Обряд копья

Глава 11

Не помню даже толком, как оказался дома, меня трясло и колотило от страха. В себя пришёл совсем не сразу, первой мыслью в голову пришло понимание. Этот волк — мой. Познакомился со мной перед тем, как встретиться у священного копья. И это вот его я должен буду победить копьём? Он же… зверь!

Во мне на разные голоса закружились воспоминания о том, как на арене погибали дети. Три-четыре каждый год, и лишь два-три выходили с арены живыми. Раньше я как-то легче воспринимал всё это. Такова жизнь. Мы должны быть сильными, чтобы нас не сожрали чужие, а мамины страхи воспринимались с недоумением. Но теперь я, кажется, начал понимать её страхи.

Этот волк не выглядел простой добычей. Даже наоборот, он пришёл поздороваться со своей будущей жертвой. Хотел напугать? Но я мог и отказаться от нашей встречи, не обязательно же проходить обряд копья сейчас, можно напроситься к охотникам, чтобы они научили меня обращаться оружием, охотиться на зверей. А можно вообще попросить их выследить волка и убить, чтобы мне не пришлось с ним биться.

И тут же против этой мысли выступила другая — так нельзя. Папа писал, что со схваткой нельзя тянуть, этот бой неизбежен. И чем позже будет схватка — тем меньше шансов стать поистине великим. Он писал, что правильно выступать в бой, не владея оружием, иначе можно навредить своему собственному зверю. А без обряда я никогда не продвинусь дальше пробуждения зверя, если и смогу когда-нибудь это сделать. Редкие-редкие исключения случались у тех, чей путь был не связан с битвой. Не хочу быть бесполезен на священной войне!

Да и не собирался волк меня пугать, это был знак уважения. Он просто почувствовал, что мы будем противниками в круге и пришёл на меня поглядеть. От этих мыслей не стало проще, но я немного успокоился. Ничего не поменялось, я не собираюсь отказываться от своих планов из-за страха смерти, я и раньше знал, что это опасно.

Чтобы развеяться, я вышел из дома, только сейчас заметив, что мама ещё не вернулась. И вспомнил о том, что сбежал с похорон. Сразу навалился стыд, но он быстро растворился в пустой голове тренировки. На медитации я снова пытался омывать себя дымкой, в этот раз стихии хватило всего на один вдох. Но меня не выкинуло из медитации, лишь слегка качнуло, когда поток дымки закончился.

После медитации я успокоился достаточно, чтобы почувствовать сонливость. А оказавшись дома, увидел маму, которая успела вернуться, снова начать вязать и заснуть за этим делом. Жаль, что во мне ещё нет стихии и я не смогу перенести её на руках в постель. В этот раз не стал себя накручивать попусту, у меня есть силы укрыть её пледом, этого уже достаточно.

Уже через минуту я крепко уснул, чтобы тут же увидеть сон.

Солнце неспешно поднялось в зенит, я будто следил за ним с раннего утра и только сейчас опустил голову, чтобы увидеть перед собой копьё, за которым терпеливо дожидался меня тот самый волк. Он сидел так расслабленно, будто его ждала не битва насмерть, а кость на ужин. Хотя, наверное, для него всё так и было. Лишь хвост выдавал в нём нетерпение, хлеща по бокам. Я был абсолютно гол, будто сегодня мои похороны, а не обряд копья.

Дрожа от ужаса, я подошёл к сияющему в свете солнца оружию, протянул руку и коснулся холодного металла, меня насквозь пронзило болью, но она как пришла — так и ушла, мгновенно. Копьё признало меня и с лёгкостью покинуло объятия камня. Более того, я будто стал сильнее, легко поднял тяжёлое копьё и со свистом рассёк им воздух.

Волк лениво поднялся на лапы, алые шерстинки в его белой шкуре сияли мелкими рубинами на полуденном солнце. В следующий миг он резко прыгнул, я не успел среагировать, только выставил вперёд копьё, но через секунду я уже был сбит с ног, а через полторы почувствовал сомкнувшиеся на шее зубы. Смерть была мучительной и страшной, но очень быстрой.

Солнце неспешно поднялось в зенит. Я снова опустил голову на круг копья. В этот раз я осмотрелся — вокруг возвышалось кольцо каменной стены. Никто бы никогда не вмешался в обряд копья, но древние не допускали и саму возможность. Я сделал последний шаг к копью, во второй раз разглядывая узоры на металле.

Рука неизвестного мастера вывела на верхней половине символичные рисунки всех этапов познания. Три этапа познания зверя — пробуждение, обращение и отделение. На гравюре волк сначала поднимает голову в груди человека, потом человек объединяется с зверем и, наконец, зверь выходит из него. Затем три этапа познания стихии — познание, превращение и воплощение. Сначала пламя горит в его руке, затем он сам превращается в пламя и последнее — когда всё вокруг него становится пламенем. Последняя гравюра — человек. Этот этап называют осознанием себя. Между гравюр.

Все рисунки были перепутаны и разделены тонкой вязью рун, в которых описывалась базовая тренировка, та, что без папиных поправок. Правильного порядка не существует. Разве что познание стихии само всегда идёт первым, а познание зверя приходит уже после, триединство — это сила. Звери за редкими исключениями познают человека лишь на четвёртом этапе, уже после всех этапов стихии. И считается, что зверь на этапе духа стихии слабее, чем человек, познавший и стихию и зверя.

Волк недовольно взрыкнул, требуя меня поторапливаться. Зверь хочет кушать.

Я зло схватил копьё, теперь готовый к бою. Волк лениво поднялся на лапы, а через секунду прыгнул на меня. Лезвие копья зло чиркнуло по густой шерсти, брызнула алая кровь. А в следующее мгновение на моей шее сомкнулись зубы волка. Отвратительный, ужасный хруст оборвал вторую попытку.

Солнце неспешно поднялось в зенит…

Я попытался проснуться. Тщетно. Как бы ни сжимал зубы, не щипал себя, сколько бы не моргал, прыгал, не падал на спину — я только вызвал недоумение у волка. Он совершенно по-человечески в недоумении повернул голову набок. Тяжело вздохнув, я был вынужден признать, что выбраться из этого сна я не могу.

Я понял, что это пророческий сон, смущало только отсутствие отца, который до сих пор появлялся всегда, когда проявлялся мой дар. Очень редкий дар стихии. Редкий и ценный. Но я не слышал ни об одном известном пророке, кто был бы по-настоящему силён. Кажется, именно об этом мне и говорил этот сон.

Ну, уж нет! Дудки! Я не согласен быть слабым! Я стану духом стихии и буду пытаться стать богом!

Решительно схватил тяжёлое и неудобное копьё, не стал дожидаться рывка волка — сам прыгнул ему навстречу. Тот прямо из сидячего положения перетёк чуть в бок, а я не успел сдвинуть проклятую железку ни на сантиметр в сторону. Тошнотворный хруст, яркая и сильная боль.

Солнце неспешно поднялось в зенит…

Мне нужно другое оружие, понял я. Копьё слишком тяжёлое, да и мне оно не нравится, в отличие от кинжала. Отец писал, что на бой можно прийти со своим оружием, если тебя тянет к нему. Важно только коснуться священного копья, а после схватки обагрить лезвие кровью зверя, чтобы оно наградило тебя. Главное не оружие, а честь. На схватку человек должен приходить без брони, максимум в повседневной одежде.

Я зажмурился, желая, чтобы у меня во сне появился мой кинжал.

Открыв глаза, первым я увидел встревоженные глаза мамы.

— Ты опять плохо спал, Арен, тебе снился пророческий сон?

Я, ещё не проснувшись толком, помотал головой, даже не ради ответа, а просто для того, чтобы сбросить с себя сонную хмарь и воспоминания смерти. Я всё ещё чувствовал на шее острые клыки, слышал в ушах звон сминаемых позвонков. Сон ещё не до конца прошёл, кажется, что усни я сейчас — снова окажусь там.

— Хорошо, сынок, иди кушать, — мягко ответила мама, впрочем, не совсем мне поверив.

Есть было… тяжело. Горло всё ещё считало, что оно разорвано, и еда в него просто не лезла. Как бы я ни ощупывал, не мог найти ни следа, но всё равно чувствовал его плохо. Приходилось набивать полный рот еды, буквально пропихивая кашу дальше, после чего запивать её морсом. После еды сразу же пошёл делать тренировку. А после медитации схватил нож и побежал на площадку для игр, чтобы продолжить привыкать к кинжалу.

У меня не выйдет идеального обряда копья. Папа писал, что лучше всего его проходить, ни разу до этого не касаясь оружия. Тогда на миг можно почувствовать зверя внутри себя. Но у меня уже не получится, до сегодняшнего сна я не считал кинжал оружием, потому и не стеснялся с ним тренироваться. А теперь я понимал, что без тренировки просто умру. Пророчество было вполне наглядным.

— Не хотим мы бросать в тебя камнями, это скучно! — буркнул Дрек на мою просьбу, и остальные дети покивали.

На несколько мгновений я потерял дар речи, не зная, что делать, а потом ответил легко и просто.

— У меня два дня до обряда копья, — эта фраза была сакральной, её просто никто не мог проигнорировать.

Так что Дрек заткнулся, а дети начали бросать в меня камушками. Я же представлял, что каждый камушек — это летящий в меня волк. Накрутил себя сверх всякой меры, в итоге вечером вернулся домой без сил и весь в синяках. Не стал есть, просто разделся и закутался в одеяло. Я и боялся засыпать из-за предчувствия своей смерти во сне, и одновременно ждал этого. Нужно стать сильнее.

Сон долго не шёл, я ворочался, перед глазами мельтешили образы моих смертей из сна. Отчаянно пытался представить, как буду сражаться с кинжалом, как я легко смогу поймать волка и ударить ему кинжалом в шею в нужный момент. В итоге больной и потный встал, чтобы ополоснуться и попить. Мама спала у себя в кресле с вязанием в руках. Она всегда так засыпала, когда очень волновалась.

Я дошёл до бочки, ёжась, взял ведро и пару раз быстро облил себя холодной водой, растирая её на коже. Понял, что забыл снять мамин подарок и, с трудом стащив его с себя, облился ещё раз. Дошёл до кровати, уже был готов лечь спать, но стал стряхивать с кровати мусор, который принёс сегодня. Потом понял, что не укрыл маму и исправил это.

Только лёг, как тут же провалился в сон.

Младшая сестра неспешно поднялась в зенит, она почти полностью смотрела в другую от нас сторону, лишь тонкий краешек её лика было видно на ясном небе. Вокруг меня поднялись высокие стены ограждения. Я был абсолютно голым, сжимал в правой руке обратным хватом свой кинжал. В трёх шагах от меня в зенит смотрело лезвие копья, а в трёх шагах от него — сидел тот же волк.

Я решительно шагнул вперёд, коснулся левой рукой копья, отчего меня прострелило короткой молнией. А потом началась схватка. Волк прыгнул на меня, но как-то медленно, я успел просто отскочить в сторону. С рыком он закружил вокруг, но я не отвлекался и поворачивался вслед за ним, всё время готовый к неожиданной атаке.

Прыжок, но я снова успел отскочить в сторону, попытался ударить даже, но не попал, лишь клацнули зубы в паре сантиметров от моей кисти. От неожиданности я отдёрнул руку и отскочил, чем тут же воспользовался волчара, он прыгнул боком, пытаясь не столько укусить, сколько повалить. Я легко отшагнул чуть в бок, но волк таки задел меня когтями задней лапы, наступив на мою ногу, боль на миг меня дезориентировала, но я отпрыгнул назад.

Почуяв мою кровь, волк стал более резким, стал рычать, в глазах заблестела жажда. Но мне только проще стало уворачиваться. Зверь будто стал глупее, позволяя мне легче уходить от его атак.

Все мои движения были как в тренировке. Шаги, прыжки, кувырки, увороты, базовые удары любым оружием. Всё вплеталось в нас с самого детства, и за правильным исполнением тщательно следили старшие, а я делал даже больше, добавив к своей тренировке то, что показала мне мама, передав мудрость моего папы. И я был самым старательным из всех детей. Так что какой-то волк не сможет меня убить!

Я вошёл в состояние пустой головы, отстранившись от своих движений. И я поспевал. В отличие от прошлого сна, в этот раз я был куда быстрее, видимо, копьё для меня просто слишком тяжёлое. Волк снова прыгнул на меня, раззявив пасть, я отшагнул, готовый ударить кинжалом в голову. Брызнула кровь! Лезвие нашло свою цель, полоснув волка по морде, разрезав ему верхнюю губу.

Волк разъярился, он стал ещё резче, чаще атаковать. Он перестал выжидать, прыгая раз за разом, целясь мне в горло. И я привык к его одинаковым атакам, в очередной раз поймал его в прыжке и глубоко вонзил кинжал ему в левый бок. Зверь взвизгнул, отскочил и припал на заднюю лапу.

Вот оно! Идеальный момент для атаки! Азарт пробился через пустую голову, подтолкнув меня вперёд. В этот раз прыгнул я, целясь в горло противнику, чуть было не забыл про кинжал, готовый вцепиться зубами! И тут же поплатился за это, волк схватился зубами за моё предплечье, дёрнулся раз, другой, вырывая из руки кинжал и раздирая мне руку в клочья.

Страх нахлынул на меня такой, что чуть не сдался, перед глазами мелькнуло видение прыгающего волка, хруст позвонков, и я, сжав зубы, пришёл в себя. Левой ухватился за ухо волка и дёрнул изо всех своих детских сил. Тот разжал хватку, и я тут же перекатился назад, подскочив на ноги.

Мы сравнялись. Волк был тяжело ранен и истекал кровью. Я был тяжело ранен и истекал кровью. Безоружный, дезориентированный от боли. Перед глазами забегали мушки, как тогда на горе, стало тяжело дышать. Но ничего не закончилось! Думай, Арен! Думай!

Я стал кружить вокруг зверя, искать возможность схватить своё оружие, но зверь и сам был не дурак, понимал, что без него я беззащитен, тяжело прихрамывая, он поворачивался вокруг, но не отходил от кинжала ни на шаг! Я же со всей силы сдавливал руку, чтобы не истечь кровью раньше противника. Под ногами уже натекло прилично крови, образовав круг вокруг волка, под которым тоже растеклась целая лужа.

А потом я увидел копьё! Точно! Мне не нужен мой кинжал сейчас! Я побежал к нему, что было сил, волк понял мой манёвр, и я услышал глухие удары мощных лап о глину за спиной. Я успел первым, выхватив оружие одной левой. Тяжёлое и неудобное. Упал на спину, разворачиваясь, и тут же выставил лезвие перед собой. Оно чиркнуло по боку волка, но даже не рассекло шкуру, густая шерсть защитила зверя от раны.

Тяжёлые лапы ударили в грудь, вбивая меня в землю, вышибая дыхание из лёгких. И я сделал единственное, что мог в этой ситуации, ткнул раненной рукой в пасть зверя, надеясь оттянуть миг своей смерти. Когти на его лапах впились мне в кожу, он рванул ещё, раздирая мне грудь и живот. И сам протолкнул мою руку по локоть себе в пасть.

Я зажмурился, готовый к очередной смерти. Копьё неудачно вывернулось из левой руки, и я, не глядя, схватился ей за ухо волка, пытаясь оттолкнуть зверя, а тот и не сопротивлялся, наоборот попытался отскочить, упёршись в меня, и только захваченное ухо помешало ему. Он поскользнулся на мне, упал на бок.

Пытаясь понять, почему он ещё не откусил мне руку по локоть — я открыл глаза. Волк задыхался, моя рука была слишком глубоко внутри его пасти. Последняя, отчаянная попытка вырваться ничего ему не принесла, в глазах его застыл предсмертный ужас. Мне стало иррационально жаль его. Захотелось даже отпустить его, но я понимал, что это будет означать уже мою смерть. Я слишком устал.

Агония волка длилась бесконечно долго. Я хотел отпустить ухо, взять копьё и прервать мучения, но боялся это сделать. Боялся, что зверь вырвется в последний момент, а я уже и сам был на грани, голова кружилась, в глазах темнело.

Господа, чувства в раздрае (влюблён со всей дури), потому с задержкой и без окончательной вычитки. Последующие главы, видимо, тоже без вычитки будут. Надеюсь, что через пару недель исправлю все шероховатости лора. Всех люблю, всем добра и проды)