Новая раса

Глава 4

В длинном перечне вопросов, который в данный момент интересовали архимага — при чем не все они относились к группе лабораторных образцов — где-то так месте на двадцать третьем, было любопытство в отношении того, каким образом девушки используют простыни? Если мужчины в этом вопросе оказались предсказуемыми, обмотав их вокруг бедер — сам Рогиэль, впрочем, поступил бы так же — то женщины могут оказаться гораздо более изобретательными.

Следом за этим любопытством шла легкая досада за свою недогадливость: можно было бы просто положить одежду рядом с телами. Впрочем, и так неплохо получилось.

И тут появилась первая девушка…

Хм.

Ну, Рогиэль мог бы придумать где-то около десятка способов прикрыть себя простыней, но «сложить ее аккуратным прямоугольником и повесить на руку» шло бы одиннадцатым способом и пришло бы в голову далеко не в первую очередь.

Судя по синхронно отвисшим челюстям парней для них такое поведение тоже было необычным.

— Привет, мальчики, — безмятежно произнесла обнаженная красотка и, покачивая бедрами, двинулась к зеркалу. Задумчиво полюбовалась на себя, приподняла груди:

— Прощай, моя пятерочка, здравствуй, троечка… Ой, лысенькая…

Сардж сглотнул:

— Теорию о том, что блондинка — не цвет волос, а состояние души, можно считать доказанным. Банни!

— Банни? Наша детка стала бразильянкой? — ожил Кен.

Девушка закончила любоваться собой и подытожила:

— Ничего. А волосы и покрасить можно, — после чего повернулась к четверке на креслах — А вы кто такие?

— Сардж, Док, Кен и Смит, — быстро представил присутствующих командир, которого, судя по всему, начало утомлять повторение одного и того же.

— Сардж, Док, Кен и Смит… — Банни задумчиво обвела глазами мужчин, — Что с вами случилось? Вы на себя не похожи…

— Магия, — побил рекорды краткости Сардж.

— Понятно, — девушка хладнокровно прошла к ближайшему свободному креслу, села и наконец накинула на себя простыню.

Мужчины дружно выдохнули.

Рогиэль тоже. Не потому, что увидел голую женщину, в конце концов, за пять тысяч лет он насмотрелся на женщин любых рас в самых разных видах — и даже одну богиню, но это долгая история — и не только видел, так что ничего нового он для себя не обнаружил. Не говоря уж о том, что это самое тело он уже видел еще до оживления. Дело было в другом.

Появление сексапильной красотки напрочь порушило теорию о военном отряде. Нет, шлюхи, конечно, с солдатами постоянно общаются, но дело в том, что поведением Банни на «жену отряда» не походила, те либо наглы, либо забиты. Скорее, она вела себя как дорогая куртизанка, которой с наемниками делать нечего…

— Вот и еще одна, — задумчиво произнес предмет размышлений.

Новоожившая, безыскусно замотавшаяся в простынь как в полотенце, замерла в дверях. Только взгляд перемещался от одного человека к другом, замирая на секунду на каждом, как будто оценивая степень опасности.

— А у Багиры как была единичка, так и осталась, — Банни отпила глоток желудочного напитка. Все дружно обернулись к красотке, но та никак не объяснила свои слова.

— Багира? Это ты?

— Вы… Ты… Тоже превратились? Ты кто?

— Сардж. Ты Багира? Или Ракша?

— А почему не Харли? — несколько обиженно спросил Кен.

— Потому что твоя сестренка влетела бы сюда с криком и воплями, размахивая шашкой.

Багира смахнула в сторону падавшую на лицо прядь волос и, как и все остальные до нее, зашагала к зеркалу. Очень своеобразной походкой: как будто она ожидает подвоха и в любой момент готова отскочить в сторону.

Хм. Походка воина. Уж не ошибся ли он, размещая души… хотя нет. Другие же опознали девушку, значит, она изначально была такой. Но женщины воинами бывают очень редко. Или в их родном мире другие традиции, или ему повезло вытащить такую редкость… Хотя, как вариант, похожее поведение демонстрируют люди, долго находившиеся во враждебном окружении, например, девочки из уличных банд… или долго путешествовавшие по охваченной войной стране.

Кого он вытащил: солдат или беженцев?

— Хайяяяя!

Дверь в предпоследнюю занятую комнату распахнулась, как от удара ногой, и в помещение влетело взлохмаченное тощее существо, размахивая дубинкой, в которой архимаг опознал отломанную ножку от кровати, на которой лежало тело перед оживлением. Простыня была обкручена вокруг тела каким-то замысловатым образом, так что даже сразу и не поймешь, как держится.

Обнаружив в комнате шесть человек, что видимо, несколько превышало ожидаемое количество, девушка — все-таки девушка — воинственно взмахнула импровизированной дубинкой и затормозила босыми пятками. Замерла в позе статуи «Воительница Лессавия, отрубающая голову дракону» — только дракона не была — и в этот момент узел на плече развязался и простыня упала вниз, обнажив ее по пояс.

— И у Харли единичка, — довольно прокомментировала Банни.

Пискнув, новопоименованная Харли — если красотка, конечно, не ошиблась — попыталась подхватить ткань, закрыла грудь, но тут простыня размоталась и вокруг бедер, оставив «воительницу Лессавию» полностью голой.

— Харли, елки-палки, прекрати, — хлопнул себя ладонью по лбу Кен.

— Откуда ты меня знаешь, урод?!

— Чего это урод?!

Девчонка замолчала и, наклонив голову, посмотрела на Кена:

— Ладно, не урод. Симпотненький.

— Эй, я вообще-то твой брат!

— Чтооо?! Мой брат не такой урод!

— Чего это урод?!

— Молчать! — гаркнул Сардж.

Повисла тишина.

— Харли, — ткнул командир пальцем в суматошную девушку, — Сардж, Кен, Док, Смит, Банни, Багира. Вопросы?

Тон как бы подразумевал, что вопросов быть не должно. К сожалению, не до всех это дошло.

— Ребята, это вы? — Харли кое-как обмоталась простыней, которая все равно пыталась раскрутиться, — А что случилось? Чего это нас всех так расфигачило? И где Ракша?

— Видимо, вон там, — махнул рукой Сардж.

Все посмотрели на последнюю оставшуюся закрытой дверь. И обнаружили, что таковой нет.

Открыты были все.

— А где Ракша? — озвучил общее недоумение Кен.

— Здесь, — сказал тихий голос.

За спинами сидевших стояла еще одна девушка. Подошедшая к вопросу собственной одежды наиболее вдумчиво. Она разорвала простыню и одной частью обвязала грудь, а из второй скрутила набедренную повязку. И еще один лоскут пошел на то, чтобы подвязать волосы.

«Служанка», — подумал Рогиэль, — «У них в привычке ходить тихо и незаметно и с одеждой они привыкли возиться».

— Как ты подошла?

— Пока вы отвлеклись на Харли, — пожала плечами Ракша.

— Повезло, — вздохнула упомянутая.

— Почему повезло? Я подслушивала.

Судя по вытянувшимся лицам, такая простая идея пришла в голову только ей.

«Точно. Служанка».

Архимаг пришел к окончательному выводу, что достать отряд бойцов или наемников ему не повезло. Группа выглядела именно как группа: собрание разношерстных личностей, объединенных случайностью.

Беженцы, например.

Сардж — солдат, возможно бывший, или стражник.

Док — книжник, тут ошибиться трудно, уж очень знакомая манера.

Кен и его сестра Харли — дети из богатого дворянского рода, избалованные и привыкшие, что им все позволено и ничего за это не будет.

Смит… Тут сложно. Может быть как тем же солдатом или стражником, так и охранником в особняке или городским палачом.

Банни — дорогая куртизанка.

Багира — обученная телохранительница. Возможно.

Ну и Ракша — служанка.

Хотя эта версия еще подлежит проверке. В отличие от многих других ученых — и тех, кто себя таковыми полагал — он не останавливался на той версии, которая пришла первой или нравилась больше.

Косность — не та черта, которая должна присутствовать у ученого. Даже пятитысячелетнего.

Эльф вынырнул из размышлений и обнаружил, что его лабораторные образцы успели коротко обсудить, что произошло, выдвинуть и отбросить несколько вариантов произошедшего и теперь дружно трясли потихоньку закипавшего Сарджа.

— Все, что я знал — я рассказал! Хозяин обещал появиться, когда вы все очнетесь и рассказать подробности.

Ах да. Простите, задумался.

Новоожившие начали создавать проблемы архимагу еще до своего оживления. Как прикажете подсматривать и подслушивать за теми, кто невидим для магии? В магическом зрении комната, в которой находились восемь человек — бывших человек, в смысле — сейчас была пуста. Даже одежда через несколько мгновений после одевания как будто растворялась в воздухе. Впрочем, эта проблема была решена уже давным-давно: использовать обычное зрение другого существа, считывая с помощью магии сигналы слуховых нервов. Вот и сейчас по комнате перемещались, навострив уши — фигурально выражаясь, конечно — несколько белоснежных тараканов. Пришлось вывести отдельную породу, потому что обычные, в стерильном помещении в стиле Петавиуса, слишком уж бросались в глаза, а альбиносы плохо видели.

Рогиэль хмыкнул, вспомнив как, с тысячу лет назад, ему понадобилось проследить за владычицей темных эльфов. Магическое зрение с поверхности дотягивалось только до верхних ярусов, шпионов Рогиэля дроу вылавливали, подключение к зрению животных глушила магия дворца владычицы. Пришлось выращивать особую мышь с колоссальной памятью, запускать ее в Андердарк и потом, когда мышь сумела таки проникнуть в интересующие архимага помещения дворца, ловить зверька, чтобы считать нужные сведения из ее мозга. Самым сложным было втолковать тупому созданию, что ползти надо в зал заклинаний, а не в кладовку. И то успешным оказался только третий вариант мыши, которому пришлось добавить ядовитые клыки, чтобы могла обороняться от расплодившихся пауков. В итоге Рогиэлю достались совершенно секретные детали ритуала призыва Ллос, а в качестве приятного бонуса — запечатленная памятью серого шпиона владычица в полностью обнаженном виде. Ритуал полагалось проводить без одежды. В силу наиболее секретных его особенностей.

Итак, следить-то за оживленными он мог — иначе что это за эксперимент, если лабораторные образцы предоставлены сами себе? — однако в данный момент он должен был явиться им для общения. А как? Дело даже не в том, что Рогиэль в данный момент находился в сотнях миль от лаборатории — в конце концов, архимаг, не владеющий телепортацией это нонсенс — а в том, что явиться в своем настоящем облике он не мог. Потому что на Петавиуса не походил нисколько. Хотя бы потому, что борода у эльфов не росла. А магической маскировкой он воспользоваться не мог, ибо его детища просто не увидели бы ее! То есть увидели бы эльфа, что, хотя все эльфы для людей на одно лицо, дало бы в случае чего ненужную пищу для размышлений.

Тела еще созревали в инкубаторах, а архимаг уже размышлял над возможностью передачи изображения на расстоянии, причем таким образом, чтобы итоговый образ формировалсябез непосредственного участия магии. Обычно такое изображение строится на основе магии иллюзий, то есть, опять-таки будет невидимым.

Решение было найдено не сразу, поэтому страдало определенными недостатками. Так, формировалось множество крохотных линз, которые облепляли предмет, изображение которого необходимо передать, и телепортировали свет, отраженный от объекта на необходимое расстояние. В силу незначительных размеров телепорт от каждой линзочки много маны не требовал, но, так как было их достаточно много, то сил такая передача требовала много и утомляла порядочно.

Ну и наконец, так как Рогиэль не хотел, чтобы образцы видели его в настоящем облике, то перед сеансом удаленной беседы пришлось изменить свой облик, благо трансформацией тела эльф владел давным-давно. И пусть в дракона превратиться он не мог, но стать похожим на Петавиуса — вполне.

Недовольно поморщившись — как люди носят эти борожы? Жутко неудобно! — Рогиэль произнес:

— Добрый день, уважаемые гости!

«Уважаемые гости» дернулись и заоглядывались.

— Я — архимаг Петавиус, который привел вас в это помещение. Я уже разговаривал с вашим руководителем…

Все посмотрели на Сарджа. Ага, все-таки главный в группе — именно он.

— …и пообещал объяснить происходящее после того, как вы все придете в себя. Я уже вижу, что все в сборе, поэтому готов появиться и дать необходимые объяснения.

После этих слов Рогиэль активизировал передачу изображения.

Перед слегка — всего лишь слегка — вздрогнувшими гостями появился высокий человек. В белой мантии до пола, с длинными серебристыми волосами и бородой, спускавшейся куда ниже пояса.

Жутко неудобная штука!

Первым отреагировал Кен:

— Ух ты! Гендальф!

— Скорее, призрак Гендальфа, — задумчиво произнес Сардж.

В силу небольшого недостатка разработанного способа изображение получалось полупрозрачным.