Ноты соблазна

Глава 42. Тренировка

Арман

Я захожу в зал и сразу чувствую знакомый запах железа, резины и едва уловимый аромат пота. Здесь всё просто — никаких отвлекающих факторов, только я и работа над собой. Я уже надел свою майку и начинаю с бинтов, тщательно наматывая их на запястья. Это своего рода ритуал, который помогает мне настроиться. Как только бинты плотно обхватывают руки, я надеваю перчатки и подхожу к груше.

Начинаю с лёгких ударов. Левый, правый, джеб, хук. Мои кулаки врезаются в грушу, создавая глухие удары, которые эхом отдаются в помещении. Я ускоряю темп, добавляю силу. Дыхание учащается, мышцы напрягаются, а внутри разгорается азарт. Бокс — это не только физическая сила, но и контроль, стратегия. Я представляю перед собой противника и тренирую свои комбинации, следя за тем, чтобы каждое движение было точным и выверенным.

После пятнадцати минут интенсивной работы я делаю шаг назад, утираю пот со лба и тянусь за бутылкой воды. Короткая передышка, но я не позволяю себе расслабляться. Дальше — работа с канатами. Я хватаю тяжёлые канаты и начинаю их взмахивать вверх-вниз. Волны пробегают по ним, заставляя напрягаться мышцы плеч, рук и спины. Жжение в мышцах появляется быстро, но я продолжаю, пересиливая усталость.

Переход к силовым тренировкам. Я подхожу к штанге, устанавливаю вес и ложусь на скамью для жима. Делаю глубокий вдох, обхватываю гриф и плавно выжимаю штангу вверх. Раз, два, три… С каждым повторением чувствую, как работают грудные мышцы, трицепсы. Я не спешу, каждое движение осознанное, подконтрольное.

Я заканчиваю последний подход на скамье, аккуратно возвращаю штангу на стойку и сажусь, обтирая лицо полотенцем. Пот стекает по вискам, а дыхание ещё сбито после напряжённого подхода. Я ощущаю приятную усталость, ту самую, что даёт понять: ты сегодня выложился на все сто.

Передо мной неожиданно возник Гюстав. Его лицо было напряженным, словно он только что вырвался из водоворота тревог. Взгляд — острый, как нож, будто пытался разрезать воздух между нами.

— Я знал, что найду тебя здесь, — сказал он хриплым голосом.

— Гюстав? — я встал со скамьи, внимательно вглядываясь в его глаза. — Что случилось?

— Селин пропала! — его голос задрожал, но стал громче. — И я уверен, что она ушла с твоим человеком.

— С каким еще человеком?

— Да с одним из твоих сотрудников! — рявкнул он, сжав кулаки так, что побелели костяшки.

Я глубоко вздохнул, пытаясь сохранить спокойствие. Молча направился к турникам, а Гюстав, кипящий от ярости, пошел следом.

— Арман, ты обязан мне помочь! Мы найдем её, и я лично прикончу этого придурка! — его голос дрожал от смеси гнева и отчаяния.

Я пытался сосредоточиться на тренировке, стараясь не обращать внимания на его слова. Его эмоции давили на меня: с одной стороны, я чувствовал вину перед ним, с другой — это начинало бесить. Ситуация обострялась, ведь его жена была сейчас со мной. И тот самый «придурок», о котором он говорил, был я.

Я ухватился за перекладину турника, поднял тело вверх и задержался на несколько секунд, чувствуя напряжение в бицепсах и широчайших мышцах. Каждый подтягивающийся движок помогал мне хотя бы на мгновение отстраниться от назойливого голоса Гюстава, который не унимался.

— Ты понимаешь, Арман, — говорил он, шаг за шагом приближаясь ко мне, — этот кто-то забрал не просто мою жену. Этот человек посягнул на то, что я берег всё это время!

Я сделал ещё одно подтягивание, не отвечая. Гюстав начинал напоминать разбитую пластинку, но я знал, что его злость — не самое худшее. Он выглядел человеком, готовым на всё.

— Слушай, ты хоть пытаешься представить, каково это? — он остановился прямо передо мной, заставляя меня сбросить взгляд вниз. — Просыпаться утром и понимать, что тебя предали?

Я наконец опустился на землю, потёр ладони и медленно повернулся к нему.

— Гюстав, — начал я спокойно, глядя на него в упор, — ты уверен, что хочешь знать правду?

Его глаза вспыхнули. Он посмотрел на меня, как будто пытался разгадать скрытый смысл моих слов.

— Да, — ответил он быстро. — Конечно, хочу!

— Хорошо, — я пожал плечами и снова схватился за перекладину, готовясь к следующему подходу. — Тогда начни с себя. Задай себе вопрос, почему она вообще ушла?

— Что ты хочешь этим сказать? — резко спросил он.

— Ты знаешь, что я хочу сказать, — бросил я через плечо, поднимаясь в очередное подтягивание. — Никто не уходит просто так.

На мгновение Гюстав замолк. Его лицо побагровело от гнева или смущения — трудно было сказать.

— Ты издеваешься надо мной? — наконец спросил он. — Ты даже не представляешь, через что я сейчас прохожу!

— Может, и представляю, — парировал я, отпуская перекладину и поворачиваясь к нему лицом. — Но кричать на меня или требовать, чтобы я помог тебе «прикончить придурка», как ты выразился, — это не выход.

Я сделал шаг к нему, уменьшая расстояние.

— Ты должен решить для себя: ты хочешь вернуть её или просто отомстить?

Гюстав замер, его взгляд метался, как будто он пытался найти в моей речи подвох.

— Я хочу вернуть её, — сказал он наконец, но его голос звучал уже не так уверенно.

Я кивнул и отступил на шаг назад.

— Тогда начни думать головой, а не кулаками. Иначе потеряешь её окончательно.

Гюстав стоял молча, сжимая кулаки. Его злость никуда не ушла, но, кажется, мои слова заставили его задуматься. Я повернулся, чтобы продолжить тренировку, надеясь, что он поймёт намёк и уйдёт.

— Она предала меня! — рявкнул он, срываясь на крик. — Я сначала убью этого ублюдка, а потом заставлю её почувствовать, каково это — потерять человека!

— Ты хочешь отомстить ей, а не вернуть, — спокойно ответил я, выполняя очередной подход на турнике.

— Может быть, — огрызнулся он. — Но она моя жена, и я имею право сделать с ней всё, что захочу!

Эти слова словно ударили по нервам. Я резко спрыгнул с турника и шагнул к нему, стоя теперь лицом к лицу.

— Только через мой труп, Гюстав, — произнес я холодно, но угрожающе.

— Что ты несешь? — удивленно спросил он, отступив на полшага.

— Нет, что ты несешь? Отомстить? Серьезно? Как ты собираешься мстить женщине? Ты настолько низко пал, что готов поднять руку на слабого? — мои слова прозвучали, как плевок в лицо. — Я не позволю, Гюстав. Никогда. Только через мой труп.

Гюстав впился в меня взглядом, и в его глазах вспыхнула смесь гнева и недоверия. Он сделал шаг вперёд, сокращая расстояние между нами, его грудь тяжело вздымалась, а кулаки сжимались так, что побелели костяшки.

— Почему ты её защищаешь? — прорычал он, сквозь стиснутые зубы. — Ты что-то знаешь, не так ли? Ты знаешь, кто этот ублюдок, правда?

— Да, знаю! — сорвался я, чувствуя, как теряю контроль. Чтобы вернуть себе хотя бы каплю спокойствия, я снова ухватился за перекладину и начал подтягиваться.

— Кто он? — его голос стал низким, угрожающим. — Где моя жена?!

— Тебе лучше не искать его. И её тоже, — сказал я, продолжая подтягиваться, но каждый повтор давался всё тяжелее. После нескольких подходов я спрыгнул с турника и шагнул к нему, глядя прямо в глаза. — Я не хочу ссориться с тобой, Гюстав. Что бы ты ни сказал, ты будешь прав.

— Что ты хочешь этим сказать? — его руки дрожали, сжатые в кулаки.

Я потянулся за полотенцем, висящим на турнике, и начал вытирать пот. Сказать ему правду было мучительно сложно. Чувство вины впивалось в грудь, заставляя сердце сжиматься. Я стоял перед ним, не зная, как подобрать слова.

— Тот «ублюдок», о котором ты всё время говоришь… — начал я, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Это я.

Гюстав замер, словно не веря своим ушам. Его взгляд, наполненный яростью и шоком, впился в меня. Он стоял неподвижно, будто его парализовало осознание сказанного. Но это длилось недолго.

— Ты? — прошипел он, его голос был низким и опасным. — Ты из всех людей?

Я встретил его взгляд спокойно, стараясь держать себя в руках.

— Да, я, — подтвердил я твёрдо, но без агрессии. — И прежде чем ты взорвёшься, выслушай меня.

— Выслушать тебя?! — закричал он, делая шаг ко мне. Его лицо побагровело, а дыхание стало тяжёлым. — Ты спал с моей женой, а теперь предлагаешь мне выслушать?

Я не двигался, стоял прямо, не показывая ни страха, ни слабости.

— Я не горжусь этим, Гюстав, — начал я, подбирая слова с осторожностью. — Это произошло неожиданно. И, чтобы ты ни говорил про меня, ты будешь прав.

Я сделал глубокий вдох, стараясь успокоить напряжение, густо повисшее в воздухе. Но его ярость была неукротимой.

— И всё, твою мать?! — зарычал он, и его голос эхом отразился от стен. — Ты сунул свой жалкий член в мою жену, и я прав? Это всё, что ты можешь сказать?!

Я изо всех сил старался держать себя в руках. Если я сорвусь, то не оставлю из него живого места. Я должен выстоять, выслушать всё, что он скажет. Потому что он был прав.

— Чтобы ты ни сказал, я соглашусь с тобой, — произнес я спокойно, но твёрдо.

— Ты предатель! — взревел Гюстав и схватил ближайшую скамью, с грохотом перевернув её. Его руки дрожали, лицо исказилось от ярости. — Я должен был догадаться! Все эти вечера, когда она приходила домой странно тихой. Все её взгляды в сторону. И ты… Ты, чёртов предатель!

Я сделал шаг к нему, глядя прямо в глаза, но сохраняя твёрдый голос.

— Я не оправдываюсь, Гюстав, — произнес я. — Но ты должен понять: это не было попыткой унизить тебя. Это не злой умысел. Это просто… случилось. Я… я полюбил.

Его дыхание стало прерывистым, а взгляд метался между гневом и отчаянием.

Он отвернулся, проходя несколько шагов по залу, как лев в клетке, и резко обернулся ко мне.

— Ты разрушил всё, Арман, — сказал он, сжав зубы. — И теперь думаешь, что можешь просто так стоять тут, тренироваться, как ни в чём не бывало? Думаешь, я тебя прощу?

— Нет, — ответил я прямо. — Я даже не прошу прощения.

Эти слова, казалось, ещё больше разожгли его злость. Он сделал шаг ко мне, его кулак сжался, словно он готов был ударить.

— Ты пожалеешь об этом, — выдохнул он угрожающе. — Я сделаю твою жизнь адом. Ты даже не представляешь, на что я способен.

Я остался на месте, несмотря на его угрозы.

— Может быть, — сказал я спокойно. — Но что бы ты ни сделал, это не вернёт её. И не вернёт того, что было между вами.

Гюстав смотрел на меня так, будто слова застряли у него в горле. Его ярость была ощутимой, но, кажется, мои слова всё же прорвали эту стену ненависти — пусть ненадолго.

— Я убью вас обоих! — рявкнул он, как зверь, загнанный в угол.

— Со мной делай что хочешь, — сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя голос выдавал напряжение. — Но её даже не смей трогать. Я и так едва сдержался, когда узнал, что ты держал её насильно.

Его лицо исказилось, и, не раздумывая, он шагнул ко мне и ударил кулаком прямо в лицо. От силы удара моя голова резко дернулась в сторону. Боль вспыхнула мгновенно, и я почувствовал, как по губе потекла кровь. Гнев охватил меня, обжигая изнутри. Я сжал кулаки так, что ногти впились в ладони, готовый нанести ответный удар, но заставил себя остановиться.

Я медленно вытер кровь с губ, глубоко вдохнул и поднял на Гюстава взгляд, холодный и твёрдый, как сталь. Его дыхание было рваным, а в глазах плясала смесь злости и растерянности.

— Ещё раз, Гюстав, — произнёс я низким, угрожающим голосом, — и я забуду, что когда-то считал тебя другом.

Гюстав стоял напротив, его грудь тяжело вздымалась. Он снова поднял кулак, готовый ударить, но на этот раз я остановил его. Я схватил его за запястье с такой силой, что он замер, пытаясь вырваться, но безуспешно.

— Ты думаешь, что твоё право кричать и бить оправдывает всё? — прорычал я, не отпуская его руки. — Ты думаешь, что это сделает тебя сильнее?

— Пусти! — рявкнул он, пытаясь вырваться, но я сжал его запястье ещё сильнее.

— Нет, — холодно ответил я. — Ты выслушаешь меня.

Я подтолкнул его назад, заставив отступить на несколько шагов.

— Ты хочешь драться? Хорошо, давай, — я сделал шаг вперёд, бросая полотенце на пол. — Но это ничего не изменит, Гюстав. Я не буду мстить тебе. И я не дам тебе использовать Селин, чтобы оправдать свою ярость.

— Ты не понимаешь! — взорвался он, его глаза горели. — Ты разрушил мою жизнь, забрал у меня всё!

— Ты сам разрушил её, — ответил я, глядя ему прямо в глаза. — И мы оба это знаем.

Эти слова пробили брешь в его ярости. Он замер, его руки дрожали, но в глазах появилась боль.

— Ты думаешь, мне легко? — сказал он, его голос затрясся. — Ты думаешь, я не старался?

— Я знаю, что ты старался, Гюстав, — мягче сказал я. — Но если ты хочешь быть честным, посмотри на себя. Ты контролировал её, запугивал. Это не поведение мужчины.

Гюстав молчал, его взгляд метался, будто он пытался найти, на чём сосредоточить свою ярость. Но мои слова продолжали пронзать его.

— Ударь меня снова, если хочешь, — продолжил я, расправляя плечи. — Только пойми: это ничего не изменит.

Гюстав сжал кулаки, но не двинулся.

— Мой тебе совет, Гюстав: разведись с ней и живи спокойно, — сказал я ровным тоном, стараясь не смотреть ему в глаза.

Развернувшись, я схватил полотенце и начал вытирать кровь с лица, готовясь вернуться к тренировке, будто разговор был для меня не более чем ещё одной преградой, которую нужно преодолеть.

Я услышал шаги за спиной и почувствовал, как Гюстав хватает меня за плечо. Его намерение было очевидно. Он рванул меня назад, пытаясь вывести из равновесия, но годы тренировок и интуиция сработали быстрее.

Я мгновенно повернулся на месте, схватив его запястье. Движение было инстинктивным и точным — я потянул его руку вниз и в сторону, одновременно добавив силу собственного вращения. Гюстав потерял опору, и я, используя его инерцию, перекинул его через плечо.

Он с глухим стуком рухнул на пол, воздух со свистом вырвался из его лёгких. Гюстав корчился на земле, пытаясь прийти в себя, а я склонился над ним, всё ещё держа его руку, чтобы он не попытался встать.

— Хочешь продолжить, Гюстав? — произнёс я холодно, глядя ему в глаза. — Я предупреждал.

Он попытался что-то сказать, но только закашлялся, глотая воздух.

— Ты слишком далеко зашёл, — добавил я, отпуская его руку и выпрямляясь. — Это не драка решает твои проблемы. Это твоя неспособность признать, что всё кончено.

Гюстав сел, сжимая бок и тяжело дыша. Его взгляд был полон ненависти, но теперь в нём сквозило что-то ещё — уязвимость, боль.

— Она была всем для меня, — выдавил он с хрипом, едва поднимаясь на ноги. — Ты ничего не понимаешь.

— Я понимаю, — сказал я тихо. — Но это не оправдывает того, что ты сделал с ней. И того, что ты пытаешься сделать сейчас.

Я отступил, давая ему пространство, но всё ещё был готов, если он попытается напасть снова. Гюстав стоял, пошатываясь, его кулаки разжались. Он больше не рвался в бой, но ярость в нём всё ещё бурлила.

— Ты не победил, Арман, — произнёс он с трудом. — Это ещё не конец.

— Ты прав, — ответил я спокойно. — Конец будет тогда, когда ты сам его примешь. До тех пор ты будешь разрушать всё вокруг.

Он ничего не ответил. Сделав шаг назад, Гюстав бросил на меня последний взгляд, полный презрения и боли, и развернулся, шатаясь, чтобы уйти.

Я вернулся домой поздно. Тренировка в зале затянулась, а конфликт с Гюставом измотал меня до предела. Единственное, чего я хотел, — это упасть в постель и забыться в сне. Поднявшись наверх, я тихо открыл дверь в комнату.

На кровати лежала Селин. Один её вид мгновенно стер все тревоги и напряжение. Я замер, глядя на неё. Первый раз я засыпал и просыпался бы с ней рядом, и это наполнило меня странным, почти детским волнением.

Она лежала на боку, в моей футболке, которая выглядела на ней как платье. Я шагнул ближе, снимая часы и невольно задержав взгляд на её изящной фигуре. Футболка задралась, открывая вид на её темные трусы и обнажённые бедра. От этого зрелища у меня перехватило дыхание, но я постарался справиться с собой, чтобы не разбудить её.

Я замер на мгновение, просто смотря на неё. Её дыхание было ровным и спокойным, и я заметил, как едва уловимое движение её тела при каждом вдохе заставляло меня ещё больше любоваться ею. Она выглядела так безмятежно, так естественно в моей футболке, словно всегда принадлежала этому месту.

Сняв с себя футболку, я тихо положил её на кресло, чтобы не разбудить Селин. Затем стянул с себя брюки и остался в одних шортах. Кровать слегка скрипнула, когда я опустился на её край. Селин едва заметно пошевелилась, её рука медленно соскользнула на свободное место рядом с ней, будто приглашая меня лечь.

Я осторожно подвинулся ближе, стараясь не потревожить её сон. Уложив голову на подушку, я лёг на бок, наблюдая за её лицом. В лунном свете, который пробивался через окно, она выглядела ещё красивее. Я видел каждую её черту — мягкие изгибы губ, длинные ресницы, тёплый оттенок кожи.

Не удержавшись, я протянул руку и слегка провёл пальцами по её локону, который упал ей на щёку. Селин пошевелилась, её губы чуть приоткрылись, и она что-то невнятно пробормотала.

— Арман… — прошептала она сонным голосом, и это было как музыка для моих ушей.

— Я здесь, — ответил я тихо, едва касаясь её руки своей.

Селин приоткрыла глаза, её взгляд был немного затуманенным, но в нём читалась тёплая улыбка. Она потянулась ко мне, положив свою руку мне на грудь, и устроилась ближе, словно это было самое естественное действие.

— Тренировался? — спросила она, зевнув.

— Да, — ответил я, опуская руку на её талию. — Но теперь я с тобой.

Она не ответила, просто закрыла глаза и прижалась ко мне сильнее. Через несколько минут её дыхание снова стало ровным, а я лежал, чувствуя её тепло рядом, и впервые за долгое время я ощутил, что нахожусь там, где должен быть.