Обряд копья

Глава 25

— Всё, почти на месте уже, — сказала Вира, когда мы остановились на очередной полянке с очищающим воздух деревом. — Отсюда ещё минут тридцать, и нужно полностью восстановиться именно здесь. Так что пора поесть.

Девушка стала в старом кострище разводить небольшой костёр из дров, которые мы всю дорогу несли в вязанках с собой. Приятный дымок разогнал вездесущую мошкару. За едой и постоянной болтовнёй девушки мы встретили темноту. Чуть позже легли спать.

Мне снилось бесконечное болото, в котором я метался, то и дело тонул, тревожно просыпаясь. Кажется, от сна вымотался даже больше, чем от ходьбы по болоту, окончательно проснулся с жжением в животе и ещё около часа глядел на ночное небо. Потом проснулась Вира и стала разводить огонь, чтобы позавтракать горячим. Воды во флягах было мало, но Вира сказала, что скоро мы сможем набрать чистой.

— Давай тренируйся с пустой головой, минимум три цикла.

И я с радостью вогнал себя в медитативную тренировку. Устал от этого болота так, что уже тошнило от одного его вида. И как только она добровольно решилась меня сюда сводить? С её слов, она тут была уже раз двадцать, водя почти всех из-за своей редкой в деревне водной стихии.

А после тренировок уже под светлеющим небом мы выдвинулись к нужному месту. Я так и не вышел из пустой головы, поддерживая её едва уловимым усилием воли. Да и Вира не отвлекала меня болтовнёй, непривычно сосредоточенная.

Остаток пути для меня слился в одно мгновение, по окончании которого Вира меня требовательно потрясла за плечо, выдёргивая моё сознание наружу.

— Запоминай. Нырять нужно здесь, — она показала мне пальцем на небольшое чистое озеро посреди зловонной жижи, не больше пяти метров в ширину. — Ты должен доплыть с первого раза, других попыток не будет. Оставляй здесь всё, кроме нательной рубахи, Рена сказала, что с ней можно туда. Стихию держи в себе как можно крепче, иначе можешь испортить Дыхание. Плыть до него чуть дальше, чем ты плавал в озере. Никакой пустой головы, ты должен быть в ясном уме, это важно!

— А как мне удерживать стихию? Я же не умею!

— Научишься. Там её из тебя будто потянет, сам поймёшь всё. Проход будет постепенно сужаться, но нельзя ни в коем случае касаться стен болота, плыви, как я показывала, руки вдоль тела, не размахивай ими там. Когда доплывёшь, выдыхай весь воздух за пару метров от Дыхания. Затем ныряй в него и вдохни, сколько сможешь, потом сразу возвращайся! Делать второй вдох ни в коем случае нельзя. И выдыхать тоже нельзя! Выплывешь, сразу же начинай тренировку, но не выдыхай! Всё понял?

— Да, — уверенности я не чувствовал, раз за разом повторяя всё сказанное ей.

— Во время тренировки тоже нельзя в пустую голову, почувствуй воздух в себе, как он растворяется в твоей крови, течёт с ней по жилам, расходится по телу, — Вира говорила быстро, явно заучив все инструкции наизусть за множество раз. — Повторить это не выйдет. Если на любом этапе ошибёшься, всё, считай, зря ходили.

— Хорошо, — я уже вознамерился нырять, но девушка жёстко схватила меня за плечо, а затем повторила всё ещё раз. И потребовала повторить инструкции, чтобы убедиться. И только потом отпустила.

— Давай.

И я приготовился нырять, но меня снова остановили, схватив за плечо в последний момент. Тут же прилетел обидный подзатыльник.

— Раздевайся!

И я сам чуть себя по лбу не стукнул. Стал спешно стягивать с себя всё.

— Всё снимай! — припечатала девушка.

Пришлось, смущаясь, стягивать с себя и трусы под суровым взглядом девушки, про себя молясь, чтобы ничто не выдало моего смущения. И сразу нырнул в ледяную воду, отчего спёрло дыхание. После душного болота было очень приятно и легко плыть в кристально чистой воде.

После десятого гребка я почувствовал, что меня будто раздирает. И я понял, о чём говорила Вира — вода пыталась вытянуть из меня всю стихию, выдирая её кусками, совсем не так, как было в озере. На какое-то время я замер, привыкая к борьбе, а потом с удвоенной силой погрёб вниз.

Холодно. Как же холодно.

На середине я уже едва чувствовал своё тело от холода, но продолжал плыть. Впереди показалось какое-то мерцание на чёрной глубине. Вода была идеально прозрачной, но вокруг было чёрное болото, которое впитывало свет утреннего солнца.

Грести становилось всё тяжелее, лёгкие стало дёргать желанием выдохнуть, но я будто слышал инструкции Виры. Выдохнуть можно только перед целью. И я плыл дальше, борясь с холодом и слабостью. Скоро грудь уже жгло огнём, как в первый мой заплыв, когда я плыл без пустой головы. Захотелось отрешиться от всего, но нельзя!

Потом проход стал сужаться, и совсем скоро я плыл в тонком тоннеле, вокруг меня было болото, которого безумно не хотелось касаться. И нельзя! А я плыл и плыл, терзаемый этой водой, она подтачивала мою волю, будто шептала на ухо, чтобы я разворачивался и плыл назад, но впереди маячило мерцание.

Вода неожиданно резко дёрнулась, будто живая, вырвав из меня сразу клок моей стихии. Это придало сил, я рванул вперёд, стремясь уже вдохнуть стихию! Из-за рывка одна нога коснулась жгучей жижи, и дальше я плыл, чувствуя, как жжёт ногу ядом. Из ноги сплошным потоком в воду потекла моя стихия.

Нет! Я справлюсь! Ещё не всё! Будто в состоянии пустой головы я рвался вперёд, борясь сразу со всем! И с водой, и с лёгкими, и телом, которое слушалось всё хуже. Изо всех сил старался не коснуться ещё раз болота, отчего замедлился. Я не гнилой! Я справлюсь!

Второе касание болота вызвало у меня нешуточную панику! Что если я не справлюсь? Что если Вира узнает, что я гнилой? Перед глазами явственно загорелись образы того, как Вира толкает меня на белый песок пустоши. А потом всё закончилось.

Я застыл прямо перед целью, здесь узкий тоннель болота закончился. Небольшой шарик воздушного пузыря, постоянно движущийся под водой будто расталкивал ядовитую жижу. Он блестел, будто на солнце, яркий и желанный.

Очередной спазм выбил изо рта струйку воздуха, ослепившую меня на пару мгновений, и я поддался, выдохнул всё до последней капли, до рези в груди. С выдохом из меня вырвало всю мою стихию, в глазах почернело, и я стал терять сознание. Нет!

Парой гребков нырнул в воздушный пузырь и вдохнул его весь сразу, потратил несколько секунд на то, чтобы поймать последний пузырёк, сбежавший от меня. И рванул наверх. Время сжалось в один миг, растянувшийся до вечности, в которой я ещё трижды замарался в болоте, каждое из касаний выдирало из меня клок Дыхания.

Вира помогла мне выбраться из воды, заткнув мне рот и нос, чтобы я не выдохнул непроизвольно. Но мне и не хотелось особо. Я чувствовал, как вдох растекается по телу. И стал кружить на небольшом островке в тренировочном цикле.

Это было волшебно. Тело лёгкое, будто пёрышко, вихрем крутилось, повторяя заученный комплекс. Чувствую каждую клеточку тела, которое жадно впитывает Дыхание. Оно во мне, я в нём. На миг я почувствовал, что весь мир вокруг — это дыхание. А потом всё закончилось. Я судорожно вдохнул зловонный воздух болота. Не хватило! Мне не хватило на всю тренировку!

Замер, не зная, что ещё делать, сбился. С ужасом поглядел на Виру. Гнилой!

— Хорошо, — в противовес моим мыслям сказала девушка. — Много удержал, считай, почти успел закончить цикл. Молодец.

И мне было так тошно от её похвалы. Я не справился, слишком много потерял стихии в пути наверх. Гнилой! Только об этом и мог думать всю дорогу до дома. С ужасом ожидал момента, что Вира поведёт меня к плеши, но она провела меня стороной, так что мы её и не увидели. Шёл и не слышал её болтовни.

Уже дома мама меня порывисто обняла. Сам не заметил, как проглотил ужин. И лёг в кровать, поглощённый собственной ущербностью.

А во сне пришёл папа. В горле встал болезненный ком, отчего я понял, что это не сон, а видение. Я виновато склонил голову перед ним, а он лишь погладил меня по голове. Я впервые почувствовал его прикосновение. Мягкое и ласковое. Поднял голову и столкнулся с его ярко-синими глазами, понимающими и прощающими мне все мои ошибки. Он кивнул мне, будто говоря, что я — молодец. Вспомнились слова Виры, что я — молодец.

Видение закончилось, сменившись лёгким и счастливым сном. Я летал, чувствуя воздух вокруг себя, как в тот миг, когда во мне заканчивался вдох. Летал и летал, глядя на мир под собой. Недавно отцветший лес, молодую зелень на ветках. Летал!

Понял, что проснулся, лишь когда подумал, что может быть смогу летать со своей стихией! Она же в видении взлетает высоко, может, и я смогу? Смогу летать, как великий дракон, будто плывя в воде, но в небе! Последние мгновения перед открытием глаз пытался удержать чудесный сон, продолжая летать.