Новенькая дикого. Закрытая школа 2

24

Схватив за шкварник скулящего Филатова, Артём вытаскивает его из комнаты.

В любой другой ситуации я остановила бы дикого. Не дала бы...

Ведь ясно, что он не в больницу потащил его, но у меня ни капли жалости к Антону.

Оказывается, чтобы измениться требуется ни час, ни день и уж тем более ни год.

За сколько я потеряла свою человечность? Минут за пятнадцать?

Забава пытается помочь мне встать, но у меня нет сил, а новенькая далеко не Халк, чтобы суметь поднять меня.

Завалившись в грязную «яму», я не в силах выбраться хотя и хочу.

Знакомый парфюм окутывает спасительный облаком. Крепкие руки хотят усадить на кресло.

— Нет, нет, не надо, - впиваюсь пальцами в руки Кирилла и он понимает без объяснений.

Подхватив на руки, дарит поддержку.

Выносит из комнаты.

Сбегает вниз по лестнице, Забава мчится за нами.

Друг меня заносит в гостевую спальню на втором этаже, опускает на кровать.

— Надо остановить его, - укрывая дрожащую меня одеялом, тихо оправдывается Ледов.

Кого?

Артёма остановить?

Где он?

Хочу озвучить вопросы и не могу.

— Лишние неприятности не нужны, Варь, - смотрит на меня с жалостью.

Не вынеся её, прикрываю глаза.

Сворачиваюсь клубочком и всего чего желаю - обнять маму. Обнять единственного светлого человека, которого знаю.

Обнять и не отпускать.

— Сиди с Варей. Никуда не уходи. Поняла? - пробивается через вату в ушах требование.

Кровать немного проседает, давая понять, что Трофимова не стала сопротивляться и осталась.

Но мне безразлично, несусь в пропасть с огромной скоростью.

Не могу удалить из памяти пальцы Филатова.

Казалось, они были везде. Как забыть?

Время течёт само по себе, я лежу и медленно прокручиваю в памяти случившееся.

Всхлипы Забавы ранят. Угнетают.

Такое чувство, что я по её мнению умерла. Чего она шмыгает носом и не может прекратить истерику?

Не хочу, чтобы жалела меня.

По сути непоправимого не случилось. Но отчего тогда трудно сделать вдох?

Лёгкое дуновение ветерка и я могу глотнуть воздуха.

Озоновый запах проникает в лёгкие.

Можно и не открывать глаза, чтобы понять, что он пришёл.

Я действительно стала предугадывать появления Артёма, каким-то внутренним чутьём.

— Зачем ты плачешь? - удивлённо шепчу, стирая влагу из уголков красивых глаз . — Или ты плачешь вместо меня?

Парень бережно тянет на себя.

Сильно сдавливает и на секунду кажется, что его объятьях способны меня очистить.

Запрокинув голову, равнодушно смотрю на потолок.

Сияющее звёздное небо.

Как красиво и как жаль, что я увидела его при таких ужасных обстоятельствах. Дикий отодвигает меня от себя.

— Варь, он… - не может договорить.

— Нет. Но почти…было близко и так страшно

— Прости, - смотрит с болью на моё рванное платье Артём.

— За что?

Ничего не сказав, он снимается с себя пиджак и набрасывает на мои плечи.

Надеваю его полностью.

— Больно? - имею ввиду его разбитые руки, которые наскоро перевязанны.

Завязываю кончики бинтов, чтобы они ему не мешали.

— Больно, - шелестит, переплетая наши пальцы.

Поднимаю на него глаза.

— Сердце болит за тебя и я не знаю, что с этим делать.

— Ты мог не успеть, но успел, а остальное...я сильная. Переживу.

Решив для себя что-то, парень пододвигается.

— Варь, я…

— Артём! - Виктор Иванович не даёт ему что-то сказать.

Снова не выходит у Артёма рассказать то, что его мучает.

Быстро убираю следы слёз с его щёк.

На губах парня обознается улыбка. Словив мои ладони, он расцеловывает каждый пальчик, игнорируя тот факт, что за его спиной стоит отец.

— Артём, Арина ждёт тебя. Не заставляй её нервничать. Ты знаешь, что у девочки слабое сердце.

Дикий напрягается.

Чувствую, находясь от него близко, но внешне он остаётся спокойным.

— У меня уже есть невеста.

— Хватит, - повышает тон Дикой.

Съёживаюсь от страха, но Артём тут же обнимает меня, минимизируя подавляющую атмосферу.

— Я подыгрывал тебе, чтобы ты затащил свою Варю в постель. Поиграл и угомонился…

— Заткнись.

— Что ты там вякнул?

— Я сказал тебе: «заткнись», - вскидывает зло на отца Артём.

— Я не стану поддерживать твои отношения с Хворостовым. Мне п*хуй, что поставки твои накрываются медным тазом.

— Ты...

— Я не договорил! Если этой твоей Ариночке нормально ложиться под незнакомого парня. Я пушечным мясом больше не буду. Я разобрался с Сахидом. Радуйся. Но на этом закончили. Больше плясать под твою дудку не стану.

— Можешь идти тогда на все четыре стороны, щенок, - улыбается гадко Виктор Иванович. — Иди грузчиком. Кем угодно. Еб*сь, как хочешь. От меня больше ни копейки не получишь.

Думала, что Артём начнёт юлить, но тот лишь беспечно улыбается.

— Спасибо. Обязательно воспользуюсь советом. Не об*ср*сь без меня, отец, - издевательски просит.

— А-а, - машет на нас бизнесмен. — Даже воздух сотрясать не буду. Сам приползёшь через неделю.

И на сей «позитивной» ноте покидает комнату.

— Обменялись любезностями, - хмыкает нисколько не испугавшийся Артём.

— Ты расстроилась из-за него? - улыбается, посмотрев на разбитую меня.

— Не знаю. Он всё-таки твой отец. Неправильно ругаться с родителями.

— Варь, такой хорошей быть даже плохо. Он к тебе относится ужасно, а ты его защищаешь. Пойдём, Мать Тереза, - стаскивает меня с кровати и хочет поднять на руки.

— Нет. Я сама, - не даю ему начать относиться ко мне, как к больной. — Всё нормально. Лучше скажи куда пойдём?

— В любое место. Лишь бы подальше от этого гадюшника быть.

Кирилл с Забавой появляются в спальне как нельзя кстати. Мы не успели и к двери подойти.

— Варь, ты как? - первое, что говорит Кирилл.

Забава глазами спрашивает аналогичное.

— Нормально. Теперь нормально.

— Уладил? - «спокойничает» дикий, не желая отпускать меня от себя.

— Уладил.

Что уладил? Филатова «уладил»?

— Ну и чудненько. Уезжаем тогда отсюда, - веселеет Артём.

— Куда? Ты разве… - удивляется на долю секунды Ледов.

— Не. Отец выгнал. Теперь волен поступать как хочу.

— А-а. Ну, если волен - тогда конечно, - Кир идёт к выходу первый, прихватив по дороге новенькую.

Почему он не видит ничего страшного в том, что его друг разругался с единственным своим родным человеком?

М-м?