Глава 7 Ненадёжные партнёры

Я не должен быть здесь.

Последние два часа Ринальдо и Фелиса находятся в её квартире. В общем-то, я провожу здесь время не для того, чтобы пялиться на входную дверь и гадать, чем они там занимаются – вполне ясно, чем. Я даже не удивляюсь, почему это меня так злит. Очевидно, что для него это не обычный трах. Если бы это было так, он бы уже давно с ней порвал, а не покупал бы бриллианты.

Перед этим они заходили в магазин Tiffany & Co., чтобы выбрать подходящие к браслету серьги.

Не облегчает ситуацию и знание того, что Фелиса является психотерапевтом Ринальдо. На самом деле, мне кажется, это просто заставляет меня пытаться подвергнуть психоанализу его самого. У него есть Леле. Он любит её – я это знаю. Он был по уши в неё влюблён с того самого дня, как встретил её, и это никогда не менялось.

Так почему сейчас он это делает? Что-то изменилось, пока меня не было?

Я долго ломал над этим голову, и это заставило меня задуматься о себе самом. Я знаю, что намного хуже, чем он, но, если уж Ринальдо может всё испортить, как мне поверить, что я могу справиться лучше? У меня никогда не было длительных отношений, но я думал, что у Ринальдо было по-другому. Я имею в виду, мне не плевать на секс. Но это просто секс. А чувства? Это совсем другое дело. Разве он не понимает, что подвергает риску единственную вещь, которая имеет реальный смысл в его жизни? Он должен знать, что власть можно отнять в мгновение ока – но любовь? Нет, её никто не сможет просто отнять.

Ринальдо вырос в этой среде, а я нет. Это не значит, что сейчас я меньше вовлечён в бизнес, но я не начинал с этого. Не уверен, что то, как я начал было лучше, но определённо по-другому.

Я прохаживаюсь вперёд-назад. Ветер меняет направление и приносит пьянящий запах жареного мяса из ресторана, расположенного дальше по улице. Я голоден, и этого почти достаточно, чтобы заставить меня покинуть мой пост.

Я действительно не понимаю, почему всё ещё стою здесь на холоде. В этом нет никакого смысла. Я же не собираюсь выпрыгивать перед Ринальдо и кричать «Бу!», когда он выйдет из здания. Если бы он вышел, я бы быстренько спрятался, чтобы он не догадался, что я следил за ним. Ему бы это не понравилось.

Ринальдо прав в одном: я никогда не причиню ему вреда.

Но и не позволю ему навредить себе самому.

Мой телефон звонит, и я вижу на экране имя Джонатана.

– У меня есть кое-что, что тебе нужно увидеть, – тут же говорит он.

– Где ты? – спрашиваю я.

– Ты близко от дома? Мы можем встретиться у тебя.

Ну, мне ведь нужен повод, чтобы убраться отсюда.

– Да, я рядом.

– Будь там через десять минут, – и он вешает трубку.

Глянув последний раз на здание, где жил раньше, я спускаюсь вниз по тротуару к моей нынешней квартире и подхожу к лифту. Мне хватает времени, чтобы пойти отлить, пока не появился Джонатан.

– Как тебе твоя новая берлога? – вежливо интересуется он, рассматривая всё вокруг.

– Нормально, – пожимаю я плечами, оглядываясь. В действительности, я не уделял этому внимания. Единственное прилагательное, которое можно применить, описывая это место, – пустое.

Думаю, мне это подходит.

Джонатан вытаскивает ноутбук из сумки, а я открываю холодильник и хватаю бутылку воды.

– Будешь? – спрашиваю я.

– Само собой.

Я бросаю Джонатану бутылку, и мы направляемся в гостиную.

– Я послал кое-кого последить за Бени, – говорит Джонатан, садясь и открывая ноутбук. – Видишь этих парней?

Он указывает на плохого качества фотографию Бени, разговаривающего с широкоплечим блондином. Он в кожаной куртке и в галстуке в полоску, и они оба пьют виски за дальним столиком бара. Я не могу определить по снимку что это за бар.

– Кто он?

– Не знаю его имени, – отвечает Джонатан. – Акцента практически нет, поэтому не могу сказать, откуда он. Может быть, здешний. А возможно из Сиэтла или ещё откуда. Я до сих пор проверяю его, но посмотри вот на это.

Он щёлкает на снимок, который я уже видел раньше, – на нём парни Марчелло в фургоне, предположительно с нашими пушками, и, возможно, обменивают их на деньги или героин. Угол обзора камеры не позволяет сказать наверняка, но каждый раз, когда я вижу зернистое изображение, то чувствую, что должен знать одного из парней на нём. Может быть, это кто-то из русских?

– Похоже, это тот же парень, не так ли?

Я переключаюсь с одной картинки на другую. Снимок нечёткий, но, безусловно, сходство есть. По моему позвоночнику пробегают вверх мурашки.

Где же я видел его раньше?

– Так, и что ты думаешь? – спрашиваю я.

– Ну, или Бени знает, где пропавшие пушки, или он, по меньшей мере, знает, кто их взял, – Джонатан садится и достает сигарету. – У тебя здесь есть балкон или что-то типа этого?

– Нет, эта квартира без балкона.

– Открой окно! На улице чертовски холодно.

Я вздыхаю и подхожу к большому окну в гостиной. Оно открывается, и комнату заполняют гул машин снизу и холодный ветер сверху.

– Кури по-быстрому!

– Конечно, братан.

Я возвращаюсь к ноутбуку и снова переключаю картинки, пытаясь всё осмыслить. Бени – семья, и ему надо доверять в первую очередь, но здесь определённо что-то не так. Если на фотографии действительно тот самый парень, и Бени встречается с ним, это не есть хорошо.

Пытаюсь придумать разумное объяснение, но ничего не приходит на ум. И тут в голове мелькает другая мысль.

– С этого ноутбука я могу посмотреть бухгалтерские файлы?

– Конечно, – отвечает Джонатан. – Просто зайди на рабочий стол. С правой стороны внизу увидишь свинью.

– Свинью?

– Хрюшку-копилку! – широко ухмыляется он, и я качаю головой.

– С тобой не всё в порядке.

– Никогда и не утверждал обратное.

Я открываю пару файлов, прежде чем нахожу нужный. Этот файл показывал мне на днях Ринальдо – тот самый, с несоответствиями. Но я не ищу ничего, что могло бы осесть на счетах Бени. Вместо этого я достаю телефон и проверяю свои записи.

Найти нужную информацию занимает всего пару минут.

Часть недостающих денег идёт прямо на счёт, открытый Ринальдо для Фелисы. Часть, но не всё. Он скрывает свои собственные доходы и говорит мне туда не лезть. Интересно, как он объяснил это Бекке.

И где остальное?

Я прокручиваю таблицу назад к прошлому году, когда бухгалтерскими отчётами ещё занимался Джастин. При просмотре строчек с набором цифр, парочка из них бросается в глаза. Они записаны на Маршалла Миллера – кодовое имя, которое я использовал в прошлом – и данные в строках должны соответствовать тому, что мне заплатили в прошлом году за мою работу, но это далеко не так.

Цифры расходятся, иначе я бы, возможно, и не заметил. Это не небольшие несоответствия, а десятки тысяч долларов в каждой строке, отличающиеся от тех сумм, что я на самом деле получал наличными. Начинаю искать соответствующую запись, чтобы установить разницу, но Джонатан зовёт меня прежде, чем я могу что-нибудь найти.

– Может быть, он проводит своё собственное расследование? – любопытствует Джонатан, докуривает сигарету и бросает окурок в почти пустую бутылку воды.

Мне требуется секунда, чтобы понять, что Джонатан говорит о Бени. Когда он подходит, я закрываю файл с финансовыми операциями и возвращаюсь к фотографиям. Я не готов делиться информацией, связанной с Фелисой.

– Возможно, но я в этом сильно сомневаюсь. Он считает, что выше такого рода работы.

– Мы должны показать это Ринальдо, – Джонатан садится на диван и подтягивает ноутбук ближе к краю журнального столика.

– Нет, – говорю я, качая головой, – пока нет. Пусть это останется между нами. Если Бени каким-то образом в этом замешан, он может быть не один. Я не хочу никаких домыслов раньше времени, или мы можем предупредить не того человека.

– Как скажешь.

– Кто-то ведь уводит деньги из бизнеса, – говорю я ему. – Если Бени в этом замешан, он бы не справился без дополнительной помощи. Мне нужны все улики, прежде чем мы передадим их Ринальдо.

– Разве Бекка не следит за этим дерьмом?

– Да, следит.

– Может, она знает об этом больше?

– Не уверен, – говорю я. – Если она так хороша в бухгалтерии, как думает Ринальдо, она должна быть в состоянии отчитаться за каждый пенни. Если не может, ну, что ж, возможно, нам стоит проверить её более внимательно.

– Мне нужно привести в порядок дерьмо с системой безопасности складов, – говорит Джонатан. – Это займёт пару дней.

– Думаю, у нас есть время.

– Понял тебя, брат, – Джонатан закрывает ноутбук и суёт его обратно в сумку. – Я дам тебе знать, если что ещё узнаю.

– Спасибо, что сообщил мне об этом.

– Всегда пожалуйста.

Джонатан выходит за дверь, и я вскоре следую за ним. Мне нужно поговорить с Ринальдо. Мне нужно понять, что он планирует и как много он уже знает.

***

– Я пытался дозвониться до тебя.

– Мой телефон сдох, – говорит Ринальдо, снимая пальто и вешая его на вешалку возле двери. Он вытирает ноги о коврик, садится за стол и, откинувшись, глубоко вздыхает.

Проблемы с телефоном – ерунда. Если телефон Ринальдо не работал должным образом, то новый был бы у него в течение часа. Я точно знаю, почему он не отвечал, но делаю вид, что мне ничего не известно. Мне хочется сразу со всем разобраться, а телефон просто отвлечение.

– Ринальдо, я изучил вывод средств, о котором ты мне рассказывал недавно.

Он молча смотрит на меня, переводя взгляд с одного моего глаза на другой. Я стараюсь оставаться невозмутимым.

– И?

– И я думаю, что знаю, почему ты не хотел, чтобы я разбирался с этим.

Я вижу, как ходят желваки на его челюсти, когда он сжимает зубы.

– Тогда ты понимаешь, что не стоит об этом беспокоиться, – наконец говорит он. – Что-нибудь ещё?

– Да, сэр, – он вздыхает, а потом кивает, чтобы я продолжал. – Там вписаны цифры большие, чем те, что переводились на мой счёт. Записи Джастина не соответствуют моим платежам, но я не знаю точно, куда пошли деньги. Наверное, он думал, что я никогда не подберусь достаточно близко, чтобы проверить.

– Но ворует сейчас не он, – размышляет Ринальдо, наморщив лоб. – Я сказал Бекке, что позабочусь об этом. Мне не нужно, чтобы она прямо сейчас совала в это свой нос.

– Что в этом такого особенного? – спрашиваю я. – Почему бы тебе просто не сказать ей, что деньги переведены на счёт Фелисы? Назови это её зарплатой психотерапевта или как-нибудь ещё. Какое дело до этого Бекке? Тогда она могла бы выяснить, чего ещё не хватает.

– Для неё это был небольшой тест, – пожимает плечами Ринальдо. – Я хотел посмотреть, доведёт ли она это до моего сведения.

– И теперь, когда Бекка это сделала, ты не хочешь, чтобы она этим занималась? Она может что-то заподозрить.

– Боюсь, я не продумал всё до конца. Кроме того, если это был Джастин, проблема уже устранена, не так ли?

– Возможно, – я не очень-то уверен в такой оценке дел.

Он прищуривается и слегка сжимает пальцами ручку на столе, но он не собирается что-либо записывать. Он нервно покусывает нижнюю губу. Видимо, есть, что от меня скрывать.

Я смотрю в его глаза и чувствую, как мои плечи немного опускаются. Хочу вызвать его на откровенность, но не могу заставить себя это сделать. Просто мне хочется, чтобы он сам открыто обо всём рассказал, но я понимаю, что он этого никогда не сделает.

Ринальдо минуту смотрит на меня, а потом опускает взгляд на стол и глубоко вздыхает. Он несколько раз стучит по столу ручкой, поднимает на меня глаза, а затем глядит на свои часы.

– Я должен вернуться, – в конце концов говорит он. – Я хочу, чтобы ты занялся оружием, и дай мне самому разобраться с мошенниками.

– Ты раньше говорил, что хотел бы вовлечь меня во все дела.

Очевидно, это напоминание его не устраивает. Он делает глубокий вздох, и его плечи поднимаются и опускаются. Я захожу слишком далеко, а у Ринальдо, как известно, довольно крутой нрав. Конечно, когда он вспыхивает, обычно я – тот, кто исполняет наказание. Он смотрит прямо на меня жёстким взглядом.

– Эван, найди моё оружие, – он не оставляет мне возможности продолжить разговор.

Я киваю и встаю, когда он хватает пальто и без дальнейших церемоний выходит из комнаты. Как послушный сын, я направляюсь к единственному контакту, что у меня есть – к мужчине, который из-за меня попал в больницу.

Гарпия, действительно, в коме. Он лежит в комнате с другими пациентами, находящимися в бессознательном состоянии, и я могу наблюдать за ним из коридора через большое окно. Когда у медсестёр проходит пересменка, я прокрадываюсь в комнату и заглядываю в его карту. Понятно, что шок от полученных ран не оставляет ему больших шансов. Он не подключён к системе жизнеобеспечения, но совершенно ни на что не реагирует.

Сейчас ничего от него не добиться, но, когда нужно, я терпеливый человек. Вернувшись в коридор, я наблюдаю, за приходящими и уходящими посетителями, пока не нахожу того, кто может быть мне полезен.

Это пожилая женщина с морщинистым коричневым лицом. На её голове завязан шарф с ярким орнаментом. Я наблюдаю, как её глаза фокусируются на кровати Гарпии, а руки начинают перебирать зажатые в них чётки.

– Тяжело видеть их такими, – говорю я любезно.

– Да, это так, – отвечает она и улыбается мне со слезами, собирающимися в уголках её глаз. – Он всегда был сложным мальчиком. Не могу сказать, что удивлена, что он здесь, но да... очень тяжело.

– Ваш сын?

– Внук.

– Моя тетя, – указываю я на женщину лет пятидесяти, подключённую к аппаратам прямо за кроватью Гарпии. – Автомобильная авария.

– Мне очень жаль, – она кладёт свою руку на мою с искренним беспокойством. – Со стороны матери или отца?

– Матери, – мне не составляет труда тут же придумать историю. – Мама умерла несколько лет назад. Рак молочной железы. С тех пор за мной присматривала тётя Бетси.

Я невесело усмехаюсь.

– Мне почти тридцать, а я всё ещё нуждаюсь, чтобы кто-то за мной присматривал, – качаю я головой.

– Как и все мы, дорогой, – она похлопывает меня по руке. – Хочешь со мной помолиться?

Что ж, это совсем другое дело.

– Да, – тихо говорю я, – хотел бы.

Она кладёт свои руки поверх моих, и я чувствую на костяшках бусины чёток. Она закрывает глаза, и я делаю то же самое. После минуты молчания она начинает молиться.

– Дорогой Господь, пожалуйста, услышь нашу мольбу. Наши близкие, Джимми и Бетси, нуждаются в Твоей помощи. Мы не знаем, что Ты для них планируешь, но мы умоляем Тебя о сострадании. Их любят, и они нужны здесь в нашей жизни, – она на мгновение замолкает и сжимает мои руки. – Пожалуйста, покажи нам Твоё милосердие, Твоё великодушие и помоги этим хорошим врачам и медсёстрам вернуть нам наших близких. Во имя Христа.

– Аминь, – произносим мы вместе.

Она открывает глаза и наклоняет голову, улыбаясь мне.

– Спасибо, – говорит она, отпуская мои руки. – Ты стал сегодня моим благословением, но я должна вернуться к работе.

– Не стоит благодарности, – уверен, что, на самом деле, я не значусь в её списке благословений, и, напротив, надеюсь, что она никогда не поймёт этого.

– Я хочу на обратном пути поставить свечку в часовне. Я поставлю ещё одну и для твоей тети Бетси.

– Она была бы признательна за это, – я дотрагиваюсь до её руки, и она уходит.

Через несколько минут я следую вслед за ней на стоянку, где она направляется к автобусной остановке. Я даю ей какое-то время там посидеть, а потом подъезжаю ближе и опускаю окно.

– Вас подвезти куда-нибудь?

Она смотрит косо, пока я не высовываю голову в окно, чтобы меня можно было узнать. Широко улыбнувшись, она кивает и подхватывает сумочку.

– Определённо, тебя сегодня послал мне сам Господь! – восклицает она, когда я помогаю ей сесть на низкое сиденье. – Эти скамейки на автобусных остановках не очень-то удобны для моей спины. Как Вас зовут, молодой человек?

– Майкл.

– Я Соня, дорогой Майкл. Думаю, ты действительно ангел!

Я ухмыляюсь и включаю первую передачу. Интересуюсь, куда она собирается направиться, и она указывает мне маршрут к захудалому 7-Илэвэн10 в паре километров от больницы. Пока я веду машину, она рассказывает мне истории о Гарпии – для неё Джимми – в детстве. Видимо, он начал попадать в неприятности в довольно раннем возрасте.

– Всё, что он сделал, это врезался на велосипеде в машину этой бедной женщины. Она даже не рассердилась, но он всё равно лгал, что этого не делал. Там осталась только небольшая царапина, и я даже не думаю, что она хотела за это денег. Она только хотела, чтобы он признался в том, что сделал, и извинился, но Джимми не стал. Он никогда не брал на себя ответственность за то, что сделал.

– Полагаю, что когда он повзрослел, то попал в дурную компанию.

– Так и есть, – кивает она головой вверх и вниз. Цветастая ткань сползает по лбу немного вниз, и она тянется к ней рукой, чтобы поправить. – Мальчикам в этом районе так трудно не связываться с бандами. Я хотела, чтобы его мать переехала дальше на север, но кто может позволить себе подобное место?

– Немногие.

– Действительно, немногие! – цокает она языком по верхнему нёбу. – Когда была молодой, то вообще хотела уехать из Чикаго, и даже на короткое время переехала в Гэри11, но когда узнала, что у меня будет маленькая девочка, то пришлось вернуться домой к маме за помощью.

Она продолжает болтать, и я пытаюсь задать вопросы, которые могут дать мне нужную информацию, но она, похоже, застряла на историях из прошлого, а не настоящего. Когда я подъезжаю к стоянке у 7-Илэвэн, она ворчит себе под нос.

– Господи, помоги мне.

Я следую за её взглядом к группе молодых парней и подростков. На них надеты оранжевые банданы и браслеты, и они выглядят вполне довольными, болтаются на углу около автомата со льдом и толкают друг дружку.

– Друзья Джимми?

– Друзья! – фыркает она. – Вон тот парень, видишь, – тот, с наполовину выбритой головой? Это он втянул Джимми в свои мутные делишки. Не то, чтобы мальчик пошёл туда под принуждением, но всё же…

Её голос затихает, и она вздыхает. Я выхожу и обхожу вокруг машины, чтобы помочь ей выйти.

– Большое спасибо, Майкл. Ты действительно сделал мой день лучше.

– Пожалуйста, Соня. Берегите себя, – я наблюдаю, как она направляется в минимаркет.

Выход из «камаро» был с моей стороны преднамеренным шагом. Как только Соня с моей помощью поднялась на ноги, я замечаю, что члены банды перестают толкать друг друга и теперь смотрят на меня. Я встречаюсь взглядом с бритым с одной стороны парнем.

Он тянется рукой за спину к поясу джинсов. Я понимаю, что он собирается достать пистолет, но также знаю, что он не будет его использовать. В квартале отсюда припаркована полицейская машина, и парень точно это знает. Я как ни в чём ни бывало вытаскиваю сигарету и закуриваю. Прислонившись к «камаро», делаю длинную затяжку и выпускаю дым в его сторону.

Нервно поглядывая на своих товарищей, он что-то говорит слишком тихим тоном, чтобы я мог услышать. Мгновение спустя он подходит ко мне. В то время, как он приближается, я вспоминаю его имя из списка местных бандитов Оберн Грешама. Омари Киверс – брат Джунко.

– Что ты здесь делаешь, Арден?

– Решил подвезти милую старушку, – говорю я с улыбкой. – Знаешь, она немного обеспокоена. Я так понимаю, её внук в больнице.

Омари сверкает глазами и снова начинает тянуться рукой за спину.

– Не очень хорошая идея, – я бросаю взгляд в сторону полицейской машины.

Он прислушивается к моему предостережению, не требуя объяснений. По крайней мере, у него есть мозги. Он выпрямляется и становится при этом выше.

– Значит, дальше ты едешь по свои делам? – он хочет, чтобы его слова звучали как команда, но все равно получается вопрос.

– Пока не уверен, – я делаю ещё одну затяжку. – Это такой милый райончик. Может, куплю здесь квартиру.

- Ты южнее сорок седьмой улицы, – говорит Омари, стараясь звучать дерзко. – Не на своей территории.

– Должно быть, для этого есть причина, – я бросаю сигарету под ноги и отталкиваюсь от машины. – Кажется, кое-что, что принадлежит мне, находится не в том месте. И это что-то, я думаю, находится где-то здесь.

– О чем это ты? – отвечает Омари слишком быстро. Он не спрашивает, о чём речь, потому что уже знает ответ. Парень бросает взгляд через плечо на дружков, а затем поворачивается ко мне. – Тебе следует поторопиться, пока мои мальчики не разозлились. Ещё слишком рано для кровопролития.

– Я собираюсь убраться отсюда, но только потому, что у меня закончились сигареты, а я уверен, что здесь не продают нужную мне марку. Дай знать Джунко, что я ищу свой товар.

Омари делает несколько шагов назад, когда я обхожу машину и сажусь в неё. Я газую на месте, прежде чем выехать со стоянки.

– Миленькая наклейка! – не уверен, кто это кричит, но они все смеются.

Эта штука должна как можно быстрее исчезнуть.

Вернувшись в офис Ринальдо, я ищу всё, что смогу найти на Омари Киверса. Он не был крупным игроком на юге, по крайней мере, до смерти Марчелло. Должно быть, он быстро поднимается в своём кругу, раз открыто подошёл ко мне на улице, без сомнения, рисуясь перед своими дружками.

Он знает, где моё оружие.

Достаю из сумки USB-накопитель и подключаю его к ноутбуку Ринальдо. Когда я начинаю перекачивать на неё некоторые вещи, компьютер выдаёт ошибку, сообщая мне, что флэшка полная, и я проверяю её, чтобы увидеть, что на ней записано.

Там вся информация, собранная на игроков турнира. Я открываю пару файлов, чтобы, прежде чем удалить, посмотреть, есть ли что-нибудь нужное, и мне бросается в глаза эскиз снимка.

Это фотография Лэндона Старка. Неудивительно, учитывая, что Себастьян Старк был моим главным конкурентом, но вызывает мой интерес не он. Мужчина у него за спиной. Он моложе, блондин, и то, как он наклоняет голову на бок, заставляет меня понять, что это тот же самый человек, что и с камер наблюдения Джонатана. Джошуа Тейлор – торговец оружием у Джозефа Фрэнкса. Он тот парень, который встречался с Бени, и он тот, кто забрал партию оружия у южных банд.

Джошуа Тейлор.

Родственник Джастина Тейлора?

Это никоим образом не может быть совпадением. У меня не занимает много времени выяснить, что у этих двоих один отец, и что Джошуа переехал из Сиэтла в Чикаго примерно через два месяца после того, как я убил Джастина. Адрес, по которому он проживал тогда, больше не действителен, но я также не могу найти никаких доказательств его отъезда из города.

Я записываю пару адресов, указанных рядом с именем Дж. Тейлор, чтобы проверить их позже. Когда я заканчиваю, открывается дверь.

Это Леле.

Она вся закутана в шубу и в шляпе, но вообще без макияжа. Глаза немного красные, и её обычно идеально ухоженные ногти обломаны на больших пальцах.

– Эван, ты видел Налдо?

Да, он в квартире, которую организовал для своей пассии. И чтобы устроить для неё гнёздышко, он даже изымает средства из собственного бизнеса.

– Со вчерашнего дня – нет, – мне удаётся произнести эти слова с совершенно бесстрастным лицом. – У нас утром была встреча, но я не знаю, куда он отправился потом.

Она поджимает губы и морщит лоб, глядя на свои руки.

– Леле, что случилось?

– Прошлой ночью он не пришёл домой, – тихо говорит она. – Накануне вечером его тоже не было дома, но он оставил мне сообщение, что работает допоздна. С тех пор я ничего о нём не слышала, и он не отвечает на звонки.

Все мысли о сворованных деньгах оставляют мою голову, когда я беру её за руку.

– Он сказал, что у него не работает телефон, – успокаиваю я её. Это, хотя бы частично, правда – он сам мне сказал. Тогда он мне солгал, но слова действительно исходили из его уст. – Сейчас многое происходит. Я знаю, что ты не хочешь знать подробностей, но я и сам едва появлялся дома.

Она сжимает мои пальцы и кивает.

– Я не должна волноваться, – говорит она, – но он всегда приходит домой, по крайней мере, чтобы хотя бы переодеться и нормально поесть. Это на него не похоже.

– Он в порядке, – наклоняюсь я и целую её в щеку, надеясь, что смогу успокоить, даже если не верю ни единому сказанному мной слову. – Он просто занят. Уверен, скоро всё успокоится.

– Наверное, ты прав, – она пытается улыбнуться, но уголки её глаз напряжены. – Я пыталась дозвониться до моего брата, но он тоже не отвечает. Я надеялась, что Налдо с ним связывался.

– Он не упоминал об этом, – я никогда не встречал брата Леле, и даже не знаю его имени.

Леле медленно кивает, пожимает руку, прощаясь, и покидает офис.

Я наблюдаю, как она медленно идёт к своей машине. Сев на место водителя, она достаёт из сумочки салфетку и прикладывает к глазам.

Я вжимаю пальцы в ладони достаточно сильно, чтобы ногти впились в кожу. На висках выступает пот, зрение затуманивается.

С меня хватит.

Когда в голове начинает формироваться план, я понимаю, что первое, что мне действительно нужно, это крепкий сон. У меня не получится сосредоточиться и всё сделать правильно, если я хорошо не отдохну. Поэтому немедленно приступаю к поискам Алины.

Ранний вечер, и на улице ещё мало девушек. Те, кто крутятся поблизости, слишком молоды. Припарковавшись, приветствую парочку из них, и жду, пока появится Алина. Я не собираюсь ездить по кругу и, возможно, упустить её.

В итоге я жду минут тридцать, прежде чем вижу, что она идёт по тротуару. Длину её ног подчёркивают туфли на очень высоком каблуке, какие обычно носят шлюхи, а волосы закручены наверху головы, чтобы ветер сильно их не трепал. Она одета во всё синее, и я чувствую, как моё сердце начинает учащённо биться при мысли о том, как яркая одежда подчёркивает её глаза.

Я наблюдаю за ней в зеркале с пассажирской стороны и облизываю губы, когда она приближается. Вижу, как она наклоняет голову, узнав машину. Алина улыбается, когда её взгляд фокусируется на заднем бампере, и я опускаю окно, как только она останавливается рядом с машиной.

– Тебя подвезти? – спрашиваю я с улыбкой.

Она поджимает губы и прищуривает глаза.

– К чему эти шутки?

– Мне казалось, я был вежлив, – я протягиваю руку и открываю дверь, пялясь на её ноги, когда она забирается на низкое сиденье. Не раздумывая, начинаю говорить: – Ещё рано. Может, мне сначала стоит пригласить тебя на ужин или ещё куда-нибудь.

Алина снова смотрит на меня, видимо, пытаясь решить, серьёзно я или нет. Я сам не совсем уверен в себе, но мой желудок немного урчит при этой мысли.

– Как ты относишься к суши?

– Я люблю суши, – говорит она.

– На Мичиган-авеню есть действительно хорошее местечко.

– Звучит заманчиво, – в её голосе слышится сомнение, но я предпочитаю их игнорировать. Знаю, что моё поведение нетипично, но для меня это обычно.

Я останавливаю машину у входа, передаю ключи парковщику, и мы заходим в ресторан и занимаем столик на двоих.

– Всё в порядке? – интересуется Алина, как только официант уходит с нашим заказом.

– Всё хорошо, – отвечаю я автоматически. – Почему ты спрашиваешь?

– Ну, для начала, ты пришёл рано, – прежде чем встретиться со мной глазами, Алина аккуратно кладёт салфетку на колени. – В прошлый раз ты забрал меня поздно ночью. Да и весь этот ужин необычен.

Она наблюдательна, надо отдать ей должное.

– Эти вещи идут вместе, – говорю я ей. – Сейчас как раз время для ужина.

Она соглашается с моими словами и отпивает немного воды. Я был прав насчет того, что эта одежда делает ее глаза более яркими. Они практически сверкают из-за бокала. У неё длинные ресницы, и они красиво обрамляют глаза.

– Попробуй один, – я беру ролл своими палочками, макаю его в соевый соус и подношу к её губам.

Алина, не сводя с меня глаз, наклоняется и открывает рот, чтобы я мог просунуть ролл внутрь. Моё горло скручивают спазмы, когда она обхватывает губами ролл, а брюки, благодаря моему члену, внезапно становятся слишком тесными.

Я наблюдаю, как она проглатывает ролл, а затем облизывает губы, подбирая язычком капельку потёкшего соевого соуса. Я практически чувствую влагу её языка на своем члене, и хочу, чтобы ужин закончился уже, хотя мы даже не съели и половины суши и роллов. Мне необходимо выпить воды, чтобы прочистить горло.

– Ты готова? – спрашиваю я всё ещё хриплым голосом.

– Для тебя – всегда, – тихо отвечает она.

О Господи.

Сложно понять, это попытка соблазнения или мольба.

– Я попрошу счёт.

У входа очередь из желающих воспользоваться услугами парковщика. В клубе по соседству проходит много модных эксклюзивных вечеринок, и, похоже, одна из них только что закончилась. Вокруг толпится так много людей, ожидающих свои машины, что я даже не могу выйти из ресторана.

Оглядевшись, в стороне от стойки хостес вижу укромный уголок и пробираюсь к нему, держа Алину за руку. Свет почти не достигает этого места, которое, по-видимому, является кладовкой, где хранятся нескольких жакетов, вероятно, кого-то из персонала.

Тяну Алину за собой в тень и напряжённо всматриваюсь в её ярко-голубые глаза. Я облизываю губы, протягиваю руку к её щеке, и наши тела сближаются. Мы и раньше находились близко друг к другу, в основном, будучи голыми, но сейчас всё по-другому. Я ощущаю каждую касающуюся меня частичку её плоти. Чувствую под одеждой тепло и мягкость её кожи.

Поглаживаю большим пальцем нижнюю губу Алины, а затем наклоняюсь к ней. Наши рты на мгновенье нежно соприкасаются, и я чувствую её дыхание на своих губах.

Целую её снова, но на этот раз дольше исследую её губы. Она проводит по моей руке пальцами и сжимает их на моём плече, прильнув ко мне всем своим телом. Я чувствую, как её груди сминаются о мою грудную клетку, и стискиваю её крепче.

Проскальзываю языком между её губ, она открывает рот и наклоняет голову, чтобы предоставить мне лучший доступ. Пользуясь этим, крепко прижимаюсь к её губам и размеренными движениями языка врываюсь в её рот. Я придерживаюсь медленного ритма, и всё, о чём могу думать, лишь о необходимости трахать её в том же темпе.

Моя рука всё ещё на её щеке, и она поворачивает лицо к ладони. Не сводя с меня глаз, Алина слегка приоткрывает рот и начинает сосать большой палец. Чувствую, как её зубы слегка прикусывают подушечку пальца, и это посылает дрожь от руки прямо к моему члену.

– Нам нужно вернуться в мою квартиру.

– Да, – она встаёт на цыпочки и тянется губами к моему уху. – Сегодня вечером я хочу почувствовать твой член внутри себя.

Если она только положит руку на мой член, я сразу же кончу. Я даже не в состоянии подобрать слова. Всё, что мне удаётся сделать, это тупо кивнуть, схватить её за руку и начать пробираться сквозь толпу, ожидающую свои машины.

Приближаясь к парковщику, я бросаю взгляд на тротуар. На соседней двери установлена большая вывеска, извещающая о проходящем сегодня вечером каком-то благотворительном мероприятии, и все вокруг изысканно одеты. Пары непринуждённо общаются и болтают, смеются над шутками друг друга, и все ждут, чтобы получить свои машины от тех же самых парковщиков. Когда отдельные голоса взмывают в воздух над монотонным шумом, я узнаю среди них голос Ринальдо.

– Я не собираюсь с тобой спорить. У тебя проблемы, поэтому я остаюсь с тобой на ночь.

– Ты не должен этого делать, Налдо, – отвечает Фелиса. – Я знаю, что Леле будет беспокоиться.

– С ней всё будет в порядке, – машет пренебрежительно рукой Ринальдо, затем берёт Фелису под руку и ведёт к ожидающей его машине. Я хватаю Алину и тащу её в противоположную от входа сторону, чтобы нас не заметили.

– Эван? Что случилось?

– Тс-с-с, – кладу я палец ей на рот. – Просто погоди минутку.

– Я всё равно беспокоюсь об этом, Налдо.

– Леле знает своё место, – говорит он. – Она не будет создавать проблем.

– Я это понимаю, но она привезла меня сюда из Нью-Йорка, а я... – остальная часть предложения обрывается, когда дверь машины закрывается, и они уезжают.

Если до этого я ещё не был уверен в том, что нужно сделать, то теперь полностью убеждён. Каждый мускул в моём теле напряжён, пока я смотрю вслед автомобилю Ринальдо, направляющемуся по улице в сторону квартиры Фелисы.

– Эван? Ты делаешь мне больно, – голос Алины мягкий, но мне этого хватает, чтобы заметить, как крепко я вцепился в её предплечье. Разжав руку, я шагаю к парковщику, чтобы потребовать свою машину.

Пока я мчусь по улице, проносясь мимо других машин, водители которых кричат мне вслед, Алина не произносит ни слова. Я вспоминаю одно из тех дневных ток-шоу, где рассказывают об агрессивном поведении на дороге, и о том, что никогда не знаешь, есть ли у парня в соседней машине пистолет.

Да, у меня есть. И я пущу его в ход.

Когда я припарковываю «камаро» и направляюсь к лифту, перед моими глазами мелькают лица людей, которым я не доверяю: Бени, Бекка, Джошуа Тейлор, Поли. Я никому из них не доверяю, но сейчас они не самая большая моя забота.

Кое-кто пытается влезть в мою семью.

Ладно, на самом деле они не моя семья, но мне похуй. Никто не будет морочить им голову. Никто.

Я с трудом вспоминаю, что Алина всё ещё со мной, пока не оборачиваюсь и не вижу её в квартире. Она стоит возле двери немного похожая на побитого щенка, который боится пискнуть из-за страха быть замеченным.

Я глубоко вздыхаю и иду в спальню. Не представляю, как смогу сейчас спокойно заснуть, но это не значит, что мне это не нужно. Завтра мне понадобится ясный ум, потому что завтра я собираюсь положить этому конец. Не могу больше ждать ни дня. Можно было сделать это сегодня, но там будет Ринальдо. А я не могу этого допустить. Не могу позволить ему узнать.

Я начинаю разрабатывать план, когда Алина тихо заползает ко мне в постель. Она ничего не говорит и ждёт, когда я её обниму, чтобы заключить мою голову в колыбель своих рук. Такая поза меня немного успокаивает – или, может быть, это запах лаванды.

Я расслабляюсь, на меня наваливается эмоциональное и физическое истощение, которому удаётся обуздать стремительно мчащиеся в моей голове мысли, и я засыпаю.

Проснувшись, понимаю, что проспал. Солнце уже проникает через северное окно, и Алина уже встала. Я слышу её на кухне.

Вылезаю из постели, хватаю лежащую поблизости одежду и направляюсь в ванную. После трехминутного душа вытираюсь и одеваюсь. Алина всё ещё на кухне и улыбается, когда я вхожу.

– Мне надо бежать, – говорю я, вкладывая ей в руки деньги. – Здесь хватит ещё и на такси. Тебе вызовут его в холле.

– Хорошо, – она переводит взгляд с наличных на меня. – Хочешь что-нибудь поесть перед уходом?

Я смотрю на время. Чтобы привести всё в действие, понадобится несколько часов, и у меня нет ни минуты свободной.

– Нет времени, – я вижу на столешнице тарелку с печеньем и хватаю несколько. – Это поможет мне продержаться.

– Хорошо, – тихо говорит Алина. Она идёт в спальню и собирает свои вещи. Я набираю короткое сообщение Джонатану, чтобы он встретился со мной в офисе Ринальдо. Надеюсь, только, он не станет задавать слишком много вопросов.

– Ещё как-нибудь увидимся, – и Алина закрывает дверь, прежде чем я успеваю ответить.

Я хватаю из шкафа в прихожей свою сумку и почти всё из неё вынимаю. Кладу несколько вещей, которые мне понадобятся, но остальное придётся купить после того, как встречусь с Джонатаном для небольшого урока по взлому смартфонов.

Беру печенье, которое оставил на барной стойке, и кусаю его, удивлённый тем, насколько оно вкусное. Решаю захватить с собой только те, что в банке, но эти, должно быть, домашние. Я смотрю на кухонный стол, и вижу, что Алина накрыла обильный завтрак: яйца, бекон, соус для печенья и апельсиновый сок.

– Ублюдок, – я должен был поставить чёртов будильник, чтобы не пришлось выпроваживать её так быстро, но теперь уже поздно что-то делать. Необходимо время, чтобы всё встало на свои места, и я хочу быстро с этим разобраться. И ещё мне нужна помощь Джонатана, но я не могу дать ему понять зачем. На этот раз не должно остаться никаких следов.

Ещё один день с Фелисой, присутствующей в жизни Ринальдо, я не перенесу.



Загрузка...