Обожествление

Глава 8 Война

«Каждый дневной переход симдской армии завершается постройкой на новом месте укреплённого лагеря. Практики земли приступают к образованию возвышенности, если ее нет поблизости, затем создают ров и возводят насыпь. На эту насыпь уже простыми легионерами устанавливается частокол. Обычно лагерь представлен квадратной формой, но случаются исключения из правил».

«Тактика» Николай Фамонский

***

Филипп и Вейж сумели договориться с Кровавой сектой, более того, им удалось заручиться поддержкой загадочного владыки морей. Они и сами оказались удивлены той легкостью, с которой у них все получилось. Еще пару дней назад Филипп и помыслить не мог, что будет заключать союз с коммунистами, а теперь он вместе с Андреем Швитским, его учеником Оцетом, который и должен был помочь в исцелении Александра, Никитой Стендалем, Вивальди, Крату и еще с парой десятков Святых возвращался на Летучем корабле в Гелиополис.

– Да… – сказал Филипп, похлопывая корму корабля, – настоящее чудо инженерии!

Вместе с Вейжом он стоял на верхней палубе огромного корабля и взирал сверху вниз на проплывающие облака, любуясь прекрасной картиной природы.

– С него весь континент виден, – кивнул впечатленный Вейж, – наши летучие корабли не могут на такую высоту подниматься.

– Да, мы сильно отстаём в этом плане.

– Интересно, что еще можно достать в Тартаре?

– Ты тоже об этом подумал? – рассмеялся Филипп. – У меня возникла идея. Когда Александр очнется, а война будет выиграна, мы сможем организовать экспедицию в Тартар и поживится его сокровищами.

– Звучит заманчиво, – поглаживая бороду, кивнул Вейж, – может это позволит совершить научную революцию…

– Тартар не парк, чтобы по нему разгуливать, – раздался недовольный голос Швитского, подошедшего к ним. – В одночасье вы можете потерять там всю свою армию.

– Но ведь ты как-то выживал там полтысячелетия, – нахмурившись, Филипп скрестил руки на груди.

– Я выжил, ибо был предельно острожен и знал, что можно, а что нельзя делать.

– Так и мы можем быть осторожны, – развел руками Филипп.

– Теперь я понимаю, откуда у Александра эта упертость… – покачал головой Швитский.

– А мне нравится идея, – прозвучал звонкий голос и из-за спины Андрея показался юноша, у него было еще детское лицо, светлые волосы и искрящийся любопытством взгляд.

– Оцет, я сразу понял, что ты умен, – щелкнул пальцами Филипп, широко улыбаясь.

– Разве не рассказывал я тебе о тех опасностях, что таятся в Бездне? – нахмурился Андрей.

– Но ведь тогда с вами не было меня, – самоуверенно заулыбался юноша.

– Посмотрел бы я на то, как ты сражался бы с ордой черных едоков, – усмехнулся Швитский.

– Черные едоки мелочь! – отмахнулся недовольный Оцет. – Я бы хотел встретить ту громадину.

– Да ты смеешься надо мной! – Андрей всплеснул руками и направился прочь.

– О чем речь? – заинтересовался Филипп.

– Есть в Тартаре некто, – прошептал Оцет, подходя поближе к Филиппу, – колоссального размера. Да такого, что его ступня могла бы город раздавить!

– Разве что маленький, – скептически усмехнулся Филипп.

– Может и маленький, но этот город и за день пешком не пройти.

– Разве что черепахе.

– Жаль, что герой Гендель погиб. Он мог бы подтвердить, – цокнул языком Оцет, развернулся и пошел прочь.

– Странный юноша, – сказал Вейж, наблюдая за тем, как Оцет уходит.

– Да, – кивнул Филипп, – он ученик Швитского, и раз его взяли с нами, он явно что-то умеет. Он мне даже нравится.

– Думаю, он просто притворяется столь юным, – нахмурился Вейж.

– Хм, относительно притворства, – Филипп огляделся и тихо проговорил, – ты веришь им?

– Боишься, что мы везем собственную погибель?

– Да, – кивнул Филипп, – что, если они нападут на Александра, а затем устроят резню в городе? Скольких они успеют убить, прежде чем мы остановим их?

– Учитывая присутствие Вивальди… – помрачнел Вейж, – я бы не был уверен, что мы вообще сможем справиться. Пускай им и придется отступить, но победа не обязательно будет за нами. Однако я не думаю, что до этого дойдет. Андрей – честный человек, а Вивальди не станет нападать на слабых.

– Что ж, остается надеяться, что твоя оценка личности Швитского не устарела, – нервно усмехнулся Филипп.

***

Некоторое время спустя. Гелиополис.

Хань Мэй, Миюки и Клеопатра сидели в беседке дворцового сада и обсуждали сложившуюся ситуацию, наслаждаясь чаем.

– Если не удаться договориться с коммунистами, – проговорила Мэй, задумчиво постукивая пальчиком по подбородку, – сможем ли мы убедить бога жизни?

– Госпожа Клеопатра, вам доводилось с ним встречаться? – отложив чашку, спросила Миюки.

– Баошенгдади – самый скрытный из богов, мало кто видел его, – покачала головой Клеопатра.

– У Александра была теория, что именно он помогает ему… – сказала Миюки, – ведь письма таинственного незнакомца, о которых я рассказывала, появлялись при помощи силы жизни.

– Интересно, что же двигало им? – задумалась Мэй.

– Мне и самой неясно, – пожала плечами Миюки.

– Если именно Баошенгдади ответственен за побег Александра, если именно он привел его к Рассекателю и помогал впоследствии, то Александр нужен ему, – сложив пальцы в замок, проговорила Клеопатра.

– Или был нужен, – вздохнула Мэй.

– В любом случае, – слабо улыбнулась Миюки, – так у нас больше шансов, как мне кажется.

– Ты права, – кивнула Клеопатра.

Внезапно громадная тень накрыла их беседку, весь сад, да и дворец тоже. Казалось, будто резко наступила ночь.

– Что-то в небе… – нахмурилась Мэй.

Женщины устремили свои взоры ввысь и увидели, как из облаков возникает колоссальных размеров корабль.

– Ч-что это? – испугалась Миюки.

– Враг? – Клеопатра вскочила, готовая броситься в бой.

Весь Гелиополис наблюдал эту удивительную картину. Корабль в небе напугал горожан, некоторые из них в панике побежали к воротам, иные, напротив, решили спрятаться в домах. Но были и те, кто готовился к битве. К счастью, скоро раздался голос, объявивший о том, что это архонт Филипп и Хань Вейж. Народ успокоился, дивясь их эффектному появлению.

***

– М-да… – покачал головой Филипп, притворно сожалея, – надо было как-то предупредить вас.

– Да у тебя на лице написано, что ты именно такого эффекта и добивался, – рассмеялась Клеопатра.

Когда все разрешилось, и тревога гелиосцев сошла на нет, с корабля высадились Филипп, Вейж, Швитский и Оцет. Остальные решили не покидать судно. Архонт сразу повел Андрея с его учеником к Александру. Двоица его осмотрела и попросила всех покинуть ятрейю, куда принесли юношу, дескать, Оцету так нужно. Филипп поначалу не хотел этого делать, но Андрей сказал, что иначе нельзя, и сам первым вышел. Вздохнув, остальные последовали за ним.

– Я думала, что Вы нам поможете, а не какой-то юнец, – удивленно проговорила Клеопатра, когда все они покинули ятрейю.

– Мой ученик обладает определенными способностями, которые могут уничтожить пламя, – пояснил Швитский.

– Ты ведь сам говорил, что это так называемый Огонь неугасимый, – нахмурился Филипп, – и ни я, ни Вейж не могли понять его природы. Может, наконец, пояснишь.

– Боюсь, что тогда придется слишком многое поведать вам, – покачал головой Швитский. – Впрочем, Александр знает истину, если он захочет, то расскажет.

Тем временем в ятрейи Оцет склонился над телом Александра.

– Я знаю, что ты там, Асура, – проговорил он, улыбаясь, – я собираюсь уничтожить Огонь неугасимый в душе Александра. И я надеюсь, что ты не станешь препятствовать мне. Знай, что я не враг, но друг.

– Как он собирается это сделать? – удивился Асура. – Я предполагал, что Швитский использует свое искусство алхимии и приготовит что-то воздействующее на душу, некий яд. Но что может этот юноша?

– Я начинаю, – Оцет закрыл глаза и воздел руку над Александром.

Пальцы его правой руки вдруг объяла энергия, но не обычная, а темная. Словно черная слизь, испускающая газ, она стекала с пальцев Оцета. Когда же одна из капель упала на пол, то растворила его, как кислота.

– Э-это?! – воскликнул в изумлении Асура.

Оцет замахнулся и вонзил ладонь в грудь Александра. Тело юноши задрожало. Оцет продолжал двигать рукой с закрытыми глазами. Асура заметил, как душа Александра в подпространстве Рассекателя забилась в конвульсиях.

– Это сила тьмы, – Асура присел рядом с Александром, хмурясь и ожидая развития событий, – она как кислота разъедает все, к чему прикасается. Но сейчас именно это и нужно. Я уже видел эту силу у так называемой дочери Дьявола. Тогда она тоже помогла Александру. Почему все связанные с Дьяволом разумные стремятся помочь ему?

Пока Асура размышлял об этом, Оцет закончил процесс уничтожения пламени и выдернул ладонь из груди Александра, оставляя в ней дыру.

– Так не пойдет, – покачал головой Оцет и прикоснулся к ране юноши. Дыра начала стремительно уменьшаться, пока вовсе не исчезла. Не осталось и следа от ранения, даже крови не было.

– Вот так-то лучше! – улыбнулся Оцет и смахнул пот со лба. – Надеюсь, это останется между нами, Асура.

– У него получилось! – Асура радостно рассмеялся, он кинулся осматривать душу Александра, и радость его исчезла так же быстро, как и появилась. Состояние Александра не улучшилось, жизненная энергия все также стремительно покидала его.

– Теперь нужно разобраться с Баошенгдади… – пробормотал Оцет, направляясь к выходу.

– Баошенгдади? – удивился Асура, услышав его. – Ну конечно! Только он может исцелить Александра. Поможет ли он? Он всегда помогал нуждающимся.

Выйдя из ятрейи, Оцет обратился к Филиппу:

– Я уничтожил пламя, но как мы и думали… – он развел руками, – это не помогло. Душа Александра сейчас подобна ситу, жизненная энергия медленно, но верно вытекает через крохотные дыры в его души.

– Значит, остается только Баошенгдади, – вздохнув, кивнул Швитский и с сожалением добавил, – я знал, что это неизбежно…

– Вы готовы отправиться прямо в пасть льва? – спросил Оцет, глядя Филиппу в глаза, теперь его взгляд перестал казаться детским, в нем читалась взрослая серьезность. – Баошенгдади, скорее всего, откажется нам помогать. Посему нужно быть готовым к схватке, но это бог жизни… Он один из сильнейших.

– Я готов, – кивнул Филипп, – я должен спасти сына, а после выиграть войну.

– Хорошо, – хлопнул в ладоши Оцет, – я предлагаю взять с собой Александра, у нас есть специальный артефакт, который создал Дионис, его можно использовать для транспортировки.

– Я прикажу доставить сюда стеклянный гроб, – кивнул Швитский.

– В нем замедляется течение времени, – пояснил Оцет, – процесс истечения жизненной энергии ускорился, когда я разрушил пламя, посему так будет лучше.

– Почему он ускорился? – нахмурилась Клеопатра.

– Я не мог уничтожить пламя, никак не повредив душе Александра, – беззаботно пожал плечами Оцет.

– Я осмотрю его, – кивнул Ахей, стоявший рядом и вошел в ятрейю.

– Мы будем ждать на корабле, – мотнул головой Швитский, – лучше поспешить, пока мы еще знаем, где остров блаженных.

– Да… согласен, – вздохнул Филипп. Все-таки у него была надежда, что после уничтожения пламени все закончится и он, наконец, сможет взглянуть в глаза сыну.

Швитский и Оцет направились к выходу из дворца.

– Могу ли я пойти с вами? – спросила Миюки.

– Ты уже прорвалась на этап Патриарх, Миюки. Ахей говорит, ты хороша в целительстве, посему я думаю, что будет лучше, если ты присоединишься к нашей армии на западе, там сейчас нужны практики жизни, – покачал головой Филипп. – Баошенгдади все же совершенно другой уровень.

– Филипп прав, дитя, – кивнул Вейж, – даже Святому там делать нечего. Только лучшие из лучших смогут нам помочь.

– А что насчет меня? – Мэй с надеждой посмотрела на своего отца.

– Ты Святая, кроме того, ты феникс, – задумался Вейж, – но мне было бы спокойнее, останься ты здесь.

– Хорошо, отец, – покорно кивнула Мэй.

– Клеопатра, займись этим г-гробом, а я пока соберу отряд. – Филиппу не нравилось, что Александру придется раньше времени лечь в гроб, хоть у гелиосцев и иные способы хоронить покойников, но выбирать не приходилось.

***

На следующий день все было готово для экспедиции на Остров блаженных. Александра в стеклянном гробу, прочность которого превышала даже адамант, погрузили на корабль. Филипп взял с собой тридцать сильнейших гетайров, в их число вошел и Ахей, который простился с Коляниусом, поручив Квинту пока присматривать за ним.

От Кровавой секты было двадцать Святых, не считая Швитского, Оцета, Никиты и Вивальди. Была здесь и известная нам Ксантиппа. К этой мощи Искандер прибавил десятерых Святых. Таким образом, это мини-армия могла потягаться по силе с остатками Совета. Корабль вмещал многотысячную орду, но это казалось неразумным. Несколько десятков могучих Святых должны были справиться с Баошенгдади, так думали лидеры экспедиции.

***

А в это время пожар войны разгорался все сильнее и сильнее. Луций показал себя в этой войне не усту­паю­щим нико­му из величайших полководцев. Ибо тот размах, с которым он действовал, численность и мощь неприятеля поражали воображение современников. Потрясали его жестокость во время битв и милосердие после, щед­ро­сть к сво­им вои­нам и, нако­нец, то, что всего за три месяца войны он дал одиннадцать сражений и взял штурмом восемнадцать городов. Победа всегда была на его стороне.

Луций уже давно, еще со времен Дьявольской войны, поль­зо­вал­ся огромной любо­вью и пре­дан­но­стью вои­нов. Они были готовы идти за ним и умирать за него. В империи симдов существовал своего рода культ великого героя. Как и Эмилия, Луций был симдом, но он был мужчиной, и посему пользовался большим уважением. Уважение это Луций взрас­тил и вос­пи­тал в сво­их вои­нах не только тем, что щед­ро разда­вал почести и подарки. Куда важнее, что он сам доб­ро­воль­но бро­сал­ся навстре­чу любой опас­но­сти. В сражениях Луций проявлял себя не только как талантливый полководец, но еще и как отличная боевая единица. Неспроста его называли человек-армия. Он не стеснялся питаться тем же, чем и остальные легионеры. Во время войны Луций забывал о роскоши и походил на самого простого воина, лишь тиара на голове и пурпурный цвет туники отличали его от остальных.

В одну кампанию Луций решил покорить весь восток. И нельзя сказать, что это было невыполнимой задачей для него. Да, амбиции нового императора изумили даже его советников. Виктор Марцелл попытался образумить Луция, но был осмеян Лицинием Татиусом и Евандером Максимусом.

Они справедливо указали ему на то, что симдская армия является самой дисциплинированной и подготовленной на всем континенте. Конечно, отдельные отряды противника, такие как аргираспиды у гелиосцев или избранная знать у акодийцев, являлись элитой среди элит и мало кто мог одолеть их в прямом столкновении, даже преторианцы уступали им. Но большая часть армии конфедератов все же меркла на фоне симдской. Однако это компенсировалось огромным количеством практиков с эссенциями, а также могучими зверями на их стороне. Недавно присоединившийся к конфедерации Драконий край теперь мог предоставить не только, собственно, самих драконов, но и самураев, прославленных воинов востока. А у симдов было не так уж много практиков с эссенциями и совсем мало разумных зверей. Удалось собрать лишь три центурии во главе с медведем Григорием. Всего же симды сумели выставить тысячу двадцать три практика с эссенциями. В то время как у конфедератов их было примерно две тысячи пятьсот.

***

Первым делом, на следующий день после того, как Луций стал императором, он объявил войну Конфедерации, заявив, что именно конфедераты подло напали и убили Тита Флавия. Подготовка к войне уже давно велась, ибо Луций жаждал покорить весь мир, дабы единолично править – справедливо и рассудительно, как он считал. Триста тысяч воинов собрал Луций для этой кампании. Здесь были как Архиепископы, так и Патриархи со Святыми.

Вторжение в Акодийское царство было стремительным, те хоть и готовились к войне, сильно недооценили скорость и силу симдских легионов.

Акодис Гад не мог дожидаться прибытия союзников и был вынужден выступить против Луция в одиночку. Его армия насчитывала всего сто пятьдесят тысяч воинов, и посему вступать в открытое противостояние он не мог. Ему пришлось разделить свою армию на мелкие отряды и нападать на обозы и фуражиров. Мелкими стычками акодийцы донимали симдов, а когда те уже попривыкли к этому, устроили масштабную засаду. Луций тогда как раз оказался на том участке, где это происходило, и смог удержать легионеров от паники и бегства, несмотря на то, что они оказались в окружении и были деморализованы. Собрав все силы, какие только мог, Луций выстро­ил их в бое­вой порядок. Когда ему подве­ли коня, он ска­зал:

– Я вос­поль­зу­юсь им после победы, когда дело дой­дет до преследования. А сей­час – впе­ред, на вра­га!

И с эти­ми сло­ва­ми начал наступ­ле­ние в пешем строю. После дол­гой и упорной бит­вы симды раз­били вой­ско акодийцев, Луций лично убил в тот день триста пятьдесят человек.

Но самым сложным было взять хорошо укрепленные города. С наскоку это сделать не получалось. И даже практики с эссенциями не могли пробить защиту стен. Однако инженерные части свое дело знали, и один за другим акодийские города покорялись симдам. Но один из городов – а именно Плитеи, долго не хотел сдаваться, его жители отчаянно сопротивлялись и тогда в гневе Луций сказал, что и собаки живой в городе не оставит. Когда же Плитеи пали, и радостные легионеры были готовы устроить грабеж, попутно убивая всех жителей, Луций вдруг приказал быть милосердными и не трогать простых горожан, ему тут же напомнили о его словах. Луций сказал:

– Да будет так, убейте всех собак в этом городе.

Тем самым он выказал свою благожелательность по отношению к завоеванным народам. Луций стремился покорить, а не истребить жителей востока. Он приказывал грабить города, но не трогать мирных жителей.

Пока Луций успешно продвигался по суше на восток, гелиосцы вместе акодийцами решили предпринять смелую атаку с моря. Конфедераты хотели высадиться на полуострове Божественной длани и напасть на Симрею, заставив тем самым Луция поспешить домой. Объединенный флот возглавил Гиерон из рода Антигона. Но на море его встретил Северус Друз, назначенный Луцием префектом флота. В битве у Адрианового мыса симды разбил флот конфедератов. Это была блестящая победа, достигнутая ледяными силами Друзов.

Но скоро должна была состояться сухопутная и решающая битва всей войны, ибо объединенные войска Солнечной республики, империи Лонг, Драконьего края и остатки акодийцев уже двигались навстречу симдским легионам. Им предстояло встретиться на Гесперийских полях, именно в этом месте будет решаться судьба всего континента.

Луций и не знал, что пока он успешно воюет на земле, а на море ситуацию контролирует Северус, в небе происходят вещи не менее важные. На остров Блаженных направлялась экспедиция во главе с Андреем Швитским, целью которой было спасение Александра из рода Гелиоса.