Обряд копья

Глава 21

Праздник отложили из-за Дрека, который тоже должен будет пройти обряд, на год раньше обычного срока — он же прозрел. Его бой был назначен на завтра. Когда Дору вылечили — все слушали её рассказ о схватке, все слышали мои слова, но снаружи оно всегда выглядит иначе, чем изнутри, так что интересно было всем, люди собрались на обед у костра собраний и слушали её сбивчивый голос. Дора почти захлёбывалась от восторга победы. Вокруг неё лежала целая куча подарков от деревенских.

Я же чувствовал лёгкое сожаление о том, что сам был лишён вот этого всего.

— А потом я поняла, что если сейчас не добью — то он умрёт, так что я собрала все силы, которые у меня оставались, и пошла к копью. Только тогда обнаружила, что вывихнула стопу и идти очень тяжело. Но я справилась! А копьё подарило мне увеличенный горшочек!

— Поздравляю, девочка, — торжественно ударила волна голоса Дрима. — Это очень хороший дар, он всегда будет с тобой, говорят, что с ним у познавшего горшочек бывает вдвое от обычного.

Дора расцвела счастливой улыбкой.

— Кстати, а мы же не слышали рассказа Арена о его схватке! — сказал кто-то в толпе и по хохоту, последовавшему за фразой, я узнал Дирка.

— Точно! Выходи, Арен! Мы хотим услышать о твоём обряде!

Смущённого, меня вытолкнули в центр к Доре, я чуть не упал на неё, но устоял на ногах. Девочка внезапно покраснела вся, расставив руки и зажмурившись. Странная. Но после такой напряжённой схватки это нормально. Наверное.

— Кхм, — я смутился под всеми этими взглядами, но мне было приятно это внимание. — У меня ещё за день до обряда было видение, где волк с белой шестью с красными кончиками меня убивал раз за разом. Он был чудовищно быстр и копьём я ни разу его не смог задеть. Как бы ни изворачивался — он моментально вцеплялся мне в горло и убивал, а я чувствовал во сне всё.

— Провидец, — шепнул кто-то справа.

— Я целый день думал о том, как буду отбиваться от этого волка ночью. А он ко мне ещё за день до того приходил, да и сейчас я его часто вижу — он помогает мне. Сегодня он покрыл Дору и оленя своей шерстью, чтобы я мог их видеть.

— Хм, белая шерсть с красными кончиками… что-то знакомое, — прошелестел Дрим.

— Прошлый владыка леса вокруг нашей деревни, — ответила ему баб Нина. — Помер лет тридцать назад от старости, так и не прорвался к познанию человека.

— Точно, папа рассказывал, — прошелестела волна по песку.

— Но… — я хотел сказать, что это мой отец в него превращается, но смутился и продолжил рассказывать. — Тогда я понял, что мне нужно сражаться своим кинжалом. Помню, как надел его перед сном, кажется. А потом увидел полную луну над головой и волка перед собой. Я был уверен, что сплю.

Рассказывая, я будто вернулся в тот день, видя всё перед внутренним взором.

— Волка? Там же обезьяна была? — прошептал кто-то.

— Дык он же говорил, волк покрывает других своей шерстью для того, чтобы Арен мог видеть, — ответил ему другой чуть громче.

— Но в тот раз волк был не такой быстрый, а в руках у меня был кинжал из чешуйки дракона, к которому я уже успел привыкнуть. Так что в начале я даже растерялся и только уворачивался, боясь снова умирать во сне.

— Да я б тоже боялся, — пробормотал кто-то.

— Заткнулись все, кто хочет высказаться — пусть выскажется после рассказа, — резко прорычала штормовая волна Дрима.

Больше никто не посмел открыть рот, пока я не пересказал все события. Дора рядом в ужасе всхлипнула, когда я сказал, что потерял оружие. А Мимс покивал головой, когда я рассказал о том, как мы боролись с волком и я сунул ему в пасть руку.

— Зверь умирал мучительно и долго, я хотел его добить, но оружие было далеко, а отпустить его сейчас — и всё, я уже еле на ногах стоял. Он потерял сознание и тогда я, еле живой, нашёл копьё и вскрыл им грудь волка. Когда я сунул сердце в рот — копьё подарило мне видения каких-то мест. Я едва смог дойти до ограждения и упасть в руки Дрима. Уже сильно позже я узнал, что это не сон, всё по-настоящему. Вот только дрался я не с волком, а с обезьяной. Вот так вот.

— Видения? Разве копьё дарит видения?

— Всякое бывает, иногда вообще дарит чувство направления, но не объясняет зачем, — ответил Трог. — А там богатая жила стихийной стали. Иному такое за дар не сойдёт, а для меня более ценной награды и не сыскать. Вот и провидцу оно послало видения, а там что-то ценное для него.

— Трог дело говорит, не знаю, как с другими копьями, а наше постоянно чудит, но всегда даёт что-то такое, что без него и не сыскать. Так что надо будет обязательно отыскать то место. Расскажи подробнее, Арен, что видел?

— А ну губу назад закатай, Пром. Мы с Ареном сами всё найдём, а то потом окажется, что половина награды копья испарилась, — звонко прочирикала Вира.

— А чего это ты с Ареном будешь искать? Ты к нему в мамки записалась? — Пром в гневе поднялся на ноги, но тут же сел обратно, когда поднялась Вира, с ней разве что Смог мог стоять рядом — и то, был на полголовы ниже.

— У меня перед ним долг познания. А про твою вороватую лапу в деревне разве что младенцы ещё не слышали.

Пром весь покраснел и сжался под сотнями осуждающих взглядов. За воровство у нас было принято пороть, но уж больно Пром стал изворотлив с возрастом, и всё чаще поднимался вопрос об изгнании этого бесчестного идиота. И зачем ему воровать? У нас в деревне всё принято измерять долгами, нашёл — отдай тому, кому больше подходит, тогда в следующий раз тебе дадут то, что нужно тебе. В чём смысл воровать?

Дальше пошёл самый приятный этап — подарки. Причём не только Доре, но и мне. Больше частью это были всякие мелочи, вроде плетёных фенечек, но были и очень приятные подарки. Так баб Нина подарила мне настойку, которая создавала стихийную защиту, одна капля могла на день защитить от москитов, глоток давал приличную защиту на два дня, а если выпить весь флакон, то на три дня я мог получить такую же защиту, как у Виры или Дрима — познавших стихию.

— Бездумно не трать, я таких пузырьков могу сделать не больше четырёх в год, очень уж сложные они, — припечатала ворчливо Нина.

Так же мне подарили хорошие сапоги, которые сами собой плотно обтянули ноги, оставив каждый палец подвижным, будто голая нога, но укрытая тонкой прочной коже.

— Спасибо большое Адри! — с восторгом поблагодарил я нашего скорняка, занимавшегося всей кожей в деревне.

— Носи на здоровье!

А Лиза надела мне на указательный палец простенькое колечко из белой кости с маленьким стихийным синим камушком, в котором будто бесновалась буря. Никаких особенных свойств в кольце не было, но оно было очень красивым. И её я тоже горячо поблагодарил.

В итоге, домой я шёл нагруженный тысячей мелочей, от свежих булочек, до мешка очень слабостихийного зерна, для наших куриц. С таким можно надеяться, что глупые создания начнут давать стихийные же яйца.

Остаток дня я помогал маме с пряжей, за всеми событиями я не часто проводил время с ней, так что мы целый день болтали о всякой ерунде, обсуждали моё познание, делали домашние дела. Хороший получился день. Ночью мне снилась какая-то весёлая ерунда, так что проснулся я с отличным настроением, которое постепенно стало перерастать в мандраж. Сегодня Дрек будет проходить обряд священного копья, страшно представить волнение его сестры Лимы.

Мама взяла с собой подарок для Дрека — те самые перчатки, которые делала для Алема и собиралась вчера подарить Доре. Но она тогда не знала, что будет ещё один обряд копья. Вообще проходить обряд до двенадцатой весны было против правил, но мы вчера узнали, что Дрек не только прозрел, но и достиг пустой головы буквально на следующий день.

Всё началось точно так же, как вчера. Люди собрались заранее, в воздухе разливалась тревога, но ровно до того момента, как вышел претендент. А вот дальше всё пошло наперекосяк. Когда Дрек подошёл к кольцу, с той стороны на арену запрыгнули сразу две крупные ящерицы. Такого ещё ни разу не было. Бой всегда идёт один на один, и никак иначе!

Но не успела толпа зароптать, как Лиму выгнуло дугой прозрения. В тот же миг меня накрыло провидением. Дрек и Лима запрыгнули в кольцо вместе, вместе же взялись за копьё, и оно в их руках разделилось на два копья. Провидение было очень коротким, но очень ярким и полным, будто я только что вживую всё видел. И это провидение будто из меня жилы вытянуло, настолько много стихии оно взяло.

Видение закончилось, а меня начала утягивать на дно слабость, я боролся изо всех сил, пытаясь очнуться. Нужно обязательно рассказать всем, что близнецы должны выходить вместе. Поняв, что проснуться я не в силах, стал пытаться хотя бы просто сказать это вслух, повторяя одну и ту же фразу раз за разом мысленно, надеясь, что нужные слова смогут прорваться сквозь пелену.

— Они должны взять копьё вместе! — почти кричал я мысленно.

А потом пришёл отец. Он будто залез в моё тело и сказал нужные слова за меня. Меня самого при этом вытолкнуло наружу, я чувствовал, как постепенно сворачивается узлом ком в горле. Откуда-то пришло понимание, что долго мне тут быть нельзя, но на то, чтобы посмотреть схватку у меня хватит сил.

Близнецы нерешительно стояли у каменного кольца, держась за руки. Люди вокруг тревожились, будто озеро в ветреный день. Обсуждали мои слова, спорили, но никто не остановил близнецов, когда они, дружно держась за руки, перепрыгнули камень. Кто-то дёрнулся, чтобы их остановить, но было уже поздно.

Толпа видела тот момент, когда копьё разделилось на два в руках близнецов, но в следующий миг стена поднялась, скрывая схватку от людей. Но не от меня. Я просто взлетел повыше, чтобы видеть всё, но залетать в кольцо не решился — это было бы святотатством.

Несмотря на то, что было ещё раннее утро и солнце не могло заглянуть внутрь — внутри было светло. Кто бы ни создал арену священного копья, но он позаботился о том, чтобы внутри было светло даже ночью. Об этом великом было известно до обидного мало — папа потратил много лет, ища знания о нём, но всё, что смог написать — это был познавший бога. Высшая ступень познания, которая начинается после трёх ступеней стихии, трёх зверя и одной человека. Уже много десятков лет никто не достигал даже шестой ступени, но отец верил в то, что кто-то сможет достичь ступени бога и убьёт великого дракона.

Близнецы стояли спина к спине, сжимая в руках половинки копья, которое разделилось вдоль. Гораздо легче и удобнее, чем целое. Ящеры неспешно кружили вокруг них. Сейчас я смог рассмотреть, что ящеры — тоже близнецы, даже узор на их чешуе был одинаковым. Две невероятно красивых капли из одного источника жизни. Наши близнецы были разными, но при этом очень похожими, одного роста, одной комплекции, даже стоят одинаково.

Всё началось так, будто кто-то поставил зеркало за их спинами. Ящеры напали одновременно, идеально симметрично извиваясь, кажется даже пальцы на лапах двигались у них одинаково. Они ударили, будто два ручья. И так же симметрично отскочили от одинаковых ударов близнецов. Копья стремительно укололи воздух.

И снова всё зависло в равновесии, будто две чаши весов, которыми пользовалась баб Нина, крутятся на ниточке. И снова такая же атака от ящериц, будто ручьи, текущие с горы — петляя стремятся в центр, где стоят брат с сестрой. В этот раз ящеры не сбежали после первой неудачной атаки, они увернулись и попытались ударить, но лишь столкнулись лбами, когда ребята отшагнули в стороны. Тут же два идеально одинаковых удара, но после этого их красивый танец разрушился. Копьё Дрека нашло свою цель, а Лима лишь мазнула лезвием по прочной шкуре.

Равновесие весов разрушилось, и они стали раскачиваться из стороны в сторону, второй удар Дрека промазал, а Лима смогла ранить своего ящера. И те тут же разбежались в стороны, снова кружа. Раны были слишком малы. Пусть бой и шёл в пользу людей, но я уже с тревогой видел, что шансов у них мало.

В этот раз ящерицы не стали разбегаться далеко и, извернувшись, снова атаковали. Через миг я закричал в тревоге и рванул вперёд, но лишь ударился лбом о невидимую преграду. Внизу ящеры схватили зубами ноги ребят и сейчас, тряся головами, растаскивали их в стороны.

Вот теперь я понимаю, почему поднимается стена. Очень тяжело смотреть на такие схватки. Умом то я понимаю, что ничем не могу помочь, да и нельзя. А сердце требует срочно что-то делать, стучит в призрачной груди набатом.

Ребята ещё не сдались, их худые тела мотало из стороны в сторону, но они всё равно находили момент, чтобы ударить копьём. И всё же это был уже конец. Я видел кровь, очень много крови. Брат с сестрой стремительно бледнели, теряя силы и держась только на силе воли, какую сложно представить себе в таких молодых телах. В горле встал тугой ком, и я знал, что это не отец. Дрека и Лиму, будто издеваясь, одновременно отбросили в стороны, а следующий миг ящеры рванули, чтобы впиться в горло.

— Нет! Лима! — закричал Дрек.

— Дрек!

Они тянули друг к другу руки и прекрасно видели момент, когда ящеры разинули пасти. Я не выдержал, по щекам потекли слёзы. И я знал, что они текут и из моих настоящих глаз. Ящеры синхронно сомкнули пасти на шеях ребят. И всё замерло.

Я глотал слёзы, не в силах ничего с собой сделать. В мире смерть всегда ходит с тобой, где бы ты ни был. И люди уже привыкли к смертям, но легче от того не становилось. Смерть близких всегда остра и всегда попадает прямо в сердце.

Мой дух стал стремительно слабеть, конечности стали неметь, и я не сразу понял, что это не от горя. Мне было пора возвращаться в тело, иначе сегодня деревня не досчитается сразу троих. Я ещё слишком слаб. Будь я сильнее — смог бы я предвидеть смерть близнецов?