Одиссея рейдера «Атлантис»

xx Глава 9. ПЕТЛЯ ЗАТЯГИВАЕТСЯ

«Атлантис» и «Альстеруфер» прошли около пятисот миль к северу от острова Тристан да Кунья, прежде чем наконец-то встретились с танкером «Нордмарк». Танкер оставался на позиции в районе 5 градусов северной широты и 31 градуса западной долготы и ждал другие немецкие корабли. («Нордмарк» оставался в этом районе океана около шести месяцев и за это время около 45 раз занимался снабжением германских кораблей.) Капитан Грау получил приказ использовать «Нордмарк» для снабжения немецких кораблей, нуждающихся в топливе. Когда «Нордмарк» приблизился к «Атлантису» и «Альстеруферу», Рогге был рад узнать, что танкер доставил не только разнообразные припасы. Квалифицированный штурман «Атлантиса», капитан-лейтенант Пауль Каменц, тоже был на его борту.

После того как Каменц закончил свой доклад в Берлине, его послали во французский порт Лориан. Там он должен был сесть на подводную лодку для возвращения на «Атлантис». Каменц прибыл на подводную лодку U-106 под командованием капитан-лейтенант Юргена Эстена 26 февраля 1941 года. В течение всего плавания Каменц не был праздным пассажиром, он активно принимал участие в действиях субмарины. («Я догнал шедший из Фритауна (Африка) конвой SL-68 и несколько раз атаковал его в течение недели вместе с U-105. В течение этого времени Каменц превосходно исполнял обязанности штурмана совместно с моим младшим навигационным офицером». (Юрген Эстен, Гамбург, личное письмо автору от 29 ноября 2001 года.)) Когда U-106 первый раз встретилась с танкером для пополнений запасов, Каменц остался на борту «Нордмарка» и с нетерпением ждал возможности вернуться на свой корабль.

Суда снабжения и рейдер находились вместе почти неделю, заканчивая мелкий ремонт и текущую профилактику оборудования. Лейтенант Булла, штабс-фельдфебель Борхерт и четыре авиатехника использовали это время, чтобы распаковать ящики с самолетами и заняться сборкой машин. Эго оказалось довольно трудной задачей. Лишенные маркировки ящики содержали перемешанные детали и не имели никаких инструкций или руководств по сборке. Пока летчики работали над сборкой самолетов, большинство остальных членов экипажа гостили на других кораблях, чтобы отдохнуть и сменить надоевшую обстановку.

27 апреля «Атлантис» покинул общество «Нордмарка» и «Альстеруфера». (Капитан-лейтенант Каменц оставил на борту «Нордмарка» подарок для капитан-лейтенанта Эстена, доставленный адресату, когда «Нордмарк» встретился с U-106 через три недели. Эго были компас, взятый со спасательной шлюпки «Оле Якоба», а также медная пластина, на которой было написано: «Die uberwasserpiraten den Unterwasserpiraten» — «Надводным пиратам от подводных пиратов» (Эстен, личное письмо автору, 29 ноября 2001 год.)) Незадолго до этого Рогге получил радиограмму от SKL, сообщавшую ему, что маршрут движения танкеров между Ост-Индией и Фритауном слабо охраняется союзниками. Командир «Атлантиса» решил действовать согласно этой информации и двинулся на своем рейдере в восточном направлении, чтобы искать добычу.

Через два дня Рогге сообщил Кюну, что опять пришло время изменить маскировку судна. Пленные с «Замзама» сообщили о напавшем на них корабле, и всей мировой прессе уже было известно, что оно называется «Танезис», а его порт приписки — Тонсберг (по крайней мере, именно это было написано на корабле, атаковавшем египетское судно).

Рогге решил, что «Атлантис» сможет стать станет 9246-тонным голландским теплоходом «Брастаги», построенным 4 года назад и принадлежащим компании «Рюйс & Зонен Роттердамше Ллойд NV». Первый помощник Кюн направил свою рабочую команду действовать. Снова экипаж не покладая рук работал над перекраской и переделкой палубных надстроек «Атлантиса». И вскоре желто-коричневые цвета «Роттердамского Ллойда» сменили серую раскраску «Вильгельмсена».

Утром последнего апрельского дня 1941 года Булла доложил что, «Атлантис» снова располагает действующими самолетами, а Кюн в свою очередь сообщил, что работа по новой маскировке корабля закончена Схема раскраски была далеко не совершенной. Корпус должен был стать светло-серым, однако условия открытого моря принудили маляров оставить его более темным. Рогге допустил это, учитывая обстоятельства работы и ее срочность. В целом же он был вполне удовлетворен работой людей и позволил им отдохнуть, пока не успокоится волнение на море.

1 мая Рогге послал своих авиаторов, чтобы они исследовали столб дыма на горизонте. Новый самолет пилотировал Борхерт, а Булла на этот раз вылетел с ним как наблюдатель. Хотя летчики снабдили Рогге точными указаниями на местоположение неизвестного судна, «Атлантис» так и не смог догнать цель. Когда гидроплан вернулся к рейдеру, Булла и Борхерт осыпали похвалами свой аппарат. Новый гидросамолет был меньше, быстроходнее и более маневренен — как в воздухе, так и на воде. Он имел большую мощность, был лучше вооружен и вдобавок ему требовался более короткий разбег для взлета Рогге был доволен, что самолет «Арадо» прибавился к арсеналу «Атлантиса».

4 мая «Атлантис» наконец встретил «Бабитонгу» — судно снабжения, встреча с которым была намечена еще на середину апреля. 4422-тонный немецкий транспорт был послан из порта Сантос в Бразилии специально для снабжения «Атлантиса», но он оказался неспособен выполнять свою главную задачу, поскольку не мог хранить свежие овощи и пищевые продукты, в которых крайне нуждалась команда Рогге. В результате встреча двух судов была очень короткой: некоторое количество продуктов, которые могут храниться долго, были перемещены на рейдер, после чего Рогге послал «Бабитонгу» в точку с координатами около 30 градусов южной широты и 15 градусов западной долготы — ждать дальнейших инструкций.

Следующие три дня «Атлантис» опять шел по пустынному морю, пока в среду 7 мая 1941 года около полудня наблюдатель не заметил неизвестное судно. Рогге держался за горизонтом до самых сумерек, а затем на полном ходу пошел на сближение и потребовал от встреченного судна лечь в дрейф. Однако цель оказалась 5700-тонным французским пароходом «Лейтенант де ля Тур». «Атлантис» остановил «француза» и абордажная партия долго искала контрабандный груз, однако ничего так и не было найдено, и судну позволили уйти. «Атлантис» избежал боевого столкновения и оставался на первоначальном курсе.

8 мая 1941 года в океане, далеко от «Атлантиса», произошел случай, который затронул весь немецкий военный флот. В этот день подводная лодка U-110 под командованием капитан-лейтенанта Юлиуса Лемпа к югу от Гренландии атаковала конвой «ОВ». Лемп выставил свой перископ слишком высоко в ходе нападения и был сразу же контратакован британскими силами сопровождения. 1360-тонный британский эсминец «Бульдог», эскортный миноносец «Обриэтия» (925-тонный корвет 1940 года постройки) бывший американский «четырехтрубный» эсминец «Бродвей» (бывший американский «Хант», переданный Англии осенью 1940 года в числе 50 других старых эсминцев в обмен на военные базы) смогли серьезно повредить немецкую субмарину и U-110 поднялась на поверхность. Команда немецкой подводной лодки, считая, что ее корабль уже тонет, покинули субмарину, оставив на борту все секретные бумаги и шифровальную машину «Энигма». Быстрые действия абордажной партии Королевского флота во главе с сублейтенантом Дэвидом Бальми позволили захватить подводную лодку (на самом деле лодка затонула через два дня при буксировке, всего в 100 милях от берега) с секретными бумагами, крайне ценной шифровальной машиной и всеми кодовыми книгами, целыми и невредимыми. (Британская разведка была исключительно осторожна и держала захват U-110 в тщательно охраняемой тайне. Даже экипаж подводной лодки не знал о том, что шифры и коды попали в руки англичан. U-110 затонула при буксировке, однако к этому времени британцы уже сняли с нее полностью исправную шифровальную машину «Энигма» и кодовые таблицы. Эта операция сохранялась в тайне вплоть до 1958 года.) Этот случай стал грандиозным успехом английской разведки и внес значительный вклад в потопление многих немецких судов снабжения и боевых кораблей. Оперативный центр британской разведки, располагавшийся в Блетчли-Парке, использовал документы и шифровальную машину с подводной лодки U-110, наряду с ранее полученной информацией, чтобы взломать крайне важный шифр «Гидра» — который использовали все действующие немецкие подводные лодки и их суда снабжения. Через несколько недель после инцидента с U-110 подводные лодки Кригсмарине начали ощущать последствия захвата шифровального оборудования и кодов — хотя немцы пока не знали об удаче противника. Британцы очень осторожно применяли полученную информацию против немецкого флота, дабы не вызвать подозрения слишком заметными успехами и совпадениями, и не подвергнуть риску новое стратегическое преимущество. (Несмотря на многие факты, свидетельствующие, что британцы могут читать секретные радиограммы Кригсмарине, Дениц и большинство представителей германского морского командования оставались в твердом убеждении, что немецкие коды невозможно расшифровать.) Тем временем Рогге, пребывавший в счастливом неведении относительно новых возможностей противника, вел свой корабль в том же направлении до 13 мая, когда он повернул на новый курс, выйдя на фритаунский торговый маршрут. Спустя несколько часов после после смены курса, утром 14 числа наблюдатель заметил на горизонте судно. «Атлантис» находился в том же районе, где более года назад нашел свою первую жертву — пароход «Сайнтист». Рогге быстро сократил расстояние до дистанции артиллерийского огня и велел сигнальщику приказать неизвестному судну остановиться. Сигнальщик, со щелканьем открывая и закрывая заслонки прожектора, промигал сигнал. Однако встреченное судно продолжало свой путь, никак не отреагировав на него.

Рогге приказал операторам прожектора осветить мостик цели. Команда британского торгового судна не могла не обратить внимания на яркий луч прожектора, вырвавший из темноты их мостик и надстройки, однако они не передавали ответа и не отреагировали каким-либо другим способом. Рогге приказал Кашу положить один снаряд перед носом цели.

150-мм орудие сверкнуло оранжевой вспышкой, ярко осветив оба судна и море вокруг них, грозовой раскат выстрела нарушил молчание ночи. Орудийный огонь вызвал реакцию торгового судна — хотя не такую, какую ожидал Рогге. Жертва круто изменила курс и увеличила скорость в отчаянной попытке убежать от врага.

Рогге приказал Кашу продолжить стрельбу, чтобы произвести больше впечатления на «торговца». Главный артиллерист приказал своей команде послать еще два 150-мм снаряда, один за другим. Снаряды «Атлантиса» взорвались недалеко от шлюпочной палубы судна, причинив ужасные повреждения корпусу. Палубные надстройки были разрушены, трубы рухнули. Судно быстро потеряло управление и немедленно начало тонуть. Его команда стала спускать спасательные шлюпки и торопливо покидать неистово горящий пароход. Лишь тогда капитан тонущего судна Миллер просигналил атаковавшему его кораблю, сообщив, что все шлюпки уже спущены на воду и команда нуждается в помощи.

Абордажная партия даже не попыталась подняться на борт тонущего английского судна — все ее усилия были направлены на то, чтобы спасти оставшихся в живых. Через тридцать минут после открытия огня «Атлантисом» ярко горящий маяк, дрейфующий на черной воде, угас. Судно кормой ушло под воду, и море снова стало темным.

«Атлантис» снова развил бурную деятельность, пока его команда собирала людей с воды и заботилась о тех пленных, которые нуждались в медицинской помощи. Из разговора с оставшимися в живых Рогге смог узнать, что за жертва ему попалась. Судно называлось «Рабаул», это был британский пароход вместимостью 5618 регистровых тонн, принадлежащий компании «У. Р. Карпентер Оверсиас Шиппинг Компани». На «Рабауле» находилось 54 человека команды и 4 пассажира Семь человек были убиты и девять ранены в ходе атаки. Старый пароход, построенный в 1916 году, шел из Англии в Кейптаун с грузом угля. («Рабаул» закончил свою 25-летнюю морскую карьеру в точке с координатами 19 градусов 30 минут южной широты и 4 градуса 30 минут восточной долготы.)

Следующим утром пленные уже были в безопасности, и «Атлантис» снова вышел на морские пути. Хотя топлива в цистернах оставалось еще много, Рогге остановил машины корабля и позволил ему дрейфовать по течению, которое совпадало с направлением торговых путей. Хотя успехи рейдера, находившегося в плавании уже более года, давно превзошли все ожидания SKL, миссия «Атлантиса» заключалась в том, чтобы оставаться в море столь долго, сколь это было возможно — и Рогге был полон решимости неукоснительно продолжать свои усилия.

«Атлантис» медленно дрейфовал вдоль маршрута Кейптаун—Фритаун в течение двух дней, пока 17 мая в 00:10 после полуночи младший штурман Рудольф де Графф и сигнальщик на мостике одновременно не обнаружили два судна, появившиеся из-за горизонта. «Атлантис» был невидим для них на фоне облачного неба, в то время как приближающиеся суда выделялись на спокойной глади моря под сверкающей луной.

Звуки сирен немедленно вызвали Рогге с нижней палубы. Моор спрыгнул со своей койки и помчался, чтобы присоединиться к своему капитану на мостике. Оба офицера напряженно вглядывались в два затемненных судна, идущих на большой скорости прямо наперерез «Атлантису». Тот факт, что два судна плыли вместе, встревожил Рогге. Они могли оказаться военными кораблями, или же это был транспорт с очень важным грузом под эскортом военного корабля. Ни один из этих вариантов не был для «Атлантиса» хорошим. Рогге приказал запустить машины, особенно подчеркнув слово «медленно». Если бы двигатели были запущены слишком быстро, то султан жара мог бы выстрелить из трубы вверх и выдать присутствие «Атлантиса» приближающимся судам.

Через несколько минут двигатели ожили, не устроив фейерверка. «Атлантис» постепенно прибавил ход, и Рогге повел корабль, развернувшись правым бортом к неизвестным судам. Примерно в это время Моор разглядел характерную пирамидальную надстройку военного корабля. Перед «Атлантисом» оказались боевые корабли британского флота!

Рогге приказал подготовить орудия и торпедные аппараты, очень надеясь, что они не будут использованы — поскольку шансов на победу в открытом бою у рейдера не было никаких. Когда «Атлантис» медленно изменил курс, военные корабли продолжали продвигаться на четырнадцати узлах, постепенно сокращая расстояние. Медленно, почти неощутимо Рогге начал поворачивать корабль кормой к противнику, чтобы показывать врагу как можно меньший силуэт.

Менее чем за два часа после первого сигнала об обнаружении противника «Атлантис» начал удаляться от военных кораблей, все время держась к ним кормой. Рогге сделал все, что мог, и теперь он должен был ждать и смотреть, что сделают британцы. Каждый человек на борту рейдера напряженно ждал. Был ли «Атлантис» замечен? Почему англичане не подают никаких сигналов? Когда военные корабли откроют огонь? Планируют ли они неожиданное нападение?

Рогге по-прежнему приказывал двигаться так, чтобы минимально демонстрировать силуэт своего корабля. Люди на «Атлантисе» напряженно наблюдали, как первый вражеский корабль пересекает их курс менее чем в 6400 метрах за кормой. Это был линкор «Нельсон» — корабль в 33 950 тонн, вооруженный девятью 406-мм орудиями главного калибра и противоминной батареей из двенадцати 150-мм вспомогательных орудий. Каждый человек на борту рейдера знал, что один выстрел из огромного орудия линкора разнесет «Атлантис» на куски, так что не останется и следа. Люди на рейдере могли ясно видеть белый бурун у форштевня военного корабля, когда «Нельсон» пересек их кильватерный след. Линкор прошел мимо «Атлантиса» и продолжал свой путь, а за ним немедленно проследовал авианосец!

Другим кораблем в повстречавшейся «Атлантису» эскадре был авианосец «Игл» с армадой из семидесяти самолетов. Этот корабль имел 260 метров в длину и водоизмещение в 38 490 тонн, он оставлял огромный пенистый след, и поднятая им волна быстро достигла кормы «Атлантиса». (Авианосец «Игл» имел стандартное водоизмещение около 23 000 тонн и длину в 200 метров, его авиагруппа состояла всего лишь из 25 самолетов. В ходе войны у англичан не имелось авианосцев с указанными автором характеристиками, зато они очень похожи на ТТХ американского авианосца «Лексингтон». Очевидно, автор по ошибке перелистнул не ту страницу справочника.) Люди зачарованно наблюдали, как два левиафана прошли совсем недалеко от рейдера. Но каким-то чудом избежав столкновения, крейсер продолжил свой путь. Через несколько часов два чудовищных корабля скрылись за горизонтом. Их недавнее присутствие выдавали только тонкие черточки высоких мачт и палубных надстроек.

Рогге объявил команде, что английские военные корабли не видны даже в сильнейшие бинокли. Люди зааплодировали, а затем взорвались нервным смехом Они были в безопасности! И сразу за этим дымовая труба «Атлантиса» изрыгнула огромный клуб ярко-красного пламени, который взлетел высоко в воздух, подобно сигналу бедствия, призывающему военные корабли назад.

Следом за клубом пламени из трубы вырвался сноп тлеющих красных искр. Их медленно сносило вниз и назад, вокруг «Атлантиса» и на поверхность моря, они освещали рейдер как праздничная иллюминация не довоенном круизном корабле.

Рогге был в бешенстве. Он немедленно приказал Кильхорну остановить двигатели и определить, что случилось. Если бы англичане заметили этот фейерверк, «Атлантис» оказался бы обречен — однако снова фортуна улыбнулась немецкому рейдеру. Вражеские корабли не увидели огней. Наблюдатель «Атлантиса» настороженно осматривал горизонт, пока последние признаки двух огромных кораблей противника окончательно не исчезли из вида.

Кильхорн и его люди произвели тщательный осмотр двигателей и выхлопных труб, и в конце концов отыскали причину огненного выхлопа. Небольшая коррозия в выхлопной системе привела к засорению ее хлопьями несгоревшего топлива, вот их-то и выбросило из трубы. Кильхорн доложил о результатах обследования командиру и попросил разрешения на повторный запуск двигателя. Рогге согласился, и «Атлантис» дал ход, взяв курс на юго-юго-запад, подальше от противника. Капитан очень опасался опять оказаться на пути следования военных кораблей. Он не был уверен, что другие английские линейные корабли не движутся за первыми двумя в том же направлении.

Следующий день был воскресеньем, и Рогге устроил специальное богослужение, чтобы возблагодарить господа за счастливое избавление от опасности. Вся команда вознесла молитву, и позднее Рогге писал, что этот эпизод стал одним из самых запоминающихся и волнующих событий в течение всего плавания.

День 21 мая принес новое переживание. Корабль Рогге, снова обнаружив цель, ожидал сумерек, чтобы предпринять атаку. Вскоре после полуночи двадцать второго мая артиллерийская команда Каша дала предупредительный выстрел перед носом неизвестного корабля. Пароход быстро лег в дрейф и абордажная команда прибыла на его борт для проверки. Увы, судно оказалось 5548-тонным греческим пароходом «Мастер Элиас Кулукундис», шедшим с грузом для нейтральной Швеции. Абордажная команда не нашла на судне контрабандного товара, и Рогге позволил ему плыть дальше — после того, как капитан дал письменное обещание, что он не будет использовать свое радио.

23 мая наблюдатель доложил о другом судне. Капитан Рогге снова дождался сумерек и приблизился к нему. Неизвестная цель сразу же включила все свои огни, осветив знаки нейтрального судна. Несмотря на близкое расстояние в три тысячи метров, офицеры на мостике рейдера должны были напрячь зрение, чтобы разглядеть, не прячутся ли на палубе встречного судна скрытые орудия. Когда в конце концов было решено, что корабль действительно нейтральный, Рогге позволил ему двинуться дальше без досмотра Позднее ночью в радиорубке «Атлантиса» перехватили сообщение с этого судна — оно оказалось американским пароходом «Чарльз X. Крамп». Радист судна вызывал Кейптаун. Станция Кейптауна не ответила, но Рогге решил, что оставаться на маршруте из Кейптауна во Фритаун стало небезопасно.

Поздно утром 24 мая Рогге опять послал свой самолет для ведения воздушной разведки за горизонтом. Довольно быстро самолет вернулся, покачав крыльями, что означало контакт. Самолет быстро улетел обратно, и «Атлантис» отправился в ту же сторону, чтобы определить курс нового обнаруженного судна и после наступления сумерек подойти к нему на дистанцию орудийного огня.

«Атлантис» быстро приблизился и приготовился к атаке. Встреченное судно имела отчетливо различимое орудие на корме — отличительный признак британского «торговца». Капитан приказал Кашу стрелять по радиорубке и попасть в нее с первого же залпа. Первые снаряды поразили середину корабля и его палубные надстройки, они разрушили радиорубку и вызвали огромный пожар в центре судна. Второй залп лег мимо цели, поскольку судно союзников отвернуло и попыталось удрать.

Каш сделал еще десять выстрелов, и почти все они поразили цель. Разрывы снарядов вызвали на судне пожар, его мачты рухнули, труба развалилась, значительная часть надводного корпуса оказалась буквально срезана, а руль заклинило во время поворота, отчего жертва легла в циркуляцию. Огонь пожара был столь ярким, что Рогге приказал потопить корабль торпедами, чтобы как можно скорее избавиться от него. Через несколько секунд после приказа командира была выпущена первая торпеда; отмечая свой путь белым следом, она рванулась к цели. Тем временем «торговец» продолжал крутую циркуляцию и оказался на курсе столкновения с «Атлантисом».

Первая торпеда сбилась с пути во время стремительного броска к цели, она описала круг и, сопровождаемая белым пенистым следом, помчалась обратно — по направлению к немецкому рейдеру. Капитан Рогге позднее писал в своем боевом дневнике, что «Атлантис» «оказался в незавидном положении, так как на него одновременно двигались и горящий корабль, идущий со скоростью в пять узлов, и циркулирующая торпеда». (Извлечение из военного дневника «Атлантиса», микрофильм. National Archives Records Administration.)

Моряки рейдера пустили вторую торпеду, которая также сбилась с курса и прошла далеко от цели. Когда Каш приказал выстрелить еще одного «угря», первая торпеда пронеслась прямо под носом у «Атлантиса». Третья торпеда прошла нужным курсом и с адским грохотом ударила в центр торгового судна. Судно остановилось и через девять минут после взрыва торпеды затонуло. (Корабль затонул в точке с координатами 25 градусов южной широты и 14 градусов восточной долготы.)

Усилия по спасению его экипажа были долгими и утомительными. Из соображений безопасности спасательные шлюпки не использовали фонари. Спасатели нашли тридцать три уцелевших британских матроса по маленьким красным огонькам на их спасательных жилетах.

После этого выяснилось, что британский пароход «Трафальгар», зафрахтованный военным ведомством, шел из Ньюпорта и Милфорд-хэйвена в Александрию с грузом угля, двумя самолетами и рядом прочих товаров. Он имел вместимость 4530 тонн, принадлежал «Глен Компани» из Глазго и имел экипаж в 45 человек. Двенадцать человек погибли при обстреле или пошли ко дну вместе с судном, которое не успело передать сигнал бедствия только потому, что первый же залп уничтожил радиорубку.

Как только пленные оказались в безопасности, Рогге приказал взять курс в район, где ждала «Бабитонга» — надеясь скоро встретиться с ней и переместить пленных. В ходе плавания адъютант Моор, который часто слушал зарубежное радио, чтобы собирать информацию о положении на театрах военных действий и новости из дома, поймал три сообщения Би-Би-Си, которые произвели сильное впечатление на команду «Атлантиса». Первая передача сообщала, что немецкий линкор «Бисмарк» обстрелял и потопил гордость Королевского флота — линейный корабль «Худ». (Британский линейный крейсер «Худ» водоизмещением в 42 210 тонн был потоплен 24 мая 1941 года. Тремя спасшимися с него людьми были В. Дж. Дандас, сигнальщик А. Е. П. Бриггс, и матрос Р. Е. Тильбурн.) Спаслось только трое из 1419 человек команды британского корабля.

Люди были потрясены столь большой победой, однако гибель столь многих моряков, независимо от их принадлежности к лагерю противника, опечалила людей и привела их в уныние.

Затем была передача от Би-Би-Си, сообщавшая, что «Бисмарк» был пойман в ловушку и потоплен большим соединением английских военных кораблей. («Бисмарк» погиб 27 мая 1941 года. Спаслись только 103 человека из экипажа в 2200 человек.) Известие о гибели самого большого германского линкора было крайне тяжелым. Страна потеряла частицу своей гордости, а Кригсмарине лишились одного из самых сильных боевых единиц. Люди почувствовали, что петля войны еще туже затянулась вокруг их горла.

Последней плохой новостью стало еще одно сообщением Би-Би-Си. Оно извещало, что британский крейсер «Корнуолл» настиг в Индийском океане рейдер «Пингвин» — «Судно № 33», и потопил его после жестокого артиллерийского боя. Эта новость лично затронула каждого человека. Полгода назад «Атлантис» провел два дня вместе с этим рейдером, и каждый человек с «Атлантиса» обрел друзей на борту «Пингвина». Из 254 матросов, 67 унтер-офицеров и 18 офицеров рейдера уцелело только 47 матросов, 10 унтер-офицеров и 3 офицера. Командир рейдера капитан-цур-зее Крюдер пошел на дно вместе со своим кораблем. Очень легко было вообразить «Атлантис» на месте «Пингвина».

Эти три новости заставили каждого моряка задуматься о цене войны. Вся команда рейдера оставались предана своей присяге, она и дальше была готова сражаться под руководством своих командиров — однако люди были вымотаны почти постоянной тревогой, вечно нависающая опасность гибели порождала страх, который постепенно нарастал.

Затем радист получил секретное сообщение от высшего германского морского командования. SKL предупреждал, что британцы могут определить местоположение корабля по его радиосигналам. Это был факт, о котором Рогге уже знал, поскольку некоторое время назад лейтенант Бройере разъяснил ему, что в принципе это возможно. Бройере сам использовал радиопередачи противника для того, чтобы обнаружить «Спейбанк», а позднее он использовал свою аппаратуру, чтобы найти французский танкер «Лот». Эта новость имела и положительную сторону — по крайней мере, морской штаб уже не будет постоянно требовать от рейдера пространных докладов о его состоянии и координатах.

«Атлантис» встретился с «Бабитонгой» в назначенном месте и передал на нее пленных «Бабитонга» в свою очередь отправилась в дальнейший путь, чтобы перегрузить пленных на подводную лодку, снабжающую судно снабжения «Эссо Гамбург». Затем она вернулась, чтобы продолжить поддержку «Атлантиса».

Тем временем Рогге решил оставаться на месте — чтобы закончить перекраску корабля, привести в порядок маскировку, а также завершить ремонт и профилактику обоих двигателей. Кюн задействовал в этих работах почти всех своих людей.

Когда «Бабитонга» вернулась, работы еще были не закончены, и Рогге послал судно снабжения ждать его в другой условленной точке в центральной Атлантике.

Тем временем SKL приказал Рогге двигаться дальше на север, чтобы прочесать северную часть торгового маршрута из Кейптауна во Фритаун и попытаться перехватить суда, которые поворачивали отсюда на запад к Южной Америке. В конце месяца «Атлантис» должен был покинуть район возле Фритауна и двинуться обратно на юг — для встречи с другим рейдером. SKL сообщил позицию, где «Атлантису» предписывалось в первую неделю июня устроить рандеву с «Судном № 36» — вспомогательным крейсером «Орион».

Рогге не особенно был доволен новым приказом, который приводил его корабль еще ближе к «осиному гнезду» Атлантического океана. К тому же положение немцев серьезно ухудшилось. С потерей «Бисмарка» высвобождались крупные британские корабельные силы, которые могли быть переброшены для охоты за немецким рейдером.

Тот факт, что Германия не имела никаких морских баз или портов за пределами Северного и Балтийского морей, являлся ахиллесовой пятой Кригсмарине. Немцы должны были положиться на очень уязвимый флот судов снабжения, поддерживающие их «карманные линкоры», большие крейсеры, рейдеры и субмарины, снабжавший их продовольствием, боеприпасами и топливом. Теперь, когда «Бисмарк» больше не отвлекал британцев, немецкие линии снабжения были в серьезной опасности.

11 июня рабочая команда закончила плановый ремонт и «Атлантис» отправился на север к новому району патрулирования. Пять дней спустя, 16 июня 1941 года, он побил рекорд рейдера «Вольф» по длительности пребывания в море, поставленный во время Первой мировой войны. Прошло уже 445 дней с того момента, когда «Атлантис» покинул Германию, и его команда уже имела больше непрерывно проведенных в море календарных дней, чем команда любого другого рейдера в истории морских войн.

В течение первой недели июня 1941 года британцы действительно доказали свою способность читать шифр «Гидра», начав серию хорошо организованных атак по уязвимой и чрезмерно растянутой сети немецких кораблей в океане. Британская разведка читала закодированные инструкции немецким субмаринам и наводила на вражеские лодки боевые корабли с близлежащих баз. Эти хорошо скоординированные действия отметили начало конца для немецких подводных лодок, судов снабжения и крейсеров в далеких водах Южной Атлантики и Индийского океана.

Поскольку британцы могли направлять против немецких кораблей превосходящие силы, германские усилия разрушить союзническую морскую торговлю были обречены. Британское наступление завершилось потоплением 9 немецких судов снабжения, при этом все было проделано так ловко, что не вызывало подозрений у берлинского Штаба руководства войной на море. (Одним из потопленных судов был снабженец «Атлантиса» — транспорт «Бабитонга». Он погиб 21 июня 1941 года, перехваченный 13 220-тонным британским тяжелым крейсером «Лондон» несколько севернее экватора близ побережья Западной Африки, в точке с координатами 2 градуса 5 минут северной широты и 27 градусов 42 минуты западной долготы. Когда британский крейсер приблизился, капитан «Бабитонги» приказал покинуть корабль.) Всегда имелись благовидные объяснения случайных английских удач, и немцы даже не подумали подвергнуть сомнению надежность их морских кодов.

Рогге понимал, что ход войны изменился. С каждым прошедшим днем его миссия становилась все более опасной и более сложной. Трудности и риск, сопровождающие действия рейдера, увеличились также и по причинам, не зависящим от успехов британской разведки. Первая трудность была связана с районом действий других немецких рейдеров. «Корморан» («Судно № 41»), действовал в Бенгальском заливе, между Цейлоном и Суматрой. «Комет» («Судно № 45») оперировал возле западного побережья Австралии, а «Орион» («Судно № 36») рейдерствовал в Коралловом море к востоку от Австралии. Такое разделение означало, что в непосредственной близости от «Атлантиса» не было никаких вспомогательных крейсеров, чтобы смутить врага и помочь скрыть следы рейдера. Операционные зоны четырех рейдеров теперь стали отдельными и весьма очевидными для британского военно-морского штаба. Королевский флот мог сосредоточить свое внимание на любой из областей и выследить любое судно в любое время.

Другой проблемой Рогге было отсутствие целей. Большинство торговых путей союзников теперь было реорганизовано, там организовывались конвои, к которым вспомогательный крейсер просто не мог приблизиться. Обстановка складывалась явно не в пользу «Атлантиса». Однако одиночные торговые суда иногда еще попадались, и Рогге надеялся их обнаружить.

Несмотря ни на что, 17 июня 1941 года пилоты с «Атлантиса», производя разведку, заметили со своих самолетов сразу пять различных судов. Как раз перед наступлением темноты «Атлантис» сделал первый предупредительный выстрел. Снаряд упал перед носом вражеского судна, которое оказалось 4762-тонным британским пароходом «Тоттенхэм», построенным всего год назад. Прежде чем Рогге смог предотвратить выход судна в эфир, «Тоттенхэм» успешно передал свои координаты и сообщил о нападении торгового рейдера. Этот сигнал приняли две береговые станции — в Уолфиш-бее и на острове Вознесения. («Тоттенхэм» сообщил о своем местоположении — она находился на 7 градусах 39 минутах южной широты и 19 градусах 12 минутах западной долготы.) Затем английский корабль открыл по «Атлантису» огонь из своего орудия.

Рогге не испытывал удовольствия, расстреливая суда, которые были значительно слабее его корабля — но он не мог рисковать даже небольшими повреждениями рейдера «Атлантис» ответил шквальным артиллерийским огнем и стрелял по «Тоттенхэму», пока тот не потерял управление и не затонул. Немцы подняли из воды 22 человека, включая капитана Вудкока и главного механика Эдварда Нолана.

Когда немцы разместили пленных в трюме и приготовились двигаться дальше, капитан Вудкок сообщил, что пропало 17 людей из его команды. Он настаивал, чтобы немцы продолжили их поиск. Капитан Рогге отвечал, что продолжение поисков не подлежит обсуждению, поскольку они находились всего лишь в 250 милях от острова Вознесения, и «Тоттенхэм» успел послать по радио сигнал о помощи. Рогге отправил капитана Вудкока на нижнюю палубу, и «Атлантис» оставил район боя, не предпринимая дальнейших поисков.

Через девять недель, 22 августа 1941 года, Рогге был обвинен в смерти семнадцати пропавших моряков, когда появились сообщения о том, что полузатопленная спасательная шлюпка с «Тоттенхема» была обнаружена пустой неподалеку от Рио-де-Жанейро. На самом деле эти обвинения были несправедливыми. Шлюпка была полузатопленной и необитаемой, потому что второй помощник «Тоттенхэм» Д. В. Камерон и 16 других матросов покинули ее, когда их подняли на борт английского судна. Люди решили избежать плена и использовать свой шанс в открытом море. Располагая только небольшим количеством воды, сгущенного молока и галет, английские моряки держали курс к берегам Бразилии, отстоящим от них на тысячу миль, подгоняемые пассатом и придерживаясь устойчивого экваториального течения. Их обнаружило и подобрало английское судно «Махронда» одиннадцать дней спустя.

В своей книге о немецких рейдерах Второй мировой войны Август Мюггенхалер сообщает, что это спасение было в высшей степени счастливым случаем. С «Махронды» ночью заметили тусклый свет фонаря на шлюпке, однако капитан, предполагая что это может быть подводная лодка, прождал до рассвета. Естественно, что при покидании шлюпки Камерон вытащил из нее затычки, как это сделал бы на его месте любой опытный моряк — ведь болтаясь на воде, любое брошенное плавсредство представляет собой опасность для судоходства Тем не менее, полузатопленная лодка оставалась на поверхности, и в конце концов была вынесена течениями к берегам Бразилии.

После потопления «Тоттенхэма» Рогге повернул свой корабль на юго-запад и плыл так, пока над горизонтом не вырос силуэт другого вооруженного судна средних размеров. Рогге следовал своей обычной тактике — держаться на достаточном расстоянии, пока не наступит темнота, рассчитать курс вражеского судна, а затем быстро подойти на дистанцию огня и обстрелять его. Когда рейдер оказался на расстоянии всего в 8200 метрах от противника, жертва попыталась дать в эфир призыв о помощи. Однако радист «Атлантиса» смог заглушить этот сигнал сообщением, отправленным на полной мощности радиопередатчика: «Надеюсь встретиться в следующую пятницу, люблю и целую, Эвелин».

Тем временем британское судно повернуло на обратный курс, набрало полную скорость и начало зигзагами уходить. «Атлантис» бросился в погоню, и Каш заставил своих артиллеристов вести непрерывный огонь. Судно союзников резко маневрировало на полной скорости, стараясь увернуться от падающих снарядов «Атлантиса», и делало это с некоторым успехом — только четыре из ста выстрелов, сделанных немцами, достигли цели.

После сорока выстрелов у одного из стрелявших с юта орудий вышел из строя механизм наката — система так перегрелась от частой стрельбы, что ее заклинило и ствол отказался возвращаться в нормальное положение после выстрела. Артиллеристам пришлось охлаждать свое орудие забортной водой и вручную накатывать его после отдачи. Они смогли выстрелить только один или два раза, после чего ствол снова заклинило. Рогге уже собрался прекратить погоню, когда британское судно неожиданно сдалось.

Немецкая абордажная команда прибыла на «торговца», чтобы собрать полезную информацию и забрать пленных, а затем поспешно покинула судно. Это оказался теплоход «Бальзак», принадлежащий линии «Лэмпорт и Холт». Он был построен 21 год назад, имел вместимость 5372 регистровых тонны и шел из Рангуна в Ливерпуль с грузом в 42 тонны риса. Команда судна насчитывала 51 человека, из которых 47 были спасены и доставлены на «Атлантис» абордажной командой.

Рогге даже не стал тратить время на потопление судна («Бальзак» затонул примерно на 12 градусов южной широты и 29 градусов западной долготы) — радист сообщил, что эфир наполнены почти постоянным потоком тревожных передач. Некоторые из них легко читались, но большинство были закодированы шифром, использовавшимся в Королевском флоте. Рогге решил, что этот район стал слишком опасным для дальнейших операций.

Поломка орудия свидетельствовала о том, что корабль находился в море слишком долго. Плавание утомило и людей, и механизмы. Капитан Рогге решил дать своей команде и своему кораблю короткую передышку. Он повел «Атлантис» на юго-юго-восток — в район, свободный от любых судоходных маршрутов. Здесь капитан задержал рейдер до 1 июля 1941 года, дав людям возможность произвести мелкий ремонт оборудования и хоть немного отдохнуть. После долгого пребывания в спокойных водах «Атлантис» намеревался встретиться с «Орионом» приблизительно в трехстах милях к северу от круглого острова Тристан-да-Кунья.

Рейдер «Орион» под командованием капитана-цур-зее Курта Вейхера оставил Индийский океан и не предпринимал никаких действий в течение восьми месяцев. 1 июля 1941 года в 7:07 утра «Орион» появился перед наблюдателем как тень на горизонте. Рогге не осмеливался подойти поближе, пока оба корабля не обменялись правильными, заранее назначенными опознавательными сигналами. Лишь когда сигнальщик подтвердил, что побитое штормами судно является «Орионом», Рогге повел свой корабль на сближение.

Команды рейдеров выстроились вдоль поручней и громко аплодировали, когда два военных корабля встали борт к борту. Они встретились в первый раз с тех пор, как вместе упражнялись в стрельбе близ немецкого побережья почти 17 месяцев назад.

Высшее немецкое командование приказало Рогге передать Ориону семьсот тонн жидкого топлива — запас, достаточный для путешествия домой. Вейхер, огорченный и сердитый из-за незначительности успехов, хотел оставаться в море и дальше, он попросил Рогге о большем количестве топлива. Но командир «Атлантиса» не мог с этим согласиться. Неэффективные двигатели «Ориона» использовали за одну неделю столько топлива, сколько «Атлантис» тратил за два месяца. (Силовая установка «Ориона» действительно была менее экономичной — но вовсе не в восемь раз, как о том пишет автор. При скорости в 10 узлов «Атлантис» потреблял одну тонну топлива на 18,7 мили, а «Орион» — на 8,5 мили,).

Несмотря на сильное желание Вейхера продолжить рейдерство, Рогге сохранил твердость и согласился передать ему только семьсот тонн топлива, которые были нужны «Ориону», чтобы добраться до Германии. Если передать больше, то это будет излишняя трата топлива — объяснил Рогге Вейхеру, ведь «Атлантис» на том же количестве горючего сможет патрулировать гораздо дольше. Рогге и без того с большой неохотой ограничивал возможности своего судна столь значительным сокращением топливных запасов, но он не стал говорить об этом Вейхеру.

Когда два корабля встали бок о бок, «Атлантис» получил новое сообщение от SKL. Ему разрешалось, если он того пожелает, зайти в порт Дакара. Вскоре среди обнадеженной команды начали бродить слухи, что капитан Рогге всерьез собирается посетить какой-то порт или даже возвращаться в Германию.

Два немецких корабля расстались 6 июля. «Орион», снабженный провизией и топливом, двинулся в западном направлении к побережью Южной Америки. «Атлантис» отправился на юг, к району своего нового назначения в Тихом океане. Рогге знал, что его решение оставаться в море может разочаровать команду, и он созвал людей, чтобы объяснить им свою позицию. Командир сообщил морякам, что погреба «Атлантиса» содержат более 60% боезапаса, цистерны полны топливом, а продовольствием корабль снабжен даже лучше, чем в большинство предыдущих месяцев. Поэтому их долг — остаться в море и сражаться. Рогге планировал отправиться в Тихий океан и продолжать действия до середины зимы. Когда погода в Северной Атлантике станет холодной и штормовой, «Атлантис» повернет домой, прорвется сквозь британскую блокаду и достигнет немецкой территории.

Как Рогге и ожидал, люди были очень разочарованы. Моор описывал свои чувства после этого объявления так: «Жестокий удар для людей и жестокий удар для меня... [но] наш долг сохранить корабль и беспокоить англичан так успешно, как мы можем».

Тем не менее, экипаж принял решение своего командира без жалоб. То, что люди не роптали, было даже отмечено Рогге в его боевом журнале. Командир рейдера был доволен тем, что поведение команды оставалось образцовым даже перед лицом столь неутешительных новостей и новых опасностей.