Новенькая дикого. Закрытая школа 2

45

Прошло чуть больше года.

— Кирилл, я беременна.

У Ледова пошёл чай из носа.

— Ох, больно, - зажимает переносицу и вытаскивает из подставки салфетку. Прижимает её к носу.

— Повтори.

— Я беременна.

— От кого?

Помолчала. Подумала.

— От тебя, - решилась.

— Тёмыч меня убьёт, - бледнеет друг, а я лыблюсь.

Очень радостно, что появилась отличная возможность отомстить Ледову за его поведение.

— Это тогда когда я напился? Да? Ох, права, была Забава. Мне нельзя пить, - кажется вот-вот начнёт выдергивать волосюшки из своей шикарной блондинистые шевелюры парень.

Ладно. Забава мне лысого мужа не простит.

— Да расслабься.

Дуралей с надеждой поднимает голову.

— Можно тебе пить. Ты напившись, всё равно к своей «русалочке» лезешь. И ищешь одну её. Артём тебя еле оторвал от Забавы и чудом запихал в такси в тот вечер. Я его целый вечер успокаивала, - вспоминаю приятные события, прошедших зимних праздников.

— Фу-у-ух, - делает вид, что стирает со лба пот придурошный.

Как мог и поверить?!

Глупость несусветная.

— То есть ты не беременна?

— Беременна, - отламываю кусочек пироженки и с удовольствием кладу себе в рот.

Бли-и-ин. Всё-таки в «инлёде» самые вкусные пирожные.

Кирилл оглядывает меня с ног до головы. В его сознании никак не хочет умещается моя беременность и моё же спокойствие. Кто-то кого-то всё-таки выпинывает. Не могут вдвоём существовать. По его понятиям.

— И от кого?

— Опять начинаешь?

— Нет. Прости, конечно, Варька. Но в моём представлении, ты должна эту радостную новость сообщать, вместе с Артёмом.

— Вот это как раз вторая часть нашей беседы. Самая важная, - гневно взмахиваю ложкой.

«Вишнёвое блаженство» улетает на стол.

Мы проследили за его полётом. И смирившись с нашим одинаковым умение свинячить, Кир подзывает официантку, чтобы убрала безобразие натворённое.

Пересев за другой столик, возобновляю мысль: — Я хочу его наказать.

— Очень жалко вашего ребёнка, - бухтит Ледов, допивая чай.

— Ты о чём?

— Родиться в семейке повернутых на наказаниях...окей. За что?

— Он не сказал мне о ребенке.

— В смысле?

— В смысле, что он втайне заделал мне ребёнка.

— М-м-м. Прости, Варь, - растерянно извиняется за что-то дружбанчик.

— Я не пойму… Расскажи как втайне от тебя можно подобное провернуть?

— Он подговорил врача. Понимаешь, наш способ контрацепции никогда не давал осечку.

— Ой, ля. Давай не будем обсуждать ваш способ. Моя психика этого не выдержит.

— Я же с тобой не позы любимые обсуждаю, Кирилл. Прекрати строить из себя ханжу. Особенно с твоим то прошлым. Помоги мне вывести нехристя на чистую воду.

— Вы двое стоите друг друга. Семейство диких..хорошо, хорошо. Хватит замахиваться на меня ложкой. Ей трудно убить. Раз хочешь - давай подумаем!

— Угу! - соглашаюсь, крутя в голове своё.

Нет. Вот как он мог?

Прибить его мало.

Жаль, что люблю безумно заразу эту.

Не любила бы - было бы проще.

Эх.

***

— Тёмочка, а давай мы тебе поможем? - долетает до меня голос какой-то смертницы.

— Не надо, девушки. Справлюсь, - слышу холодный отказ, но желание убивать не пропадает.

Чё-то нервная я.

Беременность тому виной?

— Волкова, Анисимова, уйдите. Никто вас тут находиться не просит! - одёргивает девок Колесникова.

Она там откуда?

Захожу в аудиторию.

Дикий стоит на парте и что-то делает с жалюзи.

— Любимая? - видит меня первый.

— Где «любимая»? - шугается Алёнка.

— Любимая? - хором говорят девушки, что не могут оторвать алочных глазёнок от моего мужа(!).

— Она? — Эта? – не верят, как будто я чушка какая.

— О, Варечка! Пришла. И как…сходила? Ты вешай, вешай, - не даёт Колесникова дикому спрыгнуть.

Он так и остался на кортах сидеть, желая походу повесить не одни жалюзи.

— Алёна! - не может смириться с тем, что затискать меня до полной потери моего сознания не выйдет.

— Мы на минуток пять - поговорим, - сияет счастьем подруга. — Ты не отвлекайся, - и утягивает меня сопротивляющуюся в коридор, оставляя Артёма с этими…двумя.

— Что делаешь? - рвусь к нему в кабинет.

— Ничего, - хихикает подруга.

Никак ей не надоедает смеяться над моей ревностью.

— Что происходит, Алёна? Быстро говори!

— Что происходит, что происходит?! - оседает от моего тона она. — Ничего не происходит. Я этим двум дурам желание проиграла и всего-то.

— Сколько можно? Тебя ситуация с Максимом не научила уму разуму?

— Люблю я в покер играть. Что поделаешь?! Да и ты бы ещё вспомнила, что при царе Горохе было.

— Что за желание? - немного пытаюсь держаться.

Не рвать и не метать понапрасну. Надо разузнать, что происходит.

Надо, Варя, надо.

— Они попросили, чтобы я их с Артёмом познакомила. Сама знаешь, что он у нас звезда университетская. Ничего со времён школы не меняется. Все девчонки тащатся...ну, - тушуется Колесникова под моим полосующим прищуром.

— Я и познакомила, но у него никакого интереса. О тебе спрашивал. Иисусе, я чуть богу душу не отдала, его обманывая. Толи я врать не умею, толи что, но он не поверил, что ты на маникюр пошла.

— От ты дура, - сокрушаюсь. — Я-ж всегда сама его делаю. И он об этом знает. Алёна, как ты то не знаешь?

— Сама делаешь? Да ну?

— Баранки гну.

— Как выходит красиво, - хватает мои пальцы.

— Алёна!

— Прости. Ну, что?! - тычет в бок.

— Да? Да? Нет? - трясёт.

— Да.

— Да? - кричит.

— Беременна, - едва различимо подтверждаю.

— И что? Аборт?

— Что ты городишь?! - противлюсь и мысли.

— Рожать будешь?

— Буду.

— Но конец первого курса, - бухается на скамейку подружайка. — Академ возьмёшь?

— Посмотрим, - сажусь к ней. — Ай. Сердце закололо... Алён, какая из меня мать? Мне двадцать всего…будет через пару месяцев.

— А какой у тебя вариант?! Вспомни, что ты детей любишь. Вдруг поможет?! Представь, маленькая копия дикого и тебя…о-о-о, - представила похоже Колесникова.

— Взрывная смесь будет. Бомба замедленного действия.

— Да. Что-то аж страшно стало, - дрожащими руками достаю минералку из сумочки.

Тьфу.

Забыла, что она закрыта.

Надо, ё-моё, к отцу ребёнка идти, чтобы открывал.

— Солнце… - прошивает родной голос все нервные клеточки.

Не надо.

Сам пришёл.

— Ну, пойду. У меня дела…появились, да и Максим ждёт, - даёт нам поговорить Алёнка.

Но пробегая мимо дикого, непрерывно смотрящего прямо в мою душу, в порыве благодарности похлопала ему ладошками по плечу.

Но муж её выкрутасы не замечал, так как смотрел на одну меня.

— Спасибо за помощь, Артёмка. Без тебя мне бы от МарьПетровны не скрыть было бы...ой, не буду грузить. Давайте. Увидимся завтра.

И тока видели её.

— Ты подговорил доктора. Да, Артём?

— Ага, - опускается рядом и кладёт голову на мои ноги.

— Что «ага»? - перебираю его волосы.

— Ты чего легко признаёшься?

— Я никогда не скрывал, что хочу детей, - укрывает рукой мои икры.

Сквозь тонкие колготки остро ощущаю жар, исходящий от безумного дикого, но перебарываю себя, вспомнив, что злюсь вообще-то.

— И по твоему это так делается? Где мой разговор? Где: «Варя, хочу ребёнка и точка»?

— Варь, ты меня любишь. Я без тебя жить не могу. С остальным же мы справимся. Ты в глубине души тоже хочешь. Женя…- говорит о братике Алёны. —…уже от «тёти Вари» не знает где прятаться.

Вдохнув поглубже, выдыхаю.

Хорошо.

Хорошо.

Смысл злиться? Он прав и я знаю это.

Надо не забыть сообщить Кириллу, что план отменяется.

— Люблю тебя, - идёт на мировую Артём.

— А я убью тебя, если ещё раз провернёшь подобное, - позволяя себя обнять, зарываюсь носом в его шею.

Ничего не могу с собой поделать.

Его запах действует на меня получше любого пустырника.

— Как скажешь, любимая. Как скажешь, - перебирая мои волосы, безмятежно соглашается непонятно с чём муж.

Нет.

Для успокоения души без мести никак не обойтись...