заброшу.

- Представляете, вы оказались правы, - усевшись рядом с ней, покаялся небритый. - Бензин на нуле. Такого в жизни еще не случалось со мной. Вот же балбес!

- Что вы говорите? - удивилась Даша. - Хотя, поверьте, в этой жизни такое бывает, что и во сне не приснится. А бензин - это мелочь.

Она ехала не быстро, мучительно соображая, как можно использовать товарища из газеты.

- А можно вас спросить, - осторожно произнесла она, - у вас в газете такие красноречивые псевдонимы... жучка, стрекоза, змеюка... Это как-то вписывается в концепцию издания или прихоть вашего редактора?

- Это вписывается в концепцию потребителей. Им проще ориентироваться в этой зловонной куче. У некоторых даже есть свои кумиры.

- Обалдеть...

Некоторое время они ехали молча. Затем мужчина спросил:

- Вас это удивляет?

Даша мельком глянула на него и улыбнулась.

- Меня удивляет другое. Почему вы там работаете, если... даже не знаю, как сформулировать... если ваше внутреннее "я" изо всех сил сопротивляется этому?

- Мое "я" там не работает. Там я добываю хлеб насущный. Увы, жена и дети кушать хотят, а другой работы я пока найти не могу. Вот, заткнув уши, придушив совесть до обморока, я пишу всякую ахинею на потребу невзыскательной публики.

- Как-то мне с трудом представляется ситуация, что вы в здравом уме и твердой памяти смогли пойти на такое.

- Это вы правильно подметили. Сам не знаю, зачем я вам это все говорю.

Он замолчал. Пришлось ей брать инициативу в свои руки.

- Синдром попутчика. Так? Вас как зовут?

- Извините, но я наболтал много лишнего. Не стоит нам знать имена друг друга.

- Понимаю. Не стоит. Надеюсь, что гонорар оправдывает моральные страдания сотрудников.

-Чего? - насупился попутчик. - Если бы гонорары соответствовали, то я бы ездил на такой машине, как ваша.

- Машина не моя, - постаралась успокоить его Даша, - дали порулить.

- Безответственные люди.

- Кто?

- Те, кто дали вам порулить.

- Вы такого плохого мнения обо мне? Считаете, что я ненадежный человек?

-Да нет, человек вы, может, и надежный. Водитель так себе. Не обижайтесь.

Даша рассмеялась:

- Я нисколько не обижаюсь. Права у меня совсем недавно, так что вы, скажу вам честно, сильно рискуете.

Мужчина с интересом посмотрел на нее и добродушно хмыкнул:

- Рисковать привычно для меня. Это, можно сказать, та среда, в которой я последнее время обитаю.

- Как загадочно... Хотя, я бы в такую газету точно не пошла работать. Это ведь схлопотать можно на раз. Накарябал заказную клевету и бац! - по голове из-за угла. Ведь так?

Попутчик подозрительно долго не отвечал, это навело Дашу на мысль, что она попала в точку.

- Или вы тогда резко меняете псевдоним? - подтолкнула она к продолжению разговора.

- Нет, карябать, как вы говорите, клевету не входит в наши обязанности. Это вы слишком высокого мнения о таком издании. Тут мастерство нужно, а иначе выйдет скандал и газетку могут прикрыть. А псевдоним тем более не при чем. Его не меняют, потому что у народа есть свои пристрастия, и они завязаны на имя. Если его поменять, интерес пропадет, письма начнутся, куда, мол, пропала моя "Стрекоза". Это я к примеру.

- Понятно. Вы сказали про риск, вот я и подумала...

- Нет, это я о своем, личном... Вот там остановитесь, пожалуйста, - он показал пальцем на длинный дом у перекрестка.

Настроение у Даши резко испортилось. Она остановилась недалеко от подземного перехода и с тоской посмотрела на своего нежданного попутчика.

- Спасибо вам огромное. И за грубость извините, - с видом побитой собаки произнес он. - А если услуги, не дай Бог, нашей газеты понадобятся - обращайтесь.

- Ага. На деревню дедушке.

Мужчина открыл дверцу и с удивлением посмотрел на Дашу.

- Мне показалось или вам действительно что-то понадобилось от "Наших новостей"?

- Не показалось. Прикройте дверь, - попросила Даша.

- Я весь внимание, - мужчина смотрел на нее в упор. Но отступать было некуда, и Даша, мысленно перекрестившись, спросила.

- Скажите, вы давно работаете в газете?

Он пожал плечами:

- Не сказал бы. Почти два года.

- Понятно. Тогда вы вряд ли знаете того, кто там раньше работал под псевдонимом "Пчелка".

Мужчина напрягся, но убегать из машины, похоже, не собирался.

- Дело в том, что года три назад мою подругу оклеветали в вашей газете, она потом едва не покончила с собой. Теперь у нее много всяких проблем в жизни, которых, я уверена, не было бы, не будь той дурацкой статьи.

- И вы решили отомстить, - негромко произнес мужчина и кивнул с пониманием.

- Какой из меня мститель, - Даша сделала грустное лицо, - нет, мстить не хочу и не умею. Грех это. Хотела поговорить с "Пчелкой" этой, спросить, понимает ли она, что чуть не лишила жизни человека.

- Вот оно что... - мужчина не спешил отвечать, видно было, что обдумывает свой ответ.

Прикидывает, - решила Даша, - как бы наврать правдоподобнее.

- Что вам сказать, барышня... "Пчелка" эта, как вы изволили выразиться, не она, а он. По-видимому - он. Потому что никто из наших под таким псевдонимом никогда не работал. Это, во-первых. А во-вторых, появились материалы, подписанные Пчелкой, всего-то около года назад. Кто конкретно скрывался за этим ником - мы не знали. Но недавно вышла небольшая шумиха из-за репортажа "Пчелки", вскоре после которой был уволен наш журналист, работавший под псевдонимом "Метелка". Он клялся и божился, что к "Пчелке" не имеет никакого отношения, но редактор был неумолим.

- Какая странная история... Уж редактор не мог не знать, кто именно писал материал и как подписывался.

Мужчина развел руками и согласно кивнул:

- Само собой. Мы все в полной растерянности, а парень морально просто убит был.

Он внимательно посмотрел на Дашу и сказал:

- Насколько я понял, именно про это вы и хотели узнать, ведь так? И подружка тут не при чем?

- И как его зовут? Мы ведь друг друга не знаем, так что опасаться вам нечего, - не обращая внимания на его вопрос, сказала Даша.

- Ладно, пусть будет по-вашему, - согласился он. - Парня уволили, так что скрывать его имя не имеет уже никакого смысла. Женя Петровский его зовут. Только вы его вряд ли найдете в городе. Он собирался уехать в деревню к тетке. Сказал, что хочет отдохнуть, собраться с мыслями, а потом уже работу искать.

- Деревня какая? - решила додавить она "свидетеля по делу".

Мужчина состроил недовольную физиономию и выдавил из себя:

- По-моему Ветрино. Да, именно так - Ветрино. Больше ничего не знаю.

С этими словами мужчина вышел из машины.

- Всего доброго, - бросил он уже на улице и захлопнул дверцу.

- Всего, всего... - сказала Даша самой себе и тронула машину.

Войдя в дом, она сбросила туфли в прихожей и поднялась на второй этаж. Вечерняя прохлада мягко лилась из открытого в коридоре окна. Она вошла в комнату и упала на кровать. Некоторое время Даша лежала, не шевелясь и почти не дыша. Она чувствовала себя актрисой театра, которой за день пришлось сыграть множество различных по характеру ролей. Насколько они были удачными, ее сейчас совершенно не волновало. Главное, что она не могла сейчас понять, как поступить с теми очередными, новыми фактами, которые она раскопала на свою голову.

Прошел, наверное, час, а, может, больше. Она все лежала, не меняя позы, пока не затекла рука, которую она положила себе под голову. Надо было пойти на кухню и что-то приготовить на ужин, но вместо этого Даша взяла телефон и набрала номер журналистки.

- Саша, нам с тобой предстоит завтра поездка.

- Поездка?

- Да, а что тебя удивляет?

- Нет, что вы, нисколько не удивляет. Даже наоборот - как будто командировка, - раздался энергичный голосок из мобильника. - На чьей машине поедем, на моей или вашей?

- О, так ты у нас не безлошадная, - обрадовалась Даша. - Давно водишь?

- Уже пять лет.

- Отлично. Тогда на твоей. Потому что из меня пока еще ездок так себе.

- Поняла. А куда колеса направим?

- В деревню, Саша. Называется Ветрино. Там должен сейчас скрываться у тетки наш спецкор "Пчелка".

- Да ну! - удивилась девушка. - И как вы такое узнать смогли? Это же тайна стратегического масштаба!

- Так получилось. Завтра детали расскажу. Надо по карте глянуть только, где это находится. Я даже не представляю, далеко ли.

- Хорошо, Дарья Михайловна, сча погуглю мигом.

- Давай. Завтра тогда заедешь за мной в девять утра. Поедем в больницу, мне дочку навестить надо, и сразу на дело. Пиши адрес...

Даша сидела на кухне, пила чай с бутербродами и бездумно смотрела на экран телевизора. Новости мелькали одна страшнее другой. Альва сидела тут же у стола и внимательно следила за ней и за новостями одновременно. Интересно, подумала Даша, понимают ли собаки смысл показанного в телевизоре?

- Как ты считаешь, - обратилась она к собаке, - эти войны когда-нибудь закончатся или только вместе с нами?

Альва посмотрела на Дашу, затем на экран телевизора, издала звук наподобие "хм" и положила голову на лапы, прикрыв глаза.

- Понятно, считаешь разговор на эту тему бессмысленным. Это ты правильно заметила, дорогая моя псинка. Войны не могут закончиться, пока на земле есть эти проклятые бумажки - деньги. Сильнее денег может быть только любовь. Но, увы, не всегда. Даже любовь в этом мире иногда продается за деньги.

Даша, вздохнув, замолчала, Альва приподняла голову и недоуменно посмотрела на нее.

- Ты чего? Хочешь поговорить об этом? Да, обидно, что нельзя нам с тобой побеседовать. Эх... я представляю, какие у нас были бы задушевные разговоры.

Даша потрепала Альву за ухом, та миролюбиво фыркнула. Несмотря на усталость, идти спать ей не хотелось. Она заварила очередную порцию чая прямо в чашке и медленно размешивала ложкой плавающие чаинки.

Знала бы ее бедная подруга, в какую историю влипла она, Даша. Еще никак не давала ей покоя эта история с домработницей. Что за нелепые дубли смерти? Кто и зачем все это затеял? Бассейн, остановка автобуса и, наконец, сам автобус. Кому была выгодна ее смерть? Ну, кому-у-у...

Даша расплакалась. Совсем тихо, почти беззвучно, но так горестно, как она могла себе позволить только в далеком детстве. Жаль, что она не смогла поговорит с ней. С женщиной явно что-то не то было. Но как и о чем говорить, если она буквально отталкивала ее от себя?

Роман оставил ей в наследство не только состояние, но еще и целый воз ребусов и загадок. Откуда, к примеру, появилась в доме Надежда? Граховский упоминал, что родня ее живет очень далеко отсюда. Но как-то же они с Романом познакомились. Даша поскребла лоб. Или их познакомили? Ее, скорее всего, порекомендовали Роману. Обычно, судя по книгам, домработницу берут по рекомендации. И как ей это теперь узнать? И что, главное, ей это даст? Кто с ней станет разговаривать откровенно про покойную? Она же не следователь. Но Надежда явно что-то знала, что-то такое важное для нее, Даши, и для Катюши. И, вполне возможно, что она могла это ей рассказать. Но кто-то, скорее всего, не хотел рисковать и убил женщину. Тайна. О чем она? О Романе, о самой Надежде, о наследстве? Теперь ей этого никогда не узнать.

Еще надо заставить Граховского рассказать правду про Надежду, почему он сказал, что домработница найдена на остановке. Это его выдумка или кто-то адвоката тоже обвел вокруг пальца? Вопросы, вопросы. А где ответы? Хотя, один ответ есть - Надежду убили в автобусе. Это уже точно-преточно. Только этот ответ рождает еще больше вопросов. И еще ее комната с пустыми полками, идеальным порядком - все это очень пугающе выглядело. Как будто человек сам себя вычеркнул из жизни этого дома.

Даша промокнула салфеткой мокрые от слез глаза, затем поднялась из-за стола. Сделав глоток из кружки, она поставила чашку с недопитым чаем в раковину и выключила телевизор. Пора спать. Завтра у нее напряженный день.

Она долго еще ворочалась в кровати. Предстоящая встреча с "Пчелкой" - мнимой или настоящей - ей не давала покоя. Удастся ли разговорить этого Евгения - вот в чем вопрос. Какие причины могут заставить человека быть искренним с незнакомой женщиной. И вообще, никто ведь не гарантирует, что он не обязан разглашать тайну редакции, пусть даже он там и не работает. Нет-нет! Этого нельзя допустить. Они с Сашей обязательно должны узнать про заказчика пасквиля на "Мезатекс".

Даша слышала, как Альва бродила по коридору. Почему-то ньюфа вела себя беспокойно, хотя голоса не подавала. Возможно, всему виной полнолуние. Даша посмотрела на яркое пятно от лунного света на ковре, мертвенными бликами разрушавшее красивый восточный орнамент. Надо бы встать и задернуть плотнее портьеру, но она повернулась на другой бок, и постепенно сон завладел ее сознанием.

Спала она плохо, часто просыпаясь и с трудом засыпая вновь. Утром проснулась в скверном настроении, и только постояв под густыми, упругими струями душа, пришла, наконец, в себя. Вскоре позвонила Саша. Она уже стояла под воротами на серебристой "Хонде", на удивление - довольно новой. Видно было, что зарабатывала Кузнецова в "Мезатексе" неплохо, и потерять такую работу, подумала Даша, для нее было тяжело.