Новенькая дикого. Закрытая школа 2

17

Нет. Не могу.

Я трусиха трусливая. И плюс не дурочка, чтобы непотребности творить у всех на виду.

Жаль, что слова имею взад невертательную* функцию.

Но выход есть...

Сложив губёшки трубочкой, выпучиваю глаза и...дикий долго бесплатного цирка не выдерживает.

Натянуто засмеявшись, хлопает меня ладонью по голове.

— Я тебе питомец домашний? Что за «поощрительный» жест? - обиженно встряхиваю волосами, которые пора бы завязать в хвост.

Где-то резинка была. Надо поискать в рюкзаке.

Угу. А рюкзак у Артёма. Снова-здорова.

— Знаешь, думаю, им достаточно будет и того, что мы показали.

— Ну-у-у, раз ты считаешь, что достаточно. Тебе виднее, - ехидничаю.

— Да. Да. Достаточно. С поцелуем будет слишком демонстративно. Не припомню, чтобы я ранее…

Артём оборвавшись на полуслове, опасливо отслеживает не разозлюсь ли я.

Но чего злиться?

То, что он не монах - давно и всем известная информация.

— Да-да? - растекаюсь на сплошное участие и патоку.

— Неважно… - чешет затылок.

У меня ногой ногу чесать. У него - затылок. Чудесная мы парочка двух невротиков.

— Перебарщивать тоже не есть хорошо.

— Ага, ага. Ты прав, - киваю как болванчик и позволяю взять себя за руку, да опять потащить по коридору.

Чего бы и нет?

Два в одном. И руке тепло, и не заблужусь.

Знаю, что это клиника. Но память моя на запоминание планировки эдема неспособна.

До сих пор умудряюсь путаться в пролётах.

Алёнка же убежала к Свиридову. У них самый разгар букетно-конфетного периода. Ей не до моего сопровождения...

Идём.

Я никого не трогаю, Артём никого не трогает. На совесть мне тока давит, чтобы рассказала не утаивая, куда сегодня ласты навострила.

Но я держусь. Пусть помучается.

Толи садистские наклонности у меня есть, толи я затаила обиду и не хочу себе в этом признаваться.

— Артём.

— Да?

— Ты не хочешь к Лене сходить? - брякаю и для себя неожиданно.

Что уж говорить о нём.

Офигел до той степени, что и сказать не знает что.

— Ты смотришь и молчишь. Не смотри и не молчи! Просто мне жалко её и это всеобщее порицание, - передёргиваю плечами.

— И как поможет ей, что мы припрёмся? Апельсинки с яблочками думаешь проблему решат? - превращается обратно в себя.

То есть в циничного, надменного и бессовестного. Ни стыда, ни совести. Как он може…

Вылив на свой гнев ледяной воды, удерживаю маску спокойствия.

— Но ты знаешь что за проблема? Вдруг мы сможем помочь? Поговорим с ней. Она не может поставить на себе крест из-за тебя.

— Хочешь узнать в чём проблема Адамцевой?

— Да. Хочу.

— Я её проблема.

— Ты о чём? - мрачнею.

— Я как наркотик. Вызываю привыкание, - самодовольно моргает.

— М-да, - выкручиваю снисходительность на максимум. — Скромности тебе не занимать.

— Ладно, если серьёзно - я у неё был первой любовью.

Мы останавливаемся у автомата. Артём вернее.

Я же вместе с ним, потому что мы с «Тамарой ходим парой».

— Немного болезненно переносит разрыв, - вставляет купюру и нажимает на кнопки моя «Тамара».

— «Немного болезненно»? - вытягивается у меня лицо.

— Угу, - забирает лимонную воду дикий.

— «Бушь?» - переделывает вообще-то нормальное слово в не пойми что.

— Хотя по лицу вижу - «не бушь». Зря спросил.

Отвинчивает крышку, с которой я мучилась бы минуту...

Не знаю. Пластиковые бутылки - моё уязвимое место. Приходится зубами всегда открывать...

Смотрю за тем как капли воды падают на подбородок дикого.

Появляется желание подойти и стереть их, но...ему не три годика и без меня справится.

— Не немного для тебя было бы, ели бы она на дуэль меня вызвала и мы бы «пострелялись»?

Артём промакивает внешней стороной ладони «аква шминдэрале».

— Не немного для меня, Варя, когда человек понимает свои чувства.

— Поясни.

— Раз просишь - хорошо, - делает шаг, я шаг назад.

Немного догонялок и я опять в кольце сильных рук.

— Что для тебя любовь, мышонок? - ударился походу в философию сумасшедший.

— Н-не знаю, - пугают меня серьёзные всполохи в его глазах.

— Она относилась ко мне как к своей вещи. Говорит, что любит, но почему же ей так сложно принять, что моё счастье не с ней? Разве мы не желаем тем, кого любим, лучшего. А? - взяв за подбородок, поднимает моё лицо и ждёт, что я скажу.

— Наверное…да. Желаем.

— Почему тогда Лена не может порадоваться за меня? М-м? Молчишь? Тогда давай я тебе расскажу? - предлагает.

— Расскажи... - на выдохе.

— Потому что больно отдавать то, что принадлежит тебе. Меня от её любимой сумочки отличает лишь то, что я могу мыслить и имею свободу выбора. Не было бы и одного из этих двух пунктов, она бы давно меня посадила на цепь.

— Ты преувеличиваешь…

— Отец к матери относился так же. Они оба мучились, находясь рядом, но он отпустить её не мог. Скажешь, что любил?

— Может он переживал за неё. Пытался уберечь как мог.

— У него столько денег и связей, что он мог бы дать ей свободу и в тоже время защитить, но он не хотел. Ему было легче допустить её убийство чем разрешить ей уйти.

— Убийство? Ты о чём?

Грустно улыбнувшись, мажор пожимает плечами.

— Пойдём на урок. Опаздываем, - уходит от вопроса.

Беру его за руку, останавливая.

— Осталось шесть минут. Ты сможешь за них успеть рассказать мне, что случилось, - указываю на циферблат его же часов.

— Артём, я вижу, что тебя это мучает. Может...поделившись ты...

— Не полегчает, Варь, - качает головой дикий, сжимая мою ладонь и показывая этим, что ценит мой порыв.

— Нет?

— Нет... Пошли быстрее. На физру опаздывать и мне нежелательно.

— У нас физра, - ошарашенно выдыхаю, вспомнив.

— Не переживай. Успеем за пять минут переодеться, - успокаивает и...

— Артём, ты в женскую раздевалку идёшь.

— Ага, - флегматично подтверждает извращуга.

— У меня форма с собой. Не заставишь же ты меня бежать в другой конец коридора. Не волнуйся, мышонок, в ней никого. Быренько переоденемся и пойдём.

Не могу сопротивляться силе и мощи этого бабуина, но могу выражать своё возмущение, что и делаю.

— А, э, у. Артём, помедленнее.

— Всё уже.

Вбегаю из-за бешеной собаки в раздевалку на ускорении.

Что для него лёгкий толчок, для меня, как пинок под одно место.

— Прости, Варь, - виновато бормочет. — Я думал легко подтолкнул, - заходит за мной.

Вешает пакет с вещами и рюкзак на крючки.

Молчу.

Молчу ибо во все свои бесстыжие глаза слежу за тем, как без единого налёта стеснения, парень методично стал организовывать для меня стриптиз.

Снял с себя пиджак, бросил его на скамейку. Футболка полетела следом.

Но штаны дикий оставил. Вспомнил обо мне...

Взад невертательную - выкрутасы автора. Смесь афоризма и выдумки.

Значение - назад слова не вернуть