Новенькая дикого. Закрытая школа 2

28

Тебе понравится… Не сопротивляйся…Я лучше него…Лучше…Слышишь...

Задыхаюсь.

— Варя. Варь. Ва-ря!

Хватаюсь за голос Артёма, как за спасательную соломинку и выныриваю больше из бреда чем из сна.

Не сразу вспоминаю, что я в машине.

В машине!

Не в доме Дикоя старшего, не в той комнате и не с Филатовым.

— Ты как? - обеспокоенность дикого заставляет промолчать.

Расскажу - будет жалеть.

Не буду рассказывать тогда.

Приподнявшись, задумчиво смотрю в окно. В нём - кусочек автобусной остановки.

— Мне снилось, что я в бане, - говорю, когда понимаю - он всё ждёт. — Чего ты такой жаркий?

Дикий нестерпимо хочет спросить меня. Мимику читаю его, но разговор и перемусоливания случившегося…

Зачем это?

Лучшее, что можно сделать - заменить травматичные воспоминания чем-то другим. Например, пикировками.

И Артём знает об этом. Не пытается продавить меня - расскажи, расскажи.

Понимает, что я не хочу говорить на эту тему, потому, наверное, подхватывает мою ложь.

— Что я могу поделать. Из-за тебя горю.

Абсолютно констрантируют его эмоции со словами, но время останавливается, я хочу многое сказать и прежде всего...

— Приехали! - отрывает нас друг от друга Кирилл.

Раздосадованно поморщившись, вылезаю.

Мы припарковались у девятиэтажной навостройки.

Довольно стандартная, без всяких там выкрутасов.

Три хлопка дверью оповещают, что моя троица вышла следом.

Находясь в благоприятном расположении духа, крутанулась, чтобы быть передом к машине и, чтобы видеть их.

— Варь, давай встретимся в столовке завтра? - вдруг поступает предложение от Ледова.

— Давно же не виделись, надо поговорить. Я тебе крендельков притащу...

— О. Да-да.

— Понравились, что ли? - озадачивается мажор.

— Очень понравились.

— С другой стороны ты-ж Кренделева. Тебе крендельки обязательно должны были прийтись по вкусу. Может чего ещё?

— Не. Тока их, - улыбаюсь.

Наконец-то, поем «инлёдовских» кренделёчков. Ох, быстрее бы завтра.

Кирилл умилившись, хочет заключить меня в объятья, но кое у кого всё же терпение лопается.

— Ты задолбал, - возмущается блондин, когда вместо меня впечатывается лбом в ладонь дикого.

— Дай с подругой нормально попрощаться, - прожигает его ненавистью.

Оборачиваюсь на «умирающего», который уже более или менее нормально передвигался.

— Я сам себя задолбал, - поясняет Артём за своё поведение неадекватное, но так, будто делает нам одолжение.

— Но это не говорит о том, что я разрешаю тебе... Хотя… Забава… - бросает плотоядный взгляд на новенькую. — Иди сюда!

Трофимова попривыкнув к нам, стоит на месте, за меня больше не прячется, но и этот индивид брюнетистый не из гордых.

Похромал упёрто к бедной новенькой.

Провожу ладонью по лицу - сверху-вниз, сверху-вниз и последний раз.

Не помогло. Надо было озвучивать своевременно своё негодование и тупость от действий дикого.

Не выплеснула эмоции, а теперь всё.

Не будешь же говорить: «Погодите. Я хочу прокомментировать случившееся на двадцать пятой минуте, десятой секунде.»

— Забаву ты знаешь два дня, - возникает Ледов перед другом. — Чего тебе её обнимать?! Она не твоя подруга.

— Ты Варю тоже знаешь два дня, - бьёт Артём не в бровь, а в глаз контраргументом.

— Больше.

— Три?

— Да-а чтоб вас леший за ногу схватил. Сколько можно?! - вылезаю между этими двумя петухами петушинистыми.

Встаю на цыпочки и притягиваю бешеного дикого к себе.

Чего осмелела, скажете?

Хотя кто скажет...Моя шиза? Я же сама с собой говорю.

В общем, пошла на риск из-за проведённого себе внушения.

То, что я хочу сделать меня не убьёт.

Наоборот сделает сильнее. Ибо то, что нас не убивает - делает сильнее. Да.

Верно.

Парень удивлённо замирает.

Секунда, вторая и он прижимает меня к себе.

Не страшно. Нормально.

Зря боялась.

Всего два раза умерла и возродилась.

Отлично. Один есть.

Пока дикий притих, не теряя ни минуты, по-дружески «обымаю» Кира.

Буквально две секунды и ничего при этом не испытываю.

Да. Всего лишь друг.

А отчётливо помню, что впервые встретив его - испытывала к нему лёгкую влюбленность...

Симпатию?

Не знаю. Да и какая разница?!

Теперь это не имеет значения. Ведь теперь мои мысли заняты всегда одним...

— Ты точно в порядке? - шепчет Ледов.

Слёту догадываюсь о чём он.

— Конечно, - повожу плечами, отходя.

Друг заметно грустнеет, но вроде мой ответ его удовлетворил.

Улыбается, а я ему. Накал подозрительности же у дикого увеличивается.

Пусть, пусть помучается.

Всё равно не узнает о чём мы.

Оно и к лучшему.

Забава без всяких слов плохих решает влиться к нам.

Приобнимаю её за плечи.

Всё. Моя миссия выполнена.

— Вот и славненько, вот и чудненько, - немного пугаю чрезмерной резвостью Трофимову.

— Я видела тут остановочку. Сяду на маршруточку и доеду до эдэма. Давайте не болейте, не кашляйте, - сжимаю кулачки и трясу ими напутственно.

— Ногу лечи, - не забываю про Артёма.

— До завтра. Скинь мне смску, когда доберёшься, - поразительное выдаёт он, но тем не менее держит за пиджак, заставляя меня бежать на месте.

— Я тебе ребёнок, что ли? - бурчит Ледов, садясь в машину и Забаву заупрямившуюся в неё запихивая.

А-а.

К нему обращался.

— Можешь не скидывать, но я тогда телефон отключу, чтобы до завтра не беспокоили. И, если произойдёт похожая история, как с моим байком, звони кому хочешь, чтобы тебя из ближайшей канавы вытаскивали.

Парни играют в гляделки. Артём ещё и успевает мои попытки вырваться блокировать.

Мы же с Забавой ни в зуб ногой.

— Ладно. Скину, - мрачно говорит Кирилл дикому.

— Пока, Варь, - улыбается повторно мне.

— Заберите меня с собой, Ки-и-ир, - молю.

Но гад под номером два, делает вид, что не расслышал. Раз, два, три и мы остались во дворе одни.

— Хы, - гогочу.

— Опять нервное? - чешет шею кольцами Артём.

— А у тебя?

— У меня правда чешется.

Вспоминаю, как его шандарахнуло «током», тогда в коридоре школы.

«Лампочка», отвечающая за проказливость, загорелась.

— Давай тогда я тебе почешу? - благородно предлагаю.

— Зна-а-аешь, откажусь, - ловит на подлёте за запястье.

— Отчего же? Я могу! - кончиками пальцев пытаюсь достать до его шеи.

— Мне кажется или ты от меня плохому научилась? - с хитрецой пытается прояснить ужасный.

— П-ф-ф. Давно известно, что ты меня извратил. До тебя я хорошей девчонкой была.

— Говоришь таким тоном, будто тебе все сто двадцать пять. И ты вспоминаешь о молодости, что загубил муж

— Муж? - возвращаю ироничность с лихвой. — Скорее надоедливый сорняк напоминаешь. Прополол его в одном месте, он из другого попёр.

Артём ухмыляется.

Я делать это вместе с ним не могу, так как от его усмешки плотоядной не по себе стало.

— Что?

— Ничего. Холодно на улице, пойдём, - скатывается с темы и направляется к подъезду.

Иду за ним, но не по своей воли - опять «скованные одной цепью».

Но третьим глазом, второй селезёнкой, чем-то мистическим возможно, понимаю - что-то не то.

Но, что именно?!

Едем в лифте понять не могу. Идём по коридору - понять не могу. И лишь зайдя в квартиру - доходит.

— Ты не хромаешь!

Артём прикрыв за собой дверь, кидает ключи на барную стойку.

И попадает. Меткость - десять из десяти.

Всего-то одного дикого с собой возьми и в парке аттракционов озолотиться ты.

«Обыгрушишься»*.

— Да-а ну? - пугающе надвигается коварный.

Обыгрушишься - игрушек много получишь