Новая раса

Глава 9

Сардж аккуратно и тихо прикрыл дверь.

— Меня настораживает тенденция, — задумчиво произнес он, — Такими темпами в следующий раз нас встретит стая плотоядной саранчи.

«А здесь есть такая?» — удивился архимаг, не очень помнящий всех обитателей Равнины.

— А здесь есть такая? — переспросил Док.

— Не знаю. Но, подозревая, она может вывестись специально для того, чтобы порадовать нас. Ящерица… Это целый ящер!

Сардж тихо приоткрыл дверь. Посмотрел на любопытный желтый глаз, заглядывающий в щелку и закрыл обратно.

— Похоже, тварь хочет жрать, — мрачно заметил Кен.

— Не хочет, — произнесла из-за спины Банни, — Я сходила к Мозку узнать, кто такие степные ящерицы.

— Ну? И?

— Степная ящерица — обитатель Великой Равнины. Стадное травоядное пресмыкающееся…

— Травоядное?! — взвыл Кен, — Я чуть не открыл производство кирпичей, а эта зверюга жрет траву? Дайте мне палку, я ей тресну!

— Кен, кабаны и зубры тоже травоядные, однако отгонять их палками — плохая идея.

— Степная ящерица, — менторским тоном продолжила Банни, — является мирным и дружелюбным животным. Молодым самцам присуще любопытство…

Ну да, подумал Рогиэль. Вход в Убежище закрыт иллюзией сплошной каменной стены, и ящеру стало интересно, как это: глаза видят камень, а осязание говорит, что никакого камня нет.

— Чего они боятся? — деловито поинтересовался Сардж.

— Огня, — тут же ответила Банни, — И громких звуков.

Надо же… Казалось бы, глупая девица. Однако догадалась заранее уточнить слабое место противника.

— Огня, значит… А, ну-ка — факел со стены.

Магические светильники, в которых огонь поддерживался с помощью зачарованных камней, не предназначались для снятия, однако Кена это не остановило. С молчаливой помощью Смита, он оторвал факел и протянул Сарджу.

Через минуту ящер отдернул голову от двери, фыркнул и отбежал в сторону, размахивая головой на длинной шее и цепляясь когтями за камни. Выглядел он достаточно симпатично — если помнить, что он травоядный — тело величиной с лошадиное, кривые мощные лапы, короткий толстый хвост, поднимающаяся над землей выше человеческого роста небольшая голова, с длинной мордой, вывернутыми ноздрями и маленькими глазками. Все это покрыто шершавой желто-бурой шкурой.

— Давай, давай! Вали!

— За хвост его хватай! — заливисто засвистел вслед удирающей зверюге Кен.

— На кой?

— Ящерицы же хвост отбрасывают от страха? Вот и он отбросит. А мы его пожарим с луком.

— Всю жизнь мечтал сожрать ящеричный хвост, — сарказм из голоса Сарджа прямо сочился, — Тем более — с луком. Обследуем местность! А то в прошлый раз мы обследовали только почву. Когда дохлых орков хоронили. Оружие не забываем!

Убежище находилось внутри скалы. Скала, в свою очередь, отвесно поднималась на высоту в пару десятков человеческих ростов и охватывала кольцом уютную маленькую долинку. В которой находилось круглое озерцо, десяток деревьев и пять холмиков с пожухлой травой.

— Ну, по крайней мере, в нашем Убежище нет проблем с водой, — Харли кинула в озеро камень. Над водой подпрыгнул крайне недовольный таким подарком в голову окунь, — если мы так и не придумаем, как перебраться через степь, битком набитую орками, можно будет разбить здесь огород.

Энтузиазма по поводу такой перспективы в ее голосе не было ни капли.

Сидевший на вершине скалы орел чуть повернул голову. Слух у него был плохой, но читать по губам Рогиэль еще не разучился.

Любой — достаточно сильный — маг мог связаться с коллегой на сколь угодно далеком расстоянии. Телепатия, зеркала, гонцы, телепортация, в конце концов. Но такие способы общения считались подходящими только для срочных сообщений и коротких деловых посланий. Обсуждать по-настоящему важные вопросы маги предпочитали лично. Тем более, архимаги, лучше всех знающие, как легко перехватить гонца, подслушать зеркальный разговор и взломать ментальную защиту.

— Вы слышали? Совет возмущен недостойным поведением архимага Лалфиона.

Сегодня Рогиэль заглянул в гости к своему коллеге, архимагу Эриниэлю. Хотя на самом деле никто из ныне живущих не был ровней самому старому эльфийскому архимагу, прожившему уже пять тысяч лет. А ведь следующему по возрасту эльфу всего две тысячи. И он не архимаг, а король. Вот и этому Эриниэлю лишь чуть больше тысячи. И он наверняка не знает, что окончание «-иэль» в имени на Сером наречии, давным-давно забытом языке предков, означает «дочь». И мода на такие имена пошла от самого Рогиэля, чьи родители просто хотели девочку. Как только его не дразнили в детстве… Дети, они ведь злые. А Рогиэль — еще и памятливый. С хорошей фантазией.

— И что же натворил этот выскочка?

— Вы не слышали? — вежливо поинтересовался Эриниэль, хотя в голосе явственно ощущалось «Что вы там вообще слышите в своем затворничестве?» — Он был уличен в организации компании, торгующей магическими артефактами.

— Что вы говорите? — искренне возмутился архимаг, являющийся теневым совладельцем не одного десятка компаний, ростовщических гильдий, шахт, рудников и мастерских.

Взаимоотношение магов и денег являлось очень деликатным вопросом. Как-то традиционно повелось считать, что магам деньги не нужны. Как будто им не нужно есть и пить, а редкие ингредиенты, вроде перьев канопуса или желчи пещерных гноллов, им приносят бесплатно, из одного уважения. Это уж не говоря о более простом, например, алмазах, изумрудах и жемчуге. За все надо платить, и маги — не исключение. Однако в эльфийском обществе для мага связаться с финансовыми отношениями считалось чем-то неприличным, вроде инцеста или гомосексуализма.

— Да-да, даже рассматривается вопрос о лишении его звания. А ведь его последнее исследование о природе призраков…

Магов давно интересовало, являются ли призраки созданиями, состоящими из чистой магии или же они просто фонят магией. Маги в этом вопросе разделились на две части, до сих пор, вот уже пару тысяч лет не пришедшие к общему мнению.

— Очень интересное исследование. Новые данные… — продолжил разговор Рогиэль одновременно пробуя вино — «Фюинаранель», тридцатилетней давности, купаж дома Лоссен — и наблюдая за своими подопечными. В том числе и за теми, что жили в Убежище номер тринадцать.

Вот уже несколько дней они жили по установленному Сарджем расписанию, которое Кен назвал «старой доброй учебкой»: подъем, завтрак, зарядка, похожая на гимнастику, тренировка с оружием, обед, изучение окружающего мира, с помощью книг и Мозга, потом ужин, «личное время» и сон. Который начинался обычно не сразу: Кен и Банни практически поселились друг с другом, при этом продолжая скрываться от товарищей, Харли пыталась соблазнить Дока — и пару раз получилось — Багира и Ракша ревниво следили друг за другом, не подпуская соперницу к Сарджу. Один Смит не обращал особого внимания на женский пол, увлекшись какими-то конструкциями, детали для которых изготавливал с помощью Мозга.

Вот сейчас восьмерка собралась в «классе», как с легкой руки Харли стали называть помещение с Мозгом, и азартно спорили, выбирая себе общий стиль одежды, в котором они выйдут в большой мир. Каждый заранее объяснил Мозгу, как должен выглядеть человек в загаданной одежде, и теперь артефакт поочередно высвечивал в воздухе над собой трехмерное изображение, одновременно сообщая, какие ассоциации человек в этой одежде вызовет у окружающих.

Мешковатая зеленая одежда, в неравномерных пятнах и с многочисленными карманами.

— Человек, пытающийся притвориться эльфийским разведчиком, — монотонно прокомментировал Мозг.

— Кен, нахрена?

— Ну а что? Камуфляж.

— В котором нормальные люди ходят по лесу, а не по городу. Дальше.

Голубые доспехи с просто огромными наплечниками.

— Гном-старьевщик.

— Кен.

— Это не я!

— Харли.

— А почему я?

— Только вы двое могли догадаться выбрать образ спейсмарина. Нет, с цепным мечом и болтером мы будем смотреться эпично, но, во-первых, у нас нет ни того ни другого, во-вторых — у нас немного не хватает роста до типового десантника. Дальше.

Человек в зеленой одежде, с красными полосами на груди и остроконечном головном уборе.

— Ну и чье это? — озадачился даже Сардж.

Кен опустил глаза и молча поднял руку.

— Актер, изображающий рыцаря из Альтармана, — ожил Мозг.

— Только большевиков нам не хватало. Дальше.

Черная одежда, серебряное шитье, узор из сдвоенных молний на воротнике.

— Кен, ты что, издеваешься?!

— Ну… Я…

— Народ, нам нужна простая практичная одежда, однотипная, в которой будем выглядеть серьезно, как минимум — хотя бы! — не похожими на клоунов! А что решат люди, глядя на этого Штирлица?!

— Практикующий некромант, — Мозг решил, что вопрос обращен к нему.

Ну, вообще-то да, подумал архимаг. Черный цвет означает достаточно серьезного человека, потому что черный краситель для ткани — действительно черный, а не просто темно-серый — очень дорог, плюс означает скрытность и нежелание афишировать свои родовые, клановые или гильдейские цвета. А в сочетании с серебром действительно вызывает однозначную ассоциацию с некромантией. Вот только одеваться так не рекомендуется: в большинстве известных архимагу государств некроманта просто сожгут на костре. А в меньшинстве — подойдут к вопросу с большей фантазией.

— Короче, — подытожил Сардж, — Все плохо, все не пойдет. Думаем, думаем…

— Ну и что это за хреновина?

Док сидел в столовой, глядя на Кена, который вертел в руках непонятный артефакт. Поэтому вопрос вошедшего Сарджа был вполне резонен.

Артефакт выглядел как длинный, длиннее человеческой руки серебряный стержень, толщиной в два пальца (на самом деле — трубка, а то слишком тяжело выходило), покрытый резьбой и крошечными драгоценными камушками. На одном конце — распустившая лепестке серебряная роза.

— Это, — вздохнул Док, — Жезл Громового Удара. При активации выпускает электрический разряд на расстояние в пять сотен шагов, пробивающий рыцарские доспехи, вместе с рыцарем, конем и кирпичной стеной за ними. При полной зарядке — хватит на пару сотен выстрелов.