Ноша хрономанта 6

Оммак Хикки

Добрый день, мои уважаемые читатели. Вашему вниманию предлагается еще один оммак, причем оммак от Zark1111, что уже само по себе своеобразный знак качества. Оммак получился конечно немного необычный…Но прочитав этот текст я понял, что он просто должен здесь появиться:)

Омак: «Хикка»

Феденька Шишигин, или, как его называли, Мелкий, ибо за Хикку он мог и в лицо дать, спасибо уровням и статусу, сидел в своей крохотной комнатушке, — зато не где-то в Лондоне, а на самом Убежище, причем комнатушка-то личная и на одного! — и занимался очень важным делом, какое, он уверен, обеспечит ему вполне пристойное и безоблачное будущее. Ну, или казнь особо мучительным образом, если его только не прибьют при попытке к бегству, но уж такие мелочные риски ради будущего величия и морального удовлетворения Феденька был готов принимать, как принимают горькое лекарство. Он то и дело кидал затравленный взгляд на запертую и подпертую дверь, но это так, от волнения — все же он был хоть и всего лишь рядовым ритуалистом и немного баффером, но при этом полноценным обладателем магического дара, редкого класса и неплохой зарплаты. Имел право на приватность, а соседи ему достались из тех, кто это право уважают. Ну, и еще им было решительно похрен на Мелкого, примерно настолько же похрен, как Феденьке на них самих, что их всех взаимно устраивало.

В голове поневоле всплывали воспоминания того, как он вообще дошел до жизни такой.

Случившийся приход Бесконечной Вечной Империи, ебать ее в сраку, не только безжалостно уничтожил все планы и надежды семнадцатилетнего подростка на дальнейшее моральное разложение и унылую жизнь геймера-ноулайфера. Парень нормально среагировать не сумел и не успел, вместо припасов из холодильника или оставшегося после бати комплекта походной одежды схватив то, что было его сердцу дороже всего на свете. То есть, коллекцию постеров, журналов и картинок со всякой разной порнографией и еще немного японской хентайной манги сверху.

Лучший и самый, сука, умный выбор в его жизни!

Упорство и жадность не позволили ему, никогда не отличающемуся физическими характеристиками, бросить свои сокровища, и он их все, до последней странички, дотащил до самого дальнего из обелисков — единственного, к какому нужно было просто дойти и коснуться, а после попал в лагерь, не только с одеждой и снаряжением для классов Бродяги и Младшего Помощника, но и со всей своей коллекцией. Отдельным эпосом для лучших тредов имиджборд было то, как он добирался до ближайшего селения — спасло его подвернувшееся под босую ногу медвежье говно. Пока магический и усиленный системой альфа-хищник жрал тех, кто попался ему раньше, Феденька прошел прямо сквозь его охотничью территорию, изгваздавшись в говне и приняв на себя запах владельца той берлоги. Всякая хищная и не очень дрянь от него потом еще неделю бегала сама, словно под хвосты наскипидаренная!

Оказавшись одним из первых прибывших в селение землян, он вынужден был, рыдая и давясь слезами жадности, продавать свое сокровище. И, понимая, что лишается того, ради чего жил все свои длинные и полные хикканства семнадцать с хвостиком лет, торговался так, словно в него вселился дух его прадедушки, Исаака Мойшевича Шекельмана, получив достижение «Торг» необычного ранга и предложение пойти к торгашу, какой у него скупал его драгоценные журнальчики, в ученики. Старый усатый дед от торга отошел даже более взопревшим, чем все еще попахивающий говном Феденька и смотрел на него так, словно хотел, чтобы у него был именно вот такой сын. Феденька был в печали и отчаянии, он очень хотел кого-то убить из-за того, что лишился даже коллекционного выпуска журнала «Сочные Мамочки» за апрель две тысячи седьмого — его можно было продать за три сотни баксов, блядь!

Впрочем, местные оценили красоту земных женщин в формате 2Д, так что закупится он смог на все деньги, снарядившись пристойной кожаной броней, коротким клинком, щитом, хреновиньким самострелом и кристаллами знаний Ополченца и Травника. Это потом местные успели увидать сколько среди землян красивых и очень доступных в силу отчаянного положения женщин, а также флешек, дисков или иных носителей информации с отборным таким порно, как и свободных смартфонов и ноутов для его просмотра. Но Феденька успел первым, первым же снимая все сливки, а после принимаясь прокачиваться, под помахивание платочком от Чубадажа Усача, какой не только не обиделся на то, как его провернули с этими журналами, но еще и прослезился от того, какая нынче пошла среди варваров продвинутая молодежь, чтоб оная молодежь, сучара позорная, под ближайшим кустом и сдохла! И чтобы потом ему принесли купленные у него товары за бесценок продав обратно, вот.

Феденька качался, быстро став ополченцем, освоив парочку трюков и вступив в группу таких же отчаявшихся ребят, как и он сам. Едва не помер несколько десятков раз к ряду, причем «свои» убивать хорошо снаряженного богатенького мальчика пытались не слишком реже зверей. Но ничего, нашел нормальную группу, притерся, а также взял из добычи кристалл с классом Ритуалиста. Феденька был тем еще фруктом, но жить хотел и, попав в суровый мир Бесконечной Вечной Империи, где не было его любимой пекарни и ле маман с приготовленным ею хрючевом, проявил свои лучшие характеристики — изворотливость, хитрожопость, умение откосить даже от напрямую порученной работы так, чтобы никто не подкопался, умение не получить за это тумаков, а также потрясающую живучесть и нежелание помереть девственником.

Следом была роль специалиста по усиливающим ритуалам, — он его только один и знал, зато этот ритуал, сука, работал, а подходящих реагентов группа нормально так добыла в какой-то пещере, — отсиживаясь за спинами, постреливая из уже не самострела, а из вполне приличного арбалета, а также развив класс Ополченца в редкого Арбалетчика. Кое-как выбравшись в центр кластера их участка лагеря и побывав в городе, их отряд распался — кто-то сменил группу, кто-то пропал бесследно, кого-то закабалили контрактом, а кто-то сумел устроиться в новом городе на кое-какую работу. Феденька оказался на распутье, но не растерялся, сумев влиться в новую группу и пережить ее, когда ту группу разорвала нежить из непонятных руин. Пережил он и следующую команду работающих уже напрямую на город и его владыку, Барона Фульбштрма, очень порадовавшись тому, что он не подписал тогда полноценный контракт, оставшись наемным работником.

И тому, что его от местного алкоголя тошнило и проносило таким дристуном, что он, казалось, мог взлететь повыше крон древесных на струе говна! Перед той битвой им всем, как подписавшим контракт, так и «вольным» подлили в бухло какой-то дряни, какая должна была отравить чудовище, что обожрется их плотью. Феденька логично посчитал их командира тем еще мудаком и предателем, но отомстить и воздать не пожелал. Потому что тот и сам не пережил бойню — монстр решил сначала всех сожрать, а только потом кушать. Собственно, в живых остался только Феденька и еще четверо, а уже эти четверо откинулись чуть позже от яда, дав поиграть в старину Шерлока и оценить перспективы. За ту бойню он получил достижение «Последний Выживший», а также возможность сожрать сердце монстра, какое, вместе с достижением, давшим по единичке в каждый из трех основных магических статов, открыло ему куцый магический дар. И да, в качестве побочных эффектов его настигла та же беда, что и от местного алкоголя — он думал, что там и кончится на обосранном трупе и без того вонючего монстра.

В пещере этой твари он и прожил последние девять дней лагеря, просто потому, что бегать с поврежденной ногой тяжело, подвиги совершать в одно рыло очень страшно, а возвращаться в город, где и до его ухода был повальный голод и бойня всех со всеми за корку хлеба, он не собирался, не для того он у мамы родился, чтобы по тупому сдохнуть. В пещере монстра удалось сыскать сундуки с наградой, какая ему была большей мерой бесполезна, ибо как ему, сука, утащить с собой мраморные заготовки под комплекс защитных краеугольных камней будущего особняка, как? Там каждый камешек с двух Феденек весом! И на родную Земляшку ведь не утащить трактором, потому что ему хватило денежек только на самый простой жетон переноса, а грузовой, какой позволил бы утащить с собой добычу, можно было купить лишь через обелиск, до какого он просто не имел шанса добраться, а потом вернуться.

Пришлось довольствоваться горкой империалов, какая очень его радовала, парочкой боевых амулетов и жезлов, какие его тоже радовали, а также найденным на дне самого маленького сундучка исключительным амулетом, что мог скрыть от сканирования один из классов носителя, причем весьма надежно скрыть. Ну, как будто ему было что скрывать, ага… а потом мозг пропитанного духом олдовых компьютерных игр парня понял, что если есть амулет, то должен быть и тайник с каким-то суперопасным и мегазапрещенным классом. Ну, там, некромант, демонолог, темный целитель или еще что-то подобное, в духе пососных китайских вебновелок с рулета. Он перерыл всю пещеру, простучал каждый камень и даже в гору говна от чудовища оставшуюся залез, нырнул, как настоящий двачер!

И он нашел!

Ну, правда, не в горе нечистот, но так нашел же!

Правда кристалл оказался не с классом некроманта или демонолога, не с могуществом темного паладина или чем-то этаким… в небольшой, с яблоко размером, шкатулке был класс исключительного грейда на специализацию… Любовного Мага. Вот в тот момент Феденька, взращенный на японских видео самой извращенной тематики, и понял, что настал его звездный час. Последнюю неделю он только ел, спал, делал то, за что обычно банили на форумах с нормальной модерацией, а также усваивал кристалл. Ритуалистика и развитый сожранным сердцем и полученным достижением дар легли на этот класс аки влитые. Да, он едва-едва подходил к классу по требованиям, но это был лагерь, где вся прокачка для свеженьких нубасиков облегчена, а еще Феденька был очень, очень, очень, ОЧЕНЬ мотивированным.

И в последний, сотый юбилейный, день мироздание вместе с самой системой, а также Бесконечной Вечной Империей над ним сжалилось, давая ему первый уровень в заветном классе.

Он едва успел собрать рюкзак для переноса на Землю, если честно, а один из запасных клинков на продажу и вовсе забыл на радостях.

На земле было грустно, ибо он, попав куда-то во Францию, куда так мечтала поехать его ле маман, — в списке иждивенцев на выкуп ее не было, он проверил, а в прохождение ею лагеря не верилось, — некоторое время бродя по лесам, буеракам, а также совершенно лютым ебеням. Его новый класс плохо помогал выживать в дикой местности и совсем не помогал отбиваться от ползущей на него плотоядной улитки размером с сарай Бабы Сраки с десятком человеческих лиц на панцире. Тем, кто считает, что если монстр — улитка, то обязательно медлительна, он теперь при встрече хлебало разобьет. Феденька конечно подкачался и дрищеватость его прошла, как и намечающееся от постоянного валяния в компьютерном кресле брюшко пополам с геморроем… только он все равно едва сумел убежать, а спасли его изначально немалая дистанция руины какого-то многоэтажного здания, на какое ползущая со скоростью гребанного Усейна Болта тварь просто не могла забраться. Иначе, чувствовал он, стало бы у улитки на одно лицо поверх панциря больше.

Потом был Кале, а вместе с ним и Убежище, куда он, недолго думая, устроился ритуалистом, баффером, стрелком в ополчение и просто принеси-подай. Как в том анекдоте, мол, хоть тушкой, хоть чучелом, но подальше от этой полнящейся плотоядными улитками-спринтерами земной тверди! Главное, не забывать носить свой медальон, надежно пряча самый сильный из всех его классов. И еще тут был обелиск, на каком Феденька и потратил все свободные империалы и единственную свою Малую Имперскую Награду, разом прокачав Любовного Мага до двадцатого уровня, а также закупившись необходимыми расходниками для работы такового.

А после, а после Феденька… затаился.

Ну, если уж совсем честно, то он замотался — Бальтазар, конечно, мужик лютый и людей своих таскал из одного замеса во второй вообще без заметных пауз. Причем каждый раз проводил их всех через самую гребанную жопу Сатаны так, что никто и понять ничего толком не успевал — вот вроде все нормально было, а вот бах-бах-пыщ-пыщ и куча трупов, новых уровней и трофеев. Да, на Убежище было опасно, но Феденька не жаловался — его в первую линию не тащили, комфорт обеспечивали, личная нора имелась, а выменянный комп с третьими Героями, Арканумом и кое-как тянущим Скайримом он заряжал простеньким ритуалом, проводимым над батареей, даже не требуя подключения к генератору. Еще бы припахивали меньше, но тут уж ясно, что требуют с каждого «небесного», как называли «москвичей нового мира», живущих на «нерезиновом» Убежище, по полной отдаче. Или можно было оказаться выпнутым с оного Убежища на грешную землю. К плотоядным, сука, улиткам-спринтерам!

Вот так оно и было — сначала инсекты, потом Лондон, потом орки, потом, потом, потом… вон, сейчас ходят среди занятых по самые гланды ритуалистов слухи, что Бальтазарыч на полном серьезе собирается пойти дом труба шатать мифической, сука, твари, что свила гнездо на этом, как его, Стухлендже. Как-то не до размышлений о собирании гарема было, тем более, что Феденька четко понимал — поймают, хорошо если убьют без предварительного кастрирования, так что готовился он очень осторожненько.

Душа истинного фурриеба требовала выбрать целью обладающую громадными чешуйчатыми сиськами драконолюдку и по совместительству любовницу их начальника и большого босса. Да только логика и здравый смысл подсказывали, что Бальтазар за попытку устроить ему жанр нетораре и отнять у него его личную 3Д-тян пенетрирует анус Феденьки своим молотом. В общем, хотеть Эву он, конечно, может, ее и так половина мужиков Убежища втайне хочет. А вторая половина без тайны и открыто. Хоти, Феденька, но не трогай и даже смотри осторожно, ага.

Размениваться на кого-то из низкоуровневых девушек тоже не хотелось, это просто переводить зазря исключительный класс специалиста по приворотам и ментальным внушениям «страстного» типа. Ну, одну он заарканит, ну двух, еще поверят в тройничок, а дальше будет вопрос или просто прямая проверка. Стремный боевой пидорас, который эльф натуральный, говорят, может даже скрывающихся шпионов видеть натурально насквозь и его амулетиком не остановишь. Нет уж, анонимность лучший щит анонимуса!

Выбирая свою цель, Феденька, тихонько отпраздновавший свое восемнадцатилетие, долго колебался, но решительно остановился на Изабелле — одна из главных единиц боевой элиты Убежища, обладательница исключительного класса, надежная соратница Бальтазарыча с самого лагеря, она была суровой, справедливой, мощной, сексапильной и прямо воплощала мечты Феденьки о доброй, но строгой загипнотизированной секси-мамочке! Короче, идеальная цель, а еще более идеальной ее сделала недавняя драка с пролезшими на Убежище суровыми, как ебучий Челябинск, диверсантами. Те изрядно проредили дежурную смену, почти полностью их выпилив вообще без потерь, а потом их всех в одно рыло ушатал Бальтазарыч, какой на практике показал, что ему решительно посрать даже на оторванную ко всем херам голову. Он, блин, даже не упал, только чуть встряхнулся, отрастил новую башку и продолжил раздавать живительных пиздюлей всех причастным.

А вот Изабелла, хе-хе, как раз потеряла много сил и несколько капель крови, пошедшей из носа от перенапряжения, а также несколько волосинок, какие остались на том камне, о какой она ударилась головой, упав без сил. Незаметно получить и первый реагент, и второй, для него было очень волнительно, но не сложно. А волнение? Да что волнение, там у всех был включен режим «паника-паника-паника», он на общем фоне совершенно не выделялся.

Затем было создание энвольта, наложение суггестивных точек и, конечно же, основа механизма внушения. Его шедевр выглядел небольшим термосом, он и был им изначально, прежде чем Феденька покрыл нутро того термоса нужными ему рунами и символами. Затем внутрь поместился флакончик с ноготь размером, наполненный усиленной алхимически кровью Изабеллы, обмотанный ее волосами и пропитанный его магией. Руны на внутренней стороне термоса складывались в рунические же слова: влечение, страсть, желание, экстаз, наслаждение, сон, видение, послушание и так далее. А на ободке термоса, уже с наружной стороны, были написаны самые обычные слова на общем языке Бесконечной Вечной Империи, фраза-ключ, будущий и уже практически завершивший формирование триггер: «моя милая мамочка не осознает, что она — настоящая загипнотизированная сочная милфочка» — он не смог отказать себе в желании небольшой прикол пошутить, использовав в качестве триггера его любимый образчик соответствующего поджанра хентая. Этот триггер не единственный, а только первый из запланированных, формирующий лишь первую из закладок — как раз чтобы Изабелла, услышав ее из его и только его уст, вдруг испытала кажущееся ей совершенно логичным желание поиграть с Феденькой в секси-мамочку, да-да.

Сохранись у землян доступ к могиле Фрейда, можно было бы решить энергетический кризис, но юный Любовный Маг о таком не задумывался.

— Почти, почти все. — Шепчет Феденька Шишигин, потирая руки и улыбаясь дебильной улыбкой Бивиса. — Еще один-два цикла напитки структуры моим резервом, и она вся моя. Гы-гы-гы-хы-хы-хы! Кхм.

Еще раз оглянувшись на двери, он заканчивает заполнять резервуар магической энергии в «термосе» своей силой, закручивает крышку, закрывая ободок с ключ-фразой, а после, потянувшись к своей магии, в какой уже раз устанавливает связь с основой энвольта, снова будто бы наблюдая за целью со стороны, смотрит на нее, как на персонажа компьютерной игры, где именно он главный герой, а она просто очередной сложный квест, только что сохранений не предусмотрено. Изабелла спит в своей комнате, мирно видя сны и это хорошо — в состоянии бодрствования его сублиматорный внушитель едва ли в пять процентов мощи работает, основное воздействие идет во время сна, когда сознание совершенно беззащитно. Изабелла спит, но теперь ее сон все более беспокойный, дыхание стало тяжелее, зрачки закрытых глаз бегают туда-сюда не открываясь, тело изгибается, словно снится нечто очень пикантное и Феденьке приходится перервать трансляцию, иначе был бы конфуз… хотя дверь все равно закрыта… но нет, глупо будет мечтать и рукоблудить, когда есть возможность подождать хотя бы недельку и получить главный приз!

Ух, как же он этого приза ждет!

Ему ведь много не нужно, ну, пока что не нужно. Он ведь даже не будет лезть в управление Убежищем, да и не пустит его Бальтазарыч, заподозрит чего-то еще, ну его нахер. Ему и Изабеллы хватит, а там, глядишь, он сможет убедительно подать историю того, что он развел свою мамочку на тройничок и зажить официальной шведской семьей. Хе-хе-хе-хе! Есть же у Изабеллы та подружка, совершенно бешенная фурия с сочнейшей задницей, что просто ух! Такую только приятнее будет отогреть теплом настоящей истинной Любви. О да, все он сумеет провернуть, уже практически провернул!

Да что вообще может пойти с его планом не так?

Очнулся Феденька отнюдь не там, где планировал засыпать, а лицо прекрасной Изабеллы в паре сантиметров от его собственного лица, — только протянись чуть и поцелуешь ее, — вовсе было диво как хорошеньким. Проблема была в том, что Изабелла, какую он уже мысленно нарядил в кружевное белье или даже костюмчик французской горничной из секс-шопа, смотрела на него хуже, чем Ленин на буржуазию, хуже, чем техподдержка на пользователя, хуже, чем олдовый геймер на дотера! А еще она очень громко орала и материлась на всеобщем языке и с густым добавлением испанского мата описывала все то, что она сделает с «пиздоглазым хуевысранным обмудком-извращенцем» за то, что он попробовал с ней сотворить. И, стоит сказать, от предварения слов в реальность удерживало ее отнюдь не человеколюбие, а глава боевиков Убежища, который Патрик, а также сам Бальтазарыч, без труда удерживающий бьющуюся в бешенстве и оттого забывшую даже про классовые навыки Изабеллу одной рукой.

От усталого осуждающего взгляда главы Убежища у Феденьки очко сжалось до размеров булавки, грозя сформировать гравитационную сингулярность, а штаны сухими удержало только то, что он на ночь предпочитал не пить даже водички. Потому что Изабелла, конечно, пугала, но от Бальтазарыча веяло какой-то совершенно лютой, хтонической жутью, будто смотрит из его глаз нечто очень-очень старое, бесконечно равнодушное и древнее, как само, сука, время! А еще, в отличие от пышущей эмоциями Изабеллы, он совершенно не читался в эмотивном плане — словно в глухую стену упираешься, отлитую из чистой стали и, если чуть попробовать надавить, то понимаешь, что сталь-то раскаленная и вся в шипах, словно портупея гачимучи. Короче, не нужно осознавать бином Ньютона, чтобы понять — сейчас ему будет очень вероятный и скорый пиздец.

«Так, ты проебался, Феденька, это и так понятно, но сейчас, я тебя умоляю, дружище, напизди что-то максимально убедительное и раскаивающееся, иначе все, добегался». — Промелькнувшая в голове мысль, понимание глубины той жопы, в какой он оказался, а также осознание того, что он еще зачем-то живой и просто так убивать владельца его класса просто расточительно, заставило Феденьку собрать яйца в кулак, пока их не сжал совсем чужой кулачище. Раскрыв уста, преисполнившись медитативного покоя, а также осознания важности момента, исключительный Любовный Маг презрел собственную мимолетную слабость и уравновешено произнес:

— Я-а-а-а-а больше-е-е-е-е ни-и-и-и-и бу-у-у-у-у-у-ду-у-у!!! — Ну, ладно, получилось совсем не уравновешено, да и слабость свою он произнес не до конца, но, учитывая обстановку и то, насколько Бальтазарыч страшный, это был не самый худший результат, он же хотя бы заговорить сумел, а после еще и членораздельно заговорить. — Только не убивайте, я отработаю, я все отработаю! А, ну не надо, давайте будем разумными людьм-и-и-и-и-и!!!

— А больше и не надо, вот совсем не надо. Как не надо и о человечности мне говорить, не тебе уж точно. — От спокойного тона и чуть грустной улыбки Легендарного Варлорда сухость штанов Феденьки опять оказалась в зоне риска. — Знаешь, утырок, меня больше всего взбесило даже не то, что ты попытался влезть в мозги моей заместительницы. Это в наше сложное время сплошь и рядом встречается, на каждого выродка злости просто не хватит. Взбесил даже не способ и метод воздействия, какой просто изнасилованием назвать не выйдет, ибо это какое-то насилие в кубе. И не то, что пришлось тратить немалую сумму на то, чтобы вычистить мозги Изабеллы… успокойся, пожалуйста, дай хотя бы договорить, спасибо… да, вычистить от той дряни, какую ты туда почти вложил. Нет. Всего сильнее меня злит то, что ты, дебил, на полном серьезе верил в то, что у тебя получится! Она мой заместитель, гнида, доверенный человек, на какого я могу положиться! Ты что, мразь, серьезно думал, что никто тех, кто на командных должностях сидит, не проверит на предмет ментальных воздействий⁉ В общем, ты живой еще только потому, что я хочу знать ответы на вопросы. И первым из них будет такой: на кого вообще ты работаешь, и кто подрядил тебя на совершенное?

Феденька понял, что мгновенная казнь от анальной пенетрации молотом отменилась, проглотил тягучую слюну, попытался пошевелить плечами, какие были накрепко закреплены какой-то формой вмонтированных в пол колодок, а после проблеял ответил на поставленный вопрос.

— Н-н-ни на кого. Прост-то хот-тел уст-троит-т-т-т-ть себя п-получше. Честно, на об-белиске поклянусь, бес попутал, п-правда… — Из него просто полились ответы, причем он был уверен, что обошлось без тех флаконов с разными явно волшебными жидкостями, какие стояли на столе, он рассказывал обо всем, о лагере, о чертовой улитке-спринтере с людскими лицами на панцире, о том, как пришел к решению получить себе загипнотизированную милфочку, о том, что ничего такого не хотел, ничего не собирался мешать или во всласть лезть, обо все рассказывал, а варлорд лишь иногда косил глазом на молча стоящего эльфа, какой, похоже, распознавал правду и ложь. — … й-й-я отраб-ботаю, честно. Люб-бой контр-ракт. Я же, ну, исключительный м-маг, а? Хоть к-кабала, а? Янихахчуумираааааааать!!!

Рыдающий и давящийся слезами да соплями вперемешку Феденька, на какого даже Изабелла смотрела сейчас без особой злобы, скорее с брезгливым таким омерзением, обещал хоть душу заложить, и был готов свой залог исполнить. Допрос длился не первый час уже, иногда его о чем-то спрашивал Бальтазарыч, иногда эльф, который Мейстер, иногда кто-то еще, вопросы повторялись, менялась их формулировка, а сам горе-соблазнитель рассказывал вообще все, что только помнил, что только знал.

— Что же… — Задумчивость в голосе большого босса пугает все так же сильнее гнева кого угодно еще. — Каким-то чудом ты действительно умудрился при своем-то классе и моральном облике не натворить никаких мерзостей, кроме той, на какой тебя и поймали. Хм. Хм. Хм-хм-хм… Ты дашь клятву на обелиске. В тех формулировках, в каких тебе ее дадут прочесть. И будешь очень, очень старательно заглаживать свою вину перед обществом, а мы, все мы, последим за тем, насколько сильно твое раскаяние и сколь ценны твои обещания исправиться. Посмотрим, что из этого выйдет…

— Я согласен, я согласен, точно согласен, готов хоть сейчас родину любить, то есть, защищать, ага! — От осознания того, что его пронесло, Феденька оказался на вершине мира и был готов полюбить весь тот мир, а также остальную мультивлесенную и даже Бесконечную Вечную Империю.

— … если, конечно, выживешь. — Заканчивает свою речь Бальтазар, вставая на ноги и отряхивая с себя неясно откуда взявшуюся пыль, чем добивается недоуменного и снова испуганного взгляда Феденьки. — Я сказал, что перед обществом ты ничего страшного и кошмарного сотворить не успел. И потому тебе позволено будет свой поступок исправить службой. Но есть один человек, перед каким ты вполне серьезно провинился. Изабелла, он твой, постарайся быть сдержанней… но можешь не слишком стараться.

Феденька сглотнул пересохшим горлом.

Феденька посмотрел на милую и умиротворенную улыбку прекрасной и грозной Изабеллы.

Феденька осознал, что раньше он был еще не в дерьме, что в дерьме он оказался именно сейчас.

— Что ты там говорил про то, что тебе нужна милая мамочка, а? — От голоса Изабеллы нешуточно дрожат кости и внутренности, он ведь видел, что она своим голосом творить может. — Сейчас будет тебе мамочка, мудило!

Сухость штанов Феденьки наконец-то уступила позиции, но это была самая мелкая из проблем, какие перед ним появились.

В подземелье, на том месте где располагалась тюрьма волшебной школы, что стала основой Убежища, раздался пронзительный и полный отчаяния крик.