Нить Гильгамеша

Глава 21. Превратности протокола

Борт фрегата «Тольда»

Анатолий Духов с трудом скрывал довольную ухмылку – еще бы, приструнить самого шефа криминальной полиции и заставить-таки явиться для диагностики биологических параметров. Если бы штаб-квартира была не «Тольда», фрегат в ведении Управления сопровождения следственных действий, Теон бы выставил Духова вон. Но «Тольда» – корабль.

А это означало главное:

– Ты не можешь пропустить три диагностики подряд, – упирался начмед, – в противном случае, я пишу рапорт и тебя списывают к чертовой бабушке.

Анатолий скрестил руки на груди с видом, без сомнений подсказывающим его настрой не сдаваться и не уступать.

Теон окинул взглядом стол, заваленный креодисками, распечатками отчетов, ворохом промежуточных данных экспертиз и докладов агентурной сети. Пробормотал растерянно:

– Ты шутишь? Ты не видишь, что я в некотором роде… занят.

Духов подошел к нему, уперся о край стола нависнув над Теоном:

– А скажи мне, когда ты бываешь не занят, это раз. Во-вторых, что ты бы сказал своим следователям, если бы они уворачивались бы от исполнения своих обязанностей – типа заняты?

– Уволил к скварру, – Теон моргнул.

Духов выпрямился:

– Вот именно этим я и займусь, если выйду из твоего кабинета снова в одиночестве, – он поджал губы и посмотрел сердито. – Ты в космосе, а значит, обязан проходить все процедуры, которые положены при длительном нахождении в искусственной гравитации, искусственном освещении и в ситуации искусственно регулируемых биоритмов.

Он сразу понял, что выбрал, наконец, правильную тактику: Теон выглядел обескураженным и не находил, что ответить.

– Ну ты же понимаешь, какая ситуация сейчас…

– Именно поэтому я здесь, – кивнул начмед. – Когда ты все это соберешь в одно дело и направишь в Трибунал, я должен буду приложить к твоему рапорту справку, что ты в своем уме и не под стимулирующими веществами, что полностью контролируешь свою деятельность и на твои выводы можно опереться. А к этой справке я должен приложить соответствующие протоколы диагностики. И что я по-твоему приложу теперь? – Теон молчал и все больше хмурился. – А знаешь к чему это приведет? К тому, что все расследование, все собранные тобой доказательства, могут быть признаны добытыми с нарушением процессуальных норм и не будут принятыми Трибуналом… Ты хочешь этому ублюдку и его адвокатам, а они у него непременно будут, потому что «Новая эра» будет отрицать свою причастность до последнего, дать такой карт-бланш?

Теон резко выдохнул и встал из-за стола. Духов поманил его за собой:

– Это правильный выбор, Тиль.

Теон скрипнул зубами, перевел дыхание:

– Давай уже быстрей!

– Быстрей было бы, если бы ты не пропустил две предыдущие диагностики. А сейчас терпи и не мешай работать.

И Теон терпел. Покорно сдавал анализы, лежал на холодной кушетке, подпрыгивал, чтобы этот сатрап–Духов одобрил его моторику и удовлетворился скоростью обмена веществ. Он тихо лежал в диагностический капсуле в ожидании полного скрининга, постепенно увлекаясь мысленным анализом собранных данных. Мысли прояснялись, картина произошедшего на «Менанделе» стал чуть объемнее, а данные о готовящемся преступлении – отчетливей. Словно прислушавшись к голосу невыносимого начмеда, они тоже выстроились по струнке и послушно кивали головами.

Когда Духов, наконец, разрешил одеваться, Теон тихо ругался, надеясь при этом сохранить ту стройную картинку происходящего, которая родилась, пока он был в гиперсне. Картинка представлялась идеально продуманной, ясной в своей простоте и логичной, и каждый элемент в ней – венец гениальности.

– Вот тут… – Духов протянул ему стило и креоник, загруженный согласием на обработку данных.

Теон почувствовал, как стройная система, мгновение назад жившая в его голове, лопнула словно мыльный пузырь. Он простонал, как стонет ребенок, на глазах которого уплывает в небо воздушный шарик, схватился за голову, надеясь физически задержать ускользающие мысли. Взгляд его остановился, рот остался приоткрыт… В голове не осталось ничего.

Теон медленно перевел взгляд на землянина, посмотрел на него с досадой. Махнул рукой:

– Скварр тебя укуси с этими твоими подписями, – он сорвал с вешалки китель и стремительно покинул медблок. Захлопнувшиеся за ним створки проглотили топот его шагов.

Начмед ничего не понял, он так и стоял посреди стерильно-белый стен и растерянно моргал.

– Псих! – крикнул старому товарищу в спину, конечно, понимая, что герметичные перегородки полностью заглушили его вопль, оставив оседать на бело-лунных лампах. Духов нахмурился и уставился в первые строки отчета, обиженно поджав губы. Словно вспомнив что-то, он снова посмотрел на дверь и махнул безнадежно рукой: этого церианца не исправить.

Василий Крыж бродил по отдаленным коридорам фрегата «Тольда».

Экспертная зона, округлый холл с диванчиками и небольшим фонтаном, соединяющей кабинеты лингвистов, психологов, криминальных фотографов и группу прогнозирования. В этот час здесь было тихо и безлюдно, верхний свет приглушен. Василий прошел дальше. Свернул в сторону лестниц и поднялся на два пролета выше, к оранжереям. Здесь, под куполом «Тольды», рядом с мерцающим и никогда не спящим искином, находились легкие корабля – сотни квадратных метров модифицированных растений, очищавших воздух и насыщавших его кислородом.

Крыж проверял – основная очистка все равно была механической, через воздушные фильтры и баллоны с дыхательными смесями. Но оранжерея – это еще и красиво. И здесь можно было спрятаться, чтобы побыть одному.

Когда он вышел на платформу, он сразу заметил темный силуэт на голубом фоне искина: человек сидел у самого края, свесив ноги через борт. Крыж подошел ближе.

– Ты как?

Глеб не ответил, неопределенно повел плечом. Отсюда, из-под купола «Тольды», открывался удивительный вид. Голубые нити искина водопадом струились по стенам, собираясь в небольшие ручьи и исчезая в стенах корабля. Серебро хромированной отделки, стекло кабин пневмолифтов, четкие вертикали перегородок и горизонтали палуб – фрегат жил и дышал, а наблюдатель из оранжереи мог это видеть.

– Я знал, что найду тебя здесь, – Крыж опустился рядом, свесил ноги. – Все время смотрю вниз, и дух захватывает.

Глеб кивнул, не оборачиваясь.

Крыж положил руку ему на плечо:

– Мне очень жаль, что так случилось с Ланой. Соболезную, друг.

Глеб опустил голову, откашлялся, избавляясь от хрипоты и дрожи:

– Спасибо, – прошептал.

Крыж достал из внутреннего кармана кителя плоскую фляжку с клириканским элем, протянул ее Корсакову.

– Путь земля будет пухом…

Глеб посмотрел на протянутую фляжку, взял ее и, отпив пару глотков, вернул товарищу. Помолчали. Василий закрутил крышку фляжки, убрал в карман.

– Теон подписал приказ о твоем отстранении, – сообщил, не отрывая взгляда от профиля товарища.

Глеб снова кивнул.

– Наверное, это правильно…

– Мы были против. И я, и Духов, и другие ребята из группы.

Глеб пожал плечами:

– Ты же понимаешь, что Теон прав, у меня сменился статус, я – заинтересованное лицо, потерпевший[28]… Когда разрешат забрать тело, не знаешь? – Крыж в ответ покачал головой. Глеб протяжно вздохнул: – Не знаю, как родителям сказать.

– Если хочешь, я поеду с тобой. У меня отгулы накопились.

Глеб покачал головой:

– Нет, я справлюсь… Ты нужен здесь, чтобы найти этого урода, который убил Лану… и остальных.

Он повернулся. Посмотрел на Крыжа:

– Найдите его, хорошо?