Ghost_Valley_Obschaya_Tsel

Глава 11

Ясное дело, Эрику не следовало целовать Кайла. Да, безусловно это было приятно.

Приятно… Господи, да это было потрясающе. Пробирало до глубины души. Это было... утверждающе. Эрик не целовался больше года, и никогда не целовался так. Он не мог перестать улыбаться или прикасаться к губам всю дорогу домой в такси.

Но то, что это был чертовски хороший поцелуй, не означало...

Ай!

Эрик стряхнул блин с руки, затем снял маску.

— Эй, не могли бы вы, блядь, прекратить эти броски в голову? — крикнул он, обращаясь ко всем сразу на льду. — Это, блядь, больно.

— Прости, Бенни, — сказал Матти, подъехав к нему с обеспокоенным выражением лица. — Это я промахнулся.

Эрик вздохнул, потирая лоб. По правде говоря, ему следовало быть внимательнее. Он был слишком рассеян на протяжении всей тренировки и ненавидел такое состояние.

— Просто будь осторожнее, — проворчал он, снова надевая маску.

Он вымотался. Мало того, что накануне вернулся домой позже обычного, так ещё и совершенно не мог после этого уснуть. Всё тело вибрировало от прилива адреналина, вызванного тем поцелуем. Мысли крутились вокруг перспектив, которые так небрежно предложил Кайл.

«Без обязательств».

Эрик знал, что такое бывает. Друзья с привилегиями, или как там ещё. Просто у него самого никогда такого не было, и он сомневался, что сможет пойти этим путём. Возможно, он просто был устроен иначе.

Но также он не мог и просить Кайла о большем. Секс с мужчиной постарше — это одно, отношения с кем-то на пятнадцать лет старше тебя — совсем другое. В итоге он убедил себя, что не воспользуется щедрым предложением Кайла. Затем кончил своим обычным, эффективным способом. Но даже такое облегчение не помогло ему уснуть, и он ворочался часами.

Ему следовало сосредоточиться. Его команда занимала четвёртое место в дивизионе, на следующее утро они улетали, им предстояло выступить против сильных соперников. Его личный коэффициент пропущенных шайб был далёк от его же лучших показателей, но и не провальным. Он по-прежнему сохранял возможность достойно завершить текущий сезон — а с ним и всю карьеру.

Хотел бы он сохранить достоинство и в личной жизни. Встречаться с гораздо более молодым мужчиной сделало бы его ходячей иллюстрацией кризиса среднего возраста, а он абсолютно не жаждал такого внимания. Сама мысль вызывала отвращение — недавно разведённый мужчина находит утешение с молоденьким красавчиком. Плюс то, что Кайл был мужчиной.

Свистнул тренер Мёрдок.

— Задвигаем ворота. Фармер, Вуди, — рявкнул он на двух новичков. — Берите ворота. Толкайте их к краям круга туда.

Он указал клюшкой на круг в углу слева от Эрика.

Эрик отъехал к Картеру, просто чтобы не мешать Вуди. Картер стукнул кулаком по блину Эрика и сказал:

— Маленький каток!

— Ты любишь маленький каток.

— Потому что я в этом лучший.

Эрик подцепил шайбу вратарской клюшкой и повёл по льду.

— Я как мешок с дерьмом на этой тренировке.

— Кто-то не давал тебе спать прошлой ночью?

Шайба ускользнула от Эрика.

— Нет, — солгал он.

— В раздевалке ты выглядел немного... — Картер махнул рукой, Эрик не смог понять жест. — Мечтательно.

— Ты выдумываешь.

Картер указал на свои глаза.

— Они не лгут.

— Видимо, лгут, потому что...

— Окей, джентльмены, — взревел тренер. — Все в круг. По одному вратарю в каждые ворота, выполняем упражнения один на один, пока я не скажу стоп.

Эрик поехал к дальним воротам. Проезжая мимо Томми, он подтолкнул его со словами:

— Задай им жару.

— Не сомневайся.

Игроки собрались по одну сторону круга, тренер отправил пару из них бороться за шайбу и пытаться совершить последующий бросок по одним из ворот. Эрику обычно нравились эти упражнения, но из-за уменьшенной ледовой площадки не оставалось возможности даже на секунду расслабиться. Приходилось держать в фокусе всё действие, поскольку то никогда не разворачивалось дальше чем на несколько футов от него. В тот момент это казалось утомительным.

Эрику не нравилось пропускать голы на тренировке не меньше, чем во время матчей. Но его способность останавливать шайбы гораздо больше зависела от его психологического состояния, чем от физического, а в этот конкретный день первое скатилось в полную задницу. Даже новички забивали ему.

Когда упражнение наконец закончилось, тренер вратарей, Куинн Кэмерон, жестом подозвал его к скамейке.

— Что происходит, Эрик?

Эрик откинул маску.

— Плохо спал ночью.

— Теперь понятно, почему ты выглядишь как дерьмо. — Куинн хмуро разглядывал его. — Не спал. Это на тебя не похоже.

— Знаю.

— Это всё?

Эрик пожал одним массивным, защищённым плечом.

— Думаю, да.

— Как голова? Бросок Матти, похоже, хорошо задел.

— Не так уж и плохо. Просто сегодня я раздражительный.

Куинн усмехнулся.

— С возрастом приходит.

— Да, да.

Куинн был всего на десять лет старше Эрика, но выглядел намного старше. Он заметно хромал: шайба раздробила ему лодыжку во времена его игры в НХЛ. Примерно в нынешнем возрасте Эрика ему заменили тазобедренный сустав, а, благодаря бесчисленным за долгие годы попаданиям в голову, подобных тому, значение которого Эрик только что преуменьшил, он страдал головокружениями. Эрик и сам на протяжении карьеры получил немало травм. Частенько беспокоило левое плечо, но последняя операция значительно помогла. Вне льда он делал всё возможное, чтобы скомпенсировать урон, которому подвергалось его тело на льду. Товарищи по команде дразнили его за «помешательство» на здоровом образе жизни, но Эрик не хотел закончить как Куинн. Если йога, сон и правильное питание давали хотя бы шанс этого избежать, он был полон решимости не отступать от этого пути.

Эта тренировка стала четвёртой подряд, на которой Эрик планировал сообщить тренерам, что завершит карьеру после текущего сезона. Проще простого было попросить Куинна немедленно собрать тренеров, чтобы Эрик им всё сказал. Но он не мог заставить себя произнести эти слова. Правда состояла в том, что он боялся. Как только он это объявит, это станет реальным. Независимо от того, насколько он убедил себя в правильности своего решения, он не был готов к его воплощению в реальной жизни.

В голове царил полный хаос. Страх уйти из хоккея боролся со страхом перед желанием к Кайлу. Это накладывалось на стресс от провальной игры на тренировке, восторг от долгожданного начала исследования своей сексуальности и ужасающую неопределённость, которую таило будущее.

Ему очень нужно было вздремнуть.

Приняв душ и одевшись, он решил пройтись пешком от арены до дома. Он надеялся, что свежий воздух и дополнительная физическая нагрузка помогут очистить голову. По пути он пытался непредвзято обдумать то, что предложил Кайл. Он сформулировал факты и аккуратно разложил их в уме.

Первый заключался в том, что ему нравился Кайл, его к нему влекло, и, казалось, это влечение было взаимным. Второй в том, что Кайл, судя по всему, относился к сексу очень просто, и поэтому легко предложил Эрику этим сексом заняться. Третий факт — Эрик нервничал из-за перспективы секса с мужчиной. Или с кем бы то ни было, на самом деле. С ранней юности он был только с Холли, последние несколько лет их брака физическая близость случалась не очень часто. Четвёртый факт заключался в том, что он не мог представить себе секс с незнакомцем. Его это просто не привлекало. Сказать по-честному, это его отталкивало.

Факт номер пять: мысль о сексе с Кайлом его не отталкивала. Абсолютно.

Эрик перебирал эти факты всю дорогу домой. Он обмозговывал каждый, тасуя их, как карты, и надеясь, что родится ясный план действий. И постоянно застревал на одном моменте: что означало его желание заняться сексом с Кайлом? Простейшая логическая задача: Эрику Беннетту нравится заниматься сексом только с теми, к кому у него есть чувства. Эрик Беннетт хочет заняться сексом с Кайлом. Следовательно...

Именно поэтому он не мог заняться сексом с Кайлом.

Если только реально не мог.

Ебаный ад.

Добравшись до дома, он сразу же поднялся в свою комнату и рухнул на кровать. Та ощущалась мягкой и чудесной.

И одинокой.

В конце концов, вновь почувствовав способность двигаться, он разделся и устроился под одеялом. Закрыв глаза, он вспомнил каждую деталь поцелуя с Кайлом прошлым вечером. Жар его языка и прохладное прикосновение его пальцев к челюсти. Как очаровательно тот рассмеялся, когда Эрик жадно потянулся за большим.

Эрик покраснел. Думал ли Кайл об этом поцелуе так же много, как и он сам? Наверно, нет.

Эрику стало жарко, и он скинул одеяло. Обычно он не дрочил ежедневно, но тут рука будто сама потянулась к члену и запустила знакомый процесс быстрых, сильных движений. Он кончил быстро, как всегда, уловив сперму ладонью.

Умываясь в ванной через несколько минут, он задался вопросом, каково это, когда секс отличается от стремления поскорее кончить. Когда сексуальное удовлетворение — это не просто обслуживание тела, подобно массажу или растяжке. Он никогда не проявлял инициативу в постели и никогда намеренно не растягивал сеансы дрочки. Он сосредотачивался на достижении оргазма и на том, как тело реагирует на снятие напряжения.

Он не сомневался, что Кайл мог бы многому научить его, показать, насколько хорошим может быть секс. Собственное воображение в последнее время шокировало Эрика подробными фантазиями о том, как Кайл дразнит его и медленно доводит до оргазма. Утром, пока он готовил завтрак, его посетила настолько яркая фантазия, что он практически реально чувствовал ласки Кайла. И это после того, как Эрик успел кончить в душе под воспоминания о поцелуе накануне вечером. Лаская себя, он представлял себе грязные, манящие слова, произносимые игривым голосом Кайла, а затем выдохнул его имя, выстрелив струями спермы на тёмную плитку.

Он хотел, чтобы это стало реальным. Всё это. Хотел, чтобы Кайл избавил его от тревоги по поводу близости с мужчиной, и хотел вознаградить того за усилия. Хотел стать искусным в доставлении удовольствия мужчине. Кайлу.

И хотел перестать об этом думать. Он терял над собой контроль, и ненавидел это ощущение. Возможно, единственный способ избавиться от мыслей — как-то их реализовать. Предложенное Кайлом не было ни разовым перепихоном, ни отношениями. Терпеливое наставничество… Именно в нём Эрик, вероятно, нуждался.

Он жалел, что ему не с кем было об этом поговорить. Он редко интересовался чужим мнением, но в этом конкретном вопросе ему не помешал бы совет.

Самым очевидным выбором представлялся, конечно же, Скотт. Тот никогда не был любителем говорить о сексе — на самом деле, как правило, краснел и заикался при одном упоминании об этом, — но безусловно, знал, каково это — найти в себе смелость быть самим собой. Он бы понял, насколько это было важно для Эрика.

И, честно говоря, давным-давно пришла пора открыться лучшему другу.

***

Эрик постучал в дверь гостиничного номера Скотта. Он услышал, как тот с кем-то разговаривал, и подумал было уйти, но дверь открылась, прежде чем он успел отступить. Увидев его, Скотт улыбнулся, затем широко распахнул дверь, продолжая разговаривать по телефону.

— Это Бенни, — сообщил он собеседнику, пока Эрик проходил мимо него в номер. Затем, обратился к Эрику: — Кип передаёт привет.

— Кипу тоже привет.

По крайней мере, они не занимались сексом по телефону. Картер однажды стащил один из ключей от номера Скотта, пытаясь того разыграть. Когда он открыл дверь, думая, что Скотт отсутствовал, — увидел лишнее. Всякий раз, рассказывая эту историю, Картер выглядел, словно увидел привидение.

Скотт завершил звонок после троекратного «я тебя люблю», затем повернулся к Эрику с блеском в глазах и порозовевшими щеками. Он и правда был до абсурда красив.

— Что случилось? — спросил он.

Выражение лица его стало серьёзным, когда Эрик сел на кровать. Скотт подкатил офисный стул и сел напротив.

— Всё в порядке?

— Да. В порядке. Просто, м-м... я давно хотел тебе кое-что сказать.

Скотт сдвинул брови.

— Окей. Я слушаю.

Эрик сделал вдох. Вот он, переломный момент. Признаться в своей бисексуальности лучшему другу — гею… Неужели это было так сложно? В общем-то, нет, но…

— Я просто хотел тебе сказать... — Эрик фыркнул и покачал головой. — Это даже не так уж и важно. Не знаю, почему я...

— Эрик.

Скотт накрыл ладонью его запястье. Он почти никогда не называл Эрика по имени. Больше он ничего не сказал, просто спокойно ждал, пока тот заговорит.

Эрик вспомнил, как сам Скотт признался ему. Это случилось в таком же гостиничном номере, но присутствовали также Картер и их бывший товарищ по команде, Грег Хафф. Эрик думал пригласить Картера, но решил, что хотел не столько признаться друзьям, сколько получить совет именно от Скотта. Он скажет Картеру, но позже. Скоро.

Как Скотту удалось тогда произнести эти слова? Эрик чувствовал, как они напрочь застряли в горле. Он медленно вздохнул, сглотнул и заговорил:

— Я не... натурал.

Скотт вздёрнул брови.

— Ты гей?

— Нет. Я бисексуал, наверно. Во всяком случае, я всегда так думал.

— Всегда?

Скотт выглядел ошарашенным, Эрик его не винил. Если Эрик всегда знал о своей бисексуальности, почему так долго ждал, чтобы признаться Скотту? Почему позволил тому крушить эту стену в одиночку?

— Я знал, — осторожно ответил Эрик, — но игнорировал это. Я всегда знал.

Скотт сцепил ладони и посмотрел в пол. Эрик чувствовал себя дерьмом. Он был таким трусом.

Затем Скотт поднял взгляд. Его глаза сверкали, а улыбка расплылась от уха до уха. Это сбивало с толку.

— Скотт?

— Господи, Бенни. Иди сюда. — Скотт встал и распахнул объятия. Эрик, всё ещё сбитый с толку, тоже встал и шагнул в них. Скотт крепко обнял его, на что Эрик пытался ответить, но его руки оказались прижаты к бокам. Он постучал кончиками пальцев по талии Скотта, надеясь таким образом продемонстрировать дружеские чувства.

Отстранившись, Скотт продолжал улыбаться, его глаза наполнились влагой.

— Спасибо, что рассказал мне.

— Я просто... должен был рассказать, понимаешь?

— О, поверь мне, понимаю. — Скотт провёл ладонью по лицу. — Ты ещё кому-нибудь говорил? Погоди. — Он округлил глаза. — Ты с кем-то встречаешься?

— Нет, — поспешил ответить Эрик. — В смысле, да. Я сказал ещё одному человеку. Но нет. Не потому, что я с ним встречаюсь. Или с кем-то ещё. Я ни с кем не встречаюсь.

Скотт выглядел разочарованным, затем застенчиво улыбнулся.

— Прости. Я тут немного разволновался. Так ты кому-то ещё сказал?

Эрик снова сел на кровать. По какой-то причине перспектива рассказать Скотту, что доверился Кайлу, казалась более ужасающей, чем объявление о своей ориентации. Поэтому он ответил вопросом на вопрос:

— Когда вы с Кипом... — Он сделал паузу, не зная, как сформулировать фразу. — Кип был первым мужчиной, с которым ты...

Боже, почему это так трудно? Они оба были взрослыми.

Но Скотт предсказуемо покраснел, когда понял, о чём спрашивал Эрик.

— Нет, м-м... Он не был у меня первым. — Он вновь застенчиво улыбнулся. — Хотел бы я, чтобы так было, но до него было несколько быстрых перепихонов. А что?

Эрик провёл кончиком пальца по гостиничному покрывалу.

— Думаю, я хотел бы попробовать. С мужчиной, я имею в виду. — Скотт снова округлил глаза, и Эрик внезапно понял, что можно было неверно истолковать его собственные слова. — Не с тобой! Я не поэтому пришёл.

Скотт рвано рассмеялся.

— О. Хорошо. Господи, я на секунду занервничал.

Эрик покачал головой.

— С кем-то другим, клянусь.

— Может, с тем, кому ты тоже признался?

Эрик отвёл взгляд, слишком поздно осознав, что Скотт истолкует это как «да». Что, в общем-то, соответствовало правде. Он планировал лишь рассказать Скотту о своей бисексуальности и, может быть, задать несколько общих вопросов о свиданиях с мужчинами. Но теперь, когда Скотт с явным ожиданием улыбался ему, Эрик решил, что хотел поделиться хотя бы частью своих переживаний с лучшим другом.

— Прозвучит странно, но я вообще-то сказал Кайлу.

— Кайлу? Типа, тому самому? Мы хотели, чтобы вы подружились.

— Да.

— Тому Кайлу, о котором я сказал, что вы отлично поладите?

— Тому самому. Поздравляю.

Скотт победно вскинул кулак, Эрик прикусил губу, чтобы не улыбнуться.

— Вы, типа... в смысле, вы, м-м... — заикался Скотт.

— Мы друзья. Он вдвое моложе меня.

— Он не вдвое моложе тебя, твою мать. Но да. Он молод.

— Слишком молод, — добавил Эрик. Если повторять это достаточно часто, возможно, это отложится в голове. — Но он помогает мне разобраться в этом деле.

Выражение лица Скотта стало задумчивым.

— Он в этом хорош. Последние два года для Кипа выдались нелёгкими, Кайл был ему хорошим другом.

— Нелёгкими?

Насколько Эрик мог судить, Кип нашёл прекрасного принца и собирался уехать с ним в закат.

— Он внезапно оказался в центре внимания. Знаю, он счастлив со мной, но остальное было нелегко. Он потерял друзей, стал половиной очень публичной пары. Ему пришлось с этим справляться. Мы получаем тонны поддержки, и это круто, но также получаем... и другое.

Эрик, конечно, это знал. Он видел комментарии под статьями в интернете и слышал невежественные выкрики из толпы, когда команда играла на выезде. Чёрт, он слышал их от людей — он отказывался называть их фанатами — и на домашних играх в Нью-Йорке. Это всегда бесило. Он вдруг понял, что относил эти оскорбления только к Скотту. Никогда к себе. Странно.

— Мне жаль.

Скотт махнул рукой.

— Я всю жизнь беспокоился о том, кто и что думает. С меня хватит.

Эрик улыбнулся.

— Итак. Ты, значит, начинаешь тусоваться? Знакомиться?

— В смысле, пока нет. Но я бы хотел.

— С мужчинами, да?

— Может быть. Наверно, мне любопытно. — Эрик фыркнул. — Звучит так банально.

— Это захватывающе, вот как! Тебе стоит как-нибудь с нами прошвырнуться. На следующей неделе в клубе, где мы помогаем, будет сбор средств. Будет дрэг-шоу — рождественское — и после, конечно, дискотека. Я буду на сцене часть шоу, так что ты по крайней мере сможешь посмотреть, как меня прожарят какие-нибудь дрэг-квинс.

— Это очень соблазнительно.

На самом деле звучало идеально. Никакого давления, Эрик мог бы просто присутствовать там, чтобы поддержать друга. И мог бы уйти до начала дискотеки. Возможно, это могло бы стать одним из вечеров, которые предложил Кайл. Эрик хотел бы, чтобы Кайл тоже там был. В качестве поддержки.

— Серьёзно, — мягко сказал Скотт, снова садясь на стул перед Эриком, — было бы здорово, если бы ты пришёл. И я рад, что Кайл консультирует тебя по поводу, м-м… свиданий. Честно говоря, я в этом деле ужасен.

— Он полон энтузиазма.

Эрик прикусил щёку, чтобы не улыбнуться. Он не сомневался, что улыбка выдала бы то обстоятельство, что Кайл предложил ему заняться сексом.

Скотт засиял.

— Поверить не могу, что у меня всё время был квир-товарищ по команде!

Скотт говорил весело, но Эрик не мог избавиться от чувства вины.

— Мне жаль, что я не сказал тебе раньше, и что мне не хватило смелости признаться, когда это сделал ты. Я должен был стоять рядом с тобой.

— Ты и стоял, — просто сказал Скотт. — Ты поддерживал меня с того момента, как я тебе признался. И после того, как я сделал это публично, ты всегда был рядом: ходил на ЛГБТК+ мероприятия, ходил со мной в «Кингфишер». Думаешь, я не знаю, как ты ненавидишь ходить по барам?

Это заставило Эрика всё-таки улыбнуться.

— Мне нравится «Кингфишер».

— Мне тоже. И всегда приятно, когда одноклубники присоединяются ко мне там. Чёрт, приятно, что туда приходил Розанов.

— Кстати, почему Розанов там был? Я так и не понял.

— О, он хотел поговорить со мной о своей благотворительной организации. Знаешь, ту, что он основал с Шейном Холландером?

— Я до сих пор не могу поверить, что это реально, но да.

— Они организовывают летние хоккейные лагеря, и он спросил, не хотел бы я стать одним из тренеров. — Скотт рассмеялся. — Я видел, как ему было тяжело меня просить.

— Почему тебя? В смысле, я знаю, почему можно хотеть тебя в качестве тренера в хоккейном лагере, но почему Розанов обратился именно к тебе?

— Точно не знаю. Но он упомянул, что лагеря инклюзивные. На самом деле он использовал слова «безопасное пространство», от чего я чуть со стула не упал. Сколько ты знаешь хоккеистов, которые используют этот термин?

— Ты имеешь в виду, как насмешку? Очень немногих.

— Верно. В общем они хотят, чтобы персонал был разнообразным. Я даже оказался бы там не единственным геем, потому что им помогает Райан Прайс.

— Я всё время забываю, что он гей.

— Я слышал, у него замечательный бойфренд. Музыкант. Я рад за него.

— Рад это слышать.

— И Холландер тоже тренирует, конечно, — продолжил Скотт, а затем рассмеялся. — Так что Розанов может быть единственным гетеросексуальным инструктором. В смысле, возможно, гетеросексуальным. Наверняка неизвестно.

Эрик кивнул и только затем понял, что секундой ранее сказал Скотт.

— Погоди. Шейн Холландер не натурал?

Скотт уставился на него.

— Он гей. Ты не знал?

— Он совершил каминг-аут? Почему я ничего об этом не слышал?

Эрик никогда не был сплетником и обычно узнавал всё последним, но о такой новости Скотт не мог не упомянуть.

— Он признался друзьям и товарищам по команде год или около того назад. И связался со мной, что было мило. Но я думал, большая часть Лиги уже знает. Он не против, чтобы люди знали, но не хочет делать громкое публичное заявление.

— Ты имеешь в виду, он не хочет целовать своего парня в прямом эфире после победы в Кубке Стэнли? — поддразнил Эрик.

Скотт покраснел.

— Именно. В общем, я ответил Розанову, что хотел бы помочь, но этим летом буду очень занят в связи со свадьбой, медовым месяцем, и другими обязательствами, которые уже на себя взял.

— Может, в следующем году.

— Так я и сказал. Уверен, Кипу понравится провести неделю-две в Монреале. Один из лагерей там.

— Это кажется хорошей благотворительной организацией. Я читал, что они уже выделили средства на серьёзный ремонт молодёжного центра в Монреале.

— Это впечатляет, — согласился Скотт. — Я думал о создании своей собственной благотворительной организации, но, может, мне стоит поговорить с Розановым и Холландером о том, чтобы объединить усилия.

Розанов и Холландер. Имена двух непримиримых соперников. Это всё ещё звучало странно, относительно их общего дела.

— Кто бы мог подумать, что у Розанова такое большое сердце? — сказал Эрик.

Скотт улыбнулся.

— У меня было предчувствие. Думаю, он втайне может быть большим добряком.

— Он чертовски хорошо это скрывает.

— Это точно. Вообще, почему мы говорим об Илье Розанове? Я бы предпочёл поговорить о тебе.

Эрик поднял руку.

— Нет, спасибо. Я сказал всё, что хотел.

Скотт взглянул на часы на тумбочке.

— Уже поздно. И будь я проклят, если не буду завтра в лучшей форме на матче против «Торонто».

— Да. Но спасибо, что выслушал. — Эрик фыркнул. — Прости, если шокировал.

— Шутишь? Я в восторге. — Скотт заключил его в одно из своих фирменных объятий. — Твой секрет со мной в безопасности. Обещаю.

Эрик вздохнул, уткнувшись ему в плечо. Он будет скучать по этим объятиям после ухода из хоккея.

— Знаю. Но не знаю, нужно ли это держать в секрете. Может, я пойду по пути Шейна Холландера в этом вопросе. Если люди узнают, то узнают. Но я не собираюсь делать публичное заявление.

— Справедливо.

Они закончили обниматься, Эрик провёл ладонью по волосам. Ему нужно было попросить Скотта кое о чём ещё, но он не знал, как выразиться.

— Эй, м-м… не мог бы ты… не говорить Кипу? О Кайле, я имею в виду. Как бы и не о чем говорить, на самом деле, но всё же.

Скотт провёл пальцами по губам, изображая застёжку-молнию.

— Не скажу ни слова. Но, Бенни?

— Да?

— Если моё мнение что-то значит, я думаю, он тебе подходит. Даже если просто для... — Скотт нервно потёр затылок. — Получения опыта. Или чего-то в этом роде.

Эрик почувствовал, как вспыхнули собственные щёки.

— Понял.

Скотт сжал его плечо и добавил:

— Я горжусь тобой, Бенни.

— Спасибо.

Эрик вышел из его номера, чувствуя облегчение. Будто избавился от груза весом в миллион фунтов.