xx Глава 5. ЗАХВАТ СИСТЕРШИПОВ

Команда «Атлантиса» принялась действовать сразу, как только прозвучал сигнал тревоги. Люди бросили инструменты, кисти и щетки и помчались к своим постам. Неизвестное судно на полной скорости неуклонно приближалось к «Атлантису» и «Тирранне». Кильхорн запустил только что собранный дизель, и «Атлантис» дал ход, оставив изрядную часть команды на борту «Тирранны» или в шлюпках и катерах, перевозивших продовольствие и оборудование между двумя судами. «Тирранна» тоже запустила свои машины и двинулась вслед за «Атлантисом».

Бдительный Рогге заметил, что приближающийся корабль оснащен орудиями, которые направлены прямо на «Атлантис». Капитан обернулся, чтобы приказать Кашу немедленно открыть огонь — и обнаружил, что начальник артиллерии все еще находится на борту «Тирранны». Тогда Рогге распорядился младшему офицеру, заменявшему Каша, немедленно начать стрельбу.

Увы, первый залп лег в четырех сотнях метров от цели. Рогге в самых кратких терминах объяснил младшему офицеру его обязанности, и орудия продолжили огонь. Второй залп лег недалеко от цели, взметнув белые столбы пенной воды. Похвала, полученная от капитана Рогге, ободрила артиллеристов, поэтому третий и четвертый залпы достигли цели. Снаряды попали в судно и взорвались большими красно-оранжевыми вспышками. Было видно, как артиллеристы противника покинули свои орудия, и Рогге приказал своим людям немедленно прекратить огонь.

В тот момент, когда «Атлантис» направился прямо к вражескому судну, налетел мощный, идущий понизу шквал; он полностью скрыл противника из виду. Рогге направил «Атлантис» через штормовой ливень прямо за уходящим судном, но не мог определить его местонахождение в течение десяти весьма напряженных минут. Как только завеса дождя миновала корабль, видимость улучшилась и таинственное судно показалось вновь — оно дрейфовало как раз позади «Атлантиса». Рогге приказал артиллеристам держать орудия наготове, а сам осторожно подвел «Атлантис» к борту неизвестного судна.

Капитан приказал абордажной партии взойти на борт торгового судна, явно принадлежащего силам союзников, но один из младших офицеров Кюна доложил, что у абордажной команды нет шлюпок, чтобы подойти к кораблю. Все три большие шлюпки остались позади — они дрейфовали в море, поджидая моторные баркасы и катера. Пришлось некоторое время ждать. Как только шлюпки догнали «Атлантис», абордажная команда погрузилась на них и двинулась ко все еще неопознанному судну.

Капитан захваченного судна был доставлен к Рогге одним из первых Матиас Фойн, капитан и владелец корабля, с готовностью представил Рогге свою команду. Фрахтовщик «Талейран», построенный в Германии тринадцать лет назад, имел вместимость 6732 тонны и принадлежал норвежской компании «Вильгельмсен». Это грузовое судно под норвежским флагом шло из Фримантла в сторону Кейптауна и Объединенного Королевства с грузом шерсти, стали и тика.

Норвежский капитан объяснил, что его второй помощник заметил знакомый силуэт «Тирранны», находящийся рядом с неизвестным судном. Офицер также заметил и шлюпки, снующие между двумя судами, и предположил, что у одного из них неисправен двигатель, а другой остановился, чтобы помочь первому. Второй помощник «Талейрана» решил приблизиться и попытаться помочь своему систершипу, который принадлежал тому же самому владельцу.

Рогге просто не мог поверить услышанному — такая удача случается очень нечасто. Сначала он захватил «Тирранну», а вот теперь ему достался другой почти такой же корабль, принадлежащий той же самой линии!

Тридцать пять мужчин и одна женщина были переведены с «Талейрана» на борт «Атлантиса», воссоединив семейства и друзей, которые не видели друг друга довольно долгое время. Оказалось, что в обеих норвежских командах имелись старые друзья, знакомые, приятели и даже члены одной семьи — в том числе двое братьев. Финн Бьорнеби, третий помощник на «Талейране», приветствовал на борту «Атлантиса» своего младшего брата Свена, третьего помощника «Тирранны». Это был счастливый случай для всех, невзирая на окружающую обстановку и статус пленных. Пожалуй, германский военный корабль все-таки был довольно странным местом для воссоединения норвежских семей!

Рогге хотел сохранить «Талейран» в качестве приза, однако топлива на нем хватило бы только для захода в следующий порт. Для дальнейшего использования «Талейрана» его топливные цистерны пришлось бы пополнять из запасов «Атлантиса». А поскольку вспомогательный крейсер не мог позволить себе и далее сокращать запас топлива, то его капитан решил вместо этого полностью разгрузить захваченное судно. К 10:00 абордажная команда забрала с «Талейрана» все оставшееся топливо и продовольственные запасы, в то время как норвежские моряки собирали свои пожитки, чтобы перенести их на «Тирранну».

Летчик Булла увидел в создавшейся ситуации хорошую возможность испытать свой самолет, и отправился к Рогге с этой просьбой. Булла полагал, что он сможет нанести сильные повреждения транспортному судну или даже потопить его, атаковав бомбами со своего самолета. Он попросил Рогге позволить ему проверить это на практике. Капитан Рогге согласился и отправил радостного Буллу готовить гидроплан к полету. В то время, пока катера были заняты, освобождая «Талейран» от продовольствия, воды и топлива, авиатехники Буллы распаковывали и монтировали гидросамолет.

К концу дня германская команда закончила перемещение 420 тонн топлива с «Талейрана» и вернулась на «Атлантис» с последней партией продовольствия. Вскоре после этого Булла поднял свой гидросамолет «Хейнкель-114» над поверхностью воды и начал кружить вокруг крейсера, проверяя и отлаживая компас Пилот и его летчик-наблюдатель штабс-фельдфебель Георг Борхерт обнаружили, что магнитная стрелка размагнитилась из-за долгого нахождения в металлическом корпусе судна. Булла измерил отклонение в показаниях компаса, записав координаты судна и отметив время.

Уверившись, что может успешно отыскать корабль в море и привести к нему самолет, Булла набрал высоту и направился прочь от «Атлантиса», высматривая с высоты суда, не видимые для наблюдателей крейсера. Описав большую дугу вокруг «Атлантиса» и ничего не обнаружив в открытом океане, Булла и Борхерт вернулись обратно и занялись оставленным «Талейраном».

Первые атаки Булла провел с малой высоты, скользя над самыми мачтами и реями. Гидросамолет тащил за собой длинный трос со шлюпочным якорем, намереваясь оборвать им радиоантенну судна. Булла сделал несколько заходов с разных направлений, пытаясь определить оптимальную высоту и скорость, нужную, чтобы зацепить и порвать антенну, однако так и не смог это сделать. Затем он удалился на некоторое расстояние, чтобы занять позицию для атаки. Самолет опять набрал высоту, сделал несколько кругов над тремя судами, а затем атаковал «Талейран» бомбами.

Палубы «Атлантиса» были переполнены зрителями, захватчики и пленные теснились вместе, стремясь занять лучшие места, чтобы можно было наблюдать происходящее. Все издали общий стон разочарования, когда бомбы упали далеко от цели, подняв лишь фонтаны брызг. Булла развернул свою машину и отвел ее подальше, чтобы можно было обстрелять мостик и радиорубку «Талейрана» пулеметным огнем Используя свой 7,92-мм MG-17, Булла и его наблюдатель нанесли значительные повреждения палубным надстройкам, надводной части судна и его дымовой трубе. Закончив атаку, Булла поднялся повыше и улетел, чтобы проверить другой сектор горизонта. В то же самое время Рогге приказал Феллеру потопить «Талейран» более привычными средствами.

Первый подрывной заряд, заложенный на «Талейране», сработал в 5:46. Следующий большой взрыв немедленно последовал вслед за первым, а затем ряд меньших взрывов прогрохотал глубоко в машинном отделении. «Талейран» заметно вздрогнул и начал тонуть с кормы, пока палубные рубки не захлестнули волны. Атакованное судно выпустило несколько маленьких клубов темно-серого дыма, затем легло на правый борт, перевернулось и медленно исчезло под водой (пятая жертва Атлантиса исчезла из вида в 5:53 утра 1 августа 1940 года в точке с координатами 30 градусов 30 минут южной широты и 67 градусов восточной долготы).

После этого Рогге вернулся к завершению ремонтных работ и подготовке команды лейтенанта Вальдмана для плавания на призовом корабле в воды, контролируемые Германией. Он назначил лейтенанта Мунда, очень опытного бывшего первого помощника с «Голденфельса», помогать Вальдману в этом рейсе. Рогге приказал двум офицерам оставаться вдалеке от судоходных линий, избегать встреч с другими судами и определил маршрут, которым должна следовать «Тирранна».

В основном этот маршрут проходил через воды, свободные от германских подводных лодок и британских противолодочных патрулей. Он огибал мыс Финисгерре и приводил к пункту назначения — одному из французских портов Бискайского залива, Сен-Назеру или Лориану. Рогге проинструктировал офицеров, объяснив им, когда следует держать высокую скорость, а когда ее нужно снижать, когда надо двигаться прямо, а когда — зигзагами. Он также высказал пожелания относительно содержания пленных, и даже посоветовал, что делать с почтой «Атлантиса» в достигнутом порту. Офицеры сказали капитану, что верят в успех и не сомневаются — судно достигнет вод, подвластных Германии.

Когда 4 августа моряки закончили ремонт на «Тирранне», Рогге приказал Вальдману готовиться к отплытию в полночь. 5 августа, в пять минут первого ночи, «Тирранна» сиреной подала сигнал о начале своего самостоятельного похода. «Атлантис» ответил своей сиреной, пожелав уходящему призовому судну благоприятного ветра и спокойного моря. На «Тирранне» находилось большинство пленников «Атлантиса» — все женщины и дети, а также мужчины в возрасте старше пятидесяти лет. Здесь же было большинство индийских торговцев, пятнадцатилетние морские кадеты, экипажи «Талейрана» и «Тирранны». Вела судно призовая команда, состоящая из восемнадцати вооруженных немцев. Команда и пленные выстроились у поручней покачивающихся на волне кораблей, и запели — как если бы они были дружными пассажирами, познакомившимися в море, а не захватчиками и пленными, будущее которых еще скрывал мрак неизвестности.

После расставания экипаж продолжил ремонт и восстановление «Атлантиса». Команда Кюна была уже весьма близка к завершению проверки оборудования, ремонта и перекраски различных частей корабля. На нижних палубах и в трюмах механики Кильхорна полностью демонтировали, разобрали и очистили двигатель правого борта и теперь взялись за дизель левого борта. Механики обнаружили, что двигатели очень нуждались в ремонте — хотя прошло совсем немного времени с тех пор, как «Атлантис» покинул порт. Поршни прогорели и износились, прокладки текли, повсюду был толстый слой нагара. Выяснив реальную обстановку, Кильхорн составил четкий график ремонта для уверенности в том, что двигателям будет обеспечен наилучший уход.

На «Атлантисе» было удивительно тихо без пленных — особенно без детей, бегающих по палубе или громко играющих в своей песочнице. Теперь на борту крейсера осталось около сотни британских моряков и шестьдесят два азиатских кочегара.

Утром 8 августа «Атлантис» получил сообщение от германского морского командования, подтверждавшего получение доклада Рогге, отосланного тремя неделями ранее. Сообщение «Атлантиса» прибыло в Германию чрезвычайно окольным путем — оно было передано на рейдер «Пингвин», а затем ретранслировано подводной лодкой UA. (Вспомогательный крейсер «Пингвин» под командованием капи-тана-цур-зее Крюдера вышел из Готенхафена 15 июня 1940 года для операций в южной части Индийского океана. Подводная лодка UA находилась у берегов Западной Африки и некоторое время действовала совместно с «Пингвином» - прим. ред.) Сам «Атлантис» мог ловить телеграммы из Берлина, посланные мощным радиопередатчиком.

Вскоре «Атлантис» обнаружил судно, которое являлось пароходом, оно почему-то двигалось рывками — постоянно меняя скорость от девяти узлов до пяти, а затем опять поднимая ход до девяти узлов.

Такое поведение выглядело очень подозрительно. Странные перемены скорости заставили Рогге заподозрить, что перед ним может быть британский «Q-ship» — судно-ловушка, замаскированный военный корабль с хорошим вооружением. Такие корабли курсировали по океану, изображая старые или поврежденные торговые суда, в надежде подманить немецкие подводные лодки или рейдеры на близкое расстояние и затем неожиданно обрушить на их всю мощь своей артиллерии. Подозрительное судно на короткое время легло в дрейф, а потом снова рванулось вперед.

Рогге уверился, что перед ним находится именно судно-ловушка, крайне опасное для рейдера. Командир «Атлантиса» приказал артиллеристам открыть огонь без предупредительных выстрелов и целиться прямо в мостик — в надежде вывести противника из строя одним быстрым ударом и избежать артиллерийской дуэли с хорошо вооруженным кораблем.

В 5:00 утра «Атлантис» был в четырех с половиной километрах от подозрительного судна. К 5:30 уже можно было хорошо различить трубу встречного судна, раскрашенную черными и красными полосами. Рогге решил, что настало время для атаки. «Атлантис» развернулся левым бортом, чтобы в цель могло стрелять максимальное число орудий. Одновременно другой корабль увеличил скорость и лег на курс, параллельный курсу «Атлантиса». Опасаясь, что судно собирается атаковать, Рогге приказал Кашу выпустить по нему торпеду.

Через несколько секунд одна из торпед «Атлантиса» уже неслась к цели. Однако она проскочила мимо, и капитан Рогге завершил дело огнем из 150-мм орудий. Вскоре были достигнуты три прямых попадания прямо в корпус судна. Его мостик и среднюю часть палубы быстро охватил огонь, и команда начала покидать судно, не сделав ни единой попытки оказать сопротивление.

Рогге ошибся — это было обычное торговое судна. Капитан остановил «Атлантис» в трехстах метрах от поврежденного «торговца» и решил, что тот горит слишком интенсивно, чтобы посылать туда призовую группу или подрывников. Рогге перенаправил Моора и его абордажную партию, чтобы помочь другим членам команды крейсера спасать людей. Собрать уцелевших с воды оказалось трудной задачей, поскольку на море было сильное волнение и каждые несколько секунд огромные волны высотой по три — три с половиной метра швыряли шлюпки то вверх, то вниз.

Даже с расстояния в триста ярдов люди на борту «Атлантиса» чувствовали жар от горящего судна Постепенно его конструкции начали разрушаться, покрывая море тлеющими обломками. Это зрелище опечалило Рогге. Превратности войны во второй раз принудили его к действиям, которые привели к бесполезным смертям и разрушениям. Он желал поддерживать рыцарские традиции рейдера «Вольф», но военные технологии новой эпохи с каждым проходящим днем делали это все более и более рискованным Опасность того, что торговое судно может послать радиограмму или открыть огонь была слишком велика, чтобы ее игнорировать. Возможность встречи «Атлантиса» с судном-ловушкой, диктовала необходимость наносить удар быстро и без предупреждения.

В первых лучах рассвета германские моряки, ориентируясь на опознавательные огни, которыми были снабжены спасательные жилеты, начали поиск оставшихся в живых. Они вытаскивали людей из воды одного за другим. Рогге стремился поскорее потопить судно и оставить этот район, находящийся на пересечении оживленных морских путей. Атакованный пароход горел, испуская столб густого черного дыма, видимого за полсотни миль. Как только Рогге уверился, что все спасшиеся оказались на борту «Атлантиса», он приказал Кашу снова начать стрельбу. Поскольку расстояние между судами было очень небольшим, время от времени осколки и части разлетающегося корпуса достигали «Атлантиса».

Пока продолжался обстрел, Рогге узнал подробности о своей шестой жертве. Так жутко горящий корабль был пароходом «Кинг-Сити» вместимостью 4744 тонны. Это торговое судно было построено в 1928 году и принадлежало британской компании «Рирдон Смит», оно шло из Кардиффа в Сингапур с пятью тысячами тонн угля. Подозрительное маневрирование «Кинг-Сити» оказалось следствием проблем с механизмами. Вышли из строя вентиляторы, нагнетающие воздух в машинное отделение и судно не могло справиться с противным ветром. Капитан Х. В. Маршалл остановил пароход и попытался произвести ремонт, но вскоре вентиляторы опять вышли из строя. Еще за три минуты до нападения команда «британца» даже не видела «Атлантис». Из всего экипажа в сорок четыре человека шестеро были убиты первыми же залпами.

Рогге был крайне огорчен тем, что обстоятельства вынудили его обстрелять два последних судна без предупреждения. Но командир «Атлантиса» пребывал в уверенности, что эти действия являлись необходимыми для защиты его собственного корабля.

Снаряды проделали огромные дыры в корпусе «Кинг-Сити» и пылающий груз угля сыпался из них в море. Корпус судна буквально вскипятил воду вокруг ватерлинии, и пароход окутало большое облако шипящего пара Затем люди с палубы «Атлантиса» увидели, как «Кинг-Сити» перевернулся и встал кверху килем. Раздался стонущий звук лопающегося металла и трескающихся переборок, и корабль заскользил в бездну. Но огонь от пылающего угля не исчез в то же мгновение. На месте гибели «Кинг-Сити» осталось большое пятно кипящей воды, которая еще долго бурлила и шевелилась уже после того, как судно исчезло из виду. («Кинг-Сити» затонул в точке с координатами 17 градусов 35 минут южной широты и 65 градусов 28 минут восточной долготы.)

Рогге провел свой корабль чуть южнее от места, где затонул «Кинг-Сити», и снова начал поиск жертв. Потопленное судно не передало никаких сообщений, так что командир «Атлантиса» решил, что может продолжать действия в этом районе до тех пор, пока «Кинг-Сити» не будет внесен в список пропавших без вести — то есть судов, не пришедших в порт назначения.

Эта самая последняя победа была одержана спустя девятнадцать полных дней после того, как Рогге отослал Вальдмана и «Тирранну». Но Рогге все еще не знал о судьбе его призового судна, хотя «Атлантис» не пропустил ни одного сообщения от SKL. Корабль постоянно держал радиовахту, и даже недавно получил сообщение о награждении пятидесяти моряков крейсера «Железными крестами» второго класса и присвоении «Железного креста» первого класса самому Рогге. Капитан начал беспокоиться о «Тирранне», но все же решил, что самым безопасным и для «Атлантиса», и для «Тирранны» будет по-прежнему сохранять радиомолчание. Однако Рогге изменил свое мнение о наградах для команды и решил еще в море объявить о награждении восьмидесяти человек «Железными крестами». Он чувствовал, что подобное награждение будет иметь далеко идущие последствия для поднятия боевого духа команды.

Поздним утром 1 сентября 1940 года старший офицер Кюн собрал всех моряков крейсера для первой формальной церемонии награждения. Рогге напомнил своим людям, что сегодня исполнился год со дня начала войны. Он говорил им о трудностях, которые испытал экипаж крейсера, поддерживая традиции рыцарства, и особенно подчеркнул обязанность моряков сражаться достойно, действуя по закону. Затем капитан Рогге вызвал вперед восемьдесят человек, которых он выбрал для награждения «Железными крестами». Он вручил каждому награжденному официальный документ, который был отпечатан на борту корабля, пожал каждому руку и отсалютовал. У Рогге не было настоящих орденов, чтобы вручить их сейчас, но проведенное действо подняло боевой дух и подбодрило людей. Рогге закрыл церемонию, поблагодарив команду за верность и преданность в ходе 27 435-мильного рейда, который длился уже пять месяцев. Затем он еще раз напомнил морякам о важности их миссии.

Два дня «Атлантис» шел строго на юг при устойчивой скорости в одиннадцать узлов. К 4 сентября Рогге уже не мог больше оттягивать передачу сообщения с запросом о «Тирранне». Он послал краткую шифрованную радиограмму германскому военно-морскому командованию: «Приз No 1 отбыл 5 августа». К этому моменту атмосферные условия и расположение кораблей-ретрансляторов позволили сообщению быстро преодолеть весь путь до Германии. Через час Берлин подтвердил получение и ответил «Приз No 1 прибыл 4 сентября». SKL явно ошибся в дате, что могло обречь «Тирранну» на гибель. Капитан Рогге побледнел. Невнимательность радиста, отправившего телеграмму из Берлина, вынудила Рогге сделать еще одну передачу, чтобы скорректировать первое сообщение. Он не мог позволить «Тирранне» плыть в Бискайский залив. Рогге повернул «Атлантис» на восток, шел целый день, а затем передал в эфир: «Послание касалось 7230-тонного судна „Тирранна“ ЕТА Сен-Назер 10 сентября, которое снабжено кормовыми орудиями и грузом автомобилей на палубе».

На этот раз SKL получил правильное сообщение и послал ответную поздравительную шифровку на «Атлантис». Рогге снова повернул на север и продолжил поиск торговых судов союзников.

Конец скуке пришел 9 сентября 1940 года в 6:30 утра, когда наблюдатель заметил на расстоянии четырнадцати миль чью-то желтую трубу. Погода была тихой, видимость временами достигала сорока миль. Как только Рогге увеличил скорость и привел «Атлантис» на курс перехвата, он с легкостью опознал силуэт танкера «Атлантис» сократил расстояние, быстро подойдя к танкеру со скоростью в четырнадцать узлов. Моор заметил приподнятое над кормой оборонительное орудие как раз в тот момент, когда между кораблями прошел шквал, и видимость сильно уменьшилась. Рогге увеличил скорость до семнадцати узлов и попытался приблизиться к вражескому судну под прикрытием дождя.

Когда через полчаса расстояние между двумя кораблями сократилось до 8500 ярдов, танкер развернул свое орудие и направил его на «Атлантис». Рогге приказал рулевому взять немного вбок и повернуться к противнику бортом. Танкер проделал ту же самую операцию, и теперь оба судна шли почти параллельным курсом. Прошло семь минут, прежде чем капитан танкера решил, что его подозрения были беспочвенными. Британский корабль опять поменял курс и вернулся на свой прежний маршрут. Рогге был готов атаковать, однако тут начался международный период радиомолчания для прослушивания сигналов бедствия, и требовалось немного подождать. Тем временем танкер поднял британский на корме флаг, а затем быстро опустил его — это была деликатная просьба к «Атлантису», чтобы тот тоже поднял свой флаг. Конечно же, английский капитан никак не ожидал увидеть на мачте встреченного в океане судна боевой флаг Кригсмарине.

В 8:01 утра, когда закончилось время для передачи сигналов бедствия, «Атлантис» немедленно открыл огонь с расстояния 6200 метров.

Прогрохотал первый залп, за ним немедленно последовал второй, но снаряды легли по другую сторону танкера. В ответ на обстрел британское судно начало выстукивать постоянное сообщение «QQQ», передавая свои координаты и обстоятельства нападения.

Две минуты спустя после атаки у «Атлантиса» отказало электрическое управление рулем, и корабль лег в циркуляцию на правый борт. Орудия рейдера дали еще один залп, но британский корабль заметил затруднительное положение атакующего, развернулся и бросился наутек. Рогге послал людей на кормовую рулевую машину, вскоре команда опять взяла под контроль управление «Атлантисом» и снова повела его по направлению к цели.

Когда «Атлантис» опять сократил расстояние, танкер начал передавать другой сигнал тревоги и три раза выстрелил по нападавшему. Ни один снаряд не попал в «Атлантис», но эти выстрелы быстро привлекли внимание немецких артиллеристов. Комендоры Каша сменили цель и стали обстреливать танкер, целясь в корму. Расчет вражеского орудия быстро покинул свой пост, передача сигнала бедствия прекратилась, корабль остановился и поднял флаг «Нуждаюсь в медицинской помощи».

«Атлантис» подплыл ближе и сообщил флагами: «Иду к вам на помощь». Но тут радист крейсера неожиданно закричал в сторону мостика: «Корабль передает сообщение!» Тотчас же все имеющиеся орудия были приведены в действие, открыв с короткой дистанции опустошительный огонь фугасными снарядами. Рогге быстро приказал прекратить огонь и послал абордажную команду обследовать танкер.

Прибыв на британское судно, абордажная команда увидела на нем хаос и разрушение. Трюмы и машинное отделение танкера дали течь, и теперь топливо растекалось повсюду. «Атлантис» не смог бы перекачать топливо с этого судна. Получив это сообщение, Рогге приказал абордажной партии возвратиться на «Атлантис».

Немцы вернулись на двух лодках с тридцатью семью уцелевшими матросами из команды танкера. Три человека, включая командира капитана А. И. Томкинса, были убиты вторым залпом «Атлантиса», сделанным с близкого расстояния. Встреченное судно оказалось пароходом «Этелькинг» вместимостью 9557 тонн, он был построен 14 лет назад и принадлежал компании «Юнайтед Молассес Компании». Капитан Рогге спросил пленных, почему радиосообщение было передано уже после того, как корабль остановился и запросил медицинскую помощь. Радист «Этелькинга» настаивал, что он не передавал никаких сообщений после того, как корабль капитулировал. Было сделано предположение, что погибший командир ушел в радиорубку и начал передачу второй серии сигнала SOS исключительно по своей инициативе. Рогге ответил, что капитан Томкинс, должно быть, был пламенным патриотом. Он должен был понимать, что попытки дать второе сообщение о нападении неизбежно вызовет новые выстрелы по корпусу его судна — однако поступил именно так, а не иначе.

Готовый теперь двигаться дальше, Рогге приказал окончательно потопить танкер. 150-мм орудия вновь начали стрелять, проделывая огромные дыры в неподвижном корпусе цели. Получивший сильные повреждения, «Этелькинг» затонул через тридцать семь минут. Джон Крег позднее описывал то, что видел своими глазами:

«Он накренился на корму, а потом встал вертикально и так торчал полчаса — это произошло из-за дополнительной плавучести пустых танков. Сначала исчезла корма корабля, затем огни пожара угасли, и на поверхности воды остались лишь маленькие клочья пара и большие пятна жидкого топлива. В целом „Атлантис“ сделал 91 выстрел 150-мм снарядами, пытаясь потопить „Этелькинг“».

(«Этелькинг» затонул в точке с координатами 22 градуса южной широты и 67 градусов 30 минут восточной долготы).

Рогге был разочарован обстоятельствами нападения. С его кораблем произошла поломка в самый критический момент, артиллеристы истратили слишком много снарядов, а с танкера не удалось спасти ничего полезного, прежде чем он затонул.

Вскоре после исчезновения «Этелькинга» с поверхности воды главный радист лейтенант Венцель принес своему командиру еще более плохие новости. Венцель доложил, что эфир заполнен сообщениями британского военного корабля. Лейтенант предположил, что вторая серия сигналов бедствия пришла не с «Этелькинга», а с другого судна, находившегося столь близко, что оно могло слышать орудийные залпы «Атлантиса». Получается, что в потоплении танкера и гибели его командира не было никакой необходимости.

Эта третья ошибка в одном и том же бою чрезвычайно обеспокоила Рогге. Замешательство битвы и необходимость сохранить секретность «Атлантиса» снова стали причиной излишних разрушений и смертей. Хотя командир крейсера пытался делать это изо всех сил, он не мог вести войну бескровно или избегать тех возможных ошибок, которые могла породить неточная информация. Рогге понял, что пытаться придерживаться рыцарственных традиций прошлого теперь просто непрактично. Использование современных мощных радиопередатчиков и сверхчувствительных приемников вынуждали «Атлантис» нападать без предупреждения, или рисковать быть потопленным самому. Тем не менее, Рогге считал необходимым поддерживать старый кодекс чести, насколько возможно соблюдая безопасность людей при выполнении своей миссии.

В тот же день «Атлантис» получил от SKL сообщение о том, что германское морское командование расширило операционный район рейдера «Пингвин», который теперь частично перекрывал операционный район «Атлантиса». Рогге был не особенно доволен этим решением. Изменение операционных районов могло привести два корабля в опасную близость друг к другу. Деятельность двух рейдеров практически в одном районе океана увеличивала возможность их обнаружения и даже могла привести к обмену орудийными залпами в результате ошибок идентификации. Ведь, в конце концов, оба корабля прикидывались судами союзников!

Чтобы предотвратить подобные инциденты, капитан Рогге решил переместить «Атлантис» к северо-востоку. В полдень того же дня наблюдатель на топе мачты заметил, что в четверти румба слева по борту на расстоянии приблизительно в восемнадцати миль находится какое-то судно. Следующие тридцать минут два корабля шли слегка сходящимися курсами, пока встречное судна не заметило «Атлантис» и не повернуло назад на север. Рогге попытался показать, что его корабль тоже не желает встречи, и повернул рейдер назад, на юг. Через некоторое время противник заметил этот маневр и вернулся к своему первоначальному курсу.

Когда «Атлантис» попытался повернуть назад, чтобы снова лечь на сходящийся курс, судно противника в свою очередь тоже повернуло на север. Его капитан строго следовал приказу британского Адмиралтейства. Рогге понял, что будет невозможно приблизиться к вражескому судну, не вызвав при этом потока сигналов «SOS». Поэтому он вызвал на мостик пилота Буллу.

Когда появился встревоженный Булла, Рогге спросил офицера, в состоянии ли тот организовать атаку с воздуха по настоящей цели? Булла ответил, что более чем готов. Капитан объяснил пилоту, что сначала нужно оборвать радиоантенну судна. Если это пройдет успешно, «Атлантис» сможет уменьшить расстояние, не опасаясь посылки в эфир сигнала «SOS» и обнаружения местоположения рейдера Рогге велел Булле использовать для нападения якорь, который должен был зацепить антенну, натянутую между мачтами — точно так же, как летчик пытался сделать с «Талейраном». Если это не удастся, то Булла должен обеспечить радиомолчание судна огнем из пулеметов.

Рогге также сообщил интересную новость: из подслушанных разговорах пленных моряков стало известно, что матросы-индийцы впадают в панику при звуках орудийного огня или просто очень громком шуме. Принимая во внимание эту информацию, капитан также приказал Булле попытаться поразить трубы и мостик судна. Повреждение труб могло настолько снизить тягу в топках, что судно потеряет ход; к тому же это действие должно было создать панику в машинном отделении и заставить кочегаров испугаться и покинуть свои посты. Булла ознакомился с приказом, отсалютовал и покинул мостик.

Булла и штаб-фельдфебель Борхерт готовили план атаки, пока техники подвесили под гидросамолет «Хейнкель» две небольшие бомбы, заправили в коробки пулеметные ленты, подвесили шлюпочный якорь на тросе и залили в баки шестьдесят галлонов топлива.

Рогге круто повернул «Атлантис» на левый борт. Внешне изменение курса демонстрировало, что корабль следует британским инструкциям — поворачивать прочь ото всех неизвестных судов. На самом деле энергичный поворот создавал защищенную от ветра площадку спокойной воды позади корабля, с которой мог стартовать гидросамолет. Через несколько минут самолет спустили стрелой на воду, Булла запустил двигатель, разбежался по глади моря, и поднялся в воздух. Облетев вокруг корабля, он медленно исчез из вида.

Тем временем между «Атлантисом» и судном противника появился большой дождевой шквал, полностью перекрывший видимость между двумя судами. Рогге приказал развить полную скорость и быстро идти на сближение, надеясь максимально сократить расстояние и выйти на дистанцию эффективной стрельбы, в то время как Булла отвлечет внимание врагов, сосредоточив его на небе.

Через десять минут после отправки гидросамолета оберлейтенант Венцель доложил, что его радист поймал сигнал «SOS», исходящий с вражеского корабля. К счастью, продолжал он, вражеский радист делал передачу в такой спешке, что передал координаты своего корабля с ошибкой более чем в шестьдесят миль. Рогге был обеспокоен тем, что корабль смог передать сообщение о воздушном нападении, но успокоился, узнав, что были посланы неверные координаты.

Вскоре Булла радировал на «Атлантис» и доложил, что атака, продлившаяся целых двадцать две минуты, была успешной. Он также сообщил координаты вражеского судна, его курс и скорость. Булла и Борхерт повернули самолет обратно и сели на воду около «Атлантиса», рассчитывая, что их немедленно поднимут на борт. К их удивлению, «Атлантис» продолжал двигаться к британскому кораблю, оставив их плавать на воде без боеприпасов и почти без топлива. Рогге не мог остановиться — он должен был использовать короткое время ограниченной видимости, чтобы приблизиться к цели.

Идя на полных семнадцати узлах, «Атлантис» внезапно выскочил из дождевой тучи всего в пяти милях от вражеского судна. Прозвучала команда поднять военный флаг Кригсмарине и флажный сигнал, приказывающий кораблю лечь в дрейф. Поскольку союзническое судно не отреагировало, Рогге приказал открыть носовое орудие. Когда демонстрация орудий не вызвала ответа, капитан Рогге расчехлил кормовые орудия — и снова преследуемый не проявил никакой реакции.

Подойдя на расстояние в три тысячи метров, Рогге приказал Кашу сделать предупредительный выстрел. Переднее 150-мм орудие развернулось на два румба по направлению к судну противника, которое как будто не заметило этого. Затем была произведена серия предупредительных выстрелов — снаряды пролетели прямо над мостиком британского судна, которое тут же стало менять курс. Меньше чем через десять минут оно остановилось совсем.

Абордажная команда была уже в катере, когда радист наклонился над мостиком и крикнул, что судно передает сигнал: «QQQ: говорит SS „Бенарти“, нас бомбят с гидросамолета, принадлежащего кораблю...» (Хотя капитан Рогге и не знал этого, радиопередачу с «Бенарти» смогли поймать несколько британских станций. Рейдер «Пингвин» («Судно № 33») находился вне пределов досягаемости радиостанций «Атлантиса» и «Бенарти», но вахтенный журнал «Пингвина» за 10 сентября зафиксировал перехват передач противника, предупреждающих об опасности рейдера «Бенарти» и другие суда.) Каш приказал привести в действие носовое орудие. Снаряды легли в районе третьего трюма, непосредственно за мостиком. Крышка трюма оторвалась и ее подняло высоко в воздух как гигантскую шаровую молнию. Судно было засыпано горящими обломками. Взрывы снарядов подожгли груз и он неистово заполыхал. Стоящие на мостике «Атлантиса» могли ясно видеть, как пламя било из глубины трюма.

Рогге хотел захватить этого «торговца», не обстреливая его, однако настойчивость британского Адмиралтейства, предписывающая всем судам при нападении пытаться передать сигнал о помощи, вновь заставила командира «Атлантиса» стрелять.

Когда с крейсера прибыла абордажная команда, экипаж «Бенарти» уже спускал на воду лодки и покидал корабль. Немцы приказали морякам союзников вернуться к горящему судну и последовать за ними на борт. Они сразу поняли, что для тушения разъяренного пламени им понадобится помощь, и руководивший абордажной партией младший офицер запросил у «Атлантиса» подмоги. Первый помощник Кюн немедленно собрал рабочую группу и послал ее на «Бенарти», чтобы помочь гасить огонь. Пожарная команда приступила к работе, пока абордажная партия осматривала судно.

«Бенарти» перевозил важный груз — тысячу тонн свинца, четыре сотни тонн вольфрама, сотню тонн цинка и большое количество парафина. Что было всего важнее для Рогге, на корабле оказалось тридцать мешков почты. Моор собрал все официальные документы — из капитанской каюты, с мостика и из мусорных ведер, а затем занялся транспортировкой на «Атлантис» трофеев с захваченного судна — свежего продовольствия, документов, двух больших лодок и почты. Когда все это доставили на корабль, немцы начали перевозить на рейдер команду «Бенарти», состоявшую из двадцати семи китайских рабочих, одного морского артиллериста и двадцати одного английского моряка. Рогге был счастлив узнать, что никто из сорока девяти членов команды не был ранен в ходе обстрела.

«Бенарти» оказался угольным пароходом вместимостью 5800 тонн, построенным в Глазго в 1926 году. Он принадлежал компании «У. Томсен & Компании оф Лейт» и шел из Рангуна в Ливерпуль под командованием капитана Уатта. Моор сообщил, что китайские кочегары действительно оставили свои посты, когда самолет атаковал корабль. Он также отметил, что с мостика в машинное отделение передавалась просьба идти на полной скорости, но опустевшие котлы не получили питания, потому что кочегары покинули их.

Закончив свою работу, абордажная партия установила в трюме судна подрывные заряды, подожгла запалы и вернулась в шлюпки. Поиски трофеев, транспортировка добычи и пленных, а также размещение взрывчатки — все это заняло менее трех часов. Три подрывных заряда Феллера взорвались один за другим, и восьмая жертва немецкого рейдера «Атлантис» за двенадцать минут ушла под воду вперед кормой, несколько раз приглушенно хлопнув и выпустив столб пара. (Моор определил координаты потопления как 18 градусов 40 секунд южной широты и 70 градусов 54 минуты восточной долготы.)

«Атлантис» сделал поворот на 16 румбов и двинулся назад — забрать Буллу и Борхерта, терпеливо сидевших на крыле своего дрейфующего самолета. В рубке крейсера Рогге вычерчивал на большой настенной карте курс «Атлантиса», его местоположение и варианты дальнейшего продвижения. Когда он нанес на карту точки трех последних атак, то понял, что они ясно дают картину курса «Атлантиса» и его намерений. Последние нападения располагались на одной линии, ведущей к Зондскому проливу. Рогге решил, что как только команда поднимет на борт гидросамолет, крейсер должен направиться на юг и на некоторое время уйти с торговых маршрутов.

Как только корабль двинулся на юг, прочь от опасных путей, Моор начал перерывать официальную почту и документы, найденные на «Бенарти» и доставленные поисковой партией. Адъютант обнаружил, что сигнал «SOS», считавшийся посланным с «Этелькинга», на самом деле был повторен другим судном. Отсюда следовало, что не нужно было делать вторую серию выстрелов.

В середине июля британцы изменили свои кодовые таблицы, и Рогге уже не мог читать их сообщения о передвижениях судов. Но адъютант Моор восстановил тактическое преимущество рейдера, обнаружив измятую копию новой британской кодовой таблицы в мусорном ведре «Бенарти».

Когда Рогге говорил с капитаном «Бенарти», он узнал, что тот сначала принял «Атлантис» за судно союзников, основываясь на внешнем виде крейсера. Его уверенность укрепилась, когда «Атлантис» повернул в сторону от «Бенарти», действуя вроде бы по приказу британского Адмиралтейства, предписывавшего при встрече судам расходиться как можно дальше. Капитан «Бенарти» утверждал, что его не предупреждали ни о каких рейдерах, действующих в этом районе. Однако он знал, что «Кеммендайн» пока не пришел в порт назначения, а его спасательная шлюпка была найдена дрейфующей в океане. Информация, полученная от капитана «Бенарти» и из официальной почты захваченного корабля, оказалась просто неоценимой.

12 сентября капитан Рогге собрал свою команду на нижней палубе и суммировал уроки самого последнего боевого столкновения. Он сообщил людям, что маскировка их корабля ввела в заблуждение капитана «Бенарти». Никто не ожидает встретить рейдер, замаскированный под судно союзников. С этого времени, сказал Рогге команде, крейсеру при встрече с судами противника следует изображать невинность и медленно приближаться к жертве. Такая тактика означала, что при сближении время от времени придется демонстративно отворачивать с курса, прежде чем возникнет возможность быстро рвануться вперед и атаковать противника. Единственным явным недостатком в их маскировке было отсутствие установленного на корме оборонительного орудия. Рогге приказал Кюну расчехлить кормовое 150-мм орудие и преобразить его так, чтобы оно Напоминало стандартную британскую 4,7 дюймовую пушку.

Рогге также сообщил, что британцы предписали всем торговым капитанам быть начеку, предпринимать быстрые маневры уклонения, посылая сигналы «SOS» и дублируя их со всех находящихся поблизости судов. Новая тактика сокращала для рейдера время бегства и сводила его преимущества к минимуму. В заключение Рогге сказал команде, что их задача остается все той же, однако британцы теперь знают об их существовании и предпримут серьезные усилия, чтобы определить местоположение рейдера и потопить его. Итак, миссия вспомогательного крейсера стала гораздо более опасной.

«Атлантис» шел на юго-юго-восток, в сторону австралийского торгового маршрута Он держал ровный ход в девять узлов до полудня среды 18 сентября, когда двигатели были остановлены, чтобы сберечь топливо. В 10:33 следующего вечера наблюдатель с поста на мостике заметил густое облако дыма. Неизвестное судно двигалось на запад от берегов Австралии. Рогге приказал Кильхорну запустить машины и довести скорость корабля до двенадцати узлов. Поскольку «Атлантис» лежал в дрейфе, Рогге не мог попросить о большей скорости до тех пор, пока двигатели не нагреются полностью. Непрогретые дизеля не могли сжигать полностью весь объем топлива, который потреблялся на полной скорости, а несгорающее топливо вылетало в трубу, создавая густой черный шлейф дыма.

Рогге повернул свой корабль по направлению к неизвестному судну и медленно сближался с ним в течение тридцати минут, пока цилиндры дизелей не прогрелись достаточно для того, чтобы сжигать все поданное в них топливо.

Через час капитан Рогге смог различить очертания встречного судна. Оно было большим, с несколькими трубами. Капитан крейсера обсудил варианты атаки с командиром артиллерийской боевой части. Вместе они решили, что нападение можно провести с кормы. Согласно этому плану атаки Кюн начал поворачивать «Атлантис» так, чтобы корабль мог обойти вокруг жертвы и подойти за кормой атакуемого судна.

Через восемь минут после полуночи 20 сентября «Атлантис» открыл створки орудийных портов, поднял военный флаг, и стал приближаться к новой цели со скоростью в десять узлов. Когда расстояние между судами стало три тысячи метров, сигнальщик на мостике послал английскому торговому судну флажный приказ: «Ложитесь в дрейф или я буду стрелять. Не используйте свое радио!»

Ответ был быстрым: «Вас понял!»

«Атлантис» спросил: «Что вы за судно?»

«Комиссар Рамель»,— тут же последовал ответ.

Прожектор с «Атлантиса» осветил черный корпус и желтую надводную часть «Комиссара Рамеля», и немецкий сигнальщик послал приказ: «Ждите мою шлюпку».

«Комиссар Рамель» выпустил пар, выключил все огни, и ответил «Вас понял».

Рогге очень стремился захватить это большое судно неповрежденным, потому что хотел использовать его для транспортировки пленных. Когда он сообщил вахтенному офицеру, что тот может начинать собирать пленных, радист внезапно завопил: «Вражеская передача на частоте шесть тысяч метров!»

Да, действительно, в эфир шли сигналы: «RRR, RRR, „Комиссар Рамель“». Рогге приказал расчехлить орудия, и 150-мм пушки «Атлантиса» открыли огонь. Они посылали снаряд за снарядом, а тем временем австралиец Уильям Браун, радист «Рамеля», продолжал отправлять в эфир свое сообщение. Браун послал с главного передатчика два полных текста радиограммы, прежде чем германские снаряды перебили электропроводку. Люди на «Атлантисе» действовали с лихорадочной быстротой, радисты пытались заглушить сигнал бедствия, однако просьба о помощи все-таки ушла в эфир, она и была принята на Маврикии и других береговых станциях.

После короткой паузы, за время которой Браун и второй радист Дик Чепмен успели настроить аварийное оборудование, с борта «Комиссара Рамеля» была послана еще половина сигнала «SOS». В конце концов радиорубка судна была разрушена снарядом, и хотя Браун и Чепмен успели покинуть ее, передача прекратилась.

Пятьдесят шесть фугасных снарядов превратили судно в бесполезные развалины. Полубак был охвачен огнем, пламя просвечивало через иллюминаторы вдоль борта. Команда «Комиссара Рамеля» просигналила на «Атлантис» просьбу о помощи, а затем начала покидать корабль. Немецкая абордажная партия погрузилась в катера и занялась трудным делом — собирать пленников в открытом море. Но в конце концов катера с «Атлантиса» собрали все спасательные шлюпки и отбуксировали их к рейдеру. Из 66 человек команды потопленного судна «Атлантис» подобрал 63.

Как только спасенные поднялись на борт, Рогге приказал потопить 10 061-тонный «Рамель», старый французский почтово-пассажирский пароход, орудийным огнем. Затем он допросил капитана и потребовал от него ответить, почему тот передавал сигнал «SOS» после того, как его корабль остановился. Капитан, 64-летний шотландец по фамилии Маккензи, сообщил Рогге, что по пути на мостик заглянул в радиорубку и приказал операторам начать передавать сигнал «SOS». Только оказавшись на мостике, Маккензи узнал, что первый помощник уже сдался. Рогге принял этот ответ и закрыл вопрос.

Капитан «Атлантиса» стоял на мостике и наблюдал разрывы снарядов на раскаленном шипящем корпусе «Комиссара Рамеля», пока тот не затонул с ужасным грохотом. («Комиссар Рамель» затонул в точке с координатами 28 градусов 25 минут южной широты и 74 градусов 23 минут восточной долготы.) Немцы упустили груз стали, пшеницы и кожи, а Рогге потерял еще один призовой корабль.

«Атлантис» поплыл прочь от места боя, забирая чуть к северу от направления прямо на восток и двигаясь со скоростью пятнадцать узлов. Капитан стремился уйти с этого места как можно скорее, потому что передача «Комиссара Рамеля» привела в действие все английские корабли вокруг приблизительного местоположения «Атлантиса». Настенная диаграмма Рогге с обозначением места потопления последней жертвы говорила, что «Атлантис» двигался в юго-западном направлении — поэтому сейчас крейсер мчался в диаметрально противоположную сторону. Роге надеялся, что действующий в Индийском океане «Пингвин» сможет атаковать другое судно где-нибудь на юго-западе, и тогда британцы точно будут сбиты со следа.

Как только корабль покинул места, которые Рогге считал опасными, старший механик Кильхорн потребовал разрешения на очередной ремонт двигателей. Он хотел, чтобы Рогге позволил ему отключить один большой дизель на время его техобслуживания. Рогге согласился и Кильхорн немедленно начал работу. В течение нескольких дней «Атлантис» или спокойно дрейфовал, или медленно шел, используя лишь один рабочий двигатель.

Пока проходила профилактика двигателя, боевая мощь корабля была ограничена, и Рогге держал свой рейдер вдалеке от оживленных морских путей. Дни протекали медленно, но казалось, что люди рады перерыву в действиях. У Кюна было совсем немного работы для команды — исправить покраску, а также устранить незначительные погрешности в маскировке; однако большинству своих людей он позволил бродить туда-сюда и ни о чем не беспокоиться. Центром внимания каждый вечер становился адъютант Моор, поскольку он сообщал о последних событиях с театра военных действий — известия, собранные им из передач Би-Би-Си, американского радиопередач и новостей из Берлина. По этим источникам Моор мог восстановить подробную картину действительного хода войны.

Дни праздности закончились 27 сентября, когда корабль получил сообщение от SKL с новостями о «Тирранне». Люди обрадовались, услышав, что их первое призовое судно благополучно обогнуло мыс Доброй Надежды, прошло через охотничьи угодья германских подводных лодок, проскользнуло мимо Азорских островов и добралось до контролируемых Германией вод у французского побережья. Ни разу во время плавания «Тирранна» не связывалась с SKL, хотя произошло это помимо желания команды призового судна. Экипаж «Тирранны» вел постоянное радионаблюдение и ждал сигнала от Штаба руководства войной на море, посланного на условленной частоте. Увы, SKL так и не связалось с «Тирранной», чтобы выдать ей какие-либо инструкции. На самом деле немецкое военно-морское командование несколько раз пыталась связаться с «Тирранной», но еще из-за одной оплошности адмиралтейство каждый раз передавало сообщение на неправильной частоте. В итоге «Тирранна», невзирая на все трудности и накладки, самостоятельно достигла порта назначения — несмотря на то, что в течение всего плавания ее заметили восемь судов союзников, включая британский крейсер.

Ликование команды вскоре было прервано сообщением SKL, которое передало, что «Тирранна» была потоплена британской подводной лодкой, пока она ожидала эскорта, чтобы войти в порт. Вальдман бросил якорь около мыса Ле Ферре у французского побережья и ожидал появления германских патрульных кораблей, которые должны были появиться, чтобы выяснить намерения неизвестного транспорта. Когда никто так и не появился, Вальдман остановил рыбачье суденышко и попросил его команду отправиться к властям германского порта. Однако командир «Тирранны» не смог четко изложить свою просьбу французским рыбакам, поэтому он был вынужден послать лейтенанта Мунда на берег — за инструкциями по входу в порт и за местным лоцманом.

Германское морское командование так и не послало Мунду никаких инструкций вплоть до следующего дня. Когда лейтенант Мунд наконец-то получил в порту соответствующие распоряжения, он немедленно вернулся назад на корабль. Приказ из Берлина предписывал Вальдману оставаться на месте и ждать нескольких минных тральщиков, которые будут эскортировать «Тирранну» на всем пути до гавани Бордо.

«Тирранна» все еще ждала кораблей сопровождения, когда 23 сентября после полудня, британская подводная лодка «Тьюна» типа «Трайдент» атаковала судно, поразив его тремя торпедами, выпущенными одна за другой. («Тирранна» накренилась на левый борт, опрокинулась и затонула в точке с координатами 45 градусов 19 минут северной широты и 1 градус 20 минут западной долготы. «Тьюна» была британской субмариной с водоизмещением 1325 тонн и вступила в строй Королевского флота 1 августа 1940 года. Во время потопления субмарина находилась под командованием лейтенанта командира М. К Кевенейджа-Мейнвейринга. Подводная лодка прослужила всю войну, в числе ее боевых походов — высадка десанта в Бордо в декабре 1942 года и потопление немецкой субмарины U-644 со всем экипажем 7 апреля 1944 года к северу от Нарвика в Норвегии. Субмарина была списана и разобрана на металлолом в 1946 году.) Теплоход затонул менее чем за две минуты. На «Тирранне» погибло 87 человек — 71 пленный индиец, 9 пленных англичан, трое членов команды, еще трое норвежцев из команды «Талейрана», а также один немец — обер-машиненмат Карл Зигер. «Атлантис» понес первые человеческие потери за все время войны.

Новость об этой трагедии глубоко потрясла весь экипаж «Атлантиса». Потопление «Тирранны» унесло жизни людей, которых команда узнала и начала уважать за долгие недели, проведенные вместе с ними на борту «Атлантиса». Надежное торговое судно с ценным грузом и захваченными документами, нелегко доставшееся рейдеру, теперь было потеряно. Личная почта, отосланная командой, — первая связь этих людей с домом почти за шесть месяцев — также была утрачена. (Зато один сувенир с «Тирранны» сохранился до наших дней. Австралийский матрос, переходя на «Дурмитор», забрал с палубы «Атлантиса» мешок, набитый почтой с «Тиранны», намереваясь использовать его в качестве подстилки. Этот моряк сохранил у себя мешок с почтой и вернулся с ним в Австралию. Сейчас этот почтовый мешок демонстрируется в Сиднейском музее почты.)

Эта потеря стала тяжелым ударом и для морального духа команды «Атлантиса». Беду можно было предотвратить, она случилась лишь из-за ошибок и невнимательности со стороны высшего командования Кригсмарине и местной береговой охраны. Рогге занес в вахтенный журнал «Атлантиса» резкие слова об отсутствии нормального руководства в немецком военно-морском командовании, и решил направить крейсер в изолированный район, чтобы позволить своим людям спокойно преодолеть потерю «Тирранны» и гибель их друзей.

Загрузка...