Незапланированное пике

Глава 1

- Заполните эти пункты и поставьте, пожалуйста, свою подпись вот здесь и здесь, - представитель страховой компании ткнул пальцем в бланк и, подавив зевок, отвернулся к окну. - Когда все формальности будут улажены, - продолжил он, не оборачиваясь, - деньги перечислят на ваш счет. Не могу обещать, что это произойдет завтра, работаем, сами видите, на износ, столько людей погибло...

Даша не понимала смысла слов, она просто смотрела в спину этого грузного мужчины, на его жирный затылок, лежащий на воротничке рубашки и слегка подрагивающий во время разговора, и осторожно потирала пальцами виски. Голова, казалось, горела огнем. Она прикрыла глаза. Все, что случилось за последний месяц, походило на сон. Только сны обычно выдержаны в одном стиле - кошмары, приятные и просто сны, ну, как бы ни о чем. А здесь были грубо нарушены все законы жанра, и то, что казалось ей невероятной сказкой, закончилось страшным кошмаром. Хотя нет, не так. Был сплошной кошмар. А сказка, она как редкая птица, только мелькнула, чуть задев крылом, не более. Вот и вся сказка. И снова кошмар... Просто чудовищное стечение обстоятельств. Не прошло и полугода, как умерла после ужасной болезни ее единственная близкая подруга, оставив сиротой дочку Катю. Теперь вот погиб в авиакатастрофе Степченко - ее неожиданный знакомый, неожиданный спаситель и муж. Не побывав женой, она вдруг стала вдовой. Смешно? Очень, если бы не было так грустно. А ведь уйди она в тот день даже на минуту раньше - и все, и не было бы встречи с Ромой Степченко. И она бы не сидела здесь и не заполняла трясущимися руками какие-то дурацкие бумажки. Да-а-а... но тогда бы ей никто не отдал Катю. Судьба, можно сказать, подарила ей ту встречу у дверей кабинета по усыновлению и попечительству. А без этого подарка она кто? Серая мышка из библиотеки, без своего жилья, без зарплаты, которую можно было бы вообще назвать этим словом - зарплата. Таким, оказывается, детей иметь нельзя. Не положено! Пока не выйдет замуж. Вот не положено - и все тут! Как будто она преступница какая... А Роман Степченко, человек состоятельный, не побоялся взять ее замуж. Просто так, чтобы помочь ей, нерадивой, выбраться из замкнутого круга. Точнее, конечно, не ей, а осиротевшей Катюше.

Теперь вот вызвали, сказали, что страховку за гибель мужа надо оформлять. Не хочет она никаких страховок! И еще завещание... "Ты зачем писал завещание?! - мысленно она часто обращалась к нему с этим вопросом. - Мы так не договаривались!" Ох, неспроста это, говорили ей "добрые люди". Откуда же ей знать - спроста или неспроста. Сейчас и подавно ничего не поймешь, и некому объяснить...

- Вас что-то не устраивает?

Даша вздрогнула и подняла глаза. Он стоял прямо над ней, нахмурив брови и изображая участие.

- Нет-нет, все в порядке, - она на мгновение замялась, - только...

- Только что? - мужчина тяжело вздохнул. - Поймите, сумма, конечно, не бог весть какая, но таковы законы и я здесь...

- Я не об этом, извините, - Даша поднялась со стула и суетливо застегнула сумочку. - Я пойду, если можно. У меня там ребенок, - она кивнула в сторону двери.

- Да, конечно, - пожал он плечами.

- Спасибо вам. До свидания.

- Всего доброго. Обращайтесь, если что.

Она шла по длинному, плохо освещенному коридору, звук от каблуков гулко раздавался эхом со всех сторон. Какое неуютное здание. И запах, несмотря на свежий ремонт, неприятный, будто в склепе. Или ей так кажется? Похоже, несчастья людские аккумулировались в этом пространстве.

Выйдя на улицу, Даша невольно глубоко и часто задышала, словно избавляясь от удушливой и тягостной атмосферы. Яркие лучи августовского солнца ненадолго ослепили ее, пришлось прикрыть ладонью глаза, чтобы не оступиться на ступеньках.

- Даша, куда ты пропала! - Катюша вскочила со скамейки и побежала ей навстречу.

- Разве я долго? - она присела и развела руки в стороны, чтобы поймать девочку.

- Долго, очень долго! - Катя, едва сдерживая смех, старалась состроить обиженную рожицу.

- Я больше так не буду. Ты простишь меня? - жалостливо попросила Даша и прижала ребенка к себе. Она почувствовала, что руки у нее дрожат и, отстранив девочку, нарочито весело сказала:

- А сейчас мы едем...

- Есть мороженое! - подхватила Катя и захлопала в ладоши.

- Э-э, нет, так не пойдет, - помахала пальцем у нее перед носом Даша и поднялась. - Сначала обедать.

- А потом - мороженое! - глядя исподлобья, заявила маленькая упрямица.

"Господи, как она похожа на мать", - мелькнуло в голове у Даши, и в горле появился мерзкий комок.

- А я знаю одно местечко, где нас вкусно накормят и подадут такое мороженое, что пальчики оближешь. - Высокий худощавый мужчина с Катиной кофточкой в руках подошел к ним. - Заодно поговорим, - добавил он.

Леонид Граховский, юрист и личный адвокат Романа Степченко, последнее время сопровождал ее везде, оставляя в покое разве что на ночь. Этот спутник, словно незримая тень своего погибшего хозяина, с одной стороны, давал ей, Даше, в эти трудные дни некоторую уверенность и защищенность, с другой - являлся постоянным напоминанием о том, что ее жизнь повернула в необычное русло, странное и зыбкое, очень неопределенное.

- Ну что, согласна? - улыбнулась Даша.

Катя посмотрела сначала на Граховского, потом перевела взгляд на Дашу.

- Что же нам делать еще, - по-старушечьи поджав губы, ответила девочка. - Ты говоришь, что мы должны слушаться дядю Леню. А мороженое точно будет? - покосилась она в его сторону. - Поклянись.

- Клянусь! - он приложил руку к груди.

- Кто так клянется? Надо говорить: "клянусь всеми своими секретами".

- Какая странная клятва, - удивился юрист.

- Ладно, пошли, - уныло протянула она и взяла Дашу за руку.

Огромный аквариум был похож на экран, где показывали кино про загадочную жизнь под водой. Можно было бесконечно наблюдать за передвижениями обитателей этого красивого и немного жутковатого в своей необъяснимости мира. Катя, приплюснув нос к стеклу, что-то тихонько шептала рыбам, пытаясь, видимо, войти с ними в контакт.

- Понимаете, Леонид, мне не нравится все это, - негромко сказала Даша, теребя в руках салфетку.

Мужчина допил кофе, неопределенно кивнул головой.

- Мне тоже многое не по душе в этой жизни, но, поверьте моему опыту, в данном случае все права на вашей стороне, и отказываться от наследства просто глупо.

Граховский откинулся на спинку стула, проследил за взглядом Даши.

- Вот вы сейчас о чем думаете? Куда смотрите?

- Я? - Даша повернулась к юристу, пожала плечами, - присматриваю за ребенком, а что?

- Вот-вот, - вздохнул он. - Из вас бы вышла хорошая мать. Ответственная.

- Что вы хотите этим сказать? - лицо Даши вспыхнуло, она отложила в сторону салфетку и сцепила пальцы так, что побелели косточки.

- Ровным счетом ничего особенного. Только прошу вас учесть, что соцопека не дремлет, и если они прознают, что ваше семейное и, главное, материальное положение вернулось на круги своя...

- Откуда они узнают, интересно? Вы доложите?

Она встала и позвала девочку:

- Катюша! Мы уходим.

Та, не оборачиваясь, только махнула в ее сторону рукой и осталась на месте.

Граховский негромко возмутился:.

- Ну, при чем здесь я, Даша? Я вам как юрист советую лучший вариант. Лучший во всех смыслах. Вот если бы мне свалилось наследство...

- Вот и возьмите его себе, - тихо огрызнулась Даша. - А я хочу спать спокойно.

- И я тоже, представьте, хочу спокойно дальше жить.

- Мы все сделаем по закону. Я напишу дарственную на вас, - сказала она, понизив голос.

Юрист повертел в руках чашечку от кофе, со стуком поставил ее на блюдце и поднялся.

- Добрая фея, я должен блюсти волю покойного. А за подобные кренделя можно и в тюрьму попасть. Вы в курсе? Если вас тяготят какие-либо обязанности, связанные с управлением имущества, то вы можете спокойно продать часть. Я вам помогу в этом, обещаю. Деньги будут работать на вас в банке. Тоже ведь неплохо, согласитесь?

Даша не ответила и пошла к аквариуму. Присев рядом с девочкой, она некоторое время смотрела вместе с ней в прозрачную воду, наполненную пузырьками воздуха, на медленно раскачивающиеся растения.

- Как называется эта рыбка? - спросила Катя и ткнула пальцем в крупную, с разноцветными полосами обитательницу подводного царства.

Даша смутилась:

- Я, солнышко, не знаю. Красивая...

- А этих знаешь? - она показала на стайку хвостатых рыбешек.

- Знаю! Это гуппи. Еще знаю сомиков. Только их здесь не видать что-то.

- И все? Больше никаких не знаешь? Надо у официанта спросить.

Даша поднялась и взяла девочку за руку.

- Все, Катя, нам пора. У официанта мы ничего спрашивать не будем.

- Поче...

- Потому, что к рыбам он не имеет никакого отношения, - прервала ребенка Даша.

Катя дернула свою руку, пытаясь освободиться.

- Ты злая, - отозвалась девочка.

- Извини, я не хотела.

- И еще все время извиняешься, - Катя тихонько всхлипнула.

Даша в растерянности остановилась.

- Детка, я что-то не так сказала, ты... - она осеклась, не зная, как выйти из положения. - Поедем домой, а?

- К тебе? - Катя подняла на нее мокрые глаза.

Даша зажмурилась, попыталась внутренне собраться.

- К нам, Катюша, к нам, - она чмокнула девочку в макушку. - Ты же знаешь, у нас с тобой есть большой дом.

- А почему... - начала было Катя, но замолчала и покорно пошла с Дашей к выходу.

Вот этих "почему" - не надо, - подумалось Даше. Слишком много всяких "почему", на которые у нее нет ответов, сейчас нет, и будут ли потом - вопрос не из легких. Вот, к примеру, почему такая прекрасная погода ее раздражает? Диссонирует с внутренним состоянием и событиями? Возможно. Только ей кажется, что не просто диссонирует, а методично издевается, хлещет ее по щекам изо дня в день солнцем, запахом зрелых фруктов, ласковым теплом, счастливыми и беззаботными лицами вокруг. И ей тоже надо улыбаться и выглядеть абсолютно беззаботной, чтобы Катюша была спокойна и счастлива. Да, она обязана сделать эту девочку счастливой. Обязана. Ох, как это трудно... Даже богатым сделать человека, наверное, проще, а вот счастливым - очень тяжело, особенно ребенка...

- Уснула. - Даша растерянно перевела взгляд с девочки на Граховского, когда тот, остановив машину, обернулся к ней.

- Не будите, я отнесу, - тихо отозвался он.

Он открыл дверцу, передал ключи с брелоком Даше, шепнув, чтобы она закрыла машину, а сам осторожно поднял Катю с заднего сиденья.

На крыльцо вышла Надежда, "хранительница очага в прямом смысле слова" - именно так называл ее Роман. Это была женщина лет шестидесяти, высокая, прямая, с копной темных, очевидно, крашеных, волос, собранных в небрежный узел на затылке. Она смотрела, как Граховский несет ребенка, хмурила лоб и демонстративно не замечала Дашу.

- Осторожно, Леня, здесь ступенька высокая, - предупредила она и встала у двери, придерживая створку.

- Помню, помню, - шепнул он, проходя мимо нее.

Даша поднялась следом, кивнула Надежде. Та в ответ бросила короткий, равнодушный взгляд и сказала:

- Я все приготовила на вечер. Разогреете только. Для Катюши сделала пирожки с черникой, как она просила. А я, если не возражаете, поеду сегодня к себе на квартиру.

Не дожидаясь ответа, Надежда быстрым шагом направилась в сторону узкого коридора, ведущего к кухне и комнатам прислуги.

- Конечно, Надежда Ильинична, - пробормотала почти шепотом Даша ей вслед.

"Можно подумать, если бы я возражала, ты бы осталась", - подумала она с раздражением. Настроение сразу испортилось. Оставаясь в этом доме одна, Даша чувствовала себя воровкой, проникшей сюда хитростью. И все это знают и видят, казалось ей, но ничего не могут сделать, потому что она - наследница! Наследница этого прекрасного, большого дома, еще какой-то недвижимости за границей, кучи ценных бумаг... Господи, что же это будет? Правда, впереди есть еще почти полгода до вступления в права наследования, но, как сказал Леонид, они ничего не изменят. А какой у нее выбор?

Даша поднялась на второй этаж. Граховский уже выходил из комнаты.

- Так и не проснулась, - сообщил он. - Я уложил ее на диван.

- Спасибо.

- Позвоните мне вечером.

- Насчет чего?

- Просто позвоните.

- Постараюсь, - нехотя ответила Даша.

- Вы как-то неуверенно говорите. У вас планы на вечер?

Ей хотелось громко сказать: да, у меня планы, куча планов!

- Вы это для чего спрашиваете? Я под надзором? - Даша окинула его удивленным взглядом.

Граховский взял ее за локоть и, наклонившись, негромко сказал на ухо:

- У вас расшатались нервы. Там, в кухне, неплохая аптечка, поищите что-нибудь для себя. А на меня злиться не стоит, поверьте.

Он быстрым шагом направился в сторону лестницы. Даша слушала его удаляющиеся шаги, но вслед не смотрела, осталась стоять у дверей комнаты, прислонившись спиной к дверному косяку и прикрыв глаза. Едва послышался щелчок входной двери, она на цыпочках сбежала со ступенек вниз, подошла к окну и приподняла пальцем деревянную планочку жалюзи.

Граховский медленно, словно раздумывая о чем-то, шел по дорожке к воротам. У Даши появилось ощущение, что он как будто что-то забыл сказать или сделать. То ли почувствовав взгляд в спину, то ли еще что, но адвокат неожиданно остановился и резко обернулся. Даша едва успела отдернуть руку от жалюзи. Сквозь узкую щелку она видела, как он внимательно посмотрел на дом, затем куда-то в сторону гостевого домика, крытой веранды, бассейна. Спустя минуту он широким шагом уверенно продолжил свой путь и вскоре скрылся за воротами, которые автоматически закрылись за гостем.

Как будто два противоположных заряда пронзили ее тело. Даша прислушалась к себе: в последнее время она часто ловила себя на мысли, что слишком жесткий контроль над эмоциями и даже своими мыслями, изматывает ее. Однако она понимала, что по-другому жить пока не сможет, более того, это, пожалуй, был сейчас единственно возможный вариант сохранения хоть какого-то психического равновесия. А без этого самого равновесия ей никак нельзя, без него они с Катюшей пропадут... Страшно. Оказывается, когда боишься за двоих - это страшно вдвойне. Вот такая простая и грустная арифметика. Очень грустная.

Пройдя в кухню, Даша в раздумье остановилась у шкафчика с посудой. Зачем она сюда пришла? Ах, да! Граховский сказал ей выпить чего-нибудь успокоительного. Спасибо, конечно, за совет, но сейчас ей совсем не хотелось расслабляться. Не время, не время... Скорее, ей надо собраться с мыслями. Ну вот, опять - собраться. Даша с досадой поморщилась и достала чашку с полки.

Поставив на плиту чайник, она присела за большой стол и обвела взглядом кухню. Очень красивое и уютное помещение. Светлое дерево, много натуральных материалов. Наверное, стиль кантри, - подумалось ей, когда Роман как-то привел их с Катей сюда. Ей сразу понравилось то ощущение домашнего тепла, которое исходило буквально от каждого предмета, каждой мелочи. Хотя дорогая обстановка в других домах обычно напрягала ее, заставляя чувствовать себя не в своей тарелке.

Да, еще в тот вечер "хранительницы очага" не было дома. Она в отпуске была, так Роман сказал. Даша впервые с ней познакомилась уже после гибели Степченко, когда Граховский перевез ее с Катей в этот дом. Спустя пару часов приехала и Надежда, в черном платке, надменная и в то же время очень растерянная. У нее буквально все валилось из рук. Она первое время почти не выходила из своей комнаты, говорила Даше, что не может прийти в себя. Даше было неловко перед этой женщиной, она себя чувствовала так, будто лично виновата в авиакатастрофе. Найти общий язык обе женщины не могли, да и не сильно пытались. Наверное, это было ни к чему. Даша прекрасно понимала, что она никогда не сможет заменить ей Романа - скорее, сына, чем просто работодателя.

Роман удивительно ловко справлялся с ролью гостеприимного хозяина, словно он всегда делал здесь все сам. Она же в тот вечер позволила себе быть счастливой и искренне радовалась таким простым вещам, как вкусному чаю, приятной беседе.

Даша наугад открыла одну из многочисленных баночек с чаем и вдохнула аромат. По телу разошлась неприятная слабость, как будто ей сообщили нехорошую новость. Это был тот же самый запах. Она запомнит его, наверное, на всю жизнь. Именно этот чай Роман заваривал тем вечером. И было это вроде бы очень давно. Даже если бы и вчера, все равно - давно. Потому что то "вчера" отделяет от этого "сегодня" огромная пропасть. Такая огромная...

Заливистый свисток чайника заставил Дашу очнуться от тягостных мыслей. Она убрала в шкаф открытую банку с чаем и взяла взамен другую.

С чашкой в руках она подошла к окну и опустила шторы, затем нажала выключатель. Свет от большого абажура разлился по столу веселой лужей, кухня стала словно меньше, и ей это понравилось. Ну не могла она привыкнуть к таким большим пространствам. В ее съемной квартире кухня была крохотная, и все находилось на расстоянии вытянутой руки. Ничего хорошего, конечно, но зато она чувствовала себя спокойно, и все было там как-то понятно. Галина Арнольдовна, заведующая библиотекой, в которой работала Даша, так и сказала: "Дарья, ты себе такую ерунду в жизни устроила. Жила - хлопот не знала. Твой благодетель этот просто решил поиграть в благородство. Надоест ему - что тогда делать будешь?". Даша ничего не ответила, промолчала. Потом, бессонной ночью, она до утра прокручивала в голове слова, те, невысказанные слова отчаяния, обиды и презрения. Жила без хлопот? Да разве это жизнь? - хотелось ей бросить в лицо своей начальнице. И потом - Катя. Разве Катя не имеет права на нормальную жизнь? Чтобы не за казенным столом и не с "коллективом", а дома, на своей кухне ужинать и в свою кровать ложиться спать, и чтобы "спокойной ночи" произносилось только ей и поцелуй в щечку тоже...

Даша вспомнила глаза Алены, умирающие глаза. Она, бедняжка, еще живая была, а глаза уже смотрели из того, другого, мира. Страшного и непонятного. И губы плохо слушались, из последних сил пытались произнести вопрос, самый главный вопрос в ее угасающей жизни: "Ты Катюшу не оставишь?"

Даша закрыла глаза, сложила ладони лодочкой и, уткнувшись в них носом, тихонько прошептала: "Я все сделаю, чтобы Катя была счастлива. Слышишь меня, подружка?"

Дзынь!!! Даша вскрикнула и вскочила со стула. Осколки разбитой чашки валялись на полу среди мокрых чаинок. Растяпа! Поставила чашку на край стола. Хорошо, что нет "хранительницы", хотя от нее ничего не скроешь, она в этом доме, наверное, каждую пылинку наперечет знает.

- А я тебя искала, - раздалось вдруг за спиной. Даша обернулась: в дверях кухни стояла Катя и улыбалась. - Ага! - прищурила она заспанные глаза, - ты чашку разбила! - показала девочка пальчиком на валявшиеся осколки.

- И это, по-твоему, смешно? - спросила Даша и невольно тоже улыбнулась.

- Конечно! Я думала, только дети разбивают чашки.

- Поспешу тебя обрадовать - у взрослых это бывает достаточно часто.

- Почему поспешишь? - подняла тонкие бровки Катя.

Даша застыла на месте, пытаясь подобрать слова для ответа, потом махнула в ее сторону рукой:

- Ай, ну тебя! Ты такая приставучка. Давай, я тебя лучше вкусненьким накормлю, а?

- Вкусненьким?

- Ага.

- Давай. Только я не приставучка...