Нить Гильгамеша

Глава 28. Ни слова, Семаль!

Станция «Иль», по пути на «Тольду»

Уже усаживаясь в шлюпку, Грета набрала номер дочери – тот оказался не доступен.

Грета шумно втянула носом воздух и перевела дыхание – успокоиться и собраться с мыслями. Она сверилась с путевым листом шлюпки, на которой отчалила дочь – в девять вечера по среднегалактическому они должны отстыковаться от «Тольды», чтобы войти в удобный транзакционный коридор, и уже в десять вечера с небольшим, оказаться на Клирике. Женщина рассчитывала, что успеет перехватить дочь.

Потом будет докладывать Теону. К этой встрече тоже предстояло подготовиться морально – там наверняка все на ушах в связи с терактом. Ее внезапное появление может быть оправдано только тем, что хищение ее сердцевин может быть связано с Филином. Две тысячи с лишним – это довольно опасный объем, окажись он в одних руках. Возможности выяснить это своими силами у нее не было. Поэтому Ша Себиль был прав – подключение криминальной полиции необходимо.

Грета вытянула из подлокотника пассажирского кресла белесые лианиновые шнурки с присосками на концах, подсоединила один к запястью, другой – у правой ключицы, чуть отогнув при этом ворот форменного кителя, прикрыла глаза, приготовившись к перегрузке, прислушиваясь, как полевая защита – более плотная и «тяжелая», чем при обычном перелете, укутала ее, зафиксировала плечи, руки и голову. Через лианиновые провода система биометрии впрыснула в кровь стабилизирующий раствор – на языке осел отчетливый привкус прогорклого масла, конечности онемели.

Двигатели зашумели, готовясь к старту, а старший следователь прокуратуры уже жалела, что согласилась на поездку, надо было связаться с Теоном по видеосвязи. А дочь отругать по возвращению на Клирик.

Шлюпка качнулась, выходя из дока.

Женщина почувствовала силу, которая надавила на грудь и довольно бесцеремонно опрокинула в кресло – шлюпка набирала скорость, чтобы через полчаса пристыковаться к «Тольде» по экстренному протоколу.

У Трапа Грету уже ожидал дежурный офицер: невысокий клириканец не выказывал нетерпения или тревоги, заставив женщину отметить про себя, что все-таки Теон собрал отличную команду профессионалов.

– Господин Теон ожидает вас, госпожа следователь, – дежурный сделал приглашающий жест вглубь корабля.

Грета замешкалась:

– Скажите, а борт с детьми еще не отстыкован? Сегодня к вам направлена экскурсия с отличниками от подведомственных школ… И среди них моя дочь, хотела бы передать ей кое-что важное, – она улыбнулась.

Дежурный откашлялся:

– Да, они причалили ко второму пирсу – он указала на балкон напротив, где поблескивала цифра «два». – Пробудут на «Тольде» до завтрашнего вечера. В настоящий момент обедают, у них довольно плотная программа, как вы понимаете…

Грета кивнула:

– Конечно, я понимаю…

Дежурный понимающе улыбнулся:

– Я могу провести вас мимо бокса, где курсанты обедают… – он сверился с часами. – Полагаю, пара минут у вас будет, чтобы переговорить с дочерью.

Грета заторопилась: перспектива все-таки посмотреть в глаза этой бессовестной врушке подстегивала. Офицер провел ее к пневмолифту.

– Нам лучше выйти на третьей палубе, – предупредил он.

Грета ускорила шаг, торопясь за клириканцем, почти сразу услышав гомон десятка детских голосов. Заглянув за перегородку, из-за которой он доносился, она растерялась – Семаль сидела напротив входа с видом совершенно опрокинутым. Увидев мать, побледнела и резко встала – вся ватага подростков с тревогой притихла и повернула лица ко входу. Грета не стала проходить внутрь, осталась на пороге. Лишь поманила пальцем дочь. Та, бросив говорящий взгляд на подругу Тавру, понуро поплелась.

Клириканка вышла за перегородку, с благодарностью отметив, что дежурный остался внутри, позволив ей переговорить с дочерью с глазу на глаз.

– Мам, я… – Семаль едва не плакала.

Грета подняла вверх указательный палец, взглядом заставив дочь замолчать:

– Ни слова, Семаль. Я думаю, ты понимаешь, что твой поступок не останется без последствий, – девочка опустила голову и громко шмыгнула носом. – Меня возмутила даже не твоя ложь, а то, что для этой поездки ты, очевидно, подделала мою подпись на разрешении. У самой тебя нет таких навыков и программ, значит, тебе кто-то помогал.

– Я сама! – Семаль вскинула голову. У Греты дрогнуло сердце, такой несчастной выглядела сейчас ее дочь. – Я сама, честно, просто направила письмо в школу, скопировав твой обычный сертификат подписи, которым ты подписывала письма мне.

«Почтовый сервер выдал сертификат повышенной безопасности?» – Грета выдохнула:

– Я не верю тебе, Семаль… Но сейчас нет никакой возможности выяснять правду, поэтому я буду вынуждена довести до сведения руководства интерната о твоем проступке и запросить оригинал письма, якобы подписанного моим именем, чтобы выяснить кто и зачем тебе помогал, и как так вышло, что администрация твоей школы не заметила подлога.

Если бы подростки умели сгорать от стыда и рассыпаться в пепел, то с Семаль сейчас это произошло бы. Грета заложила руки за спину, дав понять, что разговор окончен, кивнула на дверь столовой:

– Возвращайся к своим друзьям. Я подумаю о твоем наказании.

– Грета, ты ли это? – рядом остановился землянин в белом кителе медслужбы и с шевроном «Тольды» на рукаве.

Грета бросила на него быстрый и сердитый взгляд, с трудом сдержав раздражение – Анатолий Духов появился невовремя. Почувствовав напряжение, землянин оценил обстановку, с интересом посмотрел на пунцовую после разговора с матерью Семаль.

– О, кажется, я не вовремя… У вас тут сложный и эмоционально окрашенный разговор, – он подмигнул девочке.

– Рада тебя видеть, Анатолий, – соврала Грета, тут же поймав осуждающий взгляд чуткого на такие заявления землянина. – Семаль уже уходит.

Девочка еще ниже опустила голову, кивнула и понуро поплелась в столовую.

– Дочь? – спросил Духов, с удивлением провожая взглядом хрупкую фигурку.

Грета перевела дыхание, вымученно улыбнулась:

– Дочь… Собирается пойти по моим стопам.

– Не самое худшее решение, сто́пы отличные.

Грета пожала плечами: каламбуры землянина она никогда не понимала, а он это знал и шутил с особенным азартом. Вот и сейчас, он доверительно дотронулся до ее плеча и рассмеялся:

– Не бери в голову, дочка очень на тебя похожа…

Посмотрев на двери столовой, за которыми скрылась девочка, Грета вздохнула. Она мучилась в сомнениях – дочь никогда не врала ей. Да и сегодняшний побег – не совсем вранье. Но на фоне взломанной системы безопасности, использованного сертификата личной подписи, поступок Семаль выглядел совсем скверно. Кто-то втерся в доверие дочери и через нее взломал личные протоколы безопасности следователя прокуратуры. Как такое возможно? Грета устало прикрыла глаза – ей предстояла непростая и весьма неприятная служебная проверка и общение с безопасниками.

Она повернулась к Духову. Когда-то они дружили. И сейчас – она видела это по лучистым глазам землянина, мягкой и открытой улыбке – был искренне рад ее увидеть. Клириканка была уверена, что, коснувшись его сознания, найдет этому подтверждение.

– Ты, как я понимаю. Здесь служишь? – перевела в безопасную плоскость разговор.

Тот, продолжая так же приветливо улыбаться, кивнул:

– Да, до начальника медслужбы дослужился, представь.

Грета присвистнула.

Дежурный вернулся, приглашая продолжить путь до кабинета Теона. Духов понимающе кивнул. Отсалютовал:

– Ты, надеюсь, не исчезнешь на этот раз, не попрощавшись? – он усмехнулся. – Меня найти легче простого: падаешь в обморок, и тебя ко мне приносят.

Грета опустила глаза:

– Хорошо, найду минутку. Загляну к тебе, если не станешь лечить…

Она поторопилась прервать разговор, ускорила шаг, чтобы заставить дежурного тоже поторопиться. Духов, однако, бесцеремонно крикнул ей в спину:

– Нам надо поговорить!

Грета сделала вид, что не услышала. Ей было не до задушевных бесед со старым товарищем, надо бы настроиться на разговор с Теоном, но проступок Семаль никак не выходил из головы: почему дочь продолжает лгать. Кого выгораживает? Но непослушные мысли все равно вернулись к неожиданной встрече с Духовым и его прощальным «нам надо поговорить». О чем он собирался с ней говорить?

«Догадывается?».

Сердце екнуло и перевернулось, совершив опасный кульбит. Щеки порозовели.

«Нет, не может он ни о чем догадываться», – решила Грета.

Они поднялись на административный этаж, зашли в небольшую приемную.

– Господин Теон ждет вас, – дежурный остановился у двери.

Грета почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок, постаралась нацепить на лицо приветливую и сдержанную улыбку, подобающую случаю. Створки разъехались, стоило ей подойти ближе, и женщина вынуждена была шагнуть внутрь.

По-спартански лаконичный стиль кабинета начальника криминальной полиции не удивил ее – она примерно так и представляла его. Наверняка за непрозрачной перегородкой – зона отдыха, какие-то самые необходимые вещи, которыми Теон мог себя окружить. Под потолком витал тонкой лентой аромат свежесваренного кофе. Гудела вентиляция.

Хозяин кабинета как раз выходил из-за перегородки. Заметив Грету, замер у распашных дверей.

– Не думал, что Ша Себиль говорил о тебе… – у него осип голос. Теон откашлялся, рассеянно оправил полы кителя. Перевел дыхание и кивком головы отпустил дежурного.

Темная форма ему всегда очень шла, Грета слышала, как заходится собственное сердце, заставляла себя сказать хоть что-то, но слова застряли в пересохшей гортани, и женщина продолжала стоять, словно неловкая девчонка, и смотреть на Теона. Церианец вернул себе самообладание быстрее, жестом пригласил сесть в кресло. Грета пересекла кабинет, опустилась на предложенное место, все еще не решаясь поднять на него глаза.

– Так и будешь молчать? – Он не стал садиться на свое место, присел на угол стола перед ней.

Грета выдохнула:

– Тиль… Давай, не будем?

Он наблюдал за ней. Короткие, знакомо непослушные волосы, Грета окрасила в лилово-розовый, сбросив десяток лет с плеч. В темно-зеленой форме следователя прокуратуры она напоминала ему нераспустившийся цветок. Грета, наконец, подняла на него глаза:

– Тиль, мне нужна твоя помощь…

Она с удивлением обнаружила – взгляд Теона стал теплее, хоть в нем сквозили досада и перегоревшая обида:

– Я весь к твоим услугам.