Огонь войны и пламя любви

Глава 10 Романтика гор

Аромат, который распространяли по воздуху магории, изумительно действовал на того, кто его вдыхал. Этот неземной запах, казалось, льётся из небесных чертогов. Милена подолгу любовалась цветами, и улыбка не сходила с её лица.

Между тем бои в горах становились всё ожесточённые. Гарпиги лезли в драку, как безумные, и, к сожалению, их становилось всё больше. Более того их смелость, часто граничившая с безумием, косвенно свидетельствовала о том, что Варкан Гартари готовит полномасштабное наступление. Оборотни хорошо прятались, и обертлуги пока ничего не знали об их присутствии. Но Ранарт нутром чуял, что враг готовит что-то грандиозное. Он посылал разведчиков, но те не принесли никаких новых сведений, кроме того, что врагов стало больше. Это и так все уже знали.

— Надо пополнить запасы продовольствия, — сказал Рэхорт. — Кто знает, возможно впереди нас ждёт осада.

— Думаешь? — встревожился князь.

— Уверен, — услышал он неутешительный ответ.

— Сейчас зима, — вмешался в разговор Грахт, — запасы трудно будет пополнить. Всё, что есть в лесу съедобное, укрыто толстым слоем снега.

— А нам и не нужно то, что лежит под снегом! — заявил Ранарт. — Сообщи всем: кто свободен от работ, пусть завтра соберутся возле ворот, прихватив с собой большие корзины. Мы, воины, будем сопровождать этих смельчаков.

— Ты хочешь добыть зимних яблок? — с сомнением покачал головой начальник крепости.

— Конечно, — подтвердил его догадку вулквонский правитель.

— Но ты же знаешь, как тяжело их найти, — не соглашался с этой идеей Рэхорт. — Мы же понятия не имеем, где растут серебряные кустарники.

— Это вы не имеете об этом понятие, — усмехнувшись, ответил Ранарт, — а вот я их видел.

— Ты? Ты видел серебряные кусты? — разволновался Грахт, — Где?

— В прошлый раз, когда я собирал магории, — тут Ранарт запнулся, покосившись на Рэхорта, — то есть я хотел сказать, когда я гнал проклятых дрекаваков вниз по склону соседней горы, я увидел ворона. Ворон сидел на заснеженном пне и держал в клюве зимнее яблоко.

— Думаешь, птица там нашла это яблоко? — засомневался Грахт.

— Вороны умны. Они, найдя такой ценный продукт, съедают его сразу, чтобы не стать жертвой нападения завистливых сородичей, — отозвался князь.

— В таком случае у нас под носом запасы ценнейших даров леса, — задумчиво проговорил начальник крепости.

— К тому же в непосредственной близости опасность нападения врагов минимальна, — продолжал рассуждать правитель Вулквонса, — гарпиги и дрекаваки, хоть и обнаглели в последний месяц, но сюда пока не суются. Собиратели яблок будут под прикрытием воинов.

— Тогда завтра выступаем? — спросил с надеждой Грахт, который был весьма не против отведать сладких чудодейственных яблок.

— Да, — решительно ответил Ранарт, — поступим так: один отряд выступит с нашей обычной целью — пойдёт на западные склоны и будет зачищать горы от врагов. Его поведёшь ты, Грахт. Другой отряд, который возглавлю я, будет охранять тех, кто собирает зимние яблоки.

Надо сказать, что Ранарт Рахт не случайно вспомнил о зимних яблоках. Эти растения, как и земляные орехи в степи Отчаяния, обладали большой питательностью. А необыкновенная красота тонких древесных стволов радовала глаз, рождая эмоции, помогающие справиться с грустью или тревогой. Серебряные кустарники произрастали в Мрачных горах с тех самых пор, как из Восточных земель пришли крылаты. Они, как гласят легенды, принесли с собой различные семена. На равнине, где поселились пришельцы, прижились золотистые фруктовые деревья, поэтому и страну ту назвали Золотые сады. А вот всходы серебряных кустарников плохо чувствовали себя на сильно прогреваемой солнцем равнине. Лишь раз дали они урожай — маленькие, чуть больше вишенки, яблочки. Яблочки эти оказались очень сладкими и питательными. Но уж больно мало их было. Плоды, как оказалось, любят холод, поэтому и созревают в середине зимы. В тот год, когда серебряные кустарники дали немногочисленные плоды, выдалась особо лютая зима. Дикие звери и птицы начали близко подходить к поселениям крылатов. Прилетели птички и с Мрачных гор. Они живо набросились на зимние яблоки и съели почти все плоды. Однако некоторые яблочки птицы унесли с собой, когда улетали, видимо, про запас. Так плоды серебряных кустарников появились в Мрачных горах. Местный климат оказался настолько комфортным для этих растений, что случайно упавшее где-то яблоко дало начало новой жизни. Семена попали в землю и дали всходы. Новое для этих мест растение начало быстро распространяться, и вскоре серебряные кустарники можно было встретить в горах повсюду, за исключением высокогорья. Жители горных посёлков оценили зимние яблоки по достоинству. Долгое время они оставались основной пищей в холодное время года. Однако теперь, когда краем этим владел безумный тиран, эти растения всё реже попадались местным жителям. Не мало этому способствовали гарпиги, варварски относившиеся ко всему живому. Они часто использовали серебряные кустарники, как хворост, вырывая их с корнями. Юлкан при жизни своей в Чёрном замке часто увещевал за это собратьев, но для них он всегда был чудаком-полукровкой, унаследовавший от матери человеческие слабости. К подобным слабостям гарпиги причисляли и любовь к красоте, и бережное отношение к природе. Не удивительно, что они уничтожали целые заросли серебряных кустарников вместе с плодами. И Варкана не заботил этот факт. Однажды Юлкан сказал ему:

— Неужели необходимо допускать это варварство? Как можешь ты, правитель Мрачных гор, сквозь пальцы смотреть на те беды, что творят твои орды? Разве нам самим не будут полезны столь чудесные плоды?

— Юлкан, — отозвался на это Варкан Гартари, — ты слишком сентиментален. Надо мыслить практично. Пусть гарпиги тешат своё стремление разрушать. Не печалься о мелких плодах серебряных кустарников, когда впереди нас ожидает роскошь Золотых садов, ибо мы будем владеть той землёй и пользоваться её богатствами как нам заблагорассудится.

Но как не разрушительно было правление Варкана всё же восточная область Мрачных гор почти не пострадала от его политики. По крайней мере пока. Ранарт именно там надеялся обнаружить зимние яблоки и пополнить ими продовольственные запасы крепости.

На следующий день население крепости вело себя более суетливо, чем обычно. Милена заметила, что некоторые женщины- обертлуги куда-то собираются и очень удивилась. Женщины эти прибыли из Вулквонса совсем недавно. Были они немногочисленны, но каждая из них вносила неоценимый вклад в борьбу против тирана. Одни собирали в лесу целебную кору и нераскрытые, пока ещё маленькие почки, другие изготовляли бальзамы, настойки, мази, третьи, как и Милена, ухаживали за ранеными.

— Куда это все собираются? — решила пленница расспросить старушку.

— Ранарт поведёт их на склон соседней горы, — отозвалась Рохана. — Они будут там собирать зимние яблоки. Видишь, какие у них с собой большие корзины? Это для яблок.

— Зимние яблоки! — захлопала в ладоши Милена, пытаясь вспомнить вкус, знакомый с детства. — Я тоже могу помочь в этом деле! Попросите князя, чтобы он и мне разрешил пойти. Это ведь недалеко.

Но Рохана не разделяла восторг девушки.

— Не хочу я его об этом просить, — хмурясь ответила она. — Сама знаешь, какой характер у него. Разозлится еще. Тем более он тебя всё равно не пустит.

— Почему же? — огорчилась Милена.

— Потому что ты — пленница, а таковым запрещено покидать территорию крепости. Ясно?

Милена ничего не ответила, лишь смахнула изящными тонкими пальчиками навернувшиеся слёзы. Уж больно наскучило сидеть ей в ограниченном пространстве. Но как же быть, если Рохана не хочет посодействовать? Неужели идти к князю самой? Милена медлила с решением. Но вскоре желание хоть ненадолго вырваться из тесных стен пересилило, и девушка отправилась прямо в княжеский терем.

Когда Милена приблизилась к массивным резным воротам, сердце её затараторило в груди, а душа трепетала от страха. Стражники с удивлением посмотрели на пленницу.

— Тебе чего? — спросил один из них, позвякивая кольчугой.

— Мне очень надо повидать князя?

— Он занят сейчас, — равнодушно ответил стражник, — собирается в поход.

— Я поэтому и пришла к нему, — жалобно пролепетала девушка. — Хочу поучаствовать в этом деле…

— Ты? — выпучил глаза обертлуг. — Да куда тебе? Ты ж просто человек. Другое дело наши женщины: сильные, выносливые, бесстрашные.

— Ну пожалуйста, — чуть не плача просила Милена, — дайте мне хоть небольшой шанс.

Стражники переглянулись.

— Нет, — наконец ответил один из них, — иди в Палаты для раненых. Там тебе место.

Тут на счастье девушки из ворот вышел Грахт. Он тоже весьма был удивлён, увидев пленницу.

— Ах, отважный Грахт, не поможешь ли ты мне упросить князя, что бы он и меня взял в свой поход за зимними яблоками? — взмолилась девушка.

Густые тёмно-рыжие брови обертлуга поползли на лоб, и он ответил:

— Попросить- то я его об этом могу, да только будет ли толк? Хотя… погоди-ка, стой здесь. Я и в самом деле могу попытаться.

Он ушёл обратно в терем.

Прошло достаточно много времени, прежде чем он вернулся.

— Ступай в тронный зал. Князь ждёт тебя. Но сразу предупреждаю, он не в духе, ведь просьба твоя его разозлила. Если не хочешь испытать на себе его гнев, лучше отступись.

Грахт с сочувствием посмотрел на неё, и зашагал прочь. Милена застыла в нерешительности, а стражники выжидающе глядели на неё. Лишь спустя несколько минут девушка осмелилась пройти в ворота. Колени её дрожали, пальцы теребили кончики платка, покрывавшего голову. Медленно перешагнула она за порог. Высокий терем в данную минуту показался Милене особенно неприветливым, напоминая о том, что она пленница. Внутри царил полумрак, но было тепло, так как большой камин полыхал полночи. В центре зала возвышалась мощная фигура, облачённая в меховой полушубок, ведь многие обертлуги предпочитали не надевать кольчуги, чтобы в случае необходимости легко можно было принять звериный облик. Глаза яркими точками сверлили вошедшую. Милена почувствовала, что все слова, которые она собиралась сказать, увязают в страхе.

— Что же ты молчишь? — прорычал Ранарт, приближаясь к пленнице и сжимая крепкой рукой рукоять волшебного меча. — Или же вздумала просто так время моё отнимать?

— Ранарт… — сглотнув, проговорила непослушным языком Милена, — я только хотела, чтобы ты взял меня с собой. Я умею собирать зимние яблоки, так как во время жизни своей в Чёрном замке… — тут она осеклась, заметив как почернело лицо Ранарта при упоминании этого зловещего места.

— Думаешь, я не знаю, что у тебя на уме? — процедил князь. — Сбежать хочешь к своему дядюшке, а заодно и выложить ему всё про наши дела?

Милена в ужасе посмотрела на него. Ещё совсем недавно он подарил ей чудный букет и смущённо взирал на неё, а теперь вновь рычит, будто готов растерзать пленницу.

— И в мыслях не было у меня совершать такое предательство, — пролепетала девушка.

— А разве не совершаешь ты предательство по отношению к своему родному дяде, раз намереваешься помочь его врагам пополнить продовольственные запасы и тем самым не бояться осады?

— Посмею тебе напомнить, князь, что именно Варкан Гартари приказал убить меня сперва Лату и Луту, а затем и своим послам, что приходили сюда якобы для переговоров. Так кто кого предал изначально?

Ранарт пристально посмотрел на Милену, и ей почудилось, что ещё немного и он выхватит меч Жало Справедливости и прикончит её прямо на этом месте. Девушку бросило в дрожь. Однако Ранарт, прищурившись, улыбнулся уголком рта и произнёс:

— Допустим, что у тебя нет причин и тем более желания возвращаться в Чёрный замок, но здесь-то тебе чего не сидится? В крепости надёжнее всего сейчас.

— Ах, князь! Как же я мечтаю вырваться из замкнутого пространства! — горестно воскликнула Милена. — Всё детство провела я в застенках Чёрного замка, пока дяде вдруг не вздумалось отослать меня в отдалённое горное селение. Там то я вдохнула свободы: гуляла в еловом лесу, играла с подругами, собирала ягоды, грибы и травы. Такая простая, но счастливая жизнь длилась до недавнего времени. А потом за мной пришли гарпиги! Трудно описать насколько я испугалась. Мне не дали даже попрощаться с близкими друзьями. Лунной ночью вывезли меня гарпиги из того селения и доставили в Чёрный замок. Тут — то и началось настоящее заточение. За ворота выходить запрещалось, общаться со слугами запрещалось, спрашивать о чём-либо запрещалось. Здесь же, в плену у обертлугов, я чувствую себя свободнее, чем в родном замке. Но и это всё же неволя. Истосковалась я по лесу, по протоптанным зверьми тропам, по карканью ворона в чаще. Умоляю тебя, князь, возьми и меня с собой. Я не подведу, буду работать усердно. Обещаю.

Ранарт нахмурился. Он не хотел признаваться Милене, что печётся о её безопасности. Впрочем в этом он не желал признаваться и самому себе, но продолжал искать предлог оставить девушку в крепости.

— Твоя помощь пригодится Рохане, — сквозь зубы промолвил он.

— В таком случае помогать я смогу ей недолго, ибо погибну от тоски. Или сойду сума, — едва сдерживая слёзы отозвалась Милена.

Ранарт ничего не ответив отвернулся к окну. Глаза его окинули снежный пейзаж. Ясное в этот день небо казалось гарантом безопасности, а яркие солнечные лучи, блистая на снегу, будто смеялись над мрачностью княжеского терема. В зале и в самом деле царил полумрак. Ранарт только сейчас понял, как это может действовать удручающе на того, кто привык к простору. Ему вдруг стало жаль пленницу, и чтобы скрыть это чувство, он сказал как можно небрежнее:

— Ну хорошо. Ты всего лишь пленница, поэтому если замёрзнешь насмерть в горах, никто плакать не будет, так что иди с нами.

— В самом деле! — обрадовалась Милена и глаза её заблестели. — Благодарю тебя, князь!

— Ступай, облачись в самые тёплые вещи. И пусть Рохана даст тебе самую большую корзину.

— Будет исполнено! — Милена почтительно поклонилась и лёгкой и стремительной поступью удалилась.

Ранарт был раздосадован тем, что слова его ничуть не обидели девушку.

— Ей что же безразлично совсем, что я не буду по ней плакать? — проворчал он. — Ну и пусть! Она бы всё равно не оценила моё внимание. Хотя какое ещё внимание? Почему я должен её оказывать какое-то внимание? Вздор! Пусть трудится. И наравне со всеми. Запищит через пару часов, и поделом ей будет.

— Рохана! Рохана! — ворвалась в Палаты для раненых Милена с радостными криками. — Он разрешил! Князь разрешил мне участвовать в сборе зимних яблок! Повелел взять у тебя самую большую корзину!

Рохана с недоумением воззрилась на помощницу.

— И как тебе удалось его уговорить? — поразилась старушка.

— Я просто выложила ему всё, что наболело, всё, что причиняет душевные страдания, — объяснила ей девушка. — Он сперва не соглашался, но потом разрешил.

— Вот видишь, наш Ранарт очень даже милый молодой мужчина, — лукаво улыбнулась Рохана. — Носит маску жёсткого правителя, а на самом деле, если бы не война, был бы он вообще милым.

Милена почему-то смутилась от её слов, а чтобы старушка не заметила это, спешно прошла в свою комнату, чтобы собраться. Рохана тем временем достала корзину, но не самую большую. Женщина, зная характер вулквонского правителя, опасалась, что он может заставить Милену тащить весь груз её добычи самостоятельно. И хотя на это было мало шансов, но всё же они были, и во избежания затруднительной для Милены ситуации, мудрая Рохана вручила ей корзину средних размеров. Но всё же корзина эта оказалась весьма объёмной. Девушка, поблагодарив Рохану, выпорхнула из Палат и устремилась к воротам крепости, где уже построились два отряда.

— Внимание! — послышался зычный голос Грахта Хара. — Мы выступаем! Напоминаю вам, отважные воины, что наша задача — не допустить врагов на склоны соседней горы, где наши братья и сёстры будут трудиться, добывая зимние яблоки. Как вам всем хорошо известно, плоды эти имеют стратегическое значение и в случае осады сильно нас выручат. Вперёд же, смелые обертлуги!

И отряд обертлугов вслед за Грахтом миновал крепостные ворота. Они направлялись на запад прочёсывать горные леса и уничтожать вражеские отряды.

— Ну а наша задача на этот раз не такая сложная, но зато очень ответственная, — заявил Ранарт, когда отряд Грахта покинул крепость. — Пока наши дорогие братья защищают нас от возможного набега гарпигов, мы пополним крепость съестными припасами.

Гул одобрения наполнил морозный воздух. Ранарт возглавил отряд воинов, призванных защищать собирателей. Хотя и сами собиратели в состоянии были дать отпор врагу, ведь женщины-обертлуги почти так же сильны, как мужчины, только превращаться в волков не способны. Единственным по-настоящему уязвимым участником похода была Милена. Ранарт то и дело украдкой поглядывал на неё с тревогой. Однако девушка так радовалась возможности побывать вне стен крепости, что и князю передалось её веселье и он улыбался, глядя на великолепные картины зимнего леса.

Перевалило за полдень, когда княжеская краткосрочная экспедиция оказалась на склонах нужной горы. Искрящийся на солнце снег слепил глаза. Искатели устремились под сень деревьев. Идти было легко, так как после недавней оттепели подтаявший снег подморозило и он превратился в твёрдый наст. Обертлуги, даже такие тяжёлые и мощные, как Ранарт, не проваливались, а свободно передвигались по затвердевшему снежному покрову. Ели приветствовали лесных жителей, ветвями, чуть покачивающимися на несильном ветру. Где-то запели небольшие птички, радуясь солнечному дню, предвестнику грядущей весны. И вот на одной из полян что-то сверкнуло серебряным блеском.

— Нашла! — радостно закричала одна из женщин и первая помчалась к чудесным кустарникам. Остальные устремились за ней. Вскоре все как один издавали восхищённые возгласы, глядя на прекрасные растения. Кусты были невысокие, к тому же снег существенно повысил уровень поверхности под ногами, и дотянуться до зимних яблок не составляло никакого труда. Все тут же принялись пробовать питательные плоды. Милена, жуя сорванное ею небольшое яблочко, закрыла глаза, подставляя красивое лицо солнечным лучам. Вдруг за спиной она услышала тяжёлую поступь. Девушка обернулась и едва не вскрикнула от испуга.

— Опять меня боишься, — немного улыбаясь спросил Ранарт. — Я принёс тебе кое-что.

И он протянул пленнице зимнее яблоко, сверкающее серебристыми боками.

— Не сказала бы, что это неожиданный подарок, — робко улыбнулась Милена, взяв подношение.

— Это самое крупное, — важно сказал князь, — я достал его с вон той макушки.

Он указал на наиболее высокий куст в центре поляны.

— Думаю, этот плод самый вкусный, — добавил обертлуг, — попробуй.

— Спасибо, — пролепетала девушка, очередной раз удивившись повышенным вниманием правителя Вулквонса к своей персоне. Она решительно не понимала его. То он собирался прикончить её, избавляя свой народ от опасности, то оказывает милости, а с недавнего времени ещё и подарками одаривает. Но каждый раз, когда Милена делала попытки подружиться с Ранартом, он вдруг вновь делался грозным и неприступным. Но не теперь. Сейчас обертлуг смотрел на неё искренним и добрым взглядом. Грахт, Марус Краснослов, Витмир Лавк и тем более королева Элина ни за что бы не поверили, что Ранарт может смотреть на девицу с такой нежностью. Сам же князь чувствовал на своём лице идиотскую, как бы он её охарактеризовал, улыбку, но ничего с этим поделать не мог. Он был готов сквозь землю провалиться от волнения и потому оставался неподвижен.

— Ранарт! — позвал его один из воинов. — Не пора ли позаботиться он возможном ночлеге?

— Пора! Выполняйте, — откликнулся князь.

— А что мы и ночевать в горах будем? — восторженно спросила Милена.

— Скорее всего, — подтвердил Ранарт, — работы у нас много. Затемно не успеем вернуться. Путь по горам в темноте очень опасен. Зимнее солнце садится рано, поэтому о ночлеге подумать надо заранее. Не успеем оглянуться, как смеркается.

— Ночью будет холодно и страшно, — забеспокоилась девушка.

— Не бойся. Костры горят ярко, отпугивая опасных животных и согревая путников. Ну а гарпигов и дрекаваков отпугнут стрелы и мечти Грахта и других воинов. Они охраняют подступы к горе и прочёсывают лес. Сюда не проникнут мерзкие создания. Ты же с тех пор как покинула крепость находишься под моей личной охраной.

— Это великая милость с твоей стороны и большая честь для меня, — кротко ответила девушка.

Ранарт довольный её словами, заговорил более смело:

— Повторяю, ни о чём не беспокойся. Ты под надёжной защитой. Не удаляйся только от остальных, будь на виду. А теперь прошу меня извинить, нужно моё присутствие среди воинов.

Милена чуть кивнула головой, удивляясь такой учтивости и перемене в поведении князя. Обертлуг ответил на её поклон добродушной улыбкой и пошёл к ждавшим его соратникам.

Весь оставшийся день был посвящён сбору питательных плодов. Воины оборудовали стоянку: соорудили шалаши, приготовили топливо для костров, обследовали местность, чтобы убедиться в отсутствии какой-либо опасности. К вечеру все участники экспедиции уставшие разместились вокруг большого костра. Заблаговременно был приготовлен душистый чай. Обертлуги достали солькану, которая представляла из себя просоленное мясо. Корзины, доверху наполненные зимними яблоками, поставили поодаль и разместили рядом охрану.

— Как же мы понесём этот урожай в крепость? — недоумевала Милена.

— Обрати внимание, что все корзины имеют одну сторону плоскую, а не выпуклую, видишь? — ответила ей одна из женщин, — а ещё к корзинам у нас имеются ремни. Вот и понесём за спиной, подобно рюкзакам или коробам.

Когда с ужином было покончено, один воин поднялся с бревна, служившего скамьёй и произнёс:

— Теперь, когда желудки наши насыщены, а над головой простирается звёздное небо, самое время послушать легенду о Брадхаре и Илахиль.

— О, я вижу, Волхарт, ты решил вспомнить старую сказку, — усмехнулся Ранарт.

— Это вовсе не сказка, — возразил ему Волхарт, высокий обертлуг с иссиня-чёрной шевелюрой.

— Хорошо, хорошо, хочешь верить в легенды, я не имею ничего против, — отозвался князь, — рассказывай.

Воин, выдержав интригующую паузу, начал таинственным голосом:

— Было это в стародавние времена. Поговаривают, что история эта произошла ещё до переселения обертлугов в Свободные Земли. Тогда жили наши предки по ту сторону Серебряного моря. Континент тамошний сплошь покрывали дремучие леса, в которых зарождались многочисленные народы. В этих-то лесах и жили обертлуги. Но ещё там жили и оборотни, схожие с нами, но всё же иные. И поначалу не было между двумя этими народами вражды. Но постепенно и оборотни, и обертлуги, а также люди и даже драконы заполонили всё пространство от морских берегов до Северной Ледяной Пустоши. И всё бы ничего, да только оборотни оказались алчными и падкими на земные богатства. И пошли они войной на другие народы. Лишь на драконов не смели они нападать. Обертлуги, конечно, давали им отпор, но со временем стали проигрывать войну. В то время был среди них отважный воин по имени Брадхар. В бою не знал он страха, и потому враги, лишь заслышав его боевой клич, часто пускались врассыпную. Тем не менее как-то раз Брадхар получил серьёзное ранение. Истекая кровью, лежал он на спине и глядел в звёздное небо. Оборотни, решив, что храбрец убит, помчались дальше, преследуя отряд обертлугов. А Брадхар всё лежал и лежал. Смерти он не боялся, а только сожалел, что в таком молодом возрасте суждено ему покинуть этот мир. И вдруг, когда герой совсем обессилел, из кустов появилась фигура огромного белого волка. Брадхар мигом сообразил, что это оборотень. Он потянулся к мечу, но овладеть оружием уже не мог. Тогда приготовился он к гибели, смело сверкая своими жёлтыми глазами. Однако к его удивлению оборотень не только не стал убивать его, но и обратился в прекрасную деву. Она подошла к воителю, оторвала край от его плаща и перевязала раны. После этого девица ненадолго отлучилась и вернулась уже облачённая в светлые одежды. В руках держала она какие-то ароматные травы, которые принялась растирать длинными пальцами. Чарующий запах наполнил воздух. Брадхар, поражённый, не мог и слова молвить. Девушка же наложила на рану перетёртые целительные листья.

— Кто ты? И зачем помогаешь мне? — недоумевал Брадхар.

— Меня зовут Илахиль. Я последняя представительница благородного рода белых волков. Предки мои всегда были против войн и междоусобиц. Но нынешние вожди оборотней утратили благородство и честь. Я не желаю воевать против обертлугов.

Волхарт откусил кусочек от зимнего яблока, прожевал его и продолжил:

— Так вот они и познакомились. И надо вам сказать возникла между ними любовь неземная. Горячая, как солнце и чистая, как родниковая вода. Илахиль знала много преданий. Знала она и то, что когда обертлуг влюблён, первый поцелуй его возлюбленной может исцелить его от любых, даже смертельных ран. Потому не спешила она дарить Брадхару свой первый поцелуй, предчувствуя, что впереди его ждут тяжелейшие сражения. И она не ошиблась. Увы, оборотни теснили обертлугов к морскому побережью, покрытому горами. Тогда горы эти назывались Изумрудными. Как зовутся они ныне, не ведаю. В общем однажды состоялось ожесточённое сражение, в котором Брадхар был смертельно ранен. Илахаиль, наблюдавшая за битвой из укрытия, тут же устремилась к возлюбленному. Она спешила подарить ему волшебный поцелуй, чтобы смерть выпустила героя из своих когтей. И вот, когда она почти уже добежала до Брадхара, зловещая стрела пронзила её сердце! Но сердце её настолько горело любовью, что продолжало биться, давая девушке возможность спасти любимого. Илахиль упала на израненную грудь Брадхара. Который к тому времени уже лишился чувств, и последним волевым усилием дотянулась алыми дрожащими губами до его губ. Она, умирая, запечатлела на окровавленных устах возлюбленного первый и последний свой поцелуй. И в ту же минуту дух Брадхара возвратился. Он обнаружил в своих объятиях возлюбленную.

— Илахиль, — позвал он её, — твоя любовь спасла меня от смерти. Очнись же, радость моя!

Но Илахиль не отвечала ему. Уста её застыли на неподвижном челе. И сколько ни звал её храбрый обертлуг, сколько ни плакал, не возвратилась его любимая к жизни.

Волхарт замолчал, печально глядя в костёр. Огонь трещал на ледяном воздухе. Слышались тихие всхлипы особо впечатлительных женщин. Ранарт украдкой взглянул на Милену. Её лицо, освещённое оранжевыми языками огня, было особенно прекрасным. В больших выразительных глазах стояли слёзы.

— И что же было потом с бедным Брадхаром? — плачущим голосом спросила она.

— Про то никто не знает, — ответил Волхарт, почесав за ухом, — достоверно известно лишь то, что обертлуги проиграли эту войну и во избежание полного уничтожения отправились в плавание по Серебряному морю в поисках нового пристанища. Ну а дальше всем уже известно, что было. Как обертлуги доплыли до восточной окраины Свободных Земель, как высадились на берег и перешли через Мрачные горы, как прошли по равнине, где нынче располагаются Золотые сады и как поселились в лесистой местности, образовав государство Вулквонс.

Наступило молчание. Большинство обертлугов, устав за день, во всю зевали. Ранарт выставил часовых, а остальным приказал лечь спать. Воины и женщины устроились в шалашах. Лежанки их были обустроены из лапника, набранного тут же в лесу. Милена осталась сидеть у костра. Волхарт караулил урожай.

Оглядев затихший лагерь, Ранарт увидел одинокую фигуру у огня. Он застыл, наблюдая за ней. К своему удивлению, князь обнаружил, что не испытывает ярости от того, что Милена, вопреки приказу идти отдыхать, не сдвинулась и с места. Обертлуг поймал себя на мысли, что если бы на месте Милены был бы кто-то иной, то он тут же познал на себе княжеский гнев. Но на эту девушку он больше не мог злиться. Какое-то время князь стоял в нерешительности.

Ночь выдалась изумительной. Погода была на редкость безветренной. Зимой это нечастое явление. Обычно в здешних местах дует резкий ледяной ветер, но сейчас природа будто отдыхала. Ранарт немного поморщился от мысли, что это может стать затишьем перед бурей, но вокруг царила такая умиротворяющая обстановка, что он позволил себе немного расслабиться. На глубинно-чёрном небосклоне жемчугом сияли звёзды. Полная луна, хозяйка ночи, лениво плыла среди звёздного мерцания. Снег, искрясь от небесного света, казался воздушным фантастическим покровом, облачной периной, в которую можно провалиться с головой, забыв обо всех неприятностях. Мохнатые вековые ели беззвучно возвышались над головой, будто древние великаны, охраняющие мир от зла.

Милена, охваченная восторгом от того, что смогла провести длительное время вне крепостных стен, любовалась ночным лесом. Внезапно она услышала за спиной скрип снега. На этот раз она не испугалась, потому что поняла, кто к ней подошёл. Она больше не хотела бояться Ранарта, и он это заметил.

— Наконец-то ты не пугаешься при моём приближении, — мягко сказал он.

— Если бы ты не пугал меня раньше, я бы привыкла к тебе ещё в первые дни, проведённые в крепости.

Ранарт нахмурился, вспомнив о своём поведении. Ему было стыдно за жестокость, которую испытала на себе эта милая и добрая девушка, оказавшись у обертлугов в плену. Подумать только, ведь он всерьёз хотел её убить. Теперь эта мысль показалась князю особенно чудовищной.

— Милена… — начал он неловкий разговор, — я давно собирался сказать тебе кое-что… ты это…ты прости меня за грубость и несдержанность.

Эти слова князь выдавил из себя с трудом. То ли гордость ему мешала, то ли страх, что не будет прощён. Однако, пересилив свой нрав, он всё-таки смог попросить прощение.

— Я не сержусь на тебя, Ранарт, — улыбнулась девушка, — в конце концов ты спас мне жизнь. Если бы не твой отряд, меня бы убил мой родственничек, Лат Гартари.

— Жаль, что он сумел скрыться, — спокойно ответил князь, — но его время придёт. Так же как придёт оно и для Варкана Гартари. Однако для чего нам сейчас вспоминать этих мерзавцев, когда в нашем распоряжении такая волшебная ночь? И раз уж нам обоим не спиться, позволь пригласить тебя на прогулку.

— На прогулку? — удивилась Милена.

— Ну да, — Ранарт опустил глаза, не выдержав её чистого взгляда, — это чтобы загладить вину перед тобой. Здесь недалеко есть изумительное место. Я бы хотел показать тебе его.

— А это не опасно? — с тревогой смотря по сторонам спросила девушка.

— Не думаю, — улыбнулся князь, — ты забываешь, что рядом с тобой обертлуг с идеальным обонянием и чутким слухом. Я могу распознать врага задолго до того, как он сумеет приблизиться. Врагов сейчас рядом нет, так что путь свободен. Тем более с нами несколько десятков обертлугов.

— Раз так, тогда я бы с удовольствием прогулялась под луной, — всё ещё немного боязливо ответила Милена.

— Тогда прошу следовать за мной, — обретая вновь решимость, попросил Ранарт.

Он шёл впереди, прокладывая дорогу по припорошенному обледенелому насту. Вскоре стало ясно, что это весьма скользкая поверхность. Ранарт передвигался уверенно, чего нельзя было сказать о Милене. Она пару раз упала. После этого князь развернулся к ней лицом и, опять смутившись, сказал:

— Так дело не пойдёт. Ты разобьёшь себе все ноги. Позволь я понесу тебя на руках.

Милену так потрясло это предложение, что она не сразу смогла ответить. Растерянно смотрела она на князя и не верила, что такие слова говорит ей обертлуг, вспыльчивый и грубый. Перемена в нём шокировала её. Ранарт, видя, что произвёл на девушку впечатление, подошёл к ней вплотную и, не дожидаясь ответа, взял её на руки. Они замерли, словно статуи, оставленные в этих лесах древними мастерами. Привыкнув к такому положению, Милена немного расслабилась. Её хрупкое тело обмякло и князь сделал первые шаги с драгоценной ношей на руках. Физически сильный он не испытывал затруднений, неся девушку через лес. Но всё-таки ноша эта была тяжела для него, так как он страшился каким-нибудь неловким движением навредить такой хрупкой девушке. Он нёс её аккуратно, почти затаив дыхание, боясь ускорять шаг. Тёмные ели, ставшие свидетелями этой сцены, загадочно шептались между собой, поскрипывая на студёном воздухе.

— Знаешь ли ты, Милена, что некоторые поговаривают, будто здешние деревья обладают разумом? — спросил Ранарт.

— Да, я слышала в детстве разные легенды, связанные с горным лесом, — отозвалась девушка.

— Это ведь очень древний лес. Согласно преданиям, в былые времена некоторые деревья не только разговаривали, но даже ходили.

— Трудно это представить, — отозвалась Милена, — не все ведь легенды правдивы. Но в них так хочется верить. Особенно в такие сказания, как легенда о Брадхаре и Илахиле, рассказанная сегодня Волхартом.

— Думаешь, первый поцелуй любви может спасти от смерти? — усмехнулся Ранарт.

— Уверена! — горячо отозвалась девушка. — Ведь любовь — это такое великое чувство! Она вершит судьбы и приносит чудеса в нашу жизнь.

— Да… — рассеянно пробормотал князь, — смотри! Мы пришли.

Милена окинула взглядом окружающую обстановку и сердце её замерло от восторга. Перед ними под нависшими скалами расстилалась ледяная гладь, отражающая мерцание звёзд. Снег не укрыл этой дивной красоты. Застывшее озеро находилось в большой впадине в горной породе. Над ним нависали выступы горы, будто оберегая от невзгод.

— Почему метели не замели это место? — удивилась Милена.

— Потому что, как говорят старики, здесь особенное строение гор. Они так расположены, что сильные ветра часты в этом месте. Они и сдувают снег с ледяной поверхности. Нам повезло, что сегодня безветренно. Такая ночь выдаётся за зиму лишь пару раз. Пойдём, полюбуемся этим чудом здешнего края.

Он осторожно поставил Милену на ноги и, взяв за руку, повёл к сверкающей озёрной глади. Вскоре вступили они на лёд. Ранарт оттолкнулся одной ногой и проехался по этому природному катку.

— Смелей же! — крикнул он Милене. — Это весело! Как в детстве. Только в Вулквонсе взрослым приходиться расчищать лёд от снега.

Девушка повторила манёвр Ранарта. Она была легче обртлуга и поэтому, разогнавшись, проехала не так далеко, как он. Ранарт же принялся кататься по льду, иногда падая. Он смеялся, как ребёнок, и Милене представилось вдруг, что они одни на целом свете. Что нет кроме этого волшебного места ничего. Нет войны, нет гарпигов и дрекаваков. Нет ненависти, боли и смерти. Есть только обьертлуг и человек. И оба они счастливы, разгуливая под луной. Она постаралась догнать Ранарта, а тот, хохоча, заманивал её всё дальше на лёд.

— А мы не провалимся в воду? — опасливо глядя на озеро, спросила Милена.

— Нет, конечно, — успокоил её князь, — морозы хорошо знают своё дело, они крепко сковали воду, пленив её до самой весны. А ты трусиха!

— А вот и нет! — возразила девушка.

— Нет? Тогда вперёд и только вперёд! — захохотал обертлуг, жестикулируя руками.

Они разгонялись и снова и снова скользили по мерцающему льду. Ночь казалась волшебной и доброй. В такую ночь шепчутся жаркие признания и даются торжественные клятвы любви и верности.

— Послушай, Милена, — сказал Ранарт, приблизившись к девушке и взяв её за руку, — я хочу кое-что сказать тебе…

— Что?

Он замялся и вновь сконфузился, чему Милена очень удивилась. Никогда прежде не видела она его таким смущённым. Обертлуг прятал глаза и глупо улыбался.

— Так что ты хотел сказать, Ранарт? — мягко спросила она.

— Э… хотел сказать…горы красивые, правда?

— Очень! — восхищённо вздохнула девушка. — Спасибо, что разрешил мне пойти с вами за яблоками. И спасибо, что привёл меня сюда. Здесь так чудесно!

Ранарт вновь неловко улыбнулся. Он собирался сказать много нежных слов, но они застыли на его устах. Он так и не решился произнести их.

«Н-да…видели бы меня сейчас мои друзья! — пронеслось у Ранарта в голове, — представляю, что бы сказал Грахт, Витмир, Марус и особенно Элина. Нет! Хорошо, что они ничего этого не видят!»

Ночь густой темнотой обнимала землю. Не было ещё никаких признаков рассвета, но князь почувствовал приближение утра.

— Как ни прекрасна наша прогулка, но нам надо возвращаться, — лицо его вновь сделалось суровым, — нам необходимо завершить нашу экспедицию. Не известно, когда враги нападут на крепость. Надо быть готовым к длительной осаде.

Милене взгрустнулось от таких слов, ведь они возвращали её в реальность, страшную и непредсказуемую. Они, взявшись за руки, молча побрели в лагерь. Каждый думал о том, что хорошо бы не было этой проклятой войны. Жили бы они в мире и благоденствии. Ранарт впервые по-настоящему захотел мира. Но мир этот предстояло добывать оружием, ибо враг не испытывал к свободным народам любви. Жажда неограниченной власти движела Варканом Гартари, и ради неё он готов был погубить даже собственную племянницу.