Новый год — пора сражений

19

1 января, 03:20 (часовой пояс +7).

Капитан полиции особого назначения Захар Песков стоял под пешеходным мостом через дорогу, на «форпосте» автобусной остановки «Театр оперы и балета»; сам театр, немного потрёпанный огнём флаеров и роботов-«снеговиков», находился в сотне метров позади.

Опоновец прятался в густой тени; «деды-морозы» и «снегурочки» (двое на мосту, в нескольких метрах сверху; по одному/одной — посреди дороги по разным сторонам и на некотором расстоянии от моста; несколько — на подступах к театру; и довольно много на противоположной стороне дороги) не замечали его. Во-первых, он не двигался, во-вторых, они вообще не смотрели в его направлении. Наверное, они считали, что все красноярцы в ужасе попрятались и теперь можно безнаказанно захватывать город.

Захар Песков, наоборот, так не считал, являясь живым опровержением этого принципа. И в данный момент он, как и «дед-мороз» и «снегурочка», стоящие на пустой, не считая десятка разбитых и расстрелянных машин, дороге соответственно по левую и правую руку от опоновца, рассматривал находящееся по другую сторону моста на пятиметровом возвышении здание городской администрации Красноярска — в отличие от винтхерлундцев, в прицел своего автомата, на котором благоразумно выключил лазерную подсветку цели.

Обычно, даже с учётом пробок, Песков на автобусе добирался с работы до своего дома в Пашенном, на другом берегу великой сибирской реки Енисей, за час с лишним. Но сегодня на то, чтобы, угоняя брошенные владельцами, но не сильно разбитые и не поставленную на сигнализацию машины — в эту странную ночь попадались и такие! — доехать до центра города, у него ушло почти два. Со временем количество врагов на дорогах возрастало, так что приходилось всё чаще бросать автомобили и передвигаться всё осторожнее, а последние километра два он вообще прошёл пешком, ухитрившись оказаться не замеченными неизвестными ему завоевателями.

Он не понимал, что происходит в городе. Но ему это не нравилось, и он хотел это прекратить — или хотя бы помешать этому настолько, насколько хватит его скромных сил.

Всего три «рожка» на тридцать патронов: один в автомате («АК-152», только недавно модель поступила на вооружение), неполный; ещё два — в кармане камуфляжной куртки. Плюс стальная решимость, профессиональный опыт быстрого утихомиривания опасных преступников и неугасимое желание разобраться в творящемся беспределе и набить, фигурально выражаясь, морду всем тем, кто это устроил.

Городская администрация для Захара была символом власти и порядка в Красноярске. И, оказавшись в Центре и увидев, что известное на весь край светло-серое здание с надписью из вертикально стоящих на крыше красных букв «КРАСНОЯРСК ОРДЕНОНОСНЫЙ» и угловой башней с часами — «сибирским Биг-Беном», нагло занято вражескими силами, он принял решение отбить у них строение. Если понадобится, — в одиночку. Предпочтительно, — оставшись при этом в живых.

И сейчас он думал, как всё это провернуть.

Задача казалась невыполнимой, план пока не придумывался — однако Захар надеялся, что это временно.

В данный момент ему не оставалось ничего, кроме как надеяться.

Флаер, в котором сидели Егор и Марина, а также тринадцать оставшихся в живых чебов (всё-таки перестрелка у лагеря подготовки не прошла бесследно), стоял с задней стороны здания Оперного театра, между которым и рекой возвышалась местная ёлка. Винтхерлундские солдаты, конечно, шарились где-то неподалёку, но машина пока не привлекала ничьё внимание.

Красноярцы сидели в кабине и пытались отдышаться после того, что им пришлось пережить в последние пять минут.

После триумфального вылета из параллельного мира и торжественного уничтожения портала на хвост им сели два флаера охраны. Егор, естественно, врубил форсаж, чтобы от них оторваться.

Получилось не очень.

Из сердца Кировского района до острова Отдыха добрались за минуту, при этом почти непрерывно маневрируя и отстреливаясь из пушки и лазера. Покрутились вокруг Коммунального моста; Егору пришлось напрячь все свои силы, чтобы сохранить машину и всех, кто находился внутри неё.

Хотя в те мгновения он реально летал, как бог.

Один из вражеских пилотов, до которого, видно, наука управления флаером доходила потруднее, чем до землянина, не успел вовремя сманеврировать: заметим, что «воздушная дуэль» велась на средней скорости семьсот километров в час в опасной близости от моста и водной поверхности, — и на полном ходу влетел в опору моста. Флаер, конечно же, взорвался; мост получил незначительные в сравнении с его размерами повреждения.

С другой машиной разобраться было посложнее. Там пилот, похоже, оказался посноровистее — и целых полторы минуты гонял копирайтера над практически безлюдным островом и ещё более безлюдной водной гладью, прежде чем Егор решил применить трюк, о котором прочитал в четвёртой книге цикла про английского мальчика-волшебника. Взлетел повыше и внезапно спикировал круто вниз, прямо на реку; противник, как и следовало ожидать, рванул следом на предельной скорости. Только Егор в последний момент успел резко выйти из пике, а вражеский флаер, пилот которого, судя по всему, подумал, что его оппонент решил покончить с собой, — по инерции влетел в воду, где копирайтер его и добил двумя снарядами в упор.

Киселёв понимал, что в уничтоженных им летательных аппаратах находились живые люди, ставшие по чьей-то злой воле пешками в чужой грандиозной игре, — но это не мешало ему нажимать на гашетку. Им двигала необходимость — и ещё простое желание выжить, потому что обстоятельства давали ограниченный выбор: или он, или враги. И второй вариант копирайтеру как-то не нравился.

После «воздушного сражения» Егор поднял машину метров на шестьдесят над поверхностью Енисея и довёл до левого берега, где, отыскав избранную цель, облетел пару раз здание городской администрации. При этом было замечено не меньше десятка — в тусклом оранжевом свете уличных фонарей трудно было определить наверняка — тёмных фигур, безусловно, являвшихся бойцами армии Винтхерлунда, а также четыре флаера: два на возвышении рядом со зданием и ещё два — на крыше. Выяснив всё необходимое, Егор увёл аппарат к Оперному театру, после чего посадил на асфальт — прямо на выезде с парковки на проходящую за величественного вида строением неширокую улицу.

Когда они приземлились, копирайтер заглянул в салон и увидел, что Хшер, окружённый остальными чебами, что-то говорит на родном языке — словно разговаривает с кем-то, но явно не со своими бойцами.

Вот Егор с Мариной и ждали, пока он этот разговор закончит.

— Хшер, ты совсем обнаглел?! — раздражённо говорил голосом Фхына наушник командира единственного русскоговорящего «кха-тхета», в то время как сам Хшер сидел вместе со своими бойцами и жевал сухой паёк, несколько упаковок которого, оказывается, были спрятаны в салоне флаера и теперь методично поглощались членами отряда. Егору и Марине Хшер не хотел это предлагать, потому что, во-первых, и без того каждому досталось по чуть-чуть, а во-вторых, земляне и так недавно ели — каких-нибудь два с половиной часа назад, в то время как чебы — семь.

— Говоришь сначала, что пропадёшь ненадолго, а сам исчезаешь неизвестно куда на целых два часа — и это в такой момент, когда время очень дорого! Ты где был?

— Спокойно, Фхын, — ответил Хшер, выслушав упрёки «коллеги» до конца и прожевав кусок суперсублимированной пищи. — Не забывай, что именно я основал наше «подполье». А был я в Винтхерлунде, в нашем лагере подготовки, где загрузил себе и всему своему отряду местный язык. Мы угнали флаер и уничтожили ещё восемь — со всеми, кто в них находился. А ещё мы взорвали портал, через который вернулись. Пусть в моём отряде осталось всего тринадцать чебов, считая меня, — мы сделали всё это. А что совершили вы?

Недолгое молчание в эфире. Затем — недоверчивый вопрос одного из «кха-динов», чьего имени Хшер так до сих пор и не вспомнил:

— Ты что, серьёзно? Вы взорвали восемь флаеров и портал?!

— Представь себе, — сухо ответил Хшер. — Всё это оказалось возможным, потому что с нами парочка местных. Плюс наш «формальный командир» танн Дирнер оказался полным идиотом. Чего желаю и всем остальным винтхерлундцам. А как дела у вас?

После непродолжительного обмена репликами чеб узнал, что средняя численность остальных шести отрядов, брошенных соответственно в Свердловский, Ленинский, Октябрьский, Железнодорожный, Центральный и Советский районы, составляет около десяти с половиной существ; что на группы Фхына и ещё одного «кха-дина» объявлена настоящая охота; что ещё два отряда прячутся в каких-то подвалах; что… В общем, много Хшер узнал за каких-нибудь пятнадцать секунд. И не сказать, чтобы его настроение от всех этих известий существенно улучшилось. Скорее, наоборот.

— А теперь послушайте меня, — сказал он, когда все выговорились и умолкли. — Мы сейчас в Центральном районе (так мне сказали те местные), у такого здания, которое на возвышении около берега стоит и у которого ещё башня есть… может, знаешь, Йхыл, где это? Короче, спешите сюда, сейчас здесь одно дельце будет… Но сначала — выслушайте, это очень важно!!! — найдите и обезоружьте своего «командира»-винтхерлундца, а самое главное — отберите у него одно устройство… — Хшер вкратце описал внешний вид и предназначение маленького чёрного пульта. — Запомните, это очень важно. Так, наш флаер стоит… — Хшер, как мог, изложил своё нынешнее местонахождение. — Вот, короче, найдёте. Сейчас сделаем то, что планируется, а потом я вам ещё кое-что расскажу. Кое-что намного более важное, чем «смертельные пульты» винтхерлундцев.

— Хшер, что?.. — попытался было спросить Фхын, но лидер всей «пятой колонны» уже оборвал связь, нажав на микрофон в углу рта.

А затем поднялся и направился в кабину, чтобы сообщить землянам о том, что скоро к ним — наконец-то к ним, а не к врагам — должно прибыть подкрепление.

Но когда Хшер выглянул из салона, он понял, что подкрепление уже прибыло — правда, не совсем такое, как ожидалось, и не совсем таким образом, как полагается.

Пролетевший в вышине флаер Захар Песков увидел яркой светящейся точкой. Опоновец внимательно проследил глазами за тем, как машина (в этом у него сомнений не было) появляется со стороны Енисея, медленно облетает здание администрации, направляется к Оперному театру и медленно опускается, после чего пропадает из виду.

Захар ждал, что с той стороны, куда сел флаер, появится новый отряд «дедов-морозов» и «снегурочек», посланный в самое сердце города.

Прошло две минуты. Не появился никто.

У Захара появились некоторые сомнения в его последнем предположении. А также — мысль о том, чтобы провести разведку.

И капитан принялся за выполнение поставленной задачи.

Отлепился от опоры пешеходного моста, обошёл её, оставаясь в тени. Взглянул в направлении театра.

Порядок. Никакой излишней активности. Два флаера на парковке и несколько вражеских бойцов тут и там. Пройти возможно.

Что Захар и сделал.

Лавируя между машинами, вжимаясь в стену ряда закусочных у гостиницы «Красноярск» справа от театра, пригибаясь едва ли не до самого асфальта, он проскользнул мимо «дедов-морозов» и «снегурочек», стоявших на страже между пешеходным мостом и Оперой.

Флаер, как подумалось Пескову, хотели здесь спрятать — неизвестно только, на какое время. А захватчики обычно не таились, действовали открыто…

«Может, тут какое-то их особое подразделение… — подумал капитан ОПОНа, вжавшись в стену и крепко держа автомат обеими руками. — Значит, тем выше ставки. Но, как ни крути, это реальный шанс. И я им воспользуюсь».

С этой мыслью он крадучись направился к одиноко стоящему флаеру, освещённая кабина которого проливала немного белого сияния на висящую на стене театра драную афишу.

Незаметно подобрался к ближайшей дверце кабины, распахнул её и наставил автомат на тех, кто находился внутри, негромко сказав:

— Руки за голову. Все вон из машины. Работает ОПОН.

— Эй, мужик, ты чего? — спросил Егор, подняв руки и глядя точно в дуло автомата, от которого копирайтера отделяло сантиметров тридцать, не больше.

Песков немного растерялся. Не ожидал он увидеть в летательном аппарате явно не российского производства (иначе с чего бы отечественную технику испытывать на мирных жителях российского города?) двух вполне обычного вида людей без всяких там новогодних костюмов, которые, как Захар, вопреки распространённому мнению об опоновцах, догадался ещё в первые несколько минут беспредела, являлись отличительным знаком нападавших. К тому же, и парень, и прячущаяся за ним девушка, бесспорно, были напуганы неожиданным появлением капитана и говорили по-русски без акцента, с хорошо знакомыми Пескову интонациями, которые выдавали в них самых обычных россиян.

Или, как могло случиться, они только казались россиянами.

Плюс то, что они находились в странного вида машине.

Плюс лежащее на полу оружие незнакомого Захару образца. «Ну, это само по себе ни о чём не говорит…» — пришлось, однако, признать опоновцу.

Плюс выглянувшая из дыры в переборке голова неизвестного существа, похожего на помесь персонажей мультфильмов, и тут же пропавшая там, откуда появилась.

Последнее склонило чашу весов не в пользу Егора с Мариной.

— Вышли из машины, я сказал! — забыв об осторожности, крикнул Захар, схватил Егора за рукав куртки и потянул наружу.

В этот момент в борт флаера совсем рядом с мужчинами вонзился зеленый луч; Захар инстинктивно упал, увлекая за собой и Егора, чудом успевшего подставить под грудь свободную ладонь, чтобы не приложиться лицом об асфальт.

Копирайтер сразу смекнул, что к чему, вырвал руку из хватки опоновца, извернулся, вытащил из салона лучевой «автомат» (Марина немедленно закрыла, дотянувшись, дверцу кабины) и прицелился, готовясь стрелять.

Не в Захара.

В тех, кто сейчас приближался к флаеру, крича друг другу что-то непонятное и пуская в красноярцев лазерные лучи.

«Ну и хорошо, что не в меня, — подумал капитан Песков в тот один долгий миг, пока сам изготавливался к стрельбе лёжа из своего АК. — А если в меня прицелится, я успею среагировать…»

Но какая-то часть опоновца знала, что встреченный им парень с лазерной винтовкой этого точно не сделает.

Танн Объединённых вооружённых сил Винтхерлунда Харл Дирнер молча стоял слева от пешеходного моста и злился, пялясь на раздолбанный снарядами фонтан перед зданием Оперного театра и опираясь на свой «посох», направленный дулом в асфальт.

Добраться сюда, в Центр, ему оказалось довольно-таки трудно.

Он как-то не подумал, что передвижения на местном транспорте, особенно с выключенными фарами (у танна не было времени досконально разобраться в приборной панели автомобиля), может показаться его соотечественникам весьма подозрительным и повлечь за собой превентивные меры.

К счастью для него, когда первый же «новый дорожный пост» изрешетил угнанную Дирнером машину, тану удалось вовремя вывалиться наружу и на хорошем винтхерлундском выразить своё мнение о случившемся.

По гневному распоряжению Дирнера все посты «дедов-морозов» и «снегурочек» по пути к Центральному району были предупреждены о передвижении танна, и второй угнанный автомобиль без помех довёз его до нового места дислокации, после чего был брошен на парковке около Оперного театра.

А сам танн присоединился к охранному кольцу вокруг побочной, если вдуматься, цели 517-го урта Северо-Восточной группы армий Винтхерлунда.

«Они посмели послать меня сюда в одиночку, без подчинённых, как какого-нибудь простого фрайдера!.. — со злостью думал он. — Ну, я им докажу!.. Они все ещё узнают, на что я способен!..»

От неприятных мыслей танна отвлёк какой-то шум на границе слышимости. Дирнер взглянул вперёд и увидел, что на парковке у тетра вспыхивают зелёные лучи лазеров, — и услышал выстрелы. Без сомнения, из огнестрельного оружия.

«Значит, это либо местные, либо взбунтовавшиеся чебы… — заключил он. — И у меня даже есть версия насчёт того, кто это может быть…»

И, схватив обеими руками «посох», на ходу вскидывая его и прицеливаясь, он помчался к месту новой стычки.

Захар стрелял короткими очередями, чтобы экономить патроны. Очередь — всё равно, попал или нет, — откатился на полметра в сторону; ещё очередь — обратно. Вдруг он осознал, что, оказывается, всего лишь поддерживает огнём Егора, который на самом деле вёл этот бой, бесстрашно обстреливая со своей позиции врагов, проявлявших гораздо большую осторожность, чем сам копирайтер.

Неожиданно краем глаза опоновец заметил, что ещё кто-то сзади от него также стреляет лазером по «дедам-морозам». Выпустив последние пули, остававшиеся в магазине, и перезаряжаясь, мельком взглянул через плечо.

У него отвисла челюсть.

То странное существо, которое тогда выглянуло из салона, сидело за неплотно прикрытой дверцей кабины и поливало противников жгучим светом из чего-то, очень похожего на… «посох», из каких стреляли эти фальшивые «деды-морозы»!

Ещё больше челюсть отвисла у опоновца (он даже замер на месте с полным магазином в руке), когда это существо, не переставая палить, крикнуло по-русски с каким-то странным акцентом:

— Егор, за штурвал! — после чего названный, держа одном рукой свою автоматоподобную штуку, распахнул дверцу кабины, схватил оторопевшего капитана полиции особого назначения за рукав и дёрнул в направлении открытого входа в машину, крикнув при этом:

— Внутрь, быстро!

В следующий момент он уже отпустил опоновца, который теперь, мало что понимая, залезал в флаер, вновь стрелял из незнакомого Захару оружия, прикрывая их отход.

«Во даёт!» — подумал Песков, забираясь в кабину и улыбаясь при этом хорошенькой девушке, сидевшей на крайнем справа месте, в которую ещё полминуты назад целился из автомата; то странное существо, очевидно, успело опять юркнуть назад, в салон.

Кое-как опоновец втиснулся посередине — и уставился на поражающую воображение приборную панель с голографическими дисплеями и всякими там кнопками и рычагами. Егор запрыгнул следом на место пилота — и сразу же рванул машину вверх, унося всех прочь из опасного места.

Дирнер успел только пару раз выстрелить — разумеется, мимо: ведь на бегу невероятно трудно точно прицелиться, — с расстояния в полсотни метров, прежде чем флаер мятежников резко оторвался от земли и исчез в вышине.

«Опоздал!.. — разъярённо подумал танн армии Винтхерлунда. — Они опять всех обхитрили — в том числе и меня! Ну, я им устрою!.. А на остальное плевать: они всем здесь уже навредили, и я их остановлю. А победителя не судят…» Его мозг на пару секунд завис, решая задачу, каким образом это можно сделать, а затем выдал единственно возможное в данной ситуации решение.

Дирнер развернулся и со всех ног помчался к зданию администрации.

Когда он вернулся к дороге и начал пересекать проезжую часть, «снегурочка», стоявшая справа от пешеходного моста, между которым и ней самой пробегал Дирнер, окликнула танна:

— Эй, вы куда? Что случилось?..

Дирнер не ответил. Пронёсся мимо неё, выскочил на брусчатку тротуара, взлетел вверх по ступенькам на возвышение, где находилось здание, и заспешил по покрытому снегом асфальту к паре флаеров, стоявших внизу, у основания башни с часами, стрелки которых показывали примерно полчетвёртого утра.

Подбежал к одному из аппаратов, рванул дверцу кабины, чертыхнулся, когда та не открылась (очевидно, была заблокирована), и стал стучать кулаком в пуленепробиваемое боковое окно.

Пилот, сидевший внутри, похоже, опознал в Дирнере «своего» — разблокировал, открыл дверцу. Спросил:

— Чего надо?

— Нужно догнать тот флаер! — крикнул танн, оббегая вокруг машины, и плюхаясь на пассажирское сиденье в кабине, и показал на летящую в мутно-коричневом небе светлую точку, которая, кажется, ещё сама не знала, куда лететь. — Быстро, быстро!

— Но у меня приказ… — попробовал было возразить пилот со знаками различия эргхырла («сержанта») на плечах белой шубы, но, повернувшись к Дирнеру, уставился в дуло лазерного ружья, нацеленное ему прямо в лицо.

— Взлетай давай! — нетерпеливо рявкнул нежданный пассажир и тряхнул в руках «посох», едва не заехав им испуганному пилоту в нос. — А то пристрелю!

— Флаер 10–36, у вас всё нормально? — прозвучал чей-то голос; Дирнер с новой порцией раздражения понял, что это работал канал оперативной связи между машинами.

— Выключи! — приказал он пилоту, уже поднявшему машину в воздух.

Эргхырл послушно провёл пальцем по дисплею, и голос исчез.

— Лети за ними!

Дирнер вывел на монитор сетку радара, отрегулировал радиус отображения и, проанализировав картинку, ткнул пальцем в одну из белых искр, стремительно направившуюся куда-то на юг — к реке.

Пилот в это время выруливал из пространства перед зданием администрации Красноярска. Взглянул на радар, потом — в переднее окно; не увидев искомого, вывел за запасной дисплей изображение с кормовых камер. Заметив наконец указанный флаер, кивнул самому себе, развернул свою машину и бросил в ночь, украдкой искоса поглядывая на направленный ему в бок ствол лазерной винтовки.

В это время Хшер, сидя в салоне преследуемого флаера и крепко сжимая в руках «посох», говорил в микрофон командиру отряда, спешащего к ним на помощь:

— Йхыл, отбой! Отмена! На нас снова напали! Пока удираем, по долго это не должно продлиться… Нет, всё более-менее в порядке, никто больше не погиб… Короче, пока оставайтесь там, где вы находитесь; мы разберёмся со всем и вскоре предпримем вторую попытку… Обо всех изменениях буду непременно сообщать. А вы не высовывайтесь: вы нам нужны…

Хшер отключил связь, оглядел немного поредевшие за последние часы ряды своих бойцов, вздохнул и сказал:

— Приготовьтесь. Возможно, мы ещё пригодимся.