Незапланированное пике

Глава 2

Галина Арнольдовна Радневская, заведующая центральной

городской библиотекой, отложила в сторону маленькое золоченое зеркальце, поморщилась и пожаловалась:

- Сплю плохо, давление скачет, как кобыла необъезженная...

Она вытащила из сумочки пачку "Муратти".

- Будь другом, открой окно, а?

Даша подошла к окну и, повернув ручку, откинула створку. Теплый воздух вместе с городским шумом тут же заполнили кабинет, нарушив тем самым атмосферу для доверительного разговора. Специально что ли? - подумалось ей.

- Короче, как я поняла, отпуск вы мне давать не хотите, - вздохнула Даша и, понуро опустив плечи, присела на край стула.

Галина Арнольдовна молча достала из стола две чашки, маленькую плоскую бутылочку коньяка, банку кофе и две ложечки.

- Насыпь себе сама, - протянула она одну ложку Даше. Та кивнула и машинально стала готовить себе напиток. Она уже привыкла к этой странности своей начальницы таким вот образом сбивать себе давление: таблетка запивалась чашкой кофе с коньяком и непременно закуривалась сигаретой. Никто бы не поверил, что такое возможно в принципе, но факт, как говорится, имел место быть. Среди сотрудников, правда, ходил слух, что никакого давления у нее на самом деле нет - так, женский каприз неизвестной природы.

- Отпуск, отпуск... Ох, Дашка, да разве это выход? - Радневская добавила в чашку кипятка и аккуратно начала размешивать кофе. - Ну дам я тебе этот отпуск, а дальше что? Сколько того отпуска? Так, пшик один. Сейчас лето, всем отдохнуть хочется, а ты второй раз просишься.

- Так я же...

- Ну и что, что за свой счет? Что с того? У меня кроме тебя еще вон сколько людей имеется. Всем отдохнуть хочется. - Она забросила в рот таблетку и осторожно потянула из чашки. - Оформляй ребенка в детский сад. Она же ходила в сад при матери? К тому же, не забывай, ей в следующем году, насколько я помню, в школу идти. Ребенку нужны занятия в коллективе.

Даша молчала.

- Да хватит уже крутить этой ложкой в пустой чашке! - с раздражением сказала начальница и щелкнула зажигалкой. - И не надо из меня делать монстра. Я живой человек!

- А я разве...

- И перебивать меня тоже не надо! Закончится твой второй отпуск. А что потом, я спрашиваю? Все? Никаких проблем? Ты можешь мне внятно объяснить про свои планы?

Даша отодвинула от себя чашку с сухим порошком на дне.

- Пока не знаю, - честно призналась она. - Думаю, они успокоятся, наконец.

Галина Арнольдовна медленно вытащила изо рта сигарету и, облокотившись на стол, приблизила свое лицо к Даше.

- Они - это кто? - шепотом спросила она.

- Эти, из органов опеки! - выкрикнула неожиданно для себя самой Даша и поднялась со стула. - Вы разговариваете со мной, как с полоумной. Хотя прекрасно знаете, что мне пришлось пережить, пока я ребенка из детдома забрала.

Она подошла к окну и, глядя на улицу, добавила:

- И еще вопрос, смогла ли бы я ее забрать, если бы... - она замолчала.

- Кабы не прынц на белом коне, - закончила за нее Галина Арнольдовна и с шумом затянулась. - Слушай, Дарья, иногда я и вправду думаю, что ты ополоумела. Не узнаю тебя, ей-богу! Ладно, так и быть, уговорю Розанову пойти в отпуск в сентябре. Скажу, мол, грибы и все такое...

Даша обернулась, на мокром от слез лице блуждала неуверенная улыбка.

- Правда? Вы серьезно говорите?

Галина Арнольдовна хмыкнула в сторону и с сарказмом произнесла:

- Если серьезно, то хочу спросить: а за какой надобностью тебе сейчас эта работа, а? Хочешь спокойно ребенка воспитывать, так воспитывай. Средства у тебя сейчас дай бог каждому... Тоже мне должность - библиотекарша. Обхохочешься.

- Ну, вы же работаете, - с удивлением посмотрела на нее Даша.

Галина Арнольдовна выдохнула густую струю дыма в потолок, затушила сигарету и, состроив загадочное выражение лица, ответила:

- Ты на меня не смотри. Я с книгами выросла, с ними и помирать буду. Сейчас библиотеки никому не нужны, все это дерьмом считается. Вот и буду волочь на себе это дерьмо, потому что так нужно, так будет правильно. Понимаешь?

Даша автоматически кивнула.

- Вот, - начальница допила остатки кофе и продолжила: - а средств мне всегда хватало. Мой отец, царствие ему небесное, академиком был, гонорары за труды капают и теперь. Так что я могу позволить себе эту роскошь - работать в библиотеке. Работенка хоть и пыльная, но спокойная. А на большее у меня и талантов нет. К тому же, больно уж книжки читать люблю, особенно детективы. - Галина Арнольдовна тихонько, как-то по-детски, засмеялась.

Дверь в кабинет приоткрылась.

- Ой, простите, я думала вы на обед ушли, - небольшого роста женщина, кругленькая, как колобок, смущенно улыбнулась и продемонстрировала тряпку в руке. - Хотела пройтись, слегка пыль прибрать.

- Не суетись, Соня. Все хорошо в меру, - холодно произнесла начальница.

Дверь осторожно притворили.

- Это кто, новая уборщица? - спросила Даша с улыбкой.

- Она самая, - кивнула начальница. - Между прочим, учительница бывшая. Видишь, до чего народ нынче докатился? Чтобы нервы поберечь, согласны на тряпку со шваброй и две копейки зарплаты. Хотя, и в школе, если разобраться, на копейку больше платят.

Даша возразила:

- Не в зарплате дело. В человеке, Галина Арнольдовна. Она ведь женщина не старая, чтобы... хотя, не мне судить.

- Да, возможно, у нее так обстоятельства сложились, - махнула рукой Галина Арнольдовна. - Но ведь у тебя в этом смысле...

- Поймите! - перебила ее Даша. - Эти деньги, что на меня сейчас свалились - не мои! Да, этот человек спас нас с Катюшей. Это... я не знаю даже, как такое получилось, что я на минуту тогда задержалась в коридоре. Я была в таком отчаянии, когда мне отказали в удочерении Катюши, что просто ноги не шли. А тут Степченко с Граховским. Понимаете, он очень чуткий человек, в тот день, кстати, приходил в исполком по каким-то благотворительным делам. Не знаю, то ли мой вид, то ли еще что, но он почему-то резко становился и спросил, что со мной случилось и чем помочь.

- А ты, конечно, предложила ему руку и сердце, - съязвила начальница и вытащила из пачки очередную сигарету.

- Да, можете смеяться, но практически так. Только я сказала, что помочь мне он не в силах, разве что замуж взять. До сих пор не пойму, как я такое могла сказать. Без замужа, брякнула я, мне ребенка не дают.

- И он упал на колени и сказал: Так вот он, я, твой прынц! - женщина откинулась на спинку кресла и театрально закатила глаза.

- Нет. Он сказал Граховскому - разберись, что здесь можно сделать, - не обращая внимания на язвительный тон, ответила Даша. -

А потом, ну, вы знаете, он предложил фиктивный брак. Моему счастью предела не было. Мы и контракт составили, что я ни на что претендовать не буду. Был бы он жив, мы бы, возможно, познакомились ближе, да и вообще, тогда бы я знала, как нам с Катей быть дальше. А так... Галина Арнольдовна, поверьте, мне страшно.

Начальница отбросила в сторону незажженную сигарету, облокотилась на стол и с серьезным видом посмотрела на Дашу.

- Если честно, то я вовсе не склонна иронизировать на твой счет. Мне просто хотелось растормошить тебя, разозлить что ли. Ты сейчас совсем не та Даша, которую я знаю. Куда подевался твой оптимизм, спокойствие, уверенность в себе? От тебя даже чувство юмора сбежало, ей-богу! Да, я понимаю, когда подруга умирает, это стресс. Но дальше все неплохо складывается. Конечно, неприятно, что этот мужчина так нелепо погибает, однако, согласись, ты с ним очень мало была знакома. По нему уж не стоит убиваться. На всех слез не хватит. Мы все будем поминать его добрым словом. А что, я не права?

Даша пожала плечами и попыталась улыбнуться.

- Я много думала про твою ситуацию. И не надо мне все пересказывать по сто раз. Я помню прекрасно все детали. Но поразмышлять здесь есть о чем. Поразмышлять, заметь, а не убиваться! - Галина Арнольдовна гневно сверкнула глазами. -Знаешь, странно, что он вдруг написал завещание на тебя с Катей. Сама говоришь - фиктивный брак, составили контракт и тут на тебе... И вообще, как будто он знал, что разобьется самолет или еще что с ним случится. Странно, очень странно все это.

- Так про что и толкую. Нет, про аварию он знать не мог. Иначе бы не полетел. Но вот ощущение чего-то неотвратимого у него было. Я видела это. И потом, представьте, мы едва-едва знакомы друг с другом, а тут он приходит ко мне накануне вылета, приносит связку ключей. И говорит вроде как в шутку: я улетаю по делам, ключи от дома хочу, чтобы у жены были. А лицо такое грустное-грустное... Я даже руки за спину спрятала. Не возьму, говорю, это не мой дом и нести ответственность за имущество не хочу. Он вдруг разозлился: я вас выручил? Мне кажется, что выручил, а вы мне в такой мелочи отказываете. Вернусь - отдадите. Я же не прошу вас там сидеть, если нет такого желания. И переживать не за что, дом на охране.

Даша болезненно скривила лицо и потерла руки, как если бы они замерзли.

- А вы говорите "обеспеченная". И самое ужасное, что я не могу уйти жить в свою квартиру, ко мне снова прицепятся органы попечительства, - Даша болезненно скривила лицо. - Неважно, что съемная, что маленькая. Там я у себя, а здесь - будто кролик под колпаком. И квартира Алены - это не то место, где мы с Катей можем жить. Лишком тяжелы воспоминания. Потом, когда девочка вырастет, она сама решит, как поступить со своим жильем.

Она глянула в окно.

- Что-то разболталась я, - виновато проговорила девушка и обернулась. - Меня там ждут. Спасибо вам огромное за отпуск. Я потом что-нибудь придумаю. Может, и правда - в садик. Но не сейчас.

Галина Арнольдовна нехотя поднялась с кресла и небрежно махнула в ее сторону рукой.

- Иди, горе. Что с тебя возьмешь. Софья! Где ты там со своей тряпкой? - крикнула она.

Даша, столкнувшись в дверях с уборщицей, извинилась и быстро вышла.

Граховский сказал, что в такую чудную погоду грех сидеть дома и предложил поехать в парк.

- Я согласна! Грех сидеть с архительницей в доме! - поддержала девочка, едва машина тронулась с места.

- С кем, с кем? - засмеялся адвокат.

Даша смутилась.

- С хранительницей. Так Надежду Роман называл, - пояснила она.

Граховский удивленно поднял брови.

- Надо же... такие подробности успел рассказать.

Даша украдкой глянула в его сторону: адвокат уже не смеялся, он сосредоточенно смотрел на дорогу и как будто расстроился. Ревность что ли какая?

- Успел, - подтвердила зачем-то она. - А скажите, Леонид, - сменила она тему, - вы столько времени проводите с нами, а ведь зарплату вам сейчас никто не платит. Я и не знаю, как мне с вами рассчитываться. Ничего в этом не понимаю.

Граховский и вовсе стал мрачным.

- На этот счет не волнуйтесь, Дарья Олеговна, - неожиданно холодно произнес он. - В данном случае...

- В каком данном?

- В случае, как у вас сейчас, - повел он бровями в сторону Кати, - я обязан довести дело до логического конца, то есть до вступления вами в права наследства. Денег мне достаточно платил Роман Викторович. Захотите - выдадите еще премию. Потом. А работа для меня всегда найдется, не волнуйтесь.

Даша помолчала, затем осторожно продолжила:

- И все же, мне кажется, что вы могли бы заняться своими личными делами. Они у вас наверняка есть. Мы с Катей как-нибудь уж сами. Пора привыкать.

- Как скажете. Только полной свободы от себя, назойливого, я вам не обещаю, - он коротко глянул в зеркало заднего вида на Дашу, - потому что должен быть уверен, что с вами будет все в порядке.

- А что с нами может быть не в порядке?

Граховский молча вел машину. Даша, не дождавшись ответа, отвернулась к окну. Будешь ты отвечать или молчать - мне, по большому счету, все равно, - про себя огрызнулась она. - Мне и так ясно, что покоя не будет. Всем известно, что от больших денег, упавших с неба, всегда куча неприятностей. Ой! - осеклась тут же она. - Это ж надо такое ляпнуть - упали с неба. Дико звучит, но очень точно: Степченко на небо, а деньги - с неба... Никому не пожелаю.

У ворот парка Леонид взял Катю за руку и они, подпрыгивая, направились по дорожке, вдоль которой с обеих сторон рос подстриженный разными фигурками кустарник. Откуда-то издалека доносились звуки музыки. Даша шла вслед за ними и улыбалась. Со стороны они, наверное, выглядели счастливой семейной парой, решившей прогуляться. И сейчас она была, пожалуй, благодарна Граховскому за это мероприятие. Ребенку нужны впечатления, она понимала.

Сама же не любила места с большим скоплением людей, даже если это был самый грандиозный праздник. В толпе она чувствовала себя всегда одиноко и напряженно. А вот кусочек природы у своего дома - это по ней, это то, что давало ей возможность расслабиться и отдохнуть. Даже дом Степченко в каком-то смысле был ей близок именно по этой причине.

Там, во дворе, она хоть и ощущала себя гостьей, но это не вызывало у нее напряжения, напротив, на какое-то время мир поселялся в ее душе. Август в этом году был на удивление теплым и сухим, и они с Катей часто валялись в огромном гамаке, дремали в тени старой, раскидистой вишни, которая росла здесь, похоже, еще задолго до постройки дома. Значит, тут был раньше другой дом, где жили какие-то люди и растили сад. Кроме вишни, из старых деревьев сохранилась еще большущая груша. Хороши ли ее плоды - трудно сказать, потому что висят они очень высоко и вряд ли их снимал Роман. Еще у дома росли цветы, такие незатейливые, космея называются. Она помнила их с детства. В детском саду они ходили среди зарослей космеи, как по лесу, и собирали семена у отцветших цветков. Воспитатели давали им такое задание, потому что космея однолетник. Роман говорил, что ландшафтом ему заниматься некогда. Надежде нравились эти цветы и она высевала их каждую весну. Еще она говорила ему, что полезно сидеть рядом с кустом космеи, придает, мол, силу. Поэтому красивая кованая скамейка и стоит в окружении высоких, подвязанных кустов с разноцветными головками. Они с Катей теперь сидят там по вечерам, набираются силы. А вот Надежда никогда при ней этого не делала, все больше проводила время у себя в комнате или уезжала в город.

- Вам не понравилась моя затея? - спросил Граховский.

Даша помахала рукой Кате, которая как раз проезжала мимо на карусели верхом на толстенькой лошадке, и обернулась к адвокату.

- С чего вы взяли? - она улыбнулась. - Наоборот, я вам очень признательна. Вон, Катя, какая счастливая.

- Я не про Катю, - нетерпеливо перебил он ее. - Это ребенок. Детство должно быть детством. Вы что ли свое забыли?

- А вы, похоже, еще хорошо помните, - съязвила она. - Но правда ваша. Я как-то не перестроилась...

- Не оправдывайтесь. Просто у вас не было детей. А у меня сын чуть постарше Катюши.

Даша медленно скосила глаза в сторону адвоката и замерла, не зная, что сказать.

- Вас это удивляет?

Она кивнула.

- Э-э... да нет, все логично. Я просто не задумывалась над этим. Леонид, я настолько сейчас погружена в свои мысли и занята разными проблемами...

- Не стоит. У вас как раз никаких проблем нет, - сказал он не очень уверенно, как показалось Даше.

Она осторожно коснулась его локтя и тихо спросила:

- Тогда скажите, почему он решил написать это завещание, а? Как он вам объяснил это? Мы ведь чужие люди...

- Тихо-тихо... - Граховский отстранился от нее и пошел в сторону замедлившей ход карусели. Даша поспешила вслед за ним.

- Еще хочу! - закапризничала девочка, когда Леонид снял ее с лошадки.

- Катенька, головка закружится, - попыталась отговорить ее Даша, - тошнить будет!

- Ничего не будет! Я хочу еще! - она замахала руками.

- Кать, послушай, что мама говорит, - строго сказал Леонид.

Это было так неожиданно, что Даша и сам Леонид откровенно смутились. Она всегда была для Кати просто Дашей. Про Алену она старалась не говорить с ней, чтобы лишний раз не травмировать ребенка и дать ей возможность как-то приспособиться к новой жизни. Без мамы.

Девочка перестала капризничать, опустила руки и спокойно ответила:

- Это не мама. Ты разве не знаешь? Мою маму зовут Алена. Она сейчас на небе.

- Катюша, - Даша протянула руки в ее сторону, но Граховский перехватил инициативу.

- Послушай дядю Леню, - он присел рядом с девочкой, - у каждого человека, особенно у маленького, должна быть мама. Мама Алена сейчас на небе, а вместо нее у тебя теперь есть Даша. Теперь она твоя мама.

- Почему? - растерялась девочка.

- Потому, что так хотела твоя мама Алена, - быстро подхватила Даша.

- А как она тебе сказала, с неба? - Катя не моргая смотрела на нее.

- Конечно, - ответила Даша, деловито так ответила, уверенно, чтобы не возникло ни малейшего сомнения.

- Ага... а она тебе не говорила, что можно еще покататься на карусели?

- Нет, такого она не говорила, это точно.

- Почему?

- Понимаешь, она мне только один раз сказала: будь мамой для моей Кати - и все. Больше мы с ней не разговаривали, - будничным тоном произнесла Даша и махнула рукой в сторону продавца воздушных шаров.

- Посмотри, какие красивые! Хочешь, купим?

Катя проследила за ее рукой.

- Только много! - тут же поставила она условие.

- Договорились.

Она взяла ее за руку и обратилась к Граховскому, чтобы как-то сменить тему:

- Леня, а вы с нами не пообедаете сегодня? Надежда сказала, что будет утка с тушеной капустой. Если, конечно, вы не спешите к себе домой.

- Утка с капустой? Обожаю! - искренне обрадовался он. - Спасибо, не откажусь, конечно.

Даша невольно засмеялась. Леонид посмотрел на нее и пожал плечами.

- Вот всегда вы, женщины, так.

- Как? - Даша прикрыла рот ладошкой и постаралась стать серьезной.

- А так: приманите мужчину, а потом на смех поднимете.

- Надо же такое придумать? - возразила Даша и рассмеялась пуще прежнего. - Нет, правда, Леонид Васильевич, у меня и в мыслях ничего такого не было. Просто вы так по-детски обрадовались...

- Это как я? - Катя дернула Дашу за руку.

- Точно как ты, - подтвердила Даша.

Они подошли к палатке, в которой надували гелием разноцветные шары.

- Какие будем брать?

Катя наморщила лоб и сосредоточенно думала. Спустя минуту, она твердо заявила:

- Один золотой и пять красных.

- А почему такой странный выбор? - удивилась Даша. - Смотри, какие еще чудесные цвета есть. Например, вот этот, голубой, зеленый еще и...

- Так надо! Я хочу пять красных и один золотой.

- Раз надо - значит, надо. Спорить не будем, - подчинилась Даша и с недоумением посмотрела на Граховского. Тот развел руками и предложил:

- Воля ваша, барышня. Только давай, до машины понесу их я, чтобы случайно не вырвались у тебя из рук?

Девочка кивнула:

- Хорошо. Крепко держи золотой. А красные мне самой нужны.

Мужчина, надувавший шары, усмехнулся:

- Девочка, а ты не боишься, что шарики тебя в воздух поднимут?

Катя испуганно посмотрела на Дашу.

- Не поднимут, правда?

Даша положила ладонь на голову ребенка и улыбнулась.

- Нет, солнышко, не поднимут.

Катя взяла связанные вместе пять шаров и окинула всех торжествующим взглядом.

- Ну, вот же, стою и никуда не улетаю, - снисходительно бросила она в сторону продавца.

- Ты победила, красавица, - со вздохом признал поражение мужчина и занялся следующими покупателями.

Пройдя немного по дорожке, девочка вдруг остановилась и сказала:

- Вы меня подождите здесь немного, хорошо? У меня одно дело есть.

- Ты куда? - нахмурилась Даша. - Без меня никуда ходить нельзя.

- Я рядом, вы меня видеть будете, - с этими словами она сошла с дорожки на траву и двинулась вглубь парка, размахивая шарами и изредка оглядываясь.

Даша растерянно смотрела ей вслед.

- А Катюша девочка с характером, - задумчиво произнес Леонид.

- Согласна. Это хорошо. Нам без характера никак нельзя. Ни ей, ни мне, - отозвалась Даша.

Между тем, Катя остановилась посреди лужайки, подняла голову и стала что-то высматривать в небе, прикрыв ладошкой глаза от солнца. Неожиданно она вытянула руку, разжала пальцы и отпустила шары. Подхваченные ветром, они стремительно уносились ввысь, похожие на букет огромных красных цветов.

- Вы что-нибудь понимаете? - спросил Леонид и энергично помахал рукой, зазывая девочку обратно к ним.

Даша достала из сумки темные солнцезащитные очки и отвернулась.

- Она отправила послание маме на небо, неужели не ясно?

Катя, запыхавшись, подбежала и обхватила Дашу за ноги.

- Ты же не будешь меня ругать, правда? - спросила она и спрятала лицо в ее цветастой юбке.

- Нет, солнышко. Ты все правильно сделала.

- Как ты думаешь, ей понравится? - пробубнила она в юбку.

- Очень понравится, я уверена...

Даша с Граховским сидели во дворе, залитом солнцем, и разговаривали о каких-то пустяках. Из открытого окна раздавалось тихое позвякивание посуды и шум воды. Хотя кухня в доме Степченко была напичкана современной техникой, Надежда предпочитала мыть тарелки по старинке - губкой и вытирать полотенцем.

- Почему бы вам не привезти своего сына к нам, познакомили бы с Катей, ей так не хватает общения со сверстниками, - посетовала Даша и откинулась на спинку шезлонга, разморенная солнцем.

- К сожалению, не получится. Я с женой в разводе, она с сыном в другом городе живет.

- Жаль. - Даша постаралась отреагировать на слова Леонида спокойно, но сделать это было непросто. Вот ведь как бывает, - подумала она, - вокруг тебя сейчас малознакомые люди, и ты с ними не просто общаешься изо дня в день, а пытаешься вписать их в этакую конструкцию своей новой жизни. Но при этом ничегошеньки не знаешь про свое окружение: кто они, что они... Это плохо, очень плохо.

- Давай на "ты", - неожиданно предложил Граховский.

Она нахмурила лоб, но глаза открывать не стала, приятная истома, охватившая ее тело на солнце, начала быстро исчезать.

- Как хотите, - вяло отозвалась она и почувствовала, как в области сердца образовалась неприятная пустота, гулкая такая.

- Ну вот, "хотите" - что это такое? - адвокат издал негромкий смешок, в котором слышно было разочарование.

Даша забросила руки за голову, пригладив пальцами волосы, приоткрыла глаза и, глядя перед собой, медленно произнесла, выделяя каждое слово:

- Ну, что ж, Леонид Васильевич, давай на "ты". У нас много дел впереди, и чайные церемонии нам ни к чему. Действительно, так будет проще.

Граховский с удивлением скосил глаза в ее сторону и молчал, пребывая в некотором замешательстве. Он отчетливо услышал в ее голосе уверенность и даже какую-то категоричность, какой, однозначно, не было раньше. К тому же он заметил, что щека у нее очень нежная, покрытая едва заметным золотым пушком и кончик носа такой безупречный и трогательный одновременно. Задержав еще на мгновение взгляд на ее правильном, красивом профиле, он отвернулся. Почему так получилось, что он никогда раньше не замечал этой красоты, а теперь будто пощечину получил - неожиданную и оскорбительную. Ему и так сейчас трудно, в одно мгновение все перевернулось, нарушились планы, и многое придется решать заново. Пока был жив Роман, он хотя бы знал, что делать, на что рассчитывать. Зачем только он затеял этот разговор? Захотел отношений а-ля дружба с женщиной? Наивный. А теперь еще эта красота... она будет ему мешать, досаждать каждый раз, как только он на нее посмотрит.

- Я хочу больше узнать о Степченко, и ты должен мне в этом помочь, - сказала Даша.

- Ключи от сейфа он тебе не оставлял? Там, скорее всего, много бумаг, которые прояснили бы положение дел. Сейчас это важно. - Граховский слегка выпрямился, закинул ногу за ногу.

- Ключи? Какие ключи? Нет, не оставлял, - пожала плечами Даша. - Зачем мне ключи. Хватит того, что от дома принес... Я не о том. Леонид, расскажи мне о Степченко, что он за человек. Я ведь ничего не знаю.

- Да, но... сейф придется взломать, если ключи не обнаружатся.

- Ты мне так ни разу не ответил на вопрос: почему Рома написал завещание на меня? - настойчиво повторила Даша.

- Вот видишь, он для тебя не Роман Захарович, а Рома...

- Это было его желание. Точнее, убедительная просьба - звать не по имени-отчеству, а именно так. И, знаешь, я с ним мысленно разговариваю сейчас, привычка такая у меня появилась... короче, он для меня Рома. Я ответила на твой вопрос?

Граховский поднялся с шезлонга и повертел головой в разные стороны, разминая затекшую шею.

- Не знаю. Хочешь правды? А я ее не знаю - вот так, - сказал он с самодовольным видом. - Честное слово! Даже самому смешно. Он перед отлетом в Италию принес мне копию завещания. Кстати, - глаза юриста весело блеснули, - чтоб ты знала, он был помешан на этой стране. Именно поэтому любил, когда его так звали - Рома, римлянин, понимаешь?

Даша смотрела на него и молчала, словно боясь спугнуть. Граховский выждал паузу, наслаждаясь, по-видимому, своей властью над ней в данный момент. Однако лицо его вскоре приобрело выражение обиженного ребенка.

- Копию! Я был поражен. Он написал завещание в государственной нотариальной конторе, по всем правилам. А мне "по старой дружбе" принес копию, чтобы была под рукой, если что.

- Если что - это как? Если самолет свалится на землю?

- Ты у меня спрашиваешь? - он засунул руки в карманы джинсов и склонился над ней. - Я задал ему точно такой же вопрос. - Он выпрямился и отошел немного в сторону. Зря он подошел к ней так близко, зря...

- Скажи, он боялся летать? Ну, была у него, может, фобия какая.

- Какая, к черту, фобия! Он был невозмутим, как бегемот.

Даша притронулась к переносице, скрывая невольную улыбку. Память услужливо подкинула образ подтянутого, энергичного Степченко. Именно таким она его запомнила, и сравнение с бегемотом почему-то показалась ей очень забавным.

- Ничего смешного не вижу, - буркнул Леонид. - Между прочим, я считал, что это какая-то ваша совместная договоренность, маскарад.

- Это ты про что?

- Да все про то же - про завещание.

- Хорошенький маскарад... Мы общались с ним всего ничего, какой у нас мог быть сговор? И главное - зачем?

- Ну, причины бывают разные. Рома человек состоятельный, жизнь сытная, но трудная. Вот, к примеру, надоело ему все, и решил он застрелиться...

- Ой, ну не надо, а? - Даша брезгливо скривилась.

- Что не надо? Могло это быть причиной? Могло. У всех свои причуды. Только я сам провожал его в аэропорт. Улетел он...

- Ага, еще скажи, что захватил самолет и направил его прямиком в землю.

- В этом мире все может быть, - пожал он плечами и улыбнулся. - Шучу. Нет, не захватывал он самолет. Слишком он любил свой домик в Тоскане.

- В Тоскане? - эхом повторила за ним Даша.

Италия, Тоскана, самолеты - все это для нее было атрибутами чужой, неведомой ей жизни. Впервые она подумала о том, что умирать таким людям, как Степченко, слишком обидно. Вся жизнь на земле, такая яркая, солнечная, создана всевышним для того, чтобы они ею наслаждались. А если нет такой возможности, если кругом невзгоды, бедность, болезни, то и за жизнь цепляться бессмысленно. Как гуманитарий и человек верующий, она понимала всю греховность таких рассуждений, но в данный момент ничего с собой поделать не могла. Перед глазами стояли два лица: измученное болью лицо умирающей Алены и...

- Этот домик теперь твой тоже. Будешь там устраивать свои римские каникулы.

- Что? - Даша вздрогнула. - А, ты про домик... Да мне бы с этим домом разобраться.

- Дарья Михайловна, бросьте вы эти рассуждения: мне то не надо, это не надо. В конце концов, когда оформите наследство, тогда и решайте, что с ним делать. Хоть все на благотворительность пустите, а сами с Катей за руку по миру идите.

- Чего это мы с Катей должны по миру идти? - незлобно огрызнулась она. - Мне трудно сейчас, поймите.

- Понимаю, - кивнул он. - Вам трудно, мне трудно... Одному Ромке хорошо! Прости меня, Господи, - он стрельнул глазами вверх и перекрестился.

- Мы опять на "вы"?

- Не знаю, не думаю, - пространно ответил он и, глянув на часы, засобирался.

- Пора. Мне еще надо успеть на встречу с одним клиентом. Спасибо за обед.

- И тебе спасибо. Надежда была рада. Я ведь для нее чужой человек.

Граховский махнул рукой:

- Не обращай внимания, она очень переживает. Пусть себе занимается своими делами. Она скрытная особа, но тебе же не мешает?

- Да нет, не мешает, конечно. Я провожу тебя, - с этими словами Даша поднялась с шезлонга и направилась вслед за Граховским к воротам дома.

На крыльцо вышла Надежда.

- Уезжаешь, - не спросила, а, скорее, мрачно констатировала она и спрятала руки под фартуком.

- Да, Надежда Ильинична. Спасибо за утку, давно так вкусно не обедал.

-На здоровье. - Не произнеся больше ни слова, она ушла в дом.

- Вот такая она все время, - кивнула в сторону закрывшейся двери Даша. - Я не знаю, как ее расшевелить.

- Не напрягайся. Если совсем невмоготу будет - наймем другую работницу.

- Ты что, я так не смогу, - помотала она головой. - Если только сама захочет уйти.

Граховский открыл дверцу автомобиля, затем обернулся к Даше.

- Да! Все забываю тебе сказать. Здесь в гараже стоит симпатичная машинка.

- Знаю, - кивнула она. - Инфинити.

- Тебе Степченко говорил?

- Нет, у меня ключи от гаража есть. Я сама туда ходила. На этой машине мы в загс ездили, если помнишь.

- Ах, да, совсем забыл, - юрист несколько смутился. - Так я что хотел сказать: можно подготовить документы, и ты продашь ее уже сейчас, не выжидая полгода.

Даша неожиданно возразила:

- Знаешь, я решила, что буду на ней ездить.

Граховский хотел было что-то сказать, но слова так и не прозвучали. Вместо этого он издал неопределенный звук, не то восхищения, не то недоумения.

- Да-да, - подтвердила она. - У меня есть права, не так давно, правда, получила. За компанию. О машине и не мечтала, но потихоньку начну ездить. Чего добру пропадать, скажи?

- Конечно, Даша, все правильно, - согласился он и, махнув рукой на прощание, повернул ключ зажигания и захлопнул дверцу.

Даша направилась к дому. Кровь стучала в висках, признак явного перебора адреналина. Мысли кружились вихрем, не находя точки опоры. Те несколько часов, проведенные с Граховским, казалось, сблизили их, точнее, несколько приблизили друг к другу. Он был прав, предложив перейти на "ты". Они ведь почти ровесники, и разговаривать на равных было проще во всех смыслах. Появлялись спонтанные эмоции, более искренние, нежели при соблюдении определенной дистанции. И это было хорошо, почему хорошо - она пока не знала, но была уверена в этом. Только вот голова гудит и руки подрагивают. Ничего, ничего... пройдет.

Поднимаясь по ступенькам на второй этаж, она не сразу заметила Надежду.

- Что случилось?! - резко остановилась Даша, едва не столкнувшись с ней на последней ступеньке.

"Хранительница" стояла перед ней с заплаканным лицом.

- Ничего не случилось, - с невозмутимым видом отозвалась та. - Проверяла, как там Катюша, не проснулась ли. Уже вроде пора вставать.

- А почему у вас глаза красные, вы плачете? - Даша протянула руку в сторону лица женщины.

- С чего вы взяли? - отшатнулась она. - Ну, может, натерла, ресница в глаз попала.

- Извините, Надежда Ильинична, я хочу, чтобы вам было комфортно здесь, я понимаю, что Рому не вернуть...

"Хранительница" сморщилась вся, будто от сильной боли и, неуклюже отстранив Дашу, быстрым шагом направилась вниз, потряхивая рукой, словно ей прищемили палец.

Даша не стала ее задерживать, присела на ступеньки, обхватила голову руками и шумно выдохнула. Как это сейчас говорят: не вписалась в современную жизнь. Или в реалии современной жизни? Черт его знает... Но это точно про нее - она никак не вписывается в новый, непривычный для нее антураж. Она явно тут сбоку припеку.

Неожиданно пронзила мысль: а почему, собственно, тебя тут должны любить и жаловать? Ты кто такая, по большому счету? Даша нащупала мобильник в кармане юбки, вытащила и не спеша набрала номер Граховского.

- Извини, что отвлекаю. У меня один вопрос возник, - сказала она в трубку.

- Да, конечно, что за вопрос? - раздалось на том конце.

- Тебе не кажется странным, что Степченко в завещании не упомянул Надежду? Как-никак верой и правдой служила не один год, как я понимаю...

- Да... в общем-то...

- Что да? Ты согласен со мной? - Даша теряла терпение.

- Даш, слушай, тут такое движение... короче, значит, ему было так надо.

- Ладно, следи за дорогой, - она нажала отбой. - Толку с тебя.

Она от досады хлопнула мобильником по ладошке, поднялась со ступенек и двинулась в сторону спальни, точнее комнаты, которую они с Катей облюбовали для сна. Там стоял огромный диван, на котором можно было поместить целую семью, не то что их вдвоем. А в спальню Романа она и не заходила, так постояла как-то на пороге, и в кабинете тоже не задержалась. Вошла и вышла. Что ей там делать? Эти комнаты очень личные - спальня, кабинет. Они еще "не остыли" после хозяина. Даша передернулась.

Девочка сидела на постели и тихонько плакала.

- Катя! Что с тобой? - Даша подбежала к ребенку и схватила ее за руки.

- Живот боли-и-ит, - жалобно протянула она. - И еще голова...

- А почему ты Надежде Ильиничне ничего не сказала? Она заглядывала сюда? - Даша притронулась ко лбу девочки. - Бог мой, ты же вся горишь!

- Да, заглядывала, только я закрыла крепко глаза...

- Вот видишь, разве так можно делать? - Пальцы Даши автоматически набирали на телефоне номер скорой.

- А что они будут дела-а-ать? - горестно причитала Катя, услышав, как Даша объясняет в трубку про живот и температуру. - Я не хочу укол...

В ожидании скорой Даша металась каждую минуту к окну. Ей было очень страшно, потому что она не знала, как болеют дети и что нужно делать в таких случаях.

- Меня тошнит, - жалобно пропищала Катя.

- Ой... я сейчас, Катюша, ты потерпи, я за тазиком сбегаю, - уже на пороге комнаты протараторила Даша и метнулась в коридор.

"Только где эти чертовы тазики здесь находятся?" - выругалась про себя она и побежала вниз по лестнице.

- Надежда Ильинична! Вы где? - крикнула она. - Помогите мне, Катя заболела!

"Хранительница" не отзывалась. Даша ринулась в сторону ее комнаты, но услышав из-за двери тихие всхлипывания, остановилась. Надежда с кем-то говорила по телефону.

- Нет, не мучайте меня... я ошиблась, поймите...ничего не хочу, ничего...

Даша на секунду замерла, прислушиваясь к словам домработницы, в сердце неприятно кольнуло, но ей было не до этого, и на цыпочках она отошла в сторону. Затем в комнатушке, примыкавшей к кухне, она схватила какое-то ведро, тряпку и побежала наверх. Если бы она могла позволить себе собственный дом, то уж точно купила бы одноэтажный, подумалось ей в эту минуту.

- Так, девочку срочно госпитализируем, - сказал врач, убирая в чемоданчик свои инструменты.

- Как это госпитализируем... - прошептала Даша. - А что, по-другому лечить нельзя?

- Не тяните время, мамаша, - злобно зыркнул в ее сторону из-под нависших бровей эскулап. - У ребенка острый живот, а вы тут... Соберите вещи, документы. Только быстро, я жду вас в коридоре, помогу снести девочку. - Врач скрылся за дверью комнаты. До слуха Даши донеслось, как он довольно громко буркнул: "понастроили тут". Сразу было ясно, что сказал он это намеренно громко. Что тут скажешь? Уж понастроили так понастроили...

- А что они будут со мной там делать? - опять захныкала Катя, когда врач ушел.

- Не знаю, солнышко, я поеду с тобой, там все узнаем. Таблетки, наверное, будут давать. - Даша быстро заталкивала в сумку какие-то бумаги, одежду, так - без разбора, потом лишнее можно будет забрать домой.

- Я хочу дома таблетки есть. Я буду слушаться, скажи им!

- Конечно, скажу, обязательно. Давай, поднимайся, родная моя, - Даша перекинула сумку через руку, а второй попыталась взять девочку под мышки.

- Не надо, я сама пойду, - воспротивилась девочка и осторожно спустила ноги на пол.

- Вот видишь, мне уже лучше.

- Значит, долго нас там держать не будут, - поддержала ее Даша и распахнула дверь комнаты.

Хмурый врач с нетерпением дернул плечом и протянул руку к Кате:

- Иди ко мне, я отнесу тебя в машину.

Катя состроила мученическую рожицу, а потом неожиданно согласилась.

- Возьмите мой чемодан, если не трудно, - сказал доктор Даше и, поставив его на пол, ловко подхватил девочку на руки и понес вниз.

Уже выходя за ворота, Даша обернулась. На крыльце дома стояла "Хранительница" и смотрела им вслед. Даша хотела было крикнуть, что везет Катю в больницу, но слова застряли у нее в горле. Ей стало вдруг очень обидно за себя и за Катю. Она ведь не сделала этой женщине ничего плохого, и в смерти Романа она не виновата, так почему же та даже не подошла сейчас к ним с Катей, не поинтересовалась, что произошло. Даша отвернулась и захлопнула ворота.

В приемном покое она протолкалась среди ожидающих своей участи больных часа полтора, пока Кате делали анализы и осматривали разные специалисты. Все это время она мысленно молилась, надеясь, что все обойдется, что сейчас ей скажут забирать ребенка домой. Но не получилось. Вышел врач и, поискав ее глазами, громко произнес:

- Гринева здесь? А, вот вы где, - он наконец увидел ее, подошел и сказал, что анализы неважные, что, скорее всего, придется оперировать.

- Почему оперировать? - ахнула Даша.

Доктор посмотрел на нее, как на зудящую муху.

- Потому что может развиться перитонит, мамочка. А нам всем хочется, чтобы обошлось банальным аппендицитом.

- Банальный... - Даша прижала ладони к щекам и хотела еще что-нибудь уточнить, услышать подтверждение, что банальный - это так, ерунда полная. Однако доктор, похоже, не намерен был разводить политесы. Он просто махнул на нее рукой и направился к себе в кабинет.

- Да вы не волнуйтесь, женщина, - раздался скрипучий голос со стороны окна.

Даша обернулась: за столом сидела хмурая тетка в белом халате и что-то неотрывно писала в толстой книге. - Подойдите ко мне, запишем ваши данные, - скомандовала она, не поднимая головы. - Паспорт с собой?

- С собой, - кивнула Даша. - А можно я здесь на ночь останусь?

Та протянула руку:

- Давайте документ. У нас здесь не детский сад и не гостиница. Вашу девочку еще наблюдать будут. Когда там операция - неизвестно.

- Как неизвестно, а доктор сказал...

- Ой, ну что он там вам сказал, - перебила ее женщина тоном столичного профессора. - Человеческий организм штука непредсказуемая. Он вам так сказал, а выйдет, может, все по-другому.

У Даши закружилась голова от такого философского взгляда на Катин организм.

- Как это... у нее же банальный аппендицит, - пролепетала она.

- Так, короче, - решила подвести итог дискуссии женщина в белом халате и строго посмотрела на Дашу, - не каменный век, чай, телефоны у нас ваши есть, а у вас - наши имеются. Позванивайте с утречка, узнавайте. Если что, мы вас найдем, не волнуйтесь.

- Что, если что? - захотела уточнить Даша, но служительница Эскулапия всем своим видом демонстрировала, что аудиенция закончена.

- Васильев! Ко мне, живенько только, - проскрежетала она и ткнула пальцем куда-то за спину Даши. - Вон еще скока народу оформить надо...