Новая раса

Глава 67

Рогиэль досмотрел до того момента, как округлый котлован с черным шаром на дне заровняло землей, на которой выросла трава, кусты, деревья — плевое дело даже для одного архимага, не то что для тридцати пяти — после чего место упокоения башни архимага Рогиэля перестало выделяться среди сотен и сотен миль западных лесов. Это правильно — если решишь потешить свои ощущение собственной непревзойденности и страсть к символичности, отметишь место, в котором спрятано что-то очень для тебя ценное, чем-то необычным… да пусть даже кривым, почерневшим деревом, мол, это символ черной и мрачной души того, кто здесь лежит — то очень быстро выяснится, что это необычное место кого-то заинтересовало, кого-то, кто не поленился потратить время и силы, чтобы разузнать, что же лежит под этой символичной корягой.

Уж кем-кем, а глупцами архимаги никогда не были. Просто потому, что глупцы не доживали до звания архимага.

На этой мысли Рогиэль развеял следящее заклинание и задумался, почесывая за ухом амеронского кота, растянувшегося на его коленях.

Никогда бы не подумал, что этот трюк, придуманный наполовину в шутку, на самом деле когда-то спасет ему жизнь.

Башня стояла на этом месте уже тысячу лет… хотя, нет, не тысячу, восемьсот… в ее помещениях бывали многие, в том числе и архимаги, которые знали, что Рогиэль — знаток магии пространства, но никто — никто! — не догадался, что в башне Рогиэля нет никаких помещений.

Вообще.

Стены, крыша и винтовая лестница. Всё. Ну и еще множество дверей, которые на самом деле тоже не были дверями. Это были порталы. Постоянно действующие порталы, которые переносили каждого, кто переступил порог, туда, где на самом деле находились «помещения башни архимага». Например, вот этот кабинет, в котором сейчас сидел в кресле один чудом спасшийся архимаг, был спрятан глубоко внутри гранитной скалы. Торчащей из склоны горного хребта, протянувшегося по дну Северного океана. Вероятность того, что эту скалу кто-то когда-то случайно — не говоря уж о намеренности — сможет расколоть и добраться до кабинета, равна нулю. Это если не брать в расчет висящие на ней заклятья неприметности и несокрушимости. А также то соображение, что он, Рогиэль, не станет с интересом смотреть, как ломают стены его имущества.

И никто об этой особенности башни Рогиэля не знал. Да, внутри нее чувствовалась перенасыщенность магий пространства, но большинство считали, что он просто-напросто увеличивает с ее помощью внутренний объем помещений.

Никто не догадался. Не догадался и Гауриэль. На чем и погорел.

Можно, конечно, представить себя проницательным и ловким, архимагом, в мгновение ока сообразившим, что задумал его предатель-помощник и вытолкавшим его из кабинета в коридор, фактически — за тысячи миль от самого себя, после чего спокойно закрывшим портал. Если он когда-нибудь станет рассказывать об этой истории — то он, разумеется, именно так все и подаст. Но с самим собой можно быть честным.

Ему просто-напросто повезло.

Он, Рогиэль, не успел понять, что собирается сделать предатель, не успел сообразить, что тот задумал, не успел вспомнить про то, что дверь — это портал. Он только заметил руку, потянувшуюся к пряжке, отметил, что это — необычный жест, а все необычное — может быть признаком готовящейся атаки. И ударил первым, что пришло в голову, просто чтобы сбить концентрацию у нападающего. Гауриэля вынесло в коридор, и в итоге Сфера Непроницаемости развернулась вокруг башни, а не вокруг Рогиэля, как планировали заговорщики-архимаги.

Забавно, но, если подумать, то эта самая медлительность его и спасла. Успей он понять, что против него собираются применить артефакт, с чем-то атакующим и убойным — скорее всего, накинул бы на себя щиты. И вместе с ними и оказался бы внутри Сферы. То-то удивились бы архимаги, не обнаружив ее на месте башни. Интересно, нашли бы, где она оказалась?

А еще Рогиэля, в определенном смысле, спасла… излишняя предусмотрительность архимагов. Видимо, чтобы не дать ему времени отреагировать, они сделали время срабатывания заклинания крайне малым. Дотронулся Гауриэль до пряжки — почти тут же появилась Сфера. Будь заклинание чуть медленнее — и предатель мог успеть запрыгнуть в кабинет…

Надо признать, задумка архимагов с подсунутым предателем и Сферой Непроницаемости была почти идеальной. Почему почти? Ну, она ведь не сработала, верно? Зато теперь у него, Рогиэля, есть время поразмыслить о многом. И первое, о чем он должен подумать…

Где скрываться?

Снова нужно быть честными с самим собой — он, Рогиэль, смог бы справиться с одним архимагом, с двумя… пожалуй, даже, с десятью. С тридцатью пятью — нет. Даже если предположить, что они сейчас, считая, что расправились с ним, вдруг потеряли бдительность, что уже чересчур роскошное допущение. Да, он — по их мнению — погиб. Но остальные тридцать четыре — нет.

Архимаги — не друзья. Временные союзники против более сильного противника — в лучшем случае. В остальном же даже пауков в банке можно сравнить лишь со слабым подобием архимагов.

Это первое. Второе же — архимаги допускают, что существует всего один процент на то, что он, Рогиэль, выжил. Да, всего один, но в случае с Рогиэлем и это — слишком много. Поэтому он не сомневается — его сейчас ищут. Потому что он бы на их месте — искал. А считать противника глупее себя — путь, ведущий к неприятной смерти…

В этом месте размышлений архимаг захихикал. Его враги перехитрили самих себя. Не будь Сферы Непроницаемости — они могли бы обратиться к богам, спросить, не поступала ли в чертоги кого-то из них душа эльфийского архимага. А так — можно и не спрашивать, душа тоже осталась внутри Сферы, плененная, насколько он оценил влитую в заклинание мощь, лет на двести.

Итак — его ищут. По всему миру протянулись сотни невидимых, неосязаемых, несуществующих, но от этого не менее опасных ловчих нитей, встали тысячи невидимых сторожков. Архимаги следят — и будут следить еще долго — за миром, отслеживая любую вероятность того, что их архивраг жив. Обувная мастерская в Деннице, принадлежащая Рогиэлю, продолжает работать? Проследить, кто получает деньги! К агентам Рогиэля поступило задание? Проверить, кто его сделал! Охотники на монстров получили заказ на ингредиенты, которые раньше интересовали Рогиэля? Узнать, кому они понадобились! Кто-то использует неизвестное ранее заклинание? Выведать, кто его разработал! В тихом городке поселился неизвестный никому человек, эльф, гном, орк, тролль? Выяснить, не Рогиэль ли это под личиной!

Да, это покушение — очень неудачно. Сколько проектов придется бросить… Не все, конечно, некоторые, не о всех его проектах архимаги знали или хотя бы могли предполагать, например — те же шефанго…

Рогиэль погладил кота в черных очках, мельком подумал о том, стоит ли понаблюдать еще за своими созданиями, но, подумав, решил отложить. Сейчас нет времени. Амеронские коты — которые после заключения башни в Сферу остались в помещениях, разбросанных по всему миру — могут спокойно жить своей обычной жизнь, валяясь и регулярно получая питании, заклинания проследят. А когда ему захочется посмотреть на шефанго — они к его услугам. Как и любое помещение, ранее соединенное порталом с башней.

Шефанго — потом, сейчас нужно на какое-то время скрыться и вести себя тихо-тихо, как камбала, над которой проплывает стая хищных угрей. Он не прожил бы и тысячу лет, если бы тут же бросался мстить своим врагам. Стоит уничтожить хоть одного — и остальные поймут, что Рогиэль выжил, и начнут охоту. Неет, пусть архимаги прочесывают мир, пусть ищут любые его следы — они не найдут ничего. Нет его. Умер. Лежит под землей, внутри черного шара. Конечно, через двести лет, архимаги, несомненно, раскопали бы остатки его башни, после того, как заклинание Сферы Непроницаемости развеется, нашли бы там только тело Гауриэля — и поняли бы, что Рогиэль выжил. Но не поймут.

Потому что двести лет не проживет ни один из архимагов.

Он, Рогиэль, им это обещает.

Лет через сто начнется Охота.

А пока… Пока можно считать, что он — на каникулах. Можно попробовать исследовать области магии, которыми Рогиэль ранее не интересовался. Например, то же Измерение Снов. А можно и что-нибудь еще.

Посмотрим.

Молодой улыбающийся эльф коротко постучал в дверь и распахнул ее, не дожидаясь ответа.

— Велнариан!

Ответа не было, что и неудивительно — увлеченный работой художник-полудроу вполне мог не услышать, даже если кричать ему в ухо, не то, что от двери.

Рогиэль, уже месяц скитающийся по миру в поисках того, чем бы ему заняться, решил навестить один из своих проектов, никак с ним не связанный и поэтому безопасный. Безопасный еще и потому, что Велнариан не был склонен поселять у себя друзей-подруг-приятелей и поэтому его чердак точно не входит в перечень мест, «которые нужно проверить на предмет появления того, у кого не окажется прошлого».

В гостиницы лучше не соваться. Там его отслеживают. Проверено.

— Велнариан! Велна…

Картины. Светильники. Краски. Мольберт.

Лежащее на полу тело.

Художник был мертв.

Рогиэль наклонился и провел над телом ладонью.

Мертв. Несколько часов. Остановка сердца. Сейчас… да, точно. Алиссарин Импакта. Несмотря на то, что он снял в свой прошлый приход влечение к этому наркотику, Велнариан снова к нему вернулся. Разумеется — ведь эта дрянь позволяла работать над картинами, не тратя время на такие глупости как сон и отдых. Если художник твердо решил вогнать себя в гроб — любая помощь бессильна.

Печально.

Когда о гибели художника станет известно, надо будет скупить через третьи руки часть картин, чтобы потом…

Рогиэль задумался.

Или…?

Одним из способов, который он собирался использовать, чтобы скрыться от внимания архимагов, была кража личности. Найти старика, находящегося при смерти, дождаться пока умрет, потом убрать тело в стазис, принять облик этого самого старика — и прожить в нем какое-то время. Потом, когда понадобится — вернуть тело, и безутешные родственники обнаружат поутру своего любимого дедушку мертвым, не догадываясь, что он умер пару лет назад, а все это время с ними жил один отдыхающий архимаг.

До сих пор подходящего случая не попадалось. Но вот теперь… Чем умерший от старости выживший из ума старикан лучше нелюдимого художника? Тем, что художником труднее притвориться — нужно рисовать картины? Кто сказал, что он, Рогиэль, не умеет их рисовать? Три тысячи лет назад он не просто неплохо рисовал — его картины ценились! Главное — имитировать стиль Велнариана, чтобы никто не заметил различий…

Решено.

Тело полудроу исчезло в стазисе пространственного кармана, Рогиэль снял с себя одежду, иллюзию молодого повесы-эльфа и вздохнул.

Не нравились ему эти ощущения.

На стены чердака легли несколько слоев заклинаний. Сначала — заклинания, скрывающие те заклинания, что творили под ними, потом — заклинания, которые скрывали самую мощную волшбу (первый слой нужен был потому, что второй слой сам по себе мог броситься в глаза)…

Захрустели, вытягиваясь и сжимаясь кости, застонали, двигаясь под кожей, мышцы, потемнел эпидермис, задрожала, меняясь, аура…

Несколько неприятных минут — и на полу студии стоял на коленях, упираясь ладонями в пол тот, кого даже родная мать не отличила бы от Велнариана.

«Велнариан» поднялся на ноги, взмахом руки убрал со своего тела пот и остатки отмерших клеток, после чего потянулся за одеждой.

Превращение всегда вызывает страшный голод.

На чердаке Велнариана еду, разумеется не было — кроме неожиданно свежей луковицы, неизвестно зачем ему нужной — поэтому Рогиэль в новом обличье решил прогуляться по улице, купить что-то из готовой еды, что продавали лоточники и лавочники на улицах.

Взгляд скрытых под капюшоном красных глаз полудроу скользил по вывескам.

Пирожки. Кулури. Жареная рыба. Баксо. Котлеты. Шураски. Лепешки. Тамале. Шаурма.

Шаурма? Слово казалось одновременно незнакомым и знакомым.

Рогиэль-Велнариан свернул к лавке, от которой вкусно пахло жареным мясом. Посмотрел на здоровенную стопку мяса, насаженного на вертикальный вертел, с которого орк ловко срезал зажаристые кусочки, чтобы вложить их в тонкую, как лист бумаги, лепешку, добавить ароматной белый соус, мелко нарезанные овощи, свернуть в плотный длинный сверток и, слегка поджарив на сковороде, вручить покупателю.

Шаурма… Почему это слово такое знакомое?

Архимаг в бегах купил себе этот сверток, и откусил от него, шагая по улице… Ммм, вкусно! Лепешка одновременно хрустящая снаружи и мягкая, пропитанная соусом — внутри, горячее мясо, теплые овощи и все это сочетается просто идеально! Нет, не эльфийская кухня, конечно, но для такого простого блюда — идеально!

Он откусил еще раз, чувствуя, что знает, чем будет питаться Велнариан ближайшее время — зачем ему понадобились наркотики, если тут под рукой продавалось такое замечательное средство утоления голода и придания сил? — придумывая, что бы еще можно поменять в рецептуре, чтобы сделать блюдо еще лучше — пока не получалось — и вспоминая, откуда же ему знакомо это название…

Почему-то ассоциации с выпивкой… крепкой выпивкой…

Виски.

Шефанго.

Точно! Тот шефанго — Смит, да — который отказался участвовать в авантюрах вместе со своими товарищами, он упоминал, что откроет ларек по продаже шаурмы. Видимо, он выполнил обещание, и дела идут неплохо, раз он не сам стоит за прилавком, а нанял работника.

Рогиэль доел шаурму — только ради нее стоило притаскивать в этот мир души шефанго — отряхнул пальцы и подключился к зрению амеронского кота, запуская следящее заклинание.

Время есть, можно взглянуть, чем там заняты его создания…