Новенькая дикого. Закрытая школа 2

40

Снимаю кольцо - его подарок на день рождение.

— А почему солнце выгравировано? - видит Кирилл маленькое солнышко на ободке.

— Не знаю почему…

Ложь...знаю.

— Отдай ему. Пусть…выкинет сам. Я не могу, - кладу колечко рядом с блондином.

— Варь, - раздражается он сиюминутно и завинчивает кольцо на мой палец.

Хочу повторно стянуть, но Ледов чуть ли не убивает взглядом и я не решаюсь.

Потом сниму, когда его поблизости не будет.

— Тебе нужно просто зайти в вашу спальню и обнять его. Он безумно сильно любит тебя. Ему этого будет достаточно. Можешь даже извинения упустить, - отпив дымящийся глинтвейн, ставит чашку на стол Кир.

Я же к своей не притрагиваюсь.

— Я клиническая дура, Кир. Клиническая. Артём прав, - кладу голову на стол и пару разочков бьюсь лбом о его поверхность.

— Он не говорил, что ты…

— Не говорил. Он ни разу не упрекнул меня ни в чём. Улыбается и максимум - мягко журит. Но я всегда расстраиваю его. От меня одни проблемы. Веду себя, как идиотка.

— И что решила «идиотка»? - наводит на другую мысль Ледов.

— Вы действительно отказали Поповой? - хочу узнать, чтобы больше никогда не думать об этой теме.

— Славно поговорили, но время позднее. Могу тебя подвезти куда тебе надо, - приподнимается Кирилл. — Хочешь?

— С чего вдруг? - удивляюсь его резкой перемене.

— Варь, он - мой лучший друг, если ты забыла. Осточертело мне это. Постоянно его обижаешь, - насупленно бухтит, но опускается на стул, показывая, что к переговорам готов.

— Я не…

— Обижаешь, обижаешь. Он не показывает тебе просто. Чему ты не можешь поверить? Совсем глупая?

— Я хочу прояснить ситуацию до конца.

— Что её прояснять? - не доходит до Ледова. — Попова попросила. Мы согласились. Да. В начале, чтобы отвлечься от той херни, что на нас возложили отцы, мы даже график установили. День с тобой буду я. День - он.

Отлично. Они и график составили.

— Но потом я встретил Забаву и сказал Ольке, что не буду всякой х*етой страдать, а Артём вроде отказался на третий день. Конец.

— Кир, я не могу, - поднимаюсь теперь я. — Поеду лучше к маме.

— Сядь, - гаркает друг.

Ноги непроизвольно подкашиваются.

— Ты его любишь?

— Люблю, - не сомневаюсь ни секунды.

— И хочешь бросить его одного в новый год? Ты понимаешь, что, если уедешь, Артём тебя обратно не примет. При всей любви к тебе - он себя тоже не на помойке нашёл. Смотри, Варь, - стучит по столу.

— У тебя есть два варианта.

— Какие?

— Перебороть себя и извиниться. Или уйти из его жизни навсегда.

— Ты же сказал, что я могу не извиняться.

Кирилл посмотрел на меня как на д*билку.

Но это он правильно. Я ей и являюсь.

— А тебе самой круто будет? - выгибает бровь.

— Как это должно выглядеть?! Подошла, обняла и нормально?

— Ты прав. Прав, - делаю глоток глинтвейна.

Как воды попила.

Даже вкус не чувствую, когда мы в ссоре...

Но почему тогда прощения попросить не могу?

Переломлюсь, что ли?

— Если я прав - иди к нему, а я к Забаве, - зевает друг.

— Хорошо, - вроде встаю уверенно.

Кирилл пропускает меня первую, чуть запоздав.

До лестницы доходим в молчании, а на ней я хочу сдать назад, но бодрая фразочка не даёт: — Нравится твой настрой. Так держать.

Толи я действительно выглядела уверенно, толи наоборот тряслась от ужаса, а Кирилл увидел это и решил не давать времени на очередные раздумья и сомнения.

Нажав на ручку, он заталкивает меня в спальню, применив существенную силу. И плотно-плотно притулив за собой дверь, уходит - слышу по тихим шагам.

Артём не оглядывается хотя и не понять, что я пришла нереально.

Он сидит на подоконнике, свесив одну ногу и наблюдает за ночным небом. В спальне из-за распахнутого настежь окна очень свежо.

— Ты же не куришь, - первое, что ляпаю.

Дура...

— Не курю, - и делает затяжку.

— Вещи пришла забрать?! Чемодан рядом с тобой стоит.

Зачем-то кручусь, чтобы увидеть подтверждение его словам.

Да. Стоит.

— Я его не разбирал.

— Я могу тут переночевать? - хватаюсь за единственную возможность.

— Нет. Не можешь. Сегодня утром клининг служба приезжала. Выбирай любую комнату. От пыли не задохнёшься нигде, - безмятежно выпускает дым дикий, заполняя комнату отголосками, горького тяжёлого облака.

В горле встаёт ком.

Ему и видеть меня тошно. Наверняка ждёт, чтобы я поскорее ушла.

— Артём, прости…

— Прощаю. Все грехи тебе, Варь, отпускаю. Живи спокойно, не вини себя, - легко выдыхает. — Всё? Или что-то ещё хотела сказать?

— Зачем ты так?

— Как «так»? А, Варь? - выкинув сигарету в окно, он спрыгивает с подоконника и подходит.

— Я для тебя кто? - безразлично спрашивает, а на дне радужки виднеется затаённая ярость.

— Мальчик для потр*хушек? Игрушка для обнимашек? А?

— Ты…

— Ну? Кто же? - спокойно подцепив пальцем подбородок, не даёт отвести взгляд.

— Ты…

Артём ждёт, но я не могу промолвить и слова.

Он не знает? Не знает, что он - моё всё. Почему я должна унижаться и показывать свою слабость? Зачем?

— Вот. Сама не знаешь, - отпускает разочарованно.

— Иди, Варь. Мне надоела вся эта херня. Знаешь довольно долго нравилась твоя робость. Казалось, что я для тебя особенный. Но сегодня понял, что дело не во мне, - усмехается измученно.

— Ты просто никогда не можешь определиться. В любви я признаюсь первый. Мириться иду первый. На уступки иду всё так же я, задвигая свои интересы ради твоих. Даже сейчас тебя Кирилл запинал сюда силой. Без него ты бы осталась где-то на лестнице, думу великую думать, - удивляет тем насколько хорошо изучил меня.

— Надоело, что мне одному наши отношения нужны.

— Не одному, - теряюсь.

И не догадывалась, что с его стороны всё так выглядит.

Но неужели я и правда настолько ужасна в роли девушки?

— Я люблю тебя. Правда очень сильно люблю. Ты сам сказал...Неужели мы не сможем с этим справиться?

— Любишь, - грустно хмыкает.

— Я тебя тоже люблю. Порой до боли. Но что с того?! Вспомни свои слова. Как ты там говорила? - щёлкает пальцами, силясь вспомнить.

— О чём?

— Лучше на ранней стадии вытравить чувства, которые доставляют обоим дискомфорт. Уходи, Варь. Хватит разговоров, - ставит точку дикий.

И что я могу?

Упасть на колени и молить, чтобы он стал таким, как был раньше?

Просить, чтобы прижал к себе и сказал, что он зол?

Требовать, чтобы подтвердил то, что он не всерьёз и легко отказаться от нас он не сможет?

Но...

Имею ли я на это право?

— Спокойной ночи, - касаюсь дверной ручки, но выйти не могу. Глупо жду, чтобы он как обычно пожелал сладких снов.

Я бы зацепилась даже за эту малость, но дикий молчит. И его молчание бьёт лучше всяких слов, лучше любых ударов.

Глотая слёзы, забираю вещи и выхожу.

Не буду плакать. Не буду.

Но вопреки этой установке, плачу.

Что ты хотела, Варь? Презрительно спрашиваю у самой себя.

Его терпение должно было когда-то кончиться. Нужно было об этом помнить, но ты никак не хотела умнеть.

Теперь рыдай навзрыд.

Хоть зарыдайся, а слезами время назад не сможешь отмотать.

Артём найдёт себе нормальную девушку, что будет ценить его и не доводить. Ты же останешься на обочине жизни. В обнимку с учёбой, которую постоянно предпочитала встречам с ним.

Поразительно как он не бросил меня раньше.

Действительно, его терпению можно лишь позавидовать. Никогда не злился.

С теми же уроками - всегда терпеливо ждал пока я их сделаю.

Любой другой бы, на его месте, точно скандал устроил бы.

К тебе парень пришёл, а ты вместо радостных визгов - отгоняешь его и просишь, чтобы не трогал. Сидишь и как чокнутая зубришь физику, математику, литературу...неважно что.

И что я за тупица?

Почему прозрение наступило когда стало поздно?

Или...не поздно?

Не могут чувства пройти за секунду. Не могут.

Точно, точно.

Знаю, что делать.

Закатив чемодан в первую попавшуюся комнату, падаю на кровать и улыбаюсь.

Не буду лить слёзы. Ничего непоправимого не произошло.

Я верну его. Во что бы то ни стало верну. Ведь без него для меня смысла нет ни в чём.