Новенькая дикого. Закрытая школа 2

44

— Варюш, почему не позвонила? Не рассказала, - грустнеет мама.

Глеб Ахмедович ободряюще гладит её по коленке.

В отличии от нас, жених и невеста сидели сбоку и мне разные «манипуляции» были хорошо видны. Мама всё ждёт, что я скажу, а я…

— Виктория Ивановна...- поднимается неожиданно дикий и стаскивает со стула меня. —...мы руки не помыли. Вернёмся через пять минут.

— Хорошо, идите, - потеряно разрешает родительница.— Вторая дверь слева.

— Нашёл, - кричит ей странный и заталкивает меня в комнатку.

Нажимает на выключатель.

— И что это было? - прислоняюсь к стиральной машинке.

Таинственно включив воду, дикий молчит.

— Ты реально молча руки мыть будешь?

Что за внезапный приступ мизафобии?

— Да. Сейчас как помою, а потом как тебя защекочу в наказании за поведение глупое, - запугивает нелепо. — Что опять начинается? Ты зачем маму свою расстраиваешь?

— Не было такого...ну, капельку было. Было. Ты моей совестью подрабатываешь?! Прекрати стыдить меня.

— Иди сюда, Варь, - заманивает хитрый в какую-то явную ловушку.

— Иди-иди. Не бойся.

Легко сказать - не бойся.

Опасливо подхожу.

Но ничего страшного муженёк не делает. Встав сзади, воплощает давнишнюю угрозу - намыливает мои ручонки.

— Сейчас выйдем и ты изобразишь радость, - играет в ладушки ими же.

Пена разлетается по раковине. Довольно забавно, но что-то не мне.

Изображаю счастье «полные штаны», но «Станиславского» моя игра не устраивает.

— Радость, Варь, а не эту гримасу, - снисходительно смотрит в зеркало, а в зеркале - я. То есть на меня смотрит.

Ай. Опять мозги плавятся.

Вот зачем близко стоит?

Отошёл бы и не искушал своим...этим...всем.

— Впечатление создаётся, будто у тебя живот болит, мышонок.

— Не радостно если... Почему я должна притворяться?

— Потому что ты не хочешь, как в третьесортном сериале, ставить Викторию Ивановну перед выбором, - нажимает на смеситель, чтобы выключить воду.

— Перед каким выбором? - стою истуканом.

— Чтобы она выбирала между тобой и Ахмедычем. Чего он тебя не устраивает? Понять никак не могу. Нормальный мужик.

— Пусть он своей нормальностью в другом месте трясёт, - бурчу. — Да что? Что ты смеёшься?

— Не смеюсь я, - врёт.

— Уголки губ подрагивают, - указываю ему, утаскивая полотенце.

— Не обращай внимание. Нервное, - Артём становится ко мне чуточку ближе.

— Хорошо. Зайдём с другой стороны, - опаляет щеку горячим дыханием. — Ради меня. Сделаешь?

— Нечестно.

— Знаешь насколько я и честность далеки друг от друга? - сладко-сладко целует в краешек губ, а я таю.

Всего-то от малюсенького поцелуйчика таю.

— Сделаешь? - знакомо складывает брови домиком Артём.

Играем в гляделки.

Проигрываю - я.

— Нет. Какой же ты издеватель издевательский, - бью его несильно кулаком в плечо.

— Зато твой личный! - ловит мой кулачок, согревает его своим теплом.

— Издеватель?

— Не только он. У меня много талантов...

— Нет, нет и нет, - отклоняюсь, а дикий в излюбленной ему манере наоборот склоняется.

— Да, да и да, - нахально целует и самое грустное, что силы воли у меня, и крошечки не наскреблось, чтобы оттолкнуть его.

— Тём... - позволяю ему делать вещи, которые в родительском доме не делаются.

— Да? - рассеянно откликается.

— Ты контролируешь себя?

— Отлично контролирую, - хочет снова закружить в поцелуе.

Уворачиваюсь, но парень находчиво переходит на шею, ниже и...

— Застёжка говорит об обратном, - судорожно вздыхаю.

— Какая застёжка? - рассеянно откликается.

— Ты поддеваешь застёжку. Последнее движение и точка невозврата.

До его замутнённого мозга доходит о чём я толкую и он со скоростью света отлетает от меня.

— В следующий раз увидишь, что я в неадеквате - бей по лицу, - советует, прикрыв глаза и потирая шею, так как я тоже безвольная и...

Мы оба знатно друг друг взбудоражили.

Теперь бы в себя прийти. Уф!

Обмахиваюсь ладонью.

— Во всех случаях? - плохо соображаю.

— Когда мы не одни, Варь, когда не одни.

— Договорились, - поправляю одежду. — Выходим. Ща упадёшь от моего актёрского таланта.

— Прошу тебя - не переусердствуй, - ловит любимый у самого выхода.

— Переусердствовать - по твоей части, - возражаю, обнимая его и совмещая приятное с полезным.

И в зеркале проверяю свой видок, и...

— Неужели? - обрывает мысль Артём.

— «Ужели».

Вроде не размазался макияж, за губы то можно не переживать. Блеск исчез за первый целовательный раунд у загса. Но всё же мама и Глеб Ахмедович - не дураки.

Если смазалась тушь - поймут не из-за того, что мы с диким в шашки играли...

Да что же он творит? Почему выйти не даёт?

— Артём, мы же хорошо держались. Пойдём.

— Слушай, мышонок… - появляется у него идея.

— А? - напрягаюсь.

— Поехали в медовый месяц? - предлагает поразительное. — В нашем случае будет неделя.

— А новый год?

— Поздравим родителей заранее. Представь, чуть больше недели одни. Никаких тебе друзей отца. Никаких шумных вечеринок, - мечтательно улыбается, а я теряюсь.

Но теряюсь не из-за вопроса - на него ответ знаю.

Я в Артёме потерялась. В его улыбке, в голосе…чёрт.

Я окончательно втюрилась в тебя, дикий.

— Я… - стук не даёт согласиться.

— Дети, у вас там всё нормально? - кричит мама.

— Да, да, мам. Выходим.

Мама что-то говорит, но я не услышала из-за дикого.

— Снова дать тебе подумать? - мрачнеет.

— Нет. Не надо. Хочешь - поехали. Я не против.

— Поедем? - недоверчиво переспрашивает.

Неуверенно кладу ладони на его скулы.

— Да. Давай. Хочу новой год провести с тобой. Только с тобой. Но зная Виктора Ивановича, он нам побыть наедине не даст. Опять вереница незнакомых людей. Дом будет гудеть как улий. Маму я поздравлю заранее. По видеозвонку - 31-го. И потом, когда вернёмся. Да и ей явно будет не до меня. У неё же жених...появился.

— Ты ревнуешь? - Артём привычно слегка упирается подбородком мне в волосы.

— Не ревную, - крепко прижимаюсь к парню. — Непривычно слегка, что они вместе, но не более.

— Точно? - улыбается, отстраняясь.

— Точно. Мама имеет право на счастье. Не буду эгоистичной. Я рада, что она смогла жить дальше после...ну, после папы, - с горечью заканчиваю.

— Ты умница, Варь, - легко целует меня Тёма. Невольно улыбаюсь. Глупость, но стало приятно от его похвалы.

— Я думал будет сложнее тебя уговорить.

Выходим.

Дикий вслух накидывает варианты куда хочет поехать, а я раздумываю над его словами.

— Твоя заслуга, - надумала кое-что интересное.

— М-м? - не доходит до парня о чём я.

— Ты хорошо на меня влияешь. Если не ты, я бы закатила маме истерику.

— Всегда знал, что я само совершенство.

Забываю как ходить от столь самоуверенной реплики.

— Да три ха-ха, - смотрю на этого несерьёзного человека.

— Совершенство? Ты?

— Ага. Тебе несказанно повезло. Такое богатство оттяпала, - дурачась, раскачивает наши переплетёные руки.

Молчу, но потом понимаю, что...

— Да. Ты прав, - улыбаюсь счастливо, заставляя теперь сбиться с шага его.

— Очень повезло, - наверное, говорю этим намного больше чем бы хотела.

Артём смотрит на меня кажется вечность, вижу в нём отражение своих чувств и не могу насмотреться на этого невозможного. Но вот он дёргает меня за пиджак, заставляя влететь в его объятья.

Крепко-крепко стискивает.

— Люблю тебя, мышонок, - слышу. — Очень, очень и очень.

Такое светлое чувство внутри расцветает, что кажется не держи он меня - я бы взмыла от счастья и улетела куда-нибудь на луну.

— Тебе меня не победить, - еле собираюсь, чтобы выдохнуть это. — Шестнадцать раз, Артём.

— Было пятнадцать, - смеётся.

— Ничего не знаю. Я помню шестнадцать.

— Хорошо. Шестнадцать.

— Хорошо, - киваю.

— Прекрасно.

— Чудесно.

— И-и-и хватит. Пойдём к твоей маме, - в этот раз заканчивает первый он.