Огонь войны и пламя любви

Глава 3 В плену у обертлугов

Первое, что ощутила Милена, когда начала приходить в себя, стала тишина. Она была идеальна до такой степени, что, казалось, её можно потрогать, отодвинуть, отпихнуть. Девушка открыла зелёные глаза, и взгляд её упёрся в невысокий деревянный потолок. В помещении было светло, потому что через резное окно падали солнечные лучи. Милена попыталась подняться, но жгучая боль тут же заставила её прекратить такие попытки. Тогда девушка начала оглядываться, аккуратно поворачивая голову то вправо, то влево. Она отметила, что обстановка помещения более, чем скудная: из мебели в небольшой комнатке был лишь стол и примитивная скамья без спинки. На полу лежала бурая шкура, похожая на медвежью. За окном, побеждая царившую до селе тишину, послышались звуки вулквонской речи, и только тут Милена осознала, где находится. Открытие повергло её в ужас, но она решила попытаться сохранять спокойствие.

За дверью послышались шаги, а потом раздался звук открывающегося замка. Сердце Милены застучало быстрее. Дверь медленно открылась и на пороге появилась немолодая женщина с ярко- жёлтыми глазами и вытянутыми остроконечными ушами. Она шаркающей походкой подошла к постели.

— Наконец очухалась, — произнесла женщина грубоватым голосом, — думала, что не выхожу тебя.

— Это вы перевязали мою рану? — спросила девушка.

— Мой сын, — отозвалась старуха, — а потом и мне пришлось повозиться с тобой. Рана твоя не из лёгких.

— Спасибо, — тихо произнесла Милена, — вы спасли мне жизнь.

— А толку-то что, — буркнула женщина, — не думаю, что Ранарт пощадит тебя. Он сейчас еле сдерживает свою жажду мести, а когда узнает, что ты очнулась, боюсь тебе придётся худо.

— Ранарт Рахт, вы о нём говорите? — испуганно пролепетала Милена.

— Он самый, — подтвердила догадку старуха, — ведь ты в крепости на горе Лаштах.

Милена задрожала, а лицо её покрылось испариной.

Женщина присела на краешек постели и задумчиво произнесла:

— Да, Милена, попала ты в неприятную историю…

— Вы знаете как меня зовут, — удивилась девушка.

— Разумеется, знаю, — невесело усмехнулась её собеседница, — уже все в крепости знают, что у нас в плену Милена Гартари, племянница ненавистного нам Варкана. Боюсь, ты не можешь рассчитывать на тёплый приём. Уж больно много зла причинил обертлугам твой родственник.

— Варкан говорил мне, что обертлуги начали войну… — тихо произнесла пленница.

— Ложь! — вскричала старуха, и глаза её вспыхнули желтизной. — Твой дядя напал на Золотые сады, он первый начал военные действия.

— О! Я ничего об этом не знала, уважаемая… простите, как ваше имя?

— Меня зовут Рохана Хар, я мать отважного воина Грахта Хара. То, что ты ничего не знала, понятно. Точнее, я чувствую, что ты не причастна к злодеяниям Варкана.

— Он собирался провести какой-то магический обряд, в котором должны принять участие все его живые родственники…

— А вот это ты расскажешь нашему князю, — прервала её Рохана, — и вообще ты много говоришь, а тебе необходим сейчас покой. Я пойду к Ранарту, скажу ему, что ты всё ещё не пришла в себя.

— Я не хочу чтобы вы врали, — возразила Милена, — довольно лжи, скажите князю, что я готова ответить на все его вопросы.

— Как знаешь, — пожала плечами Рохана и встала.

Она с сочувственно посмотрела на Милену и вышла из помещения.

Милена сперва прислушивалась, боясь уловить какие-нибудь пугающие звуки, но тишина воцарилась вновь. Медленно потекло время. Девушка, устав от напряжения, сковавшего её душу, провалилась в сон. Ей снился белый сверкающий снег, заснеженные ели и… кровь, красная, как закат. Она жуткими пятнами покрывала снежное полотно. Милена заметалась по кровати и проснулась от собственного крика. Широко открытые глаза её вновь смотрели в потолок. В висках пульсировала кровь. И тут девушка услышала опять шаги за дверью, только теперь они были гораздо громче. У самого порога шаги стихли, а потом дверь с грохотом открылась и на пороге появился обертлуг в военном обмундировании. Он был молод, но лицо его уже приобрело суровость, а взгляд жёлтых светящихся глаз казался свирепым. Чёрная, как южная непроницаемая ночь, шевелюра взъерошенными паклями спускалась до плеч. Фигура воина отличалась статью и в ней угадывалась невероятная физическая сила. Обертлуг молча уставился на девушку, замеревшую от страха. Милена смотрела в его глаза и читала в них такую ненависть, что мысленно готова была распрощаться с жизнью. Вдруг обертлуг устремился к раненой пленнице. В этот момент появилась Рохана, она кинулась к воину и попыталась ухватить его за руку, но воин даже не заметил её усилий.

— Ранарт, прошу тебя, не сейчас! — прокричала Рохана. — Она ранена, пожалей её.

— Что-то моего отца никто не пожалел, — задыхаясь от злобы процедил Ранарт, — и не пожалели тысячи ни в чём не повинных жителей Свободных Земель!

Он резким движением сдёрнул с Милены одеяло и бесцеремонно схватил девушку за плечи. Милена вскрикнула от боли и ужаса. Обертлуг поставил её на ноги, но она стала падать. Тогда Ранарт схватил девушку под руку и потащил к выходу.

— Ранарт! — отчаянно прокричала Рохана. — Будь милосердным, повремени с допросом!

Но вулквонский князь её не слушал, а продолжал, скрипя зубами, тащить пленницу по коридорам. Наконец они попали в просторный зал, посередине которого располагался деревянный трон, искусно украшенный затейливым орнаментом. Ранарт выпустил из рук пленницу и та упала на пол, устланный шкурами. Князь уселся на трон, по обоим сторонам которого в мрачном молчании стояли обертлуги. Это были Грахт Хар и Рэхорт Шарх, начальник крепости.

— Итак, начнём допрос. — жёстко заявил Ранарт. — Ты Милена Гартари, племянница ненавистного тирана. Что заставило тебя покинуть ваше крысиное логово? Почему ты покинула замок? Отвечай!

— Я бежала, потому что дядя мой хотел склонить меня к участию в каком-то колдовском обряде, — сквозь слёзы пролепетала Милена.

— В каком обряде⁈ — гаркнул князь, и девушка вздрогнула.

— Я…я не знаю… Он сказал мне, что в этом обряде должны участвовать по доброй воле все его ныне живущие родственники. Если будет выполнено это условие, то, как сказал Варкан, из мира теней восстанут такие силы, что никто не сможет совладать с ними.

— Что за силы? — грозно спросил Ранарт.

— Я не знаю, — жалобным дрожащим голосом ответила пленница.

Ранарт вскочил с трона, вынул волшебный меч и ножен и одним прыжком приблизился к девушке. Он приставил остриё своего оружия к её горлу и медленно произнёс:

— Знаешь, что это за меч? Этот меч называется Жало Справедливости. Он предназначен пролить кровь Варкана Гартари. Но на первый раз и твоя кровь ему сгодиться!

Милена была ни жива, ни мертва от сковавшего её страха. Зелёные глаза, полные слёз, округлились. Дрожь вновь сотрясла хрупкое тело.

— Что же ты молчишь? — на лице Ранарта появилась самодовольная улыбка. — Боишься смерти? Боишься расплаты? Прежде чем я лишу тебя жизни, ответь мне, почему ты убежала из Чёрного замка?

— Я уже сказала… я не хочу принимать участие в злых делах… — проговорила Милена, — мой дядя настоящее чудовище. Когда он находился рядом со мной, я чувствовала, как леденящий холод охватывает мою душу, а сердце замирает от ужаса.

— А может ты лжёшь? — Ранарт подозрительно прищурился. — Может всё не так было. Возможно, твой дядя подослал тебя к нам, как лазутчика. Откуда мне знать, вдруг и ты ведьма! Я слышал, что где-то далеко за морем таких сжигают на кострах. Будет интересно и мне попробовать! Ты знаешь, как пахнет палёная плоть? А я знаю! Я видел как умерла ненавистная предательница Злана, лжекоролева, захватившая власть в Золотых садах, не без помощи твоего родственника, надо сказать. А что если и тебя подвергнуть такой казни?

— Пожалуйста, умоляю… не надо, — разрыдалась Милена.

— Как хорошо, когда поверженный враг умоляет, — хохотнул Ранарт и замахнулся на девушку мечом.

Милена закрыла лицо руками, князь резко опустил меч рядом с ней. Несчастная слышала, как лезвие со свистом прорезает воздух, она вскрикнула и отпрянула. Но Ранарт наступил ногой на её одеяние, в которое девушку облачила Рохана, после того, как перевязала её рану. Милена рванулась в строну, раздался треск, и кусок одежды оторвался и остался под ногой князя. Рпанарт снова замахнулся мечом, но тут, Грахт, не выдержав такой жестокости, подбежал к нему и схватил друга за руку.

— Ну-ка, прекрати, князь, — тихо, но твёрдо произнёс рыжий обертлуг, — не видишь разве, что пленница едва жива.

Князь вырвал руку и яростно прорычал:

— Не забывайся, Грахт Хар! Ты хоть и лучший мой друг, но всё же мой подчинённый!

— Мой князь! — послышался голос начальника крепости. — Грахт прав. Посмотрите на эту несчастную. Разве может быть она вражеским лазутчиком?

— Даже если она и не лазутчик, — процедил князь, — нам будет спокойнее, если она умрёт. Ведь в этом случае колдун не сможет заставить её участвовать в страшном обряде. Так что нам надёжнее казнить её, чем оставлять в плену.

Милена, услышав эти слова, едва дышала. Она лежала на полу, не в силах двинуться с места, даже плакать теперь ей было страшно. Ранарт направил на неё бешеный, полный злобы взгляд и медленно стал приближаться к пленнице. Но тут дорогу ему перегородила ворвавшаяся в помещение Рохана Хар.

— Уйди с дороги! — звериным голосом прокричал Ранарт.

— И не подумаю! — сверкнула глазами старуха, — хочешь её убить? Тогда надо было прикончить её на месте. Сейчас она пленница, а по обычаю таких без особой нужды не казнят.

— По-твоему, я не выше обычаев? Кто как не князь в праве их изменить? Или ты не признаёшь моей власти? — всё больше гневаясь прохрипел Ранарт.

— Я просто считаю, что вулквонский князь не опустится до такой низости, чтобы убить беззащитную девушку, вина которой даже не доказана, — бесстрашно ответила ему Рохана.

Ранарт замер. Решимость его пошатнулась. Гнев хоть и заставлял вскипать кровь, но всё же оставил возможность хладнокровно мыслить. Он посмотрел Рохане в её мудрые глаза, потом бросил взгляд, полный презрения, на Милену и вложил свой меч в ножны.

— Хорошо. Пусть живёт пока, — буркнул он, — отведи её обратно в Покои для раненых. Но учти, я всё равно найду за что предать мерзавку смерти.

Рохана подошла к девушке, которая в ужасе оглядывала всех присутствующих в надежде на спасение от княжеского гнева, но ни Грахт, ни Рэхорт не смотрели на неё. Они, уставившись в пол, предавались мрачным размышлениям. Гневные вспышки Ранарта никто не любил. Но и сам князь не переносил, когда ему перечат. Рэхорт с напряжением ждал выговора, а Грахт раздражённо что-то ворчал себе под нос.

— Пойдём, девочка отсюда, пока он не передумал, — шепнула старушка на ухо Милене и помогла ей встать. Девушка едва держалась на ногах. Она, опираясь, на свою заступницу, смогла медленно шагать. Рана разнылась почти нестерпимо, и лицо девушки исказилось мучительной гримасой.

Ранарт проводил её гневным взглядом, а когда женщины вышли из зала, подскочил к Грахту и закричал:

— В своём ли ты уме, друг? Неужели добродушие настолько ослабила твой разум, что ты готов миловать злейшего врага?

— Наш враг Варкан, — спокойно ответил князю рыжий обертлуг, — или ты всерьёз считаешь, что эта слабая девушка представляет для нас угрозу? В таком случае я начинаю думать, что это твой разум повреждён. Повреждён злобой.

— Молчать! — почти взвизгнул взбешённый Ранарт. — У нас тут война! Любой сейчас для нас либо враг, либо друг, третьего не дано! Эта негодяйка наверняка что-то затевает вместе со своим дядюшкой! И я узнаю что! А когда я это узнаю, ей мало не покажется! А теперь оставьте меня! Пошли вон!

Рэхорт вздрогнул, а Грахт грустно вздохнул. Спустя минуту оба обертлуга уже были на улице.

— Ну ты, Грахт, даёшь! Схватил князя за руку! И как только дерзнул? — удивлялся начальник крепости.

— Он мой друг, — отозвался Грахт, — я его прекрасно знаю. Есть у него один недостаток. Это чрезмерная вспыльчивость. Он бы прикончил эту бедняжку, но потом в душе сожалел бы. Я его спас от терзаний совести. Ничего, Рэхорт, сейчас он остынет маленько и станет более разумным.

— Хорошо бы… — буркнул начальник крепости, — а то мне даже страшно становится, когда князь гневается. Представляю, что испытала пленница…

А пленница безутешно рыдала, обессиленно распластавшись на постели. Рядом стояла Рохана и горестно взирала на неё.

— Он убьёт меня, — всхлипывала Милена, — вы видели, сколько злобы в его глазах! Клянусь, столько ярости я не видела даже во взгляде Варкана. Ох, лучше бы я погибла от стрел или меча.

— Успокойся, милочка, Ранарт не так уж плох, — попыталась утешить пленницу старуха, — он просто неуравновешенный немного… а если честно, не немного… ты, главное, не спорь с ним. Он этого не любит. Лучше вообще не показывайся ему на глаза.

Тем временем в лесах, окружающих Чёрный замок всё ещё прятались гарпиги. Во время отступления Лат Гартари узнал о гибели своего брата. Нельзя сказать, чтобы он сильно любил Лута, но всё же потеря родственника произвела на него удручающее впечатление. Он приказал воинам доставить тело Лута в Чёрный замок. Варкан был взбешён такой потерей, но ещё больше его рассердила весть о том, что Милене удалось избежать смерти.

— Теперь она в плену у обертлугов! — взревел он. — Как же нам до неё добраться?

— Не переживай так, Варкан, — проговорил Лат, — они наверняка её казнят.

— А если нет? — возразил колдун. — Если она останется в живых? Этот молодой князь, Ранарт Рахт, жесток. Но у него много советчиков, которые наверняка уговорят пощадить девчонку! Мы должны с этим разобраться! Милена должна либо принять нашу сторону, либо умереть!

— Боюсь, на первое рассчитывать не приходится, — хмыкнул Лат, — слишком она добродушна.

— Тогда остаётся второе! — гаркнул Варкан.

— Но как убить беглянку, если она укрыта за мощными стенами крепости? — недоумевал его троюродный брат.

— Дай-ка подумать… — колдун на минуту замолчал, — штурмовать крепость бессмысленно, эти обертлуги дерутся, как демоны. А что если… выкупить её?

— Выкупить? — удивился Лат.

— Да! — воодушевился Варкан, — мы пошлём делегацию под белым флагом с предложением выкупа за пленницу. Ну а как только она окажется в наших руках, тут же прикончим глупышку. И сразу проведём обряд! Да! Это отличный план! Наверняка Ранарт пылает ненавистью к Милене, он согласится на выкуп, ведь для войны всегда нужны деньги… Отлично! Готовь людей.

— Ты так и не объяснил толком, что за обряд такой, который много значит для нашей победы над свободными народами.

— О, заботу об этом оставь, пожалуйста, мне, — улыбнулся Варкан, — это по моей части. Ты же обеспечь исполнение нашего плана.

— Хорошо, — согласился Лат, — верю, что ты знаешь, что делать.

Жестокий воин покинул покои своего коварного родственника и отправился исполнять поручение.

В это время Ранарт Рахт беспокойно ходил по княжеским покоям. Он возбуждённо жестикулировал руками и, казалось, спорил сам с собою. К нему вошла Рохана Хар и вопросительно посмотрела на своего молодого повелителя.

— Ну как там девчонка? — нетерпеливо спросил князь. — Дышит ещё?

— Она уснула, измученная душевными и телесными муками, — сообщила Рохана, — ты очень жестоко обошёлся с ней сегодня. Было бы милосерднее убить её в лесу.

— Хватит поучать меня! — огрызнулся Ранарт. — Лучше скажи мне, знаешь ли ты что-нибудь о колдовском обряде, который собирался провести Варкан Гартари?

— Боюсь, я догадываюсь о чём шла речь, — неохотно ответила пожилая женщина.

— Так поделись со мною своими мыслями, — потребовал обертлуг.

— Раз для обряда необходимо добровольное согласие всех родственников человека, дерзнувшего его провести, значит речь идёт о турачи.

— Что ещё за турачи? — насторожился князь.

— Это древнее колдовское действие, направленное на призыв в этот мир воинов тьмы.

— Воинов тьмы… — задумчиво повторил Ранарт, — я что-то такое слышал в детстве о них…

— Это непобедимые воители, порождённые древним злом. Они томятся за гранью этого мира, но стоит их сюда призвать, как они начнут жуткую резню. Верой и правдой эти чудовищные воины будут служить человеку, их призвавшему.

— Откуда только такая нечисть взялась? — буркнул князь.

— Это творение Каркинса Злобного, — отозвалась Рохана, поправив свои седые волосы, — давно, очень давно Каркинс призвал к себе на службу князей Севера. Он отобрал самых жестоких из них и провёл над ними ритуал посвящения тьме. В результате этого силы их многократно возросли. Один такой воин мог справиться с целой армией! Отныне не страшны им были ни болезнь, ни ранения, ни голод, ни холод, а души их окончательно погрузились во мрак.

— И как же мир уцелел? — удивился князь.

— В мире жил тогда Леонус Мудрый, которого мы справедливо считаем основателем нашего государства Вулквонс. Он, пожертвовав очень многим, смог наложить сильнейшее заклятие на этих воинов тьмы. Теперь томятся они в самых глубинах обители зла. Чтобы их вызволить оттуда нужен могущественный колдун. Но заклятие, наложенное добрым волшебником, столь сильно, что одного колдуна недостаточно для проведения турачи. Нужно добровольное участие всех родственников этого самого колдуна. Если это условие будет выполнено, то воины тьмы явятся в этот мир и подавят всякое сопротивление свободных народов. Варкан Гартари получит безграничную власть над каждым живущим ныне.

— Получается, если Милена согласилась бы на участие в колдовстве, мы бы сейчас уже пожинали плоды этой преступной ворожбы? — спросил Ранарт.

— Именно так, мой князь, — подтвердила Рохана, — более того, думаю, нас не было бы сейчас в живых.

— Вот как… но девчонка жива! И покуда она живёт, есть опасность того, что дядюшка так или иначе всё-таки склонит её на свою сторону! А это значит, моя дорогая, что все мы в большой опасности пока бьётся сердце Милены Гартари!

Он опять воинственно сверкнул жёлтыми глазами и устремился к выходу, сжимая меч в руке.

— Ранарт! Стой! Не надо, Ранарт! — попыталась остановить его Рохана, но обертлуг бесцеремонно отпихнул пожилую женщину и направился к Покоям для раненых.

— Я обязан исключить всякую возможность такого исхода! — прокричал он. — Не смей стоять у меня на пути!

Милена спала. Белокурая головка её устало склонилась на подушку. Совсем юные и прелестные черты лица покрывала бледность и измождённость. Ранарт грубо ворвался в покои с уже обнажённым мечом, но девушка не проснулась- до того утомили её побег, ранение и допрос. Она лежала на постели неподвижно, иногда судорожно вздыхая. Князь приблизился к ней, но медлил исполнить задуманное. В этот миг к нему пришло понимание, что он великий воин, и поднять руку на спящего, ничего не подозревающего врага это низость для отважного воителя. Он молча смотрел на девушку, сдерживая ярость, бурлящую в груди. Рохана, бежавшая за ним следом, теперь боялась войти в покои, ожидая самого худшего. Но спустя немного времени, женщина, преодолев боязнь, вошла в помещение и увидела застывшего над пленницей Ранарта. Она тихонько взяла его за руку.

— Пойдём, князь, — прошептала женщина, — эта девица не враг тебе. Неужели ненависть полностью затуманила твой рассудок? Даже если это так, то пусть хотя бы твоя душа не будет отравлена дымом войны.

— Я должен убить её, — медленно проговорил Ранарт, — пока она жива, Свободные Земли в большой опасности… весь мир в опасности…

— Этого нам не дано знать наверняка, князь, — возразила Рохана, — кто знает, может огрубение сердец — куда большая опасность, чем могущественные колдуны с их ворожбой. Если ты прольёшь невинную кровь, чем ты лучше Варкана Гартари?

Ранарт нехотя опустил меч и отошёл от девушки. Он провёл рукой по измождённому лицу и чёрным спутавшимся волосам.

— Ладно, — проговорил он, — пусть пока живёт.