Новенькая дикого. Закрытая школа 2

26

— Вернёмся через десять минут, - оборачивается к нам Кирилл.

Дикий издаёт что-то среднее между звуком рожающей китихи и ржанием лошади…коня то есть.

Но Ледов его понял и славно.

— А-а, погоди, погоди, - подбираюсь к водительскому сиденью.

— Да? - заглядывает ко мне «принцесса ледяная».

Забава на улице, ответственно ждёт «её».

— Возьми воды, пожалуйста.

Нет. Ну, а что я могу сказать?

Не могу с ним наедине отставаться. Спаси, помоги.

Так дикий ничего не делает. Ничем себя не выдаёт.

Как повернулся ко мне, вытянув больную ногу и подперев кулаком голову, так и сидит.

Или потребовать Забаву оставить?

Нужно будет объяснить зачем, а это много буковок, но они - полбеды.

Я бы и эссе написала. Мне не трудно.

Стеснительность - мой главный враг.

Ё-моё!

— Не вопрос. Что-то ещё? - жуёт отзывчиво жвачку Кир.

— Нет.

— Лады.

Дверь закрывается и тут же восставший из ада активизируется.

— Варь, а….

— Хы-хы-хы, - смеюсь истерично.

— Я ещё не закончил…

— Хы-хы-хы…

— А сейчас не начал…

Глубоко вдыхаю, выдыхаю.

— Да. Прости, - успокаиваюсь. — Анекдот вспомнился.

— Расскажешь?

— Уже забылся.

— Ага. Давай тогда в игру поиграем? Чего время впустую тратить?! - сверкают загадочностью карие глаза.

— В какую игру? Прекрати ты ко мне пододвигаться. У тебя нога болит, - напоминаю.

— Знаешь, я чем ближе к тебе нахожусь - тем слабее моя боль, - взялся за своё привычное поведение издеватель. — Побудь моим анальгетиком.

— Я твоим успокоительным побуду, если не угомонишься.

— Т-ц. Злая ты, Варя!

Поползновения прекращаются.

Мысленно перекрещиваюсь. Спасибо, боже.

— В каком месте я злая?

— Я скончаюсь в рассвете сил от боли, а ты не можешь дать мне своё щупленькое тельце пожамкать, - что-то странное показывает Артём.

— Больше похоже на шупанье буферов.

— «Ть-хой», - выражает своё отношение к ситуации наглый. — Какие буфера?

— В смысле? - возмущаюсь.

— Да я не про твои, - опять чесотка одалела дикого.

— Говорю, что не показывал ничего. Не придирайся. Завтра мой мозг начнёт варить и я обязательно придумаю более подходящий жест.

— Эгэ. Придумай.

— Придумаю.

— Но расскажи, поведай как тебе «жамканье моего щупленького тельца» поможет?

Артём иронично складывает руки на груди.

Или у меня установка уже, что он даже дышит иронично.

— Тебе всю технологию рассказать надо? Моей уверенности мало?

— Нет. Что ты?! Не мало. Мне скорее тебя…

— Мало? - «усмехательно» перебивает.

— Ть-ха, - сплёвываю на коврик в машине.

Фигурально. Фигурально. Не буквально. Но Артём всё равно описал головой дугу, проверить шобы - не плюнула ли я.

— Держи карман шире! - заканчиваю.

— Я кое-что другое подержать хочу.

— Ты на что-то намекаешь?

— Господь с тобой, - делает испуганные глаза «самый честный» в мире человек.

— Господь со мной. А с тобой кто? Сатана?

— Со мной ты, Варь, и меня радует, что это именно ты, - обезаруживает меня парень.

И что можно на это сказать?

— Давай играть. Иначе двоица эта придёт и всё веселье пропадёт, - пододвигается ко мне поближе Артём и берёт мои руки.

— Вопрос-ответ. Я спрашиваю, ты спрашиваешь. Если ответ не получен через две секунды, вопрос снимается. И тот, кто не получил ответ, спрашивает снова. Понятно?

— Ага, - никак не могу выбраться из грозового облака.

Надоело в него попадать. Но что поделаешь?! Судьба у меня такая...тяжёлая.

— Раз, два, три. Любимый цвет? - начинает с банального.

— Белый.

— Да? - почему-то удивляется.

— Да. Белый! А что? - выпускаю иголки.

— Нет. Ничего. Просто у нас совпало. Мой любимый цвет тоже белый.

— Чего ты тогда в чёрном постоянно?

— Белый маркий. Мне…Особенно мне часто его не оденешь. Давай. Теперь ты.

— Для начала отстань от меня. Прилип, - отбиваюсь от жадных до меня лапищ.

— Не мешай мне от тебя «подзаряжаться».

— Да ё, - сдуваю прядь вылетевшую из укладки.

Артём мило заправляет мне её за ухо.

— Мне горячо из-за тебя, - жалуюсь.

— Не сгоришь, - играет с моими пальцами, чтобы не дать мне спрятать ручонки за спину.

— Хорошо. Готов?

— Смотря к чему, - дрыгает бровями многообещающе.

— К вопросу, - рычу.

— А-а, к нему, - разочарованно вспоминает, что мы как бы не просто так сидим близко друг от друга.

— Готов. Спрашивай.

— Раз, два, три. Почему вы поругались с отцом?

— Тебе какую из причин назвать?

— Их много?

— Звёзд на небе меньше, - меланхолично поводит плечами.

— Тьфу, - раздражаюсь.

Артём делает вид, что вытирает лицо.

Но у меня пока все зубы на месте, чтобы не знать о том плюнула я или нет. И я не плюнула!

— Хорошо. Меняю вопрос.

— Меняй. Спроси что-нибудь классное. Наша русалочка и принц её «Шпиндроский» идут.

— Почему русалочка?

— Твой вопрос? - заламывает бровину Артём.

— Нет. Не он.

— Давай быстрее.

Краснею, бледнею, ловлю кондрашку и он по-дружески ловит меня.

Звездец какая я храбрая. Звездец какая храбрая.

Надо спросить. Надо. Не усну, если не проясню «ситуэйшен»*.

— Раз, два, три. Ты действительно в меня влюбился?

Дикий затихает, чуть крепче сжимает мои ладошки вспотевшие.

И с окна медленно переводит вспыхнувший взгляд на меня.

— Да, - понижает голос он, но почему-то пульс понижается у меня.

Что за связь несвязная?

— Да? - нерешительно переспрашиваю.

— Тебе что надо то, чтобы поверить в мои чувства? Чтобы я сердце из груди вырвал и тебе подарил?!

— Ну-у-у-у, - тяну, хихикая.

— Баранки гну, Варя. Всё. Я обиделся, - проезжает Артём по кожанному креслу назад.

— П-п-погоди.

Холодный ветерок врывается в машину.

— Варь, на, - суёт мне воду Ледов.

— С-спасибо.

— Ты чего? Холодно?

— Нет, тепло ей! Ты идиотина ещё немного подержи дверь открытой и поспрашивай, будет ваще как в баньке, - рычит на него Артём.

— Полегче, полегче. Что? Поругались? - плюхается на место водителя Кир.

Забава садится рядом.

Ковыряю крышку ногтём.

Не смогу попить и зубами открывать стыдоба.

Артём увидев мои страдания немыслимые, закатил глаза, слава, богу, выкатил их обратно. Вырвал бутылку, открыл мне её, завинтил слабо крышку и вернул.

— Спасибо, - шепчу.

— Ага. Обращайся. Я-ж рождён, чтобы быть для тебя бесплатным рабом.

— Раб априори бесплатный, вундеркинд ты наш, - «тыр-тыр-тыхает»* машину Ледов.

— Помолчи, - опять ни за что достаётся ему от взбесившегося дикого.

— Варь, да поцелуй ты его и скажи, что он для тебя важен, - стонет друг.

— Мне ехать страшно. Он может сгоря и из машины, что на полной скорости движется, выпрыгнуть.

Ситуэйшен - ситуация

«Тыр-тыр-тыхает» - заводит